Отличительной чертой его характера, от природы
не дурного, была непоколебимая верность раз усвоенным им принципам, крайнее
доктринерство, мешавшее ему видеть вещи в их подлинном виде. По-видимому, еще в
юности, лишенный всякого житейского опыта, он выработал себе наибольшее число
совершенно абстрактных идей — о назначении и ответственности монарха, о целях
государственной жизни и про." Сняв с Николая I обвинение о том, что он был тупым
и бездушным деспотом, Гершензон пытается изобразить его крайним доктринером, не
имеющим никакого представления о русской жизни в его эпоху. "Он, не злой
человек, — утверждает Гершензон, — он только доктринер; он любит Россию и служит
ее благу с удивительным самоотвержением, но он не знает России, потому что
смотрит на нее сквозь призму своей доктрины. Едва ли на протяжении XIX века
найдется в Европе еще один государственный деятель, так детски-неопытный в делах
правления, и в оценке явлений и людей, как Николай. За тридцать лет царствования
он ни на один шаг не подвинулся в знании жизни".
Подобной характеристикой Гершензон преследует ту же самую цель, что и
Герцен. Он идет к той же самой цели, но только другим путем. Перед революцией
было опубликовано уже значительное число воспоминаний, авторы которых правдиво
обрисовали Николая I. Изображать его в стиле Герцена — тупым бездушным деспотом
было уже нельзя. Значит нужно было подыскать какое-то иное обвинение. И такое
обвинение было найдено: политическое доктринерство Николая I.
Гершензон утверждает, что Николай "еще в юности, лишенный всякого
житейского опыта" выработал себе небольшое число совершенно абстрактных идей".
Ключевский же, наоборот, утверждает, что в противовес Александру I, хорошо
знавшему различные абстрактные идеи и очень плохо русскую действительность,
Николай I уже с юности очень хорошо знал не только парадную сторону, но и
изнанку русской жизни.
Николай I был государственным деятелем-реалистом. В то время, когда его
старшие братья Александр и Константин изучали европейские политические и
социальные идеи, Николай изучал русскую жизнь. "Он имел случай познакомиться с
ходом дел, просто и прямо присмотреться к людям, делавшим государственные дела,
и получил обильный запас житейских наблюдений и сведений. До 18 лет он не имел
определенной службы, но каждое утро проводил по часу и более во дворцовой
приемной, теряясь в толпе военных и гражданских сановников, ждавших очереди
аудиенции или доклада. Сановники эти не стеснялись присутствием младшего
великого князя, никогда не предназначавшегося к престолу; среди откровенных
бесед, шуток и интриг, какие здесь велись и завязывались, Николай, при своей
наблюдательности, получал характеристические сведения о людях и хорошо видел,
как дела разделывались. Все эти сведения сводились к одному общему впечатлению,
что надо не только иметь программу действий, но и следить за всеми подробностями
исполнения. Таким образом Николай смотрел на ход дел с иной точки зрения, какая
недоступна была его старшему брату: последний рассматривал все сверху, Николай
имел возможность взглянуть на государственный механизм в России снизу"
(В.Ключевский. Курс Рус. истории. 1922. часть V, стр. 217).
Миф о том, что узкое доктринерство Имп. Николая I является следствием его
полной неподготовленности к роли государственного деятеля, является тоже
чистейшим образцом политического мифотворчества русской интеллигенции. Из
исследования проф. М. Полиектова "Николай I" (Биография и обзор царствования),
являющегося наиболее объективным исследованием эпохи Николая I, узнаем, что Имп.
Николай I не только был хорошо подготовлен к управлению Государством, но с 1814
года, то есть за 11 лет до восшествия на престол, принимал активное участие в
проведении внешней политики, присутствовал на многих европейских конгрессах, на
которых обсуждались важнейшие международные проблемы того времени. Начиная же с
1822 г., Александр I, часто оставляет его своим заместителем и он принимает
деятельное участие в управлении Государством.
К управлению Государством Николай I был подготовлен несравненно лучше,
чем любой из современных ему и нынешних президентов, вроде Трумана и ему
подобных политиков.
