Мне хотелось вырваться и одновременно – поцеловать его распухшие идеальные губы.
Он понял:
– О, нет, детка, нет – это не для тебя, не для таких, как ты, – выдохнул Шон мне в лицо.
Затем он меня отшвырнул. Я сползла на пол, а он пнул дверь и с грохотом умчался на своей раздолбанной синей тачке.
Я слышала, как Джейми плачет, но не могла пошевелиться. Я грязна, осквернена. Как я могла почувствовать такое к мужчине, которого презираю? Конечно, он красив, У него фантастическое тело, но, господи, я же его ненавижу. Я была отвратительна самой себе, я запуталась. Может быть, в душе он мне нравится? Как там говорится – от любви до ненависти один шаг и наоборот тоже? Это неправда, я рациональная, умная женщина, а не нимфоманка, одержимая животными инстинктами.
Вот на кого он похож. На животное. Бледные волчьи глаза, жесткие черты лица, мощный горячий запах плоти и мускусно-приторное дыхание. И я ответила ему как самка, жалкая сучка.
Пока все это вертелось у меня в голове, кто-то яростно забарабанил в дверь. Устало взяв себя в руки, я открыла. Я знала, это наш сосед Гэри.
– Ну все. Последний раз, блядь, предупреждаю. Еще, блядь, раз, и я вызову конов. Я не позволю… – Тут он умолк. Наверное, разглядел мое лицо. – Господи, с тобой все нормально? Этот урод тебя ударил? Ну и видок у тебя… Позвать Рину? Слушь, я не хотел тебя обидеть, просто разозлился. Давай Рину позову…
– Нет-нет, ничего страшного. Прости, Гэри. Господи, меня тоже все это достало. Извини, я…
– Да ничего, детка, забудь… А если этот урод к тебе снова полезет – вызывай копов. У тебя есть права, как у всех. И у других девушек тоже. А этот парень просто мудак, точно тебе говорю.
Я истерично захихикала:
– Да уж, полностью согласна. Мне очень стыдно, прости меня. Я постараюсь… не знаю как, но я с этим разберусь.
Захлопнув дверь, я подумала: черт, где Мушка? Побежала на кухню, но нашла только мокрые следы на ее газетке, точно цветы. Взлетела наверх и попросила Джейми мне помочь, не обращая внимания на ее слезы и извинения за Шона. Одно дело причинять боль людям, другое – животным. В этот раз он зашел слишком далеко. Я лихорадочно обыскала дом и окрестности, нарочно сосредоточившись, только бы не думать о том, что произошло между мной и Шоном. Даже заглянула на старую свалку, побродила среди травы и кусков металла. Мне было не по себе – последний раз я думала про свалку, когда тут шатался Шон. Я почти ожидала найти мертвую Мушку среди мусора – здесь все будто пропахло Шоном: где-то побывав, он заражал место своей мерзостью. Меня преследовала грязь, слизь, пакостность того, что случилось между мной и им – я не желала, чтобы существовало какое-то «между». Пусть лучше он исчезнет, подохнет, съебется. Я не желала даже выдумать, что эта кошмарная животная притягательность способна вторгнуться в мою размеренную жизнь.
Когда Джейми похлопала меня по плечу, у меня чуть сердце не остановилось – мне хотелось поскорее выбраться из этого душного крысятника и вдохнуть свежего воздуха. Мне все время казалось, будто Шон наблюдает за нами – как тогда наблюдал за домом. Сама знаю, что невозможно, и тем не менее – Шон впечатался в мой разум, словно пятно или тень.
Мы искали весь вечер и за полночь. Даже Моджо помогал нам, когда пришел домой, – носился в сумерках в своем черном пальто, как манерная летучая мышь.
Мушку мы не нашли, и она так и не вернулась. Я скучала по этой маленькой паршивке. Я понимаю, в сравнении с остальным это мелочь, но он пнул бедное животное, как футбольный мяч, и от этой чистой бездумной жестокости меня передергивает до сих пор.
Шон не появлялся до нашего возвращения из Гластонбери. На корнуэльские каникулы мы в том году не поехали – даже если б Ее Светлость захотела, я была не в настроении. Я не могла рассказать ей о том, что произошло, и между нами возникла стенка. Вместо этого я отправилась с мамой и папой в их ежегодный поход по озерам. Горы и чай со сливками. Я как раз чистила походные ботинки, когда забибикал пейджер Джейми. Будь чертовы ботинки на мне, моя душа ушла бы в них через пятки.
В воскресенье вечером я уехала в Эмблсайд. В понедельник завалился Шон.
