Постепенно и Люся стала делиться с ним своими бытовыми ра-
достями и неурядицами. В этих случаях Виктор был благодарным
слушателем, всегда был готов придти на помощь делом и советом.
Так прошел остаток февраля, наступил март. С каждым днем
солнце все раньше появлялось из-за горизонта, все позже садилось,
ослабли морозы.
В очередном разговоре Виктор поделился с Люсей:
- Вы знаете, у меня такое впечатление, что Главкинопрокат боит-
ся не выполнить план и поэтому сейчас на экранах масса потрясающих
фильмов. Кассовые сборы бьет японский боевик о крысах-мутантах, по
ночам оккупирующих города. Идет изящная французская кинокоме-
дия о любви полицейского и проститутки. Для любите- лей социаль-
ных драм демонстрируется итальянская лента о комиссаре полиции,
который, наконец-то, проник в глубины мафии. Крепко сделан и
очень смотрится американский мюзикл "Отелло".
Есть и шедевр отечественного производства об отдельных недос-
татках и некоторых недочетах в капитальном строительстве.
- Весьма насыщенный репертуар, - без особого интереса сказа-
ла Люся.
- А когда вы были последний раз в кино? - спросил Виктор. -
Только честно. Вспомните.
- А ведь и правда, давно, - задумалась Люся. - И что смотрела
- не помню, хоть убейте.
- Нельзя же жить такой затворницей! Вернитесь в цивилизацию из
своего Орехово-Борисово.
- И впрямь иногда надоедает: дом-работа-дом... - вздохнула Люся
и капризно добавила: - А потом в кино надо ехать куда-то...
- Зачем ехать? - предупредительно сказал Виктор. - Вас повезут.
Мои <Жигули> отныне являются Вашим автомобилем, а я - Вашим
личным шофером.
Люсе захотелось продолжить эту игру, где ей была отведена роль
полновластной распорядительницы.
- Впрочем, кино я не очень уважаю, - сказала она. - В кино почти
всегда все ясно: кто, куда, зачем... Хотя, бывают исключения, но их
очень мало.
- В таком случае хотите съездим на выставку в горком графиков?
Сейчас там очень интересный художник выставляется. Я его лично
знаю. Обещаю, он сам покажет свои работы.
- Так, - довольно сказала Люся. - Значит в нашем распоряжении
кино, выставка... И это все?
- Почему же? Все, что пожелает и прикажет королева. Ваш ры-
царь всегда к Вашим услугам. Служить Вам - для меня радость. Я уже
стою на одном колене. Жаль только, что Вы не видите этой картины...
Что еще?.. Выбирайте! Завтра... Завтра можно пойти в компанию, где
один юморист будет читать свои миниатюры. Они очень смешные и
грустные, а есть просто веселые. Есть и ядовитые... Что еще? В поне-
дельник открываются гастроли австралийского джаза. Они играют
традиционный джаз, как Луи Армстронг. Очень заводные ребята, у
меня есть записи их концертов... Что еще?..
- Культурная революция - и только! - перебила его Люся.
Игра в королеву ей перестала нравиться, потому что воспользо-
ваться этим фейерверком предложений она не могла. - Хочется, ко-
нечно, вырваться, но как-нибудь в другой раз... Рыцарь Виктор... До
свидания... И не забудьте встать с колена!
Следующий разговор был коротким. Когда Люся сняла трубку,
Виктор тихо спросил:
- Люся? Это вы? Здравствуйте...
- Виктор? - откровенно обрадовалась ему Люся. - Что же это вы
пропали? Я даже забеспокоилась, не стряслось ли что-нибудь, и ждала
вашего звонка. Как ваши дела? Рассказывайте... Молчите?.. Не знае-
те, с чего начать? Посмотрели, небось, все фильмы, которые вы мне
так рекламировали. Конечно, побывали на вернисаже вашего друга-
художника, обхохотались на вечере у юмориста, а вчера вернулись с
концерта заводного австралийского джаза?.. Скажете, нет?.. Почему
вы молчите, рыцарь?.. Не слышу...
- Извините... - медленно и тихо выговорил Виктор. - Я прошу у
вас прощения, но поймите меня. Сегодня - годовщина смерти моей
мамы... Она умерла три года назад... А отец ее очень любил...
очень... и через год тоже... Я не хотел вас беспокоить, но не мог не
позвонить вам, потому что... потому что... вам, только вам, больше
никому не хочется... Да и некому...Извините... И спасибо, что вы есть.
Виктор повесил трубку.
Он не врал Люсе, что три года назад в марте умерла от рака его
мать, он не врал Люсе, что через год умер его отец, но в том, что отец
скончался от безысходной любви к матери, была опять ложь. Никто
не смог бы уличить Виктора в этой лжи. Более того, даже если бы это
случилось, Виктор всегда оправдался бы тем, что он думает именно
так и искренне уверен в своей правоте. Хотя в глубине души он знал,
что это ложь.
Все мы, конечно, не без греха. Каждый из нас искажал и иска-
жает правду. Потому что правда сурова и горька и требует немалого
мужества и крепких духовных устоев, чтобы ее принимать такой, ка-
кая она есть, и чтобы ее говорить. Можно простить сознательную ложь
во имя того, чтобы уберечь человека от душевной травмы или от
безумного поступка. Можно простить безобидную ложь ради красно-
го словца в веселом застольном рассказе, но Виктор, когда лгал
Люсе, совершил нравственный проступок.
Двойной. Проступок и перед Люсей, и перед самим собой.
Виктор прекрасно знал, насколько нелюдим и душевно черств
был его отец. Он был кадровым военным и на хорошем счету у своего
начальства. В заслугу ему всегда ставились требовательность и не-
укоснительное исполнение устава. Свою властность, свое военное
понимание о порядке отец полностью переносил на семейные отно-
шения.
В отличие от отца мать была мягкой, ласковой женщиной, по-
слушной и исполнительной. Лишь перед смертью, сознавая неизбеж-
ный исход своей болезни, она поведала Виктору о том, что отец
страдал геморроем в тяжелой форме, тайным для остальных неду-
гом, моральные последствия которого он компенсировал на армейской
службе и в семье. Мать рассказала Виктору об этом, чтобы он забо-
тился об отце и прощал бы ему его капризы и причуды, хотя трудно
назвать капризом реакцию нездорового человека на очередной при-
ступ болезни.
С другой стороны, хроническая болезнь и дурной характер дают
такое сочетание, из которого вырастает суперэгоист. Виктор испытал
это, как говорится, на собственной шкуре. Он не любил отца. Един-
ственное, что поразило Виктора, что он ничего не знал об этой семей-
ной тайне, настолько скрытен был отец и безропотно послушна мать.
Тогда-то Виктор и задумался над тем, что в каждой семье могут
быть такие тайны и они существуют, как существует скрытая горькая
и жестокая правда.
Долгими годами привыкнув к беспрекословному подчинению со
стороны жены, отец воспринял ее смерть, как смерть солдата на вой-
не. Но то ли от того, что он лишился ее моральной поддержки, то ли
от того, что, стесняясь, не мог выполнять без посторонней помощи
необходимые процедуры, то ли от того и другого и чего-то еще третье-
го, но отец махнул на все рукой и так запустил свою болезнь, что
после очередной операции из больницы уже не вышел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50