XXII
Кто мудр, не плачет о потерях, лорды,
Но бодро ищет, как исправить вред.
Пусть, бурей сломлена, упала мачта,
Канат оборван и потерян якорь,
И половина моряков погибла, —
Все же кормчий жив...
В. Шекспир. Генрих IV.
М. Цейтлин, как и все представители Ордена Русской Интеллигенции искажает
историческую правду утверждая, что Николай I пугался "всякого новшества" и что
"Все, что было неподвижного, косного, устойчивого в русской жизни, обретало в
нем символ вождя". (Декабристы, стр. 178). Стремления к изменению основ
государственной жизни, и даже к решительному изменению, у Николая I были. "Имп.
Николай I, — пишет С. Платонов в "Лекциях по русской истории", — вступив на
престол был бодрым человеком, серьезно смотревшим на выпавший жребий быть
русским царем". "Подавив оппозицию, — пишет Платонов, — желавшую реформ (точнее
желавшую произвести в России решительную политическую революцию. — Б. Б.), —
правительство само стремилось к реформам и порвало с внутреннею реакцией
последних лет Императора Александра" (Стр. 680). С. Платонов повторяет по
существу только следующую оценку В.Ключевского:
"Царствование Николая, — пишет В.Ключевский, — обыкновенно считают
реакцией, направленной не только против стремлений, которые были заявлены людьми
14 декабря, но и против всего предшествовавшего царствования. Такое суждение
едва ли вполне справедливо: предшествовавшее царствование в разное время
преследовало неодинаковые стремления, ставило себе неодинаковые задачи. Как мы
видели, в первую половину его господствовало стремление дать империи
политический порядок, построенный на новых основаниях, а потом уже подготовить
частные отношения, согласуя их с новым политическим порядком; говоря проще, в
первой половине господствовала надежда, что можно дать стране политическую
свободу, сохранив на время рабство, потом, когда обнаружилась нелогичность этой
задачи, надо было перейти от первой ее половины ко второй, т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
не дурного, была непоколебимая верность раз усвоенным им принципам, крайнее
доктринерство, мешавшее ему видеть вещи в их подлинном виде. По-видимому, еще в
юности, лишенный всякого житейского опыта, он выработал себе наибольшее число
совершенно абстрактных идей — о назначении и ответственности монарха, о целях
государственной жизни и про." Сняв с Николая I обвинение о том, что он был тупым
и бездушным деспотом, Гершензон пытается изобразить его крайним доктринером, не
имеющим никакого представления о русской жизни в его эпоху. "Он, не злой
человек, — утверждает Гершензон, — он только доктринер; он любит Россию и служит
ее благу с удивительным самоотвержением, но он не знает России, потому что
смотрит на нее сквозь призму своей доктрины. Едва ли на протяжении XIX века
найдется в Европе еще один государственный деятель, так детски-неопытный в делах
правления, и в оценке явлений и людей, как Николай. За тридцать лет царствования
он ни на один шаг не подвинулся в знании жизни".
Подобной характеристикой Гершензон преследует ту же самую цель, что и
Герцен. Он идет к той же самой цели, но только другим путем. Перед революцией
было опубликовано уже значительное число воспоминаний, авторы которых правдиво
обрисовали Николая I. Изображать его в стиле Герцена — тупым бездушным деспотом
было уже нельзя. Значит нужно было подыскать какое-то иное обвинение. И такое
обвинение было найдено: политическое доктринерство Николая I.
Гершензон утверждает, что Николай "еще в юности, лишенный всякого
житейского опыта" выработал себе небольшое число совершенно абстрактных идей".
Ключевский же, наоборот, утверждает, что в противовес Александру I, хорошо
знавшему различные абстрактные идеи и очень плохо русскую действительность,
Николай I уже с юности очень хорошо знал не только парадную сторону, но и
изнанку русской жизни.
