– Сирги. Кто же еще?!
– А откуда ножи у сиргов?
– Из пространства.
Капитан не понял, но переспрашивать не стал: все равно понятнее не будет, здесь не любят бестолковых и любопытных.
– Зачем они вооружают вольных? Разве сирги не знают, что это опасно?
– Знают. Но они против стабильности. Бунтари.
Капитан задумался. Кто же может бунтовать в этом отлаженном механизме? Выходит, что не так уж хорошо он отлажен. Кому-то что-то не нравится, кто-то пытается что-то исправить. Или поломать. Сирги. Тот человечек, который назвал себя колебателем пространства?
– Их много в Аоре?
– Не знаю, – пожал плечами Стойкий, – но они мешают стабильности.
– Так остановите их.
– Нельзя. Они неуловимы.
– Даже для вас?
– Мы не владеем пространством, а они хозяева колебаний. Они играют миражами. Ты не поймешь.
– Почему? – хотелось спросить Капитану – о миражах-то он знал наверняка больше Стойкого, но из осторожности промолчал.
– А можно где-нибудь встретиться с сиргами? – спросил Малыш.
– Встретишься. – Стойкий к чему-то прислушивался. – Может быть, очень скоро.
Он что-то сказал своему спутнику, но что именно. Капитан не «услышал»: мысль была заблокирована.
– Уйдем отсюда, мы уже не нужны. – Стойкий взял Капитана под руку. – Драка скоро закончится, а ножей у них больше нет.
– А что будет с ними? – Капитан кивнул на безжизненные тела гедонийцев.
– Отправят на перекройку.
– Когда?
– Ночью.
– Кто?
– Не знаю. Утром их уже не будет. Так всегда.
Капитан последовал за гатрами. Ксор давно уже исчез в толпе, предпочитая не оставаться в обществе сверхлюдей, а Малыш почему-то задержался на площади, внимательно оглядел ее, словно пытаясь запомнить что-то, и чуть было не прозевал своих спутников, которые шагали к центру города, избрав древний пешеходный маневр вместо сказочной телепортации.
А ярость оставшейся позади драки уже погасла, гедонийцы скучающе расходились, равнодушные к тем, кто не мог встать.
5. Охота на ведьм. Сирги
«Кто может здесь бунтовать? – думал Капитан. – И как? И зачем? И против кого? Только вопросительные знаки. Выходит, до тошноты логичная система Учителя оказывается нелогичной в самой основе. Все контролируется – и тревожат Аору бесконтрольные сирги. Не годишься для жизни в городе – на перекройку тебя! Ан нет: сирг-то неуловим, Стойкий сам признал это. И все-таки не верится что-то в революционность бунтарства сиргов. Что им, система не нравится? Чушь, не может быть: они к ней за тысячелетие привыкли, как к любому набору информации. Система – это они сами, и уничтожить ее – значит уничтожить их самих. А такое самопожертвование что-то очень сомнительно. Скорее всего, бунт – самоцель, бунт от скуки, от вседозволенности, бунт ради бунта. И кто знает, может быть, за эти „бунтарские“ выходки им инединицы отсчитывают не скупясь. Потому и бунтарство их не вызывает протеста и карательных мероприятий, а по объему информации они, возможно, и сверхлюдей переплюнули. Впрочем, все это домыслы. Сосешь помаленьку собственный палец».
– Куда мы идем? – почему-то шепотом спросил Малыш.
Капитан пожал плечами: не знаю, мол, не спрашивай, а Стойкий, перехватив мысль, обернулся:
– Вы хотели встретиться с сиргами. Мы идем к ним. Они знают, что мы придем.
– Откуда?
– Мы всегда приходим, когда они устраивают охоту на ведьм.
«Застряли в плену земных ассоциаций, – раздраженно бурчал про себя Капитан, – и пока не вырвемся, не поймем ни черта. Может быть, сирги – это местная инквизиция? Даже на Земле одинаковые слова могут иметь в разных языках разный смысл. Отстраниться от земного, привычного, не сравнивать, не искать аналогий – их просто нет, – вот тогда, может быть, и раскусим этот орешек».
До сих пор молчавший ксор – оказывается, он следовал в отдалении, стушевавшись в присутствии сверхлюдей, но не рискнув совсем исчезнуть в толпе, как впервые предположил Капитан, – вдруг заявил о себе:
– Не пойду дальше.
– Почему? – удивился Малыш.
– Не хочу.
Ксор стоял на краю туннеля, по-птичьи нахохлившись, и казалось, стал меньше ростом, ужался как-то, сбычился, скосил глаза. Что-то, видимо, испугало его. Что? Кругом не было ничего страшного, что отличало бы этот пейзаж Аоры от других, уже виденных. Но ксор, еще раз послав упрямую мысль о нежелании сопровождать их, вдруг исчез, как исчезали столы, стулья и все живое и неживое, если ему приказано было исчезнуть. Капитан даже не размышлял об этом исчезновении. Был человек, мыслил вместе с ними – и нет его. Жалко? Пожалуй, нет. Удивительно? Едва ли. Все, с чем они сталкивались в этом мире, было не менее удивительным. И самое удивительное, вероятно, ожидало их впереди.
– Почему все-таки он сбежал? – Малыш никак не хотел примириться с внезапным исчезновением ксора.
– Боится, – пояснил Стойкий.
– Чего?
– Сиргов.
– Разве они так страшны?
– Увидишь.
– А вы не боитесь?
– Нет.
Но отрицание Стойкого последовало не сразу, и, почувствовав или, вернее, заподозрив в этом какую-то неуверенность, Капитан задал еще один лукавый вопрос:
– Кто же сильнее, вы или сирги?
Стойкий опять ответил не сразу, да и ответ его не был ответом. Посланная им мысль сформулировалась лаконично и повелительно:
– Мы теряем время. Сирги ждут.
Они и вправду ждали – может быть, сверхлюдей, а может, еще кого-нибудь, откуда узнаешь? Их было четверо – все в одинаковых белых хитонах, с одинаковыми повязками на лбу, в тонкую линию сжатые губы – братья-близнецы, не различишь. Они сидели внизу на квадратной плоскости, распределяясь по углам, сидели на корточках, касаясь руками земли. Может быть, кто-то из четырех был тем первым, кто встретил землян в Аоре.
Никого не было вокруг – ни любопытных зрителей, ни случайных прохожих. Страх разогнал всех, запрятал в норы. Страх стер со стен туннелей даже цветные бегущие рисунки – некому было их создавать в погоне за инединицами.
И только посреди площадки, по углам которой застыли, как надгробия, сирги, стояла группа женщин – небольшая, человек пять-шесть, не больше. Капитан не мог сосчитать точно: что-то мешало ему, видимо то же, что удерживало женщин на месте, не позволяло им разбежаться, спрятаться, укрыться от непонятной опасности. Гипноз? Нет, нечто материальное – колеблющаяся дымка, разреженный туман, завернувший женщин в прозрачный кокон. Да они и не пытались вырваться, примирившись с неизбежным или просто потому, что сознание и воля были подавлены чем-то парализующим, как наркоз.
Стойкий и его спутник уселись прямо на крышу, по которой пришли к загадочной площадке, не то к судилищу, испугавшему всех в округе, не то к месту ритуального обряда, который не предусматривал зрителей. Тем не менее сверхлюди явились, презрев опасность, о которой, видимо, знали и с которой считались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70