– Нет.
Анна замолкла. Чуточку спустя заговорила опять:
– Я пошла внутрь, посмотрю телевизор. Озябла я что-то.
– Угу.
Комиссару не хотелось ее поощрять. Анна явно намеревалась предаться одинокому удовольствию поиграть в спутницу его жизни, вообразить, будто проводит с ним обычный вечер. На самой последней странице журнала он увидел снимок, который изображал внутренность пещеры, «пещеры Фрагапане», на самом деле бывшей некрополем со множеством христианских захоронений в резервуарах античных цистерн. Фотография в какой-то степени иллюстрировала рецензию на только что появившуюся книгу некоего Альчиде Маравентано «Погребальные обряды на территории Монтелузы». Публикация этого основанного на многочисленных документальных данных труда Маравентано, заявлял рецензент, заполняла существующую лакуну и приобретала важное научное значение, благодаря проницательности исследователя и широте материала, который охватывал период от доисторических времен до византийско-христианской эпохи.
Комиссар долго размышлял над тем, что сейчас прочел. Мысль, что корчага, плошка с деньгами и собака могли иметь отношение к погребальным ритуалам ему ни в жизнь не пришла бы в голову. И, скорей всего, это была ошибка, наверняка расследование следовало начинать именно с этого. На него напала безудержная жажда деятельности. Он зашел в дом, выдернул шнур телефона из розетки, взял в руки аппарат.
– Что ты делаешь? – спросила Анна, которая смотрела фильм о гангстерах.
– Иду в спальню звонить, здесь я тебе буду мешать.
Набрал номер «Свободного канала», спросил своего друга Николо Дзито.
– Монтальба, давай скорее, через несколько секунд выхожу в эфир.
– Ты его знаешь, такого Маравентано, который написал…
– Альчиде? Да, знаю. Чего тебе от него надо?
– Поговорить с ним. Есть у тебя номер телефона?
– У него нет телефона. Ты сейчас дома? Я тебе его разыщу и потом дам знать.
– Мне нужно поговорить с ним до завтра.
– Через час самое большее я тебе перезвоню и скажу, что тебе делать.
Монтальбано потушил свет на тумбочке, в темноте ему лучше думалось над идеей, которая ему пришла в голову. Он представил пещеру такой, как она ему увиделась, когда он только вошел. Потом вычел из картины два трупа. Оставались: ковер, плошка, корчага и собака из терракоты. Если соединить линией три последних предмета, выходил правильный треугольник, но перевернутый, вершиной обращенный ко входу. В центре треугольника находились два тела. Был в этом какой-то смысл? Может, следовало принять во внимание ориентацию треугольника?
За размышлениями, отступлениями от темы, фантазиями он сам не заметил, как заснул. Спустя какое-то время, он не мог понять, какое именно, его разбудил телефонный звонок. Он ответил заплетающимся языком.
– Ты задремал?
– Да, забылся.
– А я-то наоборот из кожи вон лезу для тебя. Словом, Альчиде тебя ждет завтра после обеда в полшестого. Он живет в Галлотте.
Галлотта был городок в нескольких километрах от Монтелузы, – несколько крестьянских домов, – когда-то известный своей недосягаемостью в зимнее время, когда дождь лил ливмя.
– Давай мне адрес.
– Да какой там еще адрес! Как едешь из Монтелузы, первый дом слева. Большая вилла, совсем развалилась, какого-нибудь режиссера ужастиков привела бы в восторг. Невозможно ошибиться.
Он опять провалился в сон, как только положил трубку. Проснулся внезапно, оттого что что-то копошилось у него на груди. Оказалось, Анна, о которой он совсем забыл, Лежа рядом с ним на кровати, она расстегивала на нем рубашку. К каждому участку тела, который она обнажала, надолго прижималась губами. Дойдя до пупка, девушка приподняла голову, сунула руку под рубашку, чтоб погладить грудь, и припала губами к губам Монтальбано. Поскольку он не отвечал на ее страстный поцелуй, Анна переместила вниз ту руку, что раньше лежала у него на груди. И там тоже погладила.
Монтальбано решился заговорить:
– Видишь, Анна? Дело дохлое. Ничего не получается.
Одним рывком Анна вскочила с кровати, заперлась в ванной. Монтальбано не шелохнулся, даже когда услышал ее рыдания, детские слезы, вроде как у маленькой девочки, которой отказались купить лакомство или игрушку. Он увидел ее совершенно одетую в свете, падавшем из двери ванной, которая осталась открытой.
– У дикого зверя и то больше сердца, чем у тебя, – сказала она и ушла.
У Монтальбано прошел сон, в четыре часа утра он был еще на ногах и раскладывал пасьянс, хотя не было никакой надежды, что тот выйдет.
Он приехал в управление угрюмый, смутный, история с Анной его тяготила, его грызла совесть, что он обошелся с ней так. Вдобавок наутро у него зародилось сомнение: а если б вдруг на месте Анны оказалась Ингрид, была ли гарантия, что он поступил бы точно так же?
– Мне с тобой нужно срочно поговорить. – Мими Ауджелло стоял в дверях, вид у него был порядком взбудораженный.
– Чего тебе?
– Хочу тебя информировать о ходе расследования.
– Какого расследования?
– Ладно, я понял, зайду позже.
– Нет, сейчас ты остаешься здесь и мне рассказываешь, о каком, черт побери, расследовании идет речь.
– Как это?! О торговле оружием!
– И, по-твоему, я поручил тебе им заниматься?
– По-моему? Ты же мне о нем говорил, помнишь? Я думал, это подразумевается.
– Тут, Мими, подразумевается только одно, а именно, что ты просто сукин сын – твоя мать, само собой, тут ни при чем.
– Давай так, я тебе говорю, что я сделал, и потом решишь ты, продолжать ли мне дальше.
– Вперед, говори мне, что ты сделал.
– Перво-наперво, я подумал, что нельзя спускать