– Привет, – потирая ноющую ступню, зевнул я во весь рот. – Ты чего дерешься?
Сказал я все это, естественно, по-русски, но нарушитель моего спокойствия меня понял.
– Ты – моя собственность, – ответил он по-русски (с заметным акцентом, но слова не куроча). – Если тебе повезет, я продам тебя губернатору. А если нет – Бен Ладену. Знаешь такого?
– Это тот, который по всему свету американские посольства и корабли взрывает?
– Да.
– Скажи ему, что мы с ним почти одной крови: у меня мама – татарка, а бабушка – мусульманка.
– А отец кто?
– Не скажу, ты меня сразу пристрелишь... Судя по всему, ты из чеченцев?
– Да, отец мой из йеменских чеченцев, мать – сирийка.
– А мой прапрадедушка был кубанским казаком и с вашим Шамилем весьма успешно воевал, – не удержал я свой болтливый язык. – В качестве адъютанта самого Ермолова...
– Сейчас мне наплевать, кто был твой дедушка. Я вспомню об этом, если мне не удастся тебя продать ни губернатору, ни Бен Ладену...
В течение этой приятной светской беседы я смотрел не только на собеседника. И потому установил, что гостей четверо (двое без фонарей) и что Фархад лежит в глубине пещеры, связанный по рукам и ногам, а Ахмеда в ней нет. И еще заметил, что у разговаривавшего со мной человека на поясе висит мобильник. Когда он замолк, раздумывая, что делать со мной дальше, я спросил, чтобы заговорить страх.
– Я вижу телефон у вас на поясе... Можно жене позвонить? Она, наверно, беспокоится...
Глава бандитов, – позже я узнал, что зовут его Харон и что он когда-то учился в Московском университете, – подумал несколько секунд, потом кивнул и жестом пригласил меня к выходу.
Уже светало, было прохладно и не верилось, что пройдет совсем немного времени и солнце раскалит воздух до пятидесяти градусов, а почву до восьмидесяти, если не до восьмисот.
Окидывая взглядом просторы предрассветной пустыни, по-прежнему свободной и бескрайней, я увидел крыло белой автомашины, стоявшей за небольшим холмом метрах в двадцати от пещеры. Сделав несколько шагов в сторону, я увидел новенький «Лендровер», на крыше которого красовалась небольшая тарелка радиоантенны.
– Твоя? – спросил я с уважением.
Харон кивнул, достал мобильник, нажал на нем несколько кнопок и протянул мне. Я, чувствуя, что делаю что-то не то, набрал номер мобильника Веры и через секунду услышал ее отнюдь не сонный голос:
– Вас слушают.
Пока я раздумывал, почему моя супруга, любящая поспать, бодрствует в пять часов утра, из наушника раздался дикий вопль прощающегося с жизнью человека.
– Что это там у тебя? – пролепетал я, совершенно огорошенный.
– Не поверишь, милый, ужастик смотрю! – ответила Вера голосом любящей женщины. – Ночью мне стало страшно – Джек так зло на кого-то лаял – я поднялась и, чтобы отвлечься, поставила первую попавшуюся кассету... И, знаешь, увлеклась...
– А можешь ты перекрутить ее на тот крик, который я только что слышал?
– Конечно, милый.
Через минуту я вновь услышал крик человека, прощающегося с жизнью...
Но не совсем тот же. Тембр, высота были похожи, но отличались...
– С видеоплеером что-то случилось, – услышал я голос жены. – Надо новый покупать. Да о чем мы с тобой разговариваем! Как ты там? Три письма твоих получила, спасибо... Ты получил мои?
– Нет. И не пиши больше. Из России в Иран письма не доходят. Как Наташа? Ты ее своими ужастиками не разбудишь?
– Ее до понедельника забрала мама. У меня аврал на работе, я и попросила.
У меня отвисла челюсть, и застыли глаза. Харон это заметил. Кое-как справившись с шоком, я спросил подрагивающим голосом:
– А ты сегодня, совершенно, случайно не была в «Планете Голливуд»? С Натальей?
– Бы... была... Алевтина на часок пригласила... – растерялась Вера на секунду. – Она туда со своим милиционером часто ходит, он там в охране... А ты откуда знаешь?
– Я все знаю, Вера... Только ни о чем не догадываюсь. Ну, ладно, целую... Передай Наташе, что я ее люблю.
Отдав мобильник Харону, я уставился в солнечный краешек, только-только показавшийся на горизонте. Красный солнечный краешек. И в это время из пещеры раздался истошный крик Фархада. Я досадливо покачал головой. Что это в мире творится? Там кричат, здесь кричат... Так хочется покою....
– Я теперь знаю координаты твоей жены. И знаю, что у тебя есть дочь... – присел передо мной Харон.
– Ты – дурак! Чурка мохнатая! Ты просто не знаешь моей жены. Для нее пятьдесят таких, как ты, маловато будет!
– Молодой хрупкой девушке не хватит пятидесяти таких отъявленных головорезов, как я? – притворно удивился бандит. – Вот этой вот худенькой девушке?
И, вытащив из заднего кармана брюк мой бумажник, достал из нее фотографию Веры и сунул мне.
Я не взял фотографию: не хотелось смотреть в целеустремленные глаза супруги. Отвернувшись к пустыне, я представил, как чеченцы требуют у Веры выкуп. За меня и украденную Наташу.
Мне удалось сдержаться. Мне удалось не броситься на Харона. Вместо этого я окинул его жалостливым взглядом и сказал:
– Ты просто не представляешь, кто она, эта молоденькая хрупкая девушка! Маньячка, каких свет не видывал. Ты крик слышал? Когда я звонил? Она единолично каждую субботу одного-двух человек на тот свет отправляет! Изводит до смерти. И она не одинока. У них клуб – целых пятьдесят человек, два взвода. Все умные, со средствами и связями, в том числе и международными. Да стоит тебе к ней сунуться, так они тебя так отделают с твоими головорезами, что ты пожалеешь, что на свет родился. Зачем, ты думаешь, я в эту вашу дикую страну приехал? От нее убежал!
Харон смотрел на меня как на шизофреника международного масштаба. Понемногу успокоившись, я довольно подробно рассказал ему о Вере, о ее клубе, о том, как они развлекаются и как работают.
– Все это, конечно, интересно, – зевнул бандит, когда я кончил говорить. – Но зря ты меня своими маньяками пугаешь. Я против ваших наемников в Ичкерии воевал, а они похлестче твоих костоломов и отравителей будут... Ой, похлестче...
Из пещеры раздался протяжный, вибрирующий вопль Фархада.
– Вот свинство! – раздраженно покачал я головой. – Там мучают, здесь мучают! Скажи им, чтобы прекратили! Надоело!
– Они немного его обработают, потом отпустят. Я хочу, чтобы губернатор знал, что мы с тобой церемониться не будем.
– Отпустят? Да он после вашей обработки версты не проползет!
– Мы его выбросим из машины за пару километров от поста.
Солнечный круг уже взобрался на горы.
– Послушай, а где Ахмед? – полюбовавшись им, вспомнил я о человеке, благодаря которому, оказался в пещере.
– В Захедане уже, наверное. Рассказывает губернатору, как тебя можно выручить.
Я хотел что-то сказать по этому поводу, однако Харон меня опередил:
– Мы с тобой, дорогой, и так заболтались. Нам ведь надо еще и тебя немного обработать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86