"Хо! А теперь на луг Тамбер взглянуть на золотую ведьму!"
Дом ее - простой шалаш из тростника, купол с двумя круглыми окнами и
низкой дверью. Он увидел Лит в пруду, когда она стояла по колено в воде и
ловила лягушек себе на ужин. Белая юбка высоко подвернута; девушка была
неподвижна, и темная вода кругами расходилась от ее стройных колен.
Она была прекраснее, чем Лайан мог себе представить, как будто один
из лопнувших шаров Флореджина взорвался здесь над водой. Светло-кремовая
кожа, тронутая золотом; волосы - еще более чистое, влажное золото. Глаза
похожи на глаза самого Лайана - большие, золотые, широко расставленные и
слегка раскосые.
Лайан остановился на берегу. Ведьма испуганно вздрогнула, ее спелый
рот полураскрылся.
- Смотри, золотая ведьма, здесь Лайан. Он пришел на Тамбер, чтобы
приветствовать тебя; он предлагает тебе свою дружбу, свою любовь...
Лит наклонилась, зачерпнула пригоршню грязи и бросила ему в лицо.
Выкрикивая яростные проклятия, Лайан вытер глаза, но дверь ее дома
уже была закрыта.
Лайан пошел к двери и постучал кулаком.
- Открой и покажи свое ведьмино лицо, иначе я сожгу твой дом.
Дверь открылась, девушка выглянула с улыбкой.
- Что еще?
Лайан вошел в дом и бросился к ней, но двадцать острых лезвий
взметнулись в воздухе, двадцать стрел уперлись в его грудь. Он
остановился, с поднятыми бровями, с дергающимся ртом.
- Назад, сталь, - сказала Лит, и лезвия исчезли. - Я легко могла бы
отобрать у тебя жизнь. Если бы захотела.
Лайан нахмурился и как бы в раздумье потер подбородок.
- Понимаешь, - сказал он серьезно, - как ты безрассудна. Лайана
боятся те, кого боится сам страх, и любят те, кого любит любовь. А ты, -
он осмотрел ее золотое тело, - ты спела, как сладкий фрукт. Ты
нетерпелива, ты сверкаешь и дрожишь от любви. Ты нравишься Лайану, и он
даст тебе много тепла.
- Нет, нет, - с легкой улыбкой ответила Лит. - Ты слишком торопишься.
Лайан удивленно взглянул на нее.
- Неужели?
- Я Лит, - сказала она. - Ты видишь, какова я. Я волную, я бурлю, я
тревожу. Но я смогу полюбить только того, кто окажет мне услугу. Он должен
быть храбрым, быстрым и хитроумным.
- Так это обо мне, - сказал Лайан и пожевал губу. - Послушай,
давай...
Она попятилась.
- Нет, нет! Ты забыл. Ты не послужил мне, не заслужил мою любовь!
- Вздор! - бушевал Лайан. - Посмотри на меня. Заметь мою совершенную
грацию, красоту моей фигуры и лица, мои большие глаза, золотые, как и у
тебя, мою замечательную красоту и силу... Это ты должна мне служить. Так
оно и будет. - Он опустился на низкий диван. - Женщина, дай мне вина.
Она покачала головой.
- В моем маленьком шалаше меня нельзя заставить. Может быть, снаружи,
на лугу Тамбер - но не здесь, среди двадцати моих стальных лезвий,
отвечающих на мой призыв. Здесь ты должен повиноваться мне... Поэтому
выбирай. Либо вставай и уходи, чтобы никогда не возвращаться, либо
согласись выполнить одно мое маленькое поручение. Тогда получишь меня и
весь мой пыл.
Лайан сидел прямо и неподвижно. Странное существо, эта золотая
ведьма. Но заслуживает некоторых усилий, и он заставит ее заплатить за
дерзость.
- Хорошо, - сказал он вежливо. - Чего ты хочешь? Драгоценностей? Я
удушу тебя жемчугами, ослеплю бриллиантами. У меня есть два изумруда
размером в твой кулак, это зеленые океаны, взгляд тонет в них и остается
внутри навсегда, блуждая меж вертикальных зеленых призм...
- Нет, не драгоценности...
- Значит, враг. Так просто. Лайан убьет ради тебя хоть десять
человек. Два шага вперед, удар, и все. - Он сделал выпад. - И душа,
стеная, летит вверх, как пузырек в кувшине меда.
- Нет. Мне не нужны убийства.
Он, нахмурившись, снова сел.
- Что же тогда?
Ведьма отошла к задней стене и потянула уголок занавески. Та
отодвинулась, открыв золотой ковер, на котором была изображена
ограниченная двумя крутыми горами широкая долина, по которой мимо тихой
деревни в рощу протекала спокойная река. Река золотая, золотые горы,
золотые деревья - золото разнообразных оттенков, богатое, вычурное. Все
это создает впечатление многоцветного ландшафта. Но ковер был грубо
разрезан пополам.
Лайан был очарован.
- Великолепно, великолепно...
Лит сказала:
- Здесь изображена волшебная долина Аривенты. Вторая половина ковра у
меня украдена, и ее возвращение - та услуга, которой я у тебя прошу.
- Где же вторая половина? - спросил Лайан. - И кто этот презренный
трус?
Теперь она внимательно смотрела на него.
- Ты когда-нибудь слышал о Чане? О Чане Неминуемом?
Лайан задумался.
- Нет.
- Он и украл половину моего ковра. Повесил в мраморном зале, который
находится среди руин севернее Кайна.
- Ха! - пробормотал Лайан.
- Зал расположен возле Дворца Шепотов и обозначен наклонной колонной
с черным медальоном с изображением феникса и двуглавой ящерицы.
- Иду, - сказал Лайан. Он встал. - Один день до Кайна, один на то,
чтобы украсть, еще один на возвращение. Три дня.
Лит проводила его до двери.
- Берегись Чана Неминуемого, - прошептала она.
И Лайан, насвистывая, отправился в путь. Красное перо развевалось на
его шляпе. Лит смотрела вслед, потом повернулась и приблизилась к ковру.
- Золотая Аривента, - прошептала она, - мое сердце плачет и болит от
стремления к тебе.
Река Дерна стремительнее и уже, чем Скаум, ее родной брат на юге. И
там, где Скаум течет по широкой долине, пурпурной от цветов, усеянной
белыми и серыми пятнами разрушенных замков, Дерна прорубает узкий каньон,
над которым нависают лесистые утесы.
Древняя каменная дорога когда-то проходила по берегу Дерны, но теперь
ее поверхность была усеяна большими трещинами, так что Лайан,
направлявшийся в Кайн, вынужден был часто покидать дорогу и идти в обход
через заросли колючих кустарников и трубчатой травы, шелестевшей на ветру.
Красное солнце, двигающееся по небу неторопливо, как старик ковыляет
к смертному одру, висело низко над горизонтом, когда Лайан, взобравшись на
Рубец Порфириона, взглянул сверху на белостенный Кайн и голубой залив
Санреаль за ним.
Прямо под ним находилась торговая площадь, путаница лавок, где
продавались фрукты, куски бледного мяса, моллюски с илистых берегов,
тусклые флаконы вина. Спокойные жители Кайна двигались среди лавок,
покупая продукты и унося их в свои каменные жилища.
За торговой площадью, как сломанные зубы, возвышались ряды
обрушившихся колонн - подпорки арены, которую двести лет назад построил
над землей безумный король Шин, еще дальше - в роще лавровых деревьев -
виднелся блестящий купол дворца, откуда Кандайв Золотой правил Кайном и
всей той частью Асколайса, которая видна с Рубца Порфириона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42