Николай I был государственным деятелем-реалистом. В то время, когда его
старшие братья Александр и Константин изучали европейские политические и
социальные идеи, Николай изучал русскую жизнь. "Он имел случай познакомиться с
ходом дел, просто и прямо присмотреться к людям, делавшим государственные дела,
и получил обильный запас житейских наблюдений и сведений. До 18 лет он не имел
определенной службы, но каждое утро проводил по часу и более во дворцовой
приемной, теряясь в толпе военных и гражданских сановников, ждавших очереди
аудиенции или доклада. Сановники эти не стеснялись присутствием младшего
великого князя, никогда не предназначавшегося к престолу; среди откровенных
бесед, шуток и интриг, какие здесь велись и завязывались, Николай, при своей
наблюдательности, получал характеристические сведения о людях и хорошо видел,
как дела разделывались. Все эти сведения сводились к одному общему впечатлению,
что надо не только иметь программу действий, но и следить за всеми подробностями
исполнения. Таким образом Николай смотрел на ход дел с иной точки зрения, какая
недоступна была его старшему брату: последний рассматривал все сверху, Николай
имел возможность взглянуть на государственный механизм в России снизу"
(В.Ключевский. Курс Рус. истории. 1922. часть V, стр. 217).
Миф о том, что узкое доктринерство Имп. Николая I является следствием его
полной неподготовленности к роли государственного деятеля, является тоже
чистейшим образцом политического мифотворчества русской интеллигенции. Из
исследования проф. М. Полиектова "Николай I" (Биография и обзор царствования),
являющегося наиболее объективным исследованием эпохи Николая I, узнаем, что Имп.
Николай I не только был хорошо подготовлен к управлению Государством, но с 1814
года, то есть за 11 лет до восшествия на престол, принимал активное участие в
проведении внешней политики, присутствовал на многих европейских конгрессах, на
которых обсуждались важнейшие международные проблемы того времени. Начиная же с
1822 г., Александр I, часто оставляет его своим заместителем и он принимает
деятельное участие в управлении Государством.
К управлению Государством Николай I был подготовлен несравненно лучше,
чем любой из современных ему и нынешних президентов, вроде Трумана и ему
подобных политиков.
XXII
Кто мудр, не плачет о потерях, лорды,
Но бодро ищет, как исправить вред.
Пусть, бурей сломлена, упала мачта,
Канат оборван и потерян якорь,
И половина моряков погибла, —
Все же кормчий жив...
В. Шекспир. Генрих IV.
М. Цейтлин, как и все представители Ордена Русской Интеллигенции искажает
историческую правду утверждая, что Николай I пугался "всякого новшества" и что
"Все, что было неподвижного, косного, устойчивого в русской жизни, обретало в
нем символ вождя". (Декабристы, стр. 178). Стремления к изменению основ
государственной жизни, и даже к решительному изменению, у Николая I были. "Имп.
Николай I, — пишет С. Платонов в "Лекциях по русской истории", — вступив на
престол был бодрым человеком, серьезно смотревшим на выпавший жребий быть
русским царем". "Подавив оппозицию, — пишет Платонов, — желавшую реформ (точнее
желавшую произвести в России решительную политическую революцию. — Б. Б.), —
правительство само стремилось к реформам и порвало с внутреннею реакцией
последних лет Императора Александра" (Стр. 680). С. Платонов повторяет по
существу только следующую оценку В.Ключевского:
"Царствование Николая, — пишет В.Ключевский, — обыкновенно считают
реакцией, направленной не только против стремлений, которые были заявлены людьми
14 декабря, но и против всего предшествовавшего царствования. Такое суждение
едва ли вполне справедливо: предшествовавшее царствование в разное время
преследовало неодинаковые стремления, ставило себе неодинаковые задачи. Как мы
видели, в первую половину его господствовало стремление дать империи
политический порядок, построенный на новых основаниях, а потом уже подготовить
частные отношения, согласуя их с новым политическим порядком; говоря проще, в
первой половине господствовала надежда, что можно дать стране политическую
свободу, сохранив на время рабство, потом, когда обнаружилась нелогичность этой
задачи, надо было перейти от первой ее половины ко второй, т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36