– Прости меня, Сью. Клянусь Богом, если бы я могла повернуть стрелки часов назад! Я была пьяная, а ты сама знаешь, какой он. Барри может уговорить солнце сойти с неба. Пожалуйста, постарайся меня понять…
Дорин вдруг захохотала, и ее хохот гулко отозвался в маленькой кухне.
– Ах ты, поганая подстилка! Ты смеешь стоять тут и заявлять женщине на сносях, что ее муж уговорил тебя лечь под него! И еще просишь ее сочувствия? Господи, что ты за человек? Да как земля таких только носит?
Фрэнсис заливалась слезами. Схватив ее сумку, Дорин вышвырнула ее, а за ней и хозяйку и захлопнула дверь, не переставая поливать Фрэнсис руганью. При этом она употребляла такие крепкие выражения, что было ясно: ничего хорошего Фрэнсис не ждет, задержись она здесь хоть на минуту.
Положив руки на плечи Сьюзен, Дорин посмотрела ей в лицо и сказала:
– Успокойся, Сью, дорогая. Я сама отвезу тебя в больницу. Согласна? Клянусь, об этом никто не узнает. Я умею хранить тайны, милая моя, и тебе это известно. Поверь мне, в этой больнице все сведения о пациентах хранятся в секрете. Все будет шито-крыто. Нам надо выяснить, что с ребенком. Они должны нам это сказать.
Сьюзен кивнула. Она была благодарна Дорин за помощь в таком щекотливом деле.
– Значит, теперь он родится слепым? Я слышала, что из-за этого дети иногда рождаются слепыми.
Дорин опять прижала ее к себе:
– Слушай, это случилось всего месяц тому назад. За этот срок дитя вряд ли могло сильно пострадать. Кроме того, эта маленькая шлюха могла подцепить болезнь от кого угодно, не обязательно от Барри. Может, он и не болен. А значит, и у тебя этой болезни нет. Так что рано нам волноваться! Сначала узнаем, на каком мы свете. Идет?
– Да, ты права. Наверное, она хотела просто испортить мне настроение.
В голосе Сьюзен звучала такая надежда, что Дорин чуть не прослезилась.
– Он ей всегда нравился. Он всем девчонкам нравится, понимаешь? Иногда мне его даже жалко – ведь устоять так трудно.
Дорин кивнула, благоразумно решив не высказывать своего мнения по этому поводу.
– Ладно, подружка, давай сейчас же подскочим в больницу. Там мы узнаем, как обстоят твои дела. Хорошо?
Сьюзен находилась в состоянии шока, и Дорин это видела. Она помогла ей накинуть жакет и заперла дом. Затем, предупредив своих детей, что, если они без нее будут баловаться, она пришибет их на месте, Дорин взяла Сьюзен под руку и повела к остановке автобуса. Все это время Дорин перебирала в памяти все, что знала о венерических болезнях, и пыталась вспомнить, не говорил ли ей кто-нибудь о случаях, когда гонореей заболевала беременная женщина. Но, похоже, об этом никто ничего не знал до тех пор, пока сам не сталкивался с этой проблемой.
Барри и Джоуи снова стали лучшими друзьями. Снова работали вместе – собирали дань или, вооружившись до зубов, отправлялись выколачивать долги из строптивых клиентов. Иногда задолженность числилась за приятелями нанявших их людей. Эти приятели, воспользовавшись дружбой, брали деньги взаймы, а потом не спешили их отдавать, постоянно отодвигая сроки. Человек, дававший в долг, естественно, чувствовал, что его водят за нос, и нанимал таких громил, как Джоуи и Барри, чтобы те научили людей уважать правило, согласно которому позаимствованные денежки должны быть возвращены в срок.
В таких случаях и возникал Джоуи в качестве защитника кредитора, получавший от суммы свой процент. Если должник в результате трусил и возвращал деньги, это служило гарантией, что кредитор в будущем повысит для Джоуи процент и в подобных ситуациях вновь обратится к нему. По мнению Барри, работа была непыльная и выгодная.
В тот яркий августовский день Джоуи и Барри собирались поработать на одну женщину из Баркинга. Нужно было взыскать деньги с ее бывшего мужа. Две тысячи фунтов, полученные по завещанию, она одолжила на открытие кафе на Баркинг-роуд. Тогда она еще думала, что состоит в счастливом браке и кафе будет приносить семье неплохой доход.
Года два спустя муж ушел к ее подружке, и оказалось, что женщина осталась не только без мужа, но и без своих двух тысяч фунтов. Деньги ей требовались безотлагательно. Осиротевшая семья, в которой было шестеро детей, страшно нуждалась, а бывший муж отказывался выплачивать алименты и тем самым содержать своих же ребятишек. В конце концов женщина обратилась к Айви, и та познакомила ее с Джоуи и Барри. Те пообещали наехать на ее мужа и вернуть деньги.
Бывший супруг, здоровенный толстяк греческого происхождения, славился своим горячим нравом. У Джоуи было особое пристрастие припугивать именно таких типчиков. К тому же, рассуждал Джоуи, это их моральный долг – оказать помощь осиротевшему семейству. Шутка ли, шестеро ребятишек, которых нечем кормить! Кроме того, их надо во что-то одевать.
Стефанос Скарпелис в тот день готовил у плиты традиционные английские завтраки, которыми с утра до вечера кормил посетителей своего заведения. Стефанос не почувствовал угрозы, когда в кафе заявились двое мужчин – двое известных на всю округу громил. Было два часа пополудни, на небе ни облачка. В кафе стояла жара, и дверь была открыта настежь. Электрические вентиляторы работали во всю мощь.
Как и полагал Джоуи, кафе ломилось от посетителей. Они с Барри нашли два свободных местечка и сели за столик. Стефанос подошел к ним. Он знал, что они не из тех, кто встанет в очередь, и решил оказать им особое внимание.
– Что желаете, джентльмены? – произнес он дружелюбно, как подобает гостеприимному хозяину.
Взоры всех присутствующих были обращены на Джоуи и Барри, чего, собственно, и следовало ожидать.
– Премило у тебя здесь, Скарпелис. Красивый интерьерчик. Стефанос довольно улыбнулся. Предметом его гордости были стены с росписями, изображавшими картины сельской жизни Греции.
– Благодарю вас, мистер Макнамара. Рад видеть вас в моем кафе. И погода сегодня такая, как у меня на родине, – жаркая и возбуждающая.
Он засмеялся. Барри и Джоуи тоже засмеялись.
– А откуда, скажи нам, у тебя взялись денежки, чтобы открыть это кафе?
В голосе Барри послышалась угрожающая нотка, и толстяк замялся, не зная, что ответить.
– Я их одолжил, как все делают.
– Должно быть, позаимствовал не меньше двух тысяч фунтов – это самое маленькое, так ведь?
Стефанос кивнул, почувствовав, что разговор может зайти слишком далеко, а этого ему совсем не хотелось.
– А как твоя симпатичная женушка? Ее очень любит моя мамочка. Она очень высокого о ней мнения, – сообщил Джоуи. – А как твои ребятишки? Только представь, шесть штук, и все от одной курочки. Немыслимое дело. Моя мама считает, что ты меткий стрелок. Ни разу не промахнулся. Все пули попали в цель.
Все кафе превратилось в слух. Новая подружка Стефаноса, ярко накрашенная блондинка вызывающего вида тридцати с лишним лет и с выдающимся бюстом, с неприязнью наблюдала за происходящим из-за стойки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121