Удовлетворимся нашим благословенным прудом.
– Серьезно, хотите? – жарко зашептал Озеров, теряя последние остатки осторожности. – Хотите, будут и море, и пляж? Знаменитейший пляж Копакобана.
– А вы не рехнулись, Андрюша?
Но Озеров уже повернул браслет. К ногам Зои выплеснулась и откатилась, шурша по песку, невысокая пенистая волна. Берег казался кремовым, сверкавшим на солнце, как перламутровая раковина. Комнату залило ослепительным светом. «Кто-нибудь увидит с улицы, испугается, будет кричать: „Пожар!“ Ведь у нас уже вечер, темнеет, – подумал Озеров. – Ну да ладно, будь что будет!»
– Идем! – крикнул он и вытолкнул онемевшую от удивления Зою за оранжевую рамку на пляж.
Она оглянулась и умолкла. Ни школы, ни Подмосковья, ни темнеющего вечера не было. Океан сверкал, как хрустальное зеркало. Над жемчужным берегом пылала беспримесная тропическая лазурь. Пляж был пустынный и ровный; чуть поодаль, ближе к городу, на нем уже гоняли футбольный мяч. А еще дальше, где тянулась вдоль берега белая полоса небоскребов, пляж пестрел шезлонгами и купальщиками, как пятнистая картинка абстракциониста.
– Где мы, Андрюша? – прошептала Зоя.
– В Рио-де-Жанейро, – весело сказал Озеров. – В бухте, за городом.
Он разделся и бросился навстречу волне.
– Идите сюда! – крикнул он Зое. – Что вы стоите, как сомнамбула? Вы же хотели купаться.
Зоя, действительно как сомнамбула, медленно сбросила платье и вошла в воду.
– Это какое-то колдовство, Андрюша. Где мы?
– Я же сказал: в Рио.
Зоя стояла по пояс в воде, растерянно озираясь. Она все еще ничего не понимала. Набежавшая волна накрыла ее с головой.
– Море! – закричала она. – Ей-богу, море! Настоящее, соленое! Ничего не понимаю!
– А вы плывите сюда и все забудьте.
Минуту спустя они уже ни о чем не думали и ничего не ощущали, кроме моря и солнца, теплой, солоноватой волны и жемчужного берега.
– Кто-то идет, Андрюша, – вдруг сказала Зоя, – к нашей одежде идет. Вон посмотрите.
По берегу к воде шел человек в форменной фуражке и куртке.
– Полицейский, наверно, – всмотрелся Озеров.
– Я боюсь, Андрюша.
– Чего? Мы никого не убили и не ограбили. Что может сделать нам полицейский? – с наигранной бодростью проговорил Озеров.
Впрочем, он сам был не очень в этом уверен.
– Нет-нет, я боюсь, – испуганно твердила Зоя. – Мне страшно. Я хочу домой.
Озеров, стоя по пояс в воде, повернул браслет, и на море, почти вплотную над водой, возникла знакомая школьная комнатка. В тусклой на солнце, но все же заметной оранжевой каемке они увидели постель, темное окно, настольную лампу.
– Влезайте скорее, а я одежду принесу.
Озеров помог Зое забраться в комнату, как в лодку из воды, – и все пропало, Зоя и комната. Он был один в Бразилии, один в океане. Только вдали на берегу стоял у воды полицейский.
– А девчонка где? – спросил он, когда Озеров вышел на залитую водой кромку пляжа.
«Ну и ну, я же его понимаю, – весело удивился Озеров, – выучил все-таки португальский. И без пластинок, с одним словарем. И разговаривать смогу. Пусть спрашивает». Стараясь держаться как можно непринужденнее, он торопливо оделся и взял брошенные Зоей платье и туфли.
– Где девчонка? – повторил полицейский. – Вы вдвоем были. Где она? Утонула?
– Почему? – картинно удивился Озеров. – Просто вынырнула в другом месте и убежала.
– Куда? На берегу ее нет.
– Прячется, – засмеялся Озеров. – Она не любит полиции.
– А ты иностранец, – сказал полицейский.
Озеров пожал плечами: что ж, мол, тут поделаешь. Полицейский подозрительно оглянулся: его явно беспокоило отсутствие спутницы Озерова.
– Где тут спрячешься? – с сомнением произнес он. – А утопить ты ее мог. Думал, от берега далеко – не заметим. Иностранец к тому же. И полиции не любишь. Пойдешь со мной.
Дело осложнялось. Перспектива познакомиться с полицейским участком в Рио Озерова не прельщала. Он огляделся: на пляже никого не было, песчаное поле простиралось до города. «Рискнуть, что ли? Рискну». То, что произошло дальше, оказалось для полицейского больше чем неожиданностью. На фоне пустынного пляжа и зеленой океанской волны возник, как привидение, образ молодой женщины в мокром купальнике. Она стояла как бы на полу деревянной хижины, у которой срезали переднюю стенку. Ожившая фотография или кадр из фильма, неизвестно каким образом проецированного на морском берегу.
– Как видишь, не утопил, – насмешливо заметил Озеров.
– Санта Мария! – заикаясь, проговорил полицейский и перекрестился.
Озеров измерил глазами расстояние между собой и полицейским – «три-четыре шага, не меньше: не успеет» – и одним прыжком очутился возле Зои, в то же мгновение исчезнув для человека из Рио, как и тот исчез для него. А у Зои даже губы задрожали, не от испуга – от радости.
– Идите в класс и переоденьтесь. Потом все объясню, – сказал Озеров и чуть не вытолкнул ее из комнаты.
Ему очень хотелось посмотреть, как выглядит сейчас полицейский из Рио, но он удержался от искушения. Надо было срочно придумать разумное объяснение. Любое, кроме правды. В то, что произошло, не поверил бы даже Эйнштейн.
Зоя вернулась переодетая наспех – даже платье поправить не успела: так томило ее любопытство.
– Я с ума схожу, Андрюша. Что это было?
– Ничего особенного.
– Но где, где мы купались?
– В пруду.
– Не разыгрывайте. Ведь утро было или день, а у нас сейчас ночь! И море было, и пляж. И полицейский на берегу.
– Вы приняли за полицейского рыболова с ведерком. Он ставил вершу.
– Ничего не понимаю. Как же я здесь очутилась?
– Вы бросили одежду и убежали. Должно быть, испугались. Иногда это бывает во время внушения.
– Какого внушения?
– Честно говоря, я проделал с вами небольшой психологический опыт, – начал импровизацию Озеров. – Помните, вы сказали: это вам не Рио-де-Жанейро. Вот мне и захотелось пошутить.
Она все еще не понимала.
– Вы, конечно, знаете, что такое внушение. Можно внушить желание, требование, действие какое-нибудь. Но можно внушить и ложные ощущения, ложные чувства – галлюцинации. Одна из форм гипноза, если хотите. Чисто природное свойство, как у Куни или Вольфа Мессинга. Я совсем недавно обнаружил его у себя. Ну и внушил вам свое представление о Рио-де-Жанейро, вызвал у вас ощущение утра, моря, незнакомого вам пейзажа. Вы плескались в пруду, а вам казалось, что вас подымает волна океана. Просто, в сущности.
Зоя вдруг облегченно вздохнула.
– Наконец-то все объяснилось по-человечески. А то я боялась и подумать: колдун вы или черт?
– Зоенька, – взмолился Озеров, – вы же диамат изучали!
– Подумаешь, диамат! – Она почти восхищенно взглянула на Озерова. – Вы теперь можете сеансы давать. В Колонном зале или в Политехничке. Честное слово, можете.
Озеров вскипел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16