— Вот. Выпей.
— Что это? — Тор брезгливо поморщился. Настой пах отвратительно.
— Огласить список ингредиентов? Или достаточно сказать, что это снадобье, которое облегчает последствия бессонницы и переутомления… в том числе полового?
Тор снова сделал вид, что пропустил шпильку мимо ушей, и одним духом осушил чашу. Крапива, шпорник и немного фиалкового корня, отметил он про себя. Меркуд хорошо его обучил.
— Спасибо, — пробормотал он, ставя чашку на подоконник.
— Ну-с, молодой человек… — начал Меркуд, усаживаясь за свой стол.
Тор моргнул и уставился в окно, но лекарь не отставал. Давай обсудим то, что ты сегодня сделал.
— Вылечил умирающую женщину.
— Я хочу знать, каким образом.
— Я сам не знаю.
— Следовательно, ты уже не первый раз проделываешь подобные вещи. Точно-точно, припоминаю. Мальчик… с зеленной лихорадкой. Тогда ты действовал так же?
Тор изменил положение. Ему стало неуютно.
— Примерно так.
А ещё раньше были Клут и Кайрус. Но о них — никому и никогда.
— И ты можешь вдохнуть жизнь в мёртвого? — в тоне Меркуда причудливо мешались насмешка и благоговение.
— Я никогда не пробовал, сударь.
Прежде, чем Меркуд успел сказать что-то ещё, Тор встал. Этим спорам пора положить конец.
— Мне кажется, вы должны быть счастливы. Я же знаю, как вы любите Лориса и Найрию… Я думал, все будут счастливы.
Это был неправильный ход. Теперь у Меркуда был повод дать волю гневу — именно этого лекарь и ждал. И, разумеется, воспользовался случаем.
— Счастливы узнать, что во Дворце есть Чувствующий? Счастливы, потому что теперь будет кого пытать, клеймить? Счастливы, что смогут отправить тебя на исправительные работы куда-нибудь в глушь? Чтобы ты доживал там остаток своей жизни — изувеченный, жалкий, никому не нужный?!
Меркуд вышел из себя. Он мерил комнату шагами, и гневные слова вылетали им в такт у него изо рта вместе с брызгами слюны.
— Я запретил тебе использовать свой дар для лечения больных! Я запретил тебе вообще пользоваться им где-либо вне этих четырёх стен! Или я ошибаюсь? — он не стал дожидаться ответа Тора. — Я запретил тебе делать вещи, которые могут привлечь внимание этого мясника Гота и его тупых выродков. Он же только и думает, как тебя сцапать! Он тебя ненавидит, Тор. Не надо быть Чувствующим, чтобы это понять! Ненавидит! И эту ненависть можно резать ножом и подавать на блюде, не разогревая! А если он решит, что не может добраться до тебя — возьмётся за тех, кто тебя любит. Ты подумал о своих родителях? О своих друзьях? О своей птице, будь она неладна? Об Элиссе?
На этот раз ошибку допустил Меркуд. Он увидел, как Тор напрягся, но было уже поздно.
— И я запрещаю тебе проводить ночи напролёт в борделях старик ткнул костлявым пальцем в сторону учениям — Ты больше никогда не опоздаешь на обход, потому что никогда не покинешь Дворец без моего ведома. И, повторяю: я запрещаю тебе пользоваться волшебством… и вообще проявлять неповиновение!
Да, он совершил ошибку — ужасную ошибку. Встретив обезоруживающий взгляд тёмно-голубых глаз Тора, Меркуд убедился в этом окончательно. И в голосе, который прозвучал ему в ответ, был такой холод, что у лекаря заледенела кровь в жилах.
— Вы больше ничего мне не запретите. Никогда. Юноша как будто стал ростом в милю и повзрослел на десять лет, а лицо окаменело.
— Я уезжаю, сударь
— Я тебе запрещаю! — рявкнул Меркуд.
— А как ты меня остановишь, старик? — слова Тора падали, словно льдинки.
— Если понадобится, я посажу тебя под замок!
Ничего смешнее нельзя было придумать, но Меркуд хватался за последнюю соломинку. Нет, бесполезно. Он слишком сильно оттолкнул мальчика. Не надо было приплетать сюда Элиссу.
Тор звонко щёлкнул пальцами и стал невидимым. Потом щелчок раздался у Меркуда в голове, и голос Тора прошелестел:
«И как они меня найдут?»
Меркуд был снова потрясён. С какой лёгкостью мальчик это проделал! Тех, кому удавалось стать невидимыми, можно было пересчитать по пальцам, и они учились этому не одну жизнь. Ему и в голову не могло прийти, что его ученик достиг такого мастерства. Но лекарь тут же взял себя в руки.
— Я чувствую тебя, Тор. Ты забываешь, что я тоже Чувствующий.
«Боюсь, вы плохо чувствуете», — на этот раз Тор не смог сдержать злость. И выставил «щит». С помощью этой уловки он мог скрыть своё присутствие от кого угодно. Меркуда охватил ужас, по коже пробежал озноб. Он ощупывал пространство, но Тор словно растворился в воздухе. Это было всё равно что тыкать тростью в туман. Сначала Меркуд растерялся, потом начал злиться. Абсурд! Он, Меркуд — самый сильный из ныне живущих Чувствующих… До сих пор сомневаться в этом не приходилось. Боги не только наградили его могучим даром, но и помогли этому дару развиться. И вот теперь собственный ученик выставляет его дураком.
В этот миг юноша появился. На его лице было написано такое изумление, что становилось ясно: он сам от себя такого не ожидал. Он попробовал это впервые — и у него получилось! Однако замешательство длилось лишь миг. Тор шагнул к дверям.
Все ещё дрожа, Меркуд протянул руку и схватил его за плечо. То, что произошло, потрясло лекаря до глубины души. Он не должен потерять этого мальчика, иначе…
— Тор, я… пожалуйста… — его переполняли отчаяние и усталость. — Прости. Я не имел права так с тобой разговаривать. Прости, сынок… Просто я очень боюсь за тебя.
Тор обернулся. Он зря так поступил со стариком. Помнится, Элисса говорила: «Выставляя свой дар напоказ, ты получишь только печаль». Его лицо смягчилось, он накрыл руку Меркуда своей ладонью. Лёд таял.
— Меркуд, я тоже люблю тебя, — его голос был тёплым, как летний дождь. — Но мне надо уехать. Я должен побольше узнать о том, кто я такой и какова моя истинная цель. Благодаря тебе я пользуюсь благами, которые многим недоступны. Но я сердцем чувствую, что создан для чего-то другого. Я знаю, у тебя от меня много секретов. Я чувствую, что ты не случайно меня нашёл — почему?
Лекарь чудом сдержался, чтобы не закричать. Ему рано раскрывать эту тайну. Время ещё не пришло.
— Это уже давно меня беспокоит, — Тор нахмурился, — только я все не знал, как об этом поговорить. У меня такое чувство, словно ты давно искал меня, а потом нашёл. Ты отнял меня у родителей… возможно, и у Элиссы… Потом заставил приехать сюда, сделал из меня лекаря… Но ведь это ещё не все, верно?
Меркуд вырвал ладонь из-под руки Тора, отшатнулся и скрестил руки на груди, словно защищаясь. Пальцы впились в предплечья, точно когти хищной птицы в насест. Он ничего не расскажет… пока.
— Ты очень высокого мнения о себе, мальчик, если думаешь что я всю свою жизнь только и делал, что тебя искал. — его голос стал невыразительным.
— Тогда почему ты до сих пор не брал учеников?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
— Что это? — Тор брезгливо поморщился. Настой пах отвратительно.
— Огласить список ингредиентов? Или достаточно сказать, что это снадобье, которое облегчает последствия бессонницы и переутомления… в том числе полового?
Тор снова сделал вид, что пропустил шпильку мимо ушей, и одним духом осушил чашу. Крапива, шпорник и немного фиалкового корня, отметил он про себя. Меркуд хорошо его обучил.
— Спасибо, — пробормотал он, ставя чашку на подоконник.
— Ну-с, молодой человек… — начал Меркуд, усаживаясь за свой стол.
Тор моргнул и уставился в окно, но лекарь не отставал. Давай обсудим то, что ты сегодня сделал.
— Вылечил умирающую женщину.
— Я хочу знать, каким образом.
— Я сам не знаю.
— Следовательно, ты уже не первый раз проделываешь подобные вещи. Точно-точно, припоминаю. Мальчик… с зеленной лихорадкой. Тогда ты действовал так же?
Тор изменил положение. Ему стало неуютно.
— Примерно так.
А ещё раньше были Клут и Кайрус. Но о них — никому и никогда.
— И ты можешь вдохнуть жизнь в мёртвого? — в тоне Меркуда причудливо мешались насмешка и благоговение.
— Я никогда не пробовал, сударь.
Прежде, чем Меркуд успел сказать что-то ещё, Тор встал. Этим спорам пора положить конец.
— Мне кажется, вы должны быть счастливы. Я же знаю, как вы любите Лориса и Найрию… Я думал, все будут счастливы.
Это был неправильный ход. Теперь у Меркуда был повод дать волю гневу — именно этого лекарь и ждал. И, разумеется, воспользовался случаем.
— Счастливы узнать, что во Дворце есть Чувствующий? Счастливы, потому что теперь будет кого пытать, клеймить? Счастливы, что смогут отправить тебя на исправительные работы куда-нибудь в глушь? Чтобы ты доживал там остаток своей жизни — изувеченный, жалкий, никому не нужный?!
Меркуд вышел из себя. Он мерил комнату шагами, и гневные слова вылетали им в такт у него изо рта вместе с брызгами слюны.
— Я запретил тебе использовать свой дар для лечения больных! Я запретил тебе вообще пользоваться им где-либо вне этих четырёх стен! Или я ошибаюсь? — он не стал дожидаться ответа Тора. — Я запретил тебе делать вещи, которые могут привлечь внимание этого мясника Гота и его тупых выродков. Он же только и думает, как тебя сцапать! Он тебя ненавидит, Тор. Не надо быть Чувствующим, чтобы это понять! Ненавидит! И эту ненависть можно резать ножом и подавать на блюде, не разогревая! А если он решит, что не может добраться до тебя — возьмётся за тех, кто тебя любит. Ты подумал о своих родителях? О своих друзьях? О своей птице, будь она неладна? Об Элиссе?
На этот раз ошибку допустил Меркуд. Он увидел, как Тор напрягся, но было уже поздно.
— И я запрещаю тебе проводить ночи напролёт в борделях старик ткнул костлявым пальцем в сторону учениям — Ты больше никогда не опоздаешь на обход, потому что никогда не покинешь Дворец без моего ведома. И, повторяю: я запрещаю тебе пользоваться волшебством… и вообще проявлять неповиновение!
Да, он совершил ошибку — ужасную ошибку. Встретив обезоруживающий взгляд тёмно-голубых глаз Тора, Меркуд убедился в этом окончательно. И в голосе, который прозвучал ему в ответ, был такой холод, что у лекаря заледенела кровь в жилах.
— Вы больше ничего мне не запретите. Никогда. Юноша как будто стал ростом в милю и повзрослел на десять лет, а лицо окаменело.
— Я уезжаю, сударь
— Я тебе запрещаю! — рявкнул Меркуд.
— А как ты меня остановишь, старик? — слова Тора падали, словно льдинки.
— Если понадобится, я посажу тебя под замок!
Ничего смешнее нельзя было придумать, но Меркуд хватался за последнюю соломинку. Нет, бесполезно. Он слишком сильно оттолкнул мальчика. Не надо было приплетать сюда Элиссу.
Тор звонко щёлкнул пальцами и стал невидимым. Потом щелчок раздался у Меркуда в голове, и голос Тора прошелестел:
«И как они меня найдут?»
Меркуд был снова потрясён. С какой лёгкостью мальчик это проделал! Тех, кому удавалось стать невидимыми, можно было пересчитать по пальцам, и они учились этому не одну жизнь. Ему и в голову не могло прийти, что его ученик достиг такого мастерства. Но лекарь тут же взял себя в руки.
— Я чувствую тебя, Тор. Ты забываешь, что я тоже Чувствующий.
«Боюсь, вы плохо чувствуете», — на этот раз Тор не смог сдержать злость. И выставил «щит». С помощью этой уловки он мог скрыть своё присутствие от кого угодно. Меркуда охватил ужас, по коже пробежал озноб. Он ощупывал пространство, но Тор словно растворился в воздухе. Это было всё равно что тыкать тростью в туман. Сначала Меркуд растерялся, потом начал злиться. Абсурд! Он, Меркуд — самый сильный из ныне живущих Чувствующих… До сих пор сомневаться в этом не приходилось. Боги не только наградили его могучим даром, но и помогли этому дару развиться. И вот теперь собственный ученик выставляет его дураком.
В этот миг юноша появился. На его лице было написано такое изумление, что становилось ясно: он сам от себя такого не ожидал. Он попробовал это впервые — и у него получилось! Однако замешательство длилось лишь миг. Тор шагнул к дверям.
Все ещё дрожа, Меркуд протянул руку и схватил его за плечо. То, что произошло, потрясло лекаря до глубины души. Он не должен потерять этого мальчика, иначе…
— Тор, я… пожалуйста… — его переполняли отчаяние и усталость. — Прости. Я не имел права так с тобой разговаривать. Прости, сынок… Просто я очень боюсь за тебя.
Тор обернулся. Он зря так поступил со стариком. Помнится, Элисса говорила: «Выставляя свой дар напоказ, ты получишь только печаль». Его лицо смягчилось, он накрыл руку Меркуда своей ладонью. Лёд таял.
— Меркуд, я тоже люблю тебя, — его голос был тёплым, как летний дождь. — Но мне надо уехать. Я должен побольше узнать о том, кто я такой и какова моя истинная цель. Благодаря тебе я пользуюсь благами, которые многим недоступны. Но я сердцем чувствую, что создан для чего-то другого. Я знаю, у тебя от меня много секретов. Я чувствую, что ты не случайно меня нашёл — почему?
Лекарь чудом сдержался, чтобы не закричать. Ему рано раскрывать эту тайну. Время ещё не пришло.
— Это уже давно меня беспокоит, — Тор нахмурился, — только я все не знал, как об этом поговорить. У меня такое чувство, словно ты давно искал меня, а потом нашёл. Ты отнял меня у родителей… возможно, и у Элиссы… Потом заставил приехать сюда, сделал из меня лекаря… Но ведь это ещё не все, верно?
Меркуд вырвал ладонь из-под руки Тора, отшатнулся и скрестил руки на груди, словно защищаясь. Пальцы впились в предплечья, точно когти хищной птицы в насест. Он ничего не расскажет… пока.
— Ты очень высокого мнения о себе, мальчик, если думаешь что я всю свою жизнь только и делал, что тебя искал. — его голос стал невыразительным.
— Тогда почему ты до сих пор не брал учеников?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129