Я несколько раз звонила Моджо на мобильник, но он только говорил, что все плохо, а Шон невыносим и зануден как никогда – нервный, дерганый, все время клацает пультом, когда остальные смотрят телик, бродит грязный и небритый по дому и явно их выживает. Моджо всерьез подыскивал другую квартиру. Мне стало очень грустно. Мне казалось, если Моджо съедет, я его больше не увижу. Не знаю, почему. Наверное, потому, что на самом деле мы такие разные. Он останется с Особенным и заживет другой, сказочной жизнью. А я застряну в Брэдфорде с убитой дружбой и неразделенной любовью. О-о. Какое дерьмо.
А еще мне казалось, что Шон так взъелся после того вечера. Из-за того, что случилось между нами. Очень странно – мне казалось, это выбило его из равновесия, какое уж имелось. Я серьезно подумывала собрать шмотки и уйти, пока снова не столкнулась с Шоном. В конце концов я решила подождать, но если Шон что-нибудь снова выкинет – или скажет, – я уеду.
По приезде выяснилось, что Моджо прав. У Шона ехала крыша. Впрочем, о случившемся он не упоминал, и вскоре я решила – он забыл, для него это мелочь, как бедная Мушка. Мне полегчало, и – да, неразумно, – я разъярилась: меня игнорируют, как служанку или призрака.
Шон вел себя как настоящий козел. Джейми намекнула, что у них снова «проблема», и все списала на нее. Когда я напомнила про Мушку, Джейми заявила, что та скоро вернется, а Шон ужасно раскаивается. Да, конечно.
Мы дали несколько прибыльных концертов и с нетерпением ждали осеннего сезона. Газеты пестрели заголовками о новой жертве Потрошителя – на этот раз он напал на проститутку, но та убежала – вся изрезанная и изуродованная. Нац, наш агент в полиции, сообщил, что какая-то парочка – или другая шлюха с клиентом – помешали ублюдку, едва он собрался пришить девушку. Друг Наца намекнул, что та вскоре даст описание маньяка. Мы вздохнули с облегчением, как и все женщины в городе: конечно, девушку жаль, зато теперь копы поймают преступника.
Как мы ошибались.
26
Мы отправились с парой концертов на южное побережье, и морской воздух сотворил чудо – Джейми начала приходить в себя. Мы даже серьезно поговорили после выступления в «Помпее» – намечался определенный прогресс. Джейми признала, что история с Мушкой изменила ее отношение к Шону и что она искренне засомневалась, есть ли у них будущее.
Но она говорила как наркоманка – сплошное «если бы могла, я бы» и «я справлюсь, дай мне время». Впрочем, хотя бы появилась надежда. Джейми впервые подумала его бросить. Уже что-то. Других она даже не пыталась выставить – это они ее кидали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Он понял:
– О, нет, детка, нет – это не для тебя, не для таких, как ты, – выдохнул Шон мне в лицо.
Затем он меня отшвырнул. Я сползла на пол, а он пнул дверь и с грохотом умчался на своей раздолбанной синей тачке.
Я слышала, как Джейми плачет, но не могла пошевелиться. Я грязна, осквернена. Как я могла почувствовать такое к мужчине, которого презираю? Конечно, он красив, У него фантастическое тело, но, господи, я же его ненавижу. Я была отвратительна самой себе, я запуталась. Может быть, в душе он мне нравится? Как там говорится – от любви до ненависти один шаг и наоборот тоже? Это неправда, я рациональная, умная женщина, а не нимфоманка, одержимая животными инстинктами.
Вот на кого он похож. На животное. Бледные волчьи глаза, жесткие черты лица, мощный горячий запах плоти и мускусно-приторное дыхание. И я ответила ему как самка, жалкая сучка.
Пока все это вертелось у меня в голове, кто-то яростно забарабанил в дверь. Устало взяв себя в руки, я открыла. Я знала, это наш сосед Гэри.
– Ну все. Последний раз, блядь, предупреждаю. Еще, блядь, раз, и я вызову конов. Я не позволю… – Тут он умолк. Наверное, разглядел мое лицо. – Господи, с тобой все нормально? Этот урод тебя ударил? Ну и видок у тебя… Позвать Рину? Слушь, я не хотел тебя обидеть, просто разозлился. Давай Рину позову…
– Нет-нет, ничего страшного. Прости, Гэри. Господи, меня тоже все это достало. Извини, я…
– Да ничего, детка, забудь… А если этот урод к тебе снова полезет – вызывай копов. У тебя есть права, как у всех. И у других девушек тоже. А этот парень просто мудак, точно тебе говорю.
Я истерично захихикала:
– Да уж, полностью согласна. Мне очень стыдно, прости меня. Я постараюсь… не знаю как, но я с этим разберусь.
Захлопнув дверь, я подумала: черт, где Мушка? Побежала на кухню, но нашла только мокрые следы на ее газетке, точно цветы. Взлетела наверх и попросила Джейми мне помочь, не обращая внимания на ее слезы и извинения за Шона. Одно дело причинять боль людям, другое – животным. В этот раз он зашел слишком далеко. Я лихорадочно обыскала дом и окрестности, нарочно сосредоточившись, только бы не думать о том, что произошло между мной и Шоном. Даже заглянула на старую свалку, побродила среди травы и кусков металла. Мне было не по себе – последний раз я думала про свалку, когда тут шатался Шон. Я почти ожидала найти мертвую Мушку среди мусора – здесь все будто пропахло Шоном: где-то побывав, он заражал место своей мерзостью. Меня преследовала грязь, слизь, пакостность того, что случилось между мной и им – я не желала, чтобы существовало какое-то «между». Пусть лучше он исчезнет, подохнет, съебется. Я не желала даже выдумать, что эта кошмарная животная притягательность способна вторгнуться в мою размеренную жизнь.
Когда Джейми похлопала меня по плечу, у меня чуть сердце не остановилось – мне хотелось поскорее выбраться из этого душного крысятника и вдохнуть свежего воздуха. Мне все время казалось, будто Шон наблюдает за нами – как тогда наблюдал за домом. Сама знаю, что невозможно, и тем не менее – Шон впечатался в мой разум, словно пятно или тень.
Мы искали весь вечер и за полночь. Даже Моджо помогал нам, когда пришел домой, – носился в сумерках в своем черном пальто, как манерная летучая мышь.
Мушку мы не нашли, и она так и не вернулась. Я скучала по этой маленькой паршивке. Я понимаю, в сравнении с остальным это мелочь, но он пнул бедное животное, как футбольный мяч, и от этой чистой бездумной жестокости меня передергивает до сих пор.
Шон не появлялся до нашего возвращения из Гластонбери. На корнуэльские каникулы мы в том году не поехали – даже если б Ее Светлость захотела, я была не в настроении. Я не могла рассказать ей о том, что произошло, и между нами возникла стенка. Вместо этого я отправилась с мамой и папой в их ежегодный поход по озерам. Горы и чай со сливками. Я как раз чистила походные ботинки, когда забибикал пейджер Джейми. Будь чертовы ботинки на мне, моя душа ушла бы в них через пятки.
В воскресенье вечером я уехала в Эмблсайд. В понедельник завалился Шон.
Я несколько раз звонила Моджо на мобильник, но он только говорил, что все плохо, а Шон невыносим и зануден как никогда – нервный, дерганый, все время клацает пультом, когда остальные смотрят телик, бродит грязный и небритый по дому и явно их выживает. Моджо всерьез подыскивал другую квартиру. Мне стало очень грустно. Мне казалось, если Моджо съедет, я его больше не увижу. Не знаю, почему. Наверное, потому, что на самом деле мы такие разные. Он останется с Особенным и заживет другой, сказочной жизнью. А я застряну в Брэдфорде с убитой дружбой и неразделенной любовью. О-о. Какое дерьмо.
А еще мне казалось, что Шон так взъелся после того вечера. Из-за того, что случилось между нами. Очень странно – мне казалось, это выбило его из равновесия, какое уж имелось. Я серьезно подумывала собрать шмотки и уйти, пока снова не столкнулась с Шоном. В конце концов я решила подождать, но если Шон что-нибудь снова выкинет – или скажет, – я уеду.
По приезде выяснилось, что Моджо прав. У Шона ехала крыша. Впрочем, о случившемся он не упоминал, и вскоре я решила – он забыл, для него это мелочь, как бедная Мушка. Мне полегчало, и – да, неразумно, – я разъярилась: меня игнорируют, как служанку или призрака.
Шон вел себя как настоящий козел. Джейми намекнула, что у них снова «проблема», и все списала на нее. Когда я напомнила про Мушку, Джейми заявила, что та скоро вернется, а Шон ужасно раскаивается. Да, конечно.
Мы дали несколько прибыльных концертов и с нетерпением ждали осеннего сезона. Газеты пестрели заголовками о новой жертве Потрошителя – на этот раз он напал на проститутку, но та убежала – вся изрезанная и изуродованная. Нац, наш агент в полиции, сообщил, что какая-то парочка – или другая шлюха с клиентом – помешали ублюдку, едва он собрался пришить девушку. Друг Наца намекнул, что та вскоре даст описание маньяка. Мы вздохнули с облегчением, как и все женщины в городе: конечно, девушку жаль, зато теперь копы поймают преступника.
Как мы ошибались.
26
Мы отправились с парой концертов на южное побережье, и морской воздух сотворил чудо – Джейми начала приходить в себя. Мы даже серьезно поговорили после выступления в «Помпее» – намечался определенный прогресс. Джейми признала, что история с Мушкой изменила ее отношение к Шону и что она искренне засомневалась, есть ли у них будущее.
Но она говорила как наркоманка – сплошное «если бы могла, я бы» и «я справлюсь, дай мне время». Впрочем, хотя бы появилась надежда. Джейми впервые подумала его бросить. Уже что-то. Других она даже не пыталась выставить – это они ее кидали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58