Она выдавила из себя улыбку:
– Привет, Барри, давненько тебя не было видно.
Он не заметил сарказма, но ей было приятно хоть так незаметно его уколоть. Он пил виски из большого бокала, и Сьюзен испугалась, как бы он не захотел остаться. Но вскоре страхи ее рассеялись.
– Где мой паспорт. Сью? Я не могу его найти.
Она улыбнулась:
– Значит, ты был дома?
Он кивнул:
– Я виделся с детьми, поиграл с ними, дал им всем понемножку денег.
Он явно оправдывался в том, что не провел с детьми весь вечер. Это было что-то новенькое.
– А зачем тебе твой паспорт?
– Я собираюсь в Испанию. Нужно вытрясти один долг для Ивана.
– Здорово, Барри. Пересаживаетесь в Бирмингеме или Ливерпуле? Классно! Розель тоже летит, я так понимаю?
Он кивнул. С того вечера, как Сьюзен появилась у Барри на работе, ее жизнь круто изменилась. Они с Розель стали подругами. Розель следила, чтобы отчисления от зарплаты Барри постоянно поступали в бюджет семьи, а Сьюзен, в свою очередь, позволяла расцветать их отношениям. В общем-то от нее мало что зависело. Если Барри решал завести роман – он заводил его, не спрашивая на то разрешения. Но, по крайней мере, она получала деньги и ее особо не трогали. И то и другое более чем устраивало Сьюзен.
Они встречались с Розель примерно раз в месяц и где-нибудь вместе обедали. После Розель всегда делала Сьюзен что-нибудь приятное – водила ее в парикмахерскую, дарила ей платье или сумку. Эти мелочи украшали жизнь Сьюзен и доставляли ей радость. Розель дарила Сьюзен хоть немного самоуважения.
Кроме того, женщины удивительно поладили, обнаружив друг в друге схожие черты. Например, обе любили кино и литературу. Теперь Сьюзен выглядела лучше, чем когда-либо, и это доставляло ей массу удовольствия. Принимая во внимание постепенное переселение Барри к Розель, жизнь в целом Сьюзен устраивала. Сейчас он приходил домой примерно раз в неделю, чтобы повидать детей и не вызывать вопросов у соседей.
– Твой паспорт на шкафу в коридоре, я на всякий случай спрятала его между письмами.
Он кивнул, расслабившись.
– Ты хорошо выглядишь. Я закажу тебе бокал виски, ладно?
Она кивнула, удивляясь, как мило они могли теперь общаться. Он относился к ней с уважением.
– Возьми себе, Барри. Я думаю, мне уже хватит.
Он усмехнулся и пошел к бару, выделяясь из толпы хорошей одеждой и ухоженной внешностью. Сьюзен изучала его: он действительно был красив. Она замечала, как на него смотрят женщины, видела, что он мысленно оценивает их по десятибалльной шкале.
Эта мысль заставила ее улыбнуться. Видела бы его сейчас Розель – как он подмигивает молоденьким, улыбается тем, кто постарше, вселяя в каждую надежду. Ей стало интересно, изменяет ли он Розель, но она быстро прогнала эту мысль. Если изменяет, то полный дурак. Такие женщины, как она, на деревьях не растут, и уж Барри ли не знать этого. Пока она наблюдала за ним, ее окликнул знакомый голос:
– Привет, Сьюзен, дорогуша, как поживаешь? Это был Питер Уайт, ее бывший одноклассник.
– Привет, Питер. А как твои дела? Выглядишь хорошо.
Он улыбнулся ей, показав ряд ровных белых зубов на загорелом лице. Он стал моряком торгового флота, покинув дом в пятнадцать лет, чтобы ходить на маленьких прибрежных суденышках. Сейчас он плавал на больших судах и в «Блю Стар лайнз». У Питера были живые голубые глаза и песочного цвета волосы. Он был крупным коренастым мужчиной, по-своему очень привлекательным, с намечающимся пивным животом.
– Только что вернулся из Южной Америки. Думаю, дайка пошляюсь здесь немного, посмотрю, у кого как идут дела. Твоя мать выглядит отлично! Я в школе всегда неровно к ней дышал. Тогда она мне очень нравилась.
Сьюзен громко засмеялась:
– У тебя всегда был плохой вкус. Не женился еще?
Он покачал головой.
– Я так понимаю, в каждом порту по девочке?
– Если только можно назвать их девочками. Трахаешь повсюду местных проституток, верно? – Голос Барри прозвучал так громко, что люди в баре замолчали и прислушались к их разговору.
Питер глубоко вздохнул и мягко сказал:
– Ну, до встречи, Сью, береги себя.
Она кивнула, огорченная тем, что встрял Барри.
– Он подошел только из вежливости, Барри. Господи Всемогущий, да я его знаю дольше, чем тебя.
Барри презрительно скривил губу:
– Он придурок, и я не хочу, чтобы тебя когда-либо с ним видели, понятно?
Из него снова полезло старое, он опять стал тем Барри, который думал, что ему принадлежит все на свете, и она в том числе, что он вправе распоряжаться ее жизнью и диктовать ей, с кем она может общаться, а с кем нет. Сьюзен почувствовала, как тоска тяжелым грузом придавила ее к полу.
– Он сосед, Барри, вот и все. Пожалуйста, хоть один раз не порти всем настроение. Да в любом случае у тебя нет повода для ревности. Он на меня второй раз и не взглянет.
Она попыталась шуткой разрядить ситуацию, но выражение лица Барри нисколько не изменилось. Оно оставалось угрюмым.
– Тебе, наверное, лучше уйти. Розель, должно быть, ждет тебя.
Он гадко усмехнулся:
– Пытаешься отделаться от меня, чтобы продолжить разговор с этим гребаным идиотом?
Сьюзен зажгла сигарету и глубоко затянулась. На сцену вышла стриптизерша – крупная девица с необъятными бедрами и трясущимся жирком на животе. Мужчины свистели, кричали и оскорбляли ее, норовя потрогать или ущипнуть. Барри нашел зрелище отвратительным. Он стоял намного выше собравшихся здесь людей. Когда он заметил, что Питер Уайт разговаривает с другой женщиной, то решил наконец уйти.
– Ты надолго едешь?
Он уставился на Сьюзен. В последнее время она выглядела более или менее сносно. Ничего особенного, но, по крайней мере, больше никого не пугала.
– Как твоя лодыжка?
Вопрос застал ее врасплох. Он никогда не вспоминал о ее хромоте.
– Нормально. Только реагирует на сырую погоду. Врачи считают, что у меня артрит, поскольку перелом был очень серьезный. А если бы не это, то вообще все было бы нормально. А что?
Он многозначительно посмотрел на Питера Уайта.
– Не надо мне угрожать, Барри. Мне не нужны мужики, большое спасибо. Видит бог, у меня не слишком получается и с тем, кто у меня уже есть, разве не так?
Его рука сделала быстрое движение, и она инстинктивно отпрянула, но вместо того, чтобы ударить ее, он погладил ее по подбородку.
– Никогда не спрашивай меня, когда я вернусь, понятно? Все, что тебе нужно знать, я скажу сам, и этого будет с тебя довольно.
Больше не сказав ни слова, он ушел из кабака. Никто не попрощался с ним, даже Джоуи. Дорин подошла и села рядом.
– Ну и нахал, Сью.
Сьюзен усмехнулась:
– Да уж. Он как та собака на сене – меня не хочет, но не дай бог захочет кто-нибудь другой. Да только волноваться ему не о чем, мне больше ни один мужик не нужен. Спасибо, хватило.
Но она вдруг ощутила, что довольна реакцией Барри, и это разозлило ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
– Привет, Барри, давненько тебя не было видно.
Он не заметил сарказма, но ей было приятно хоть так незаметно его уколоть. Он пил виски из большого бокала, и Сьюзен испугалась, как бы он не захотел остаться. Но вскоре страхи ее рассеялись.
– Где мой паспорт. Сью? Я не могу его найти.
Она улыбнулась:
– Значит, ты был дома?
Он кивнул:
– Я виделся с детьми, поиграл с ними, дал им всем понемножку денег.
Он явно оправдывался в том, что не провел с детьми весь вечер. Это было что-то новенькое.
– А зачем тебе твой паспорт?
– Я собираюсь в Испанию. Нужно вытрясти один долг для Ивана.
– Здорово, Барри. Пересаживаетесь в Бирмингеме или Ливерпуле? Классно! Розель тоже летит, я так понимаю?
Он кивнул. С того вечера, как Сьюзен появилась у Барри на работе, ее жизнь круто изменилась. Они с Розель стали подругами. Розель следила, чтобы отчисления от зарплаты Барри постоянно поступали в бюджет семьи, а Сьюзен, в свою очередь, позволяла расцветать их отношениям. В общем-то от нее мало что зависело. Если Барри решал завести роман – он заводил его, не спрашивая на то разрешения. Но, по крайней мере, она получала деньги и ее особо не трогали. И то и другое более чем устраивало Сьюзен.
Они встречались с Розель примерно раз в месяц и где-нибудь вместе обедали. После Розель всегда делала Сьюзен что-нибудь приятное – водила ее в парикмахерскую, дарила ей платье или сумку. Эти мелочи украшали жизнь Сьюзен и доставляли ей радость. Розель дарила Сьюзен хоть немного самоуважения.
Кроме того, женщины удивительно поладили, обнаружив друг в друге схожие черты. Например, обе любили кино и литературу. Теперь Сьюзен выглядела лучше, чем когда-либо, и это доставляло ей массу удовольствия. Принимая во внимание постепенное переселение Барри к Розель, жизнь в целом Сьюзен устраивала. Сейчас он приходил домой примерно раз в неделю, чтобы повидать детей и не вызывать вопросов у соседей.
– Твой паспорт на шкафу в коридоре, я на всякий случай спрятала его между письмами.
Он кивнул, расслабившись.
– Ты хорошо выглядишь. Я закажу тебе бокал виски, ладно?
Она кивнула, удивляясь, как мило они могли теперь общаться. Он относился к ней с уважением.
– Возьми себе, Барри. Я думаю, мне уже хватит.
Он усмехнулся и пошел к бару, выделяясь из толпы хорошей одеждой и ухоженной внешностью. Сьюзен изучала его: он действительно был красив. Она замечала, как на него смотрят женщины, видела, что он мысленно оценивает их по десятибалльной шкале.
Эта мысль заставила ее улыбнуться. Видела бы его сейчас Розель – как он подмигивает молоденьким, улыбается тем, кто постарше, вселяя в каждую надежду. Ей стало интересно, изменяет ли он Розель, но она быстро прогнала эту мысль. Если изменяет, то полный дурак. Такие женщины, как она, на деревьях не растут, и уж Барри ли не знать этого. Пока она наблюдала за ним, ее окликнул знакомый голос:
– Привет, Сьюзен, дорогуша, как поживаешь? Это был Питер Уайт, ее бывший одноклассник.
– Привет, Питер. А как твои дела? Выглядишь хорошо.
Он улыбнулся ей, показав ряд ровных белых зубов на загорелом лице. Он стал моряком торгового флота, покинув дом в пятнадцать лет, чтобы ходить на маленьких прибрежных суденышках. Сейчас он плавал на больших судах и в «Блю Стар лайнз». У Питера были живые голубые глаза и песочного цвета волосы. Он был крупным коренастым мужчиной, по-своему очень привлекательным, с намечающимся пивным животом.
– Только что вернулся из Южной Америки. Думаю, дайка пошляюсь здесь немного, посмотрю, у кого как идут дела. Твоя мать выглядит отлично! Я в школе всегда неровно к ней дышал. Тогда она мне очень нравилась.
Сьюзен громко засмеялась:
– У тебя всегда был плохой вкус. Не женился еще?
Он покачал головой.
– Я так понимаю, в каждом порту по девочке?
– Если только можно назвать их девочками. Трахаешь повсюду местных проституток, верно? – Голос Барри прозвучал так громко, что люди в баре замолчали и прислушались к их разговору.
Питер глубоко вздохнул и мягко сказал:
– Ну, до встречи, Сью, береги себя.
Она кивнула, огорченная тем, что встрял Барри.
– Он подошел только из вежливости, Барри. Господи Всемогущий, да я его знаю дольше, чем тебя.
Барри презрительно скривил губу:
– Он придурок, и я не хочу, чтобы тебя когда-либо с ним видели, понятно?
Из него снова полезло старое, он опять стал тем Барри, который думал, что ему принадлежит все на свете, и она в том числе, что он вправе распоряжаться ее жизнью и диктовать ей, с кем она может общаться, а с кем нет. Сьюзен почувствовала, как тоска тяжелым грузом придавила ее к полу.
– Он сосед, Барри, вот и все. Пожалуйста, хоть один раз не порти всем настроение. Да в любом случае у тебя нет повода для ревности. Он на меня второй раз и не взглянет.
Она попыталась шуткой разрядить ситуацию, но выражение лица Барри нисколько не изменилось. Оно оставалось угрюмым.
– Тебе, наверное, лучше уйти. Розель, должно быть, ждет тебя.
Он гадко усмехнулся:
– Пытаешься отделаться от меня, чтобы продолжить разговор с этим гребаным идиотом?
Сьюзен зажгла сигарету и глубоко затянулась. На сцену вышла стриптизерша – крупная девица с необъятными бедрами и трясущимся жирком на животе. Мужчины свистели, кричали и оскорбляли ее, норовя потрогать или ущипнуть. Барри нашел зрелище отвратительным. Он стоял намного выше собравшихся здесь людей. Когда он заметил, что Питер Уайт разговаривает с другой женщиной, то решил наконец уйти.
– Ты надолго едешь?
Он уставился на Сьюзен. В последнее время она выглядела более или менее сносно. Ничего особенного, но, по крайней мере, больше никого не пугала.
– Как твоя лодыжка?
Вопрос застал ее врасплох. Он никогда не вспоминал о ее хромоте.
– Нормально. Только реагирует на сырую погоду. Врачи считают, что у меня артрит, поскольку перелом был очень серьезный. А если бы не это, то вообще все было бы нормально. А что?
Он многозначительно посмотрел на Питера Уайта.
– Не надо мне угрожать, Барри. Мне не нужны мужики, большое спасибо. Видит бог, у меня не слишком получается и с тем, кто у меня уже есть, разве не так?
Его рука сделала быстрое движение, и она инстинктивно отпрянула, но вместо того, чтобы ударить ее, он погладил ее по подбородку.
– Никогда не спрашивай меня, когда я вернусь, понятно? Все, что тебе нужно знать, я скажу сам, и этого будет с тебя довольно.
Больше не сказав ни слова, он ушел из кабака. Никто не попрощался с ним, даже Джоуи. Дорин подошла и села рядом.
– Ну и нахал, Сью.
Сьюзен усмехнулась:
– Да уж. Он как та собака на сене – меня не хочет, но не дай бог захочет кто-нибудь другой. Да только волноваться ему не о чем, мне больше ни один мужик не нужен. Спасибо, хватило.
Но она вдруг ощутила, что довольна реакцией Барри, и это разозлило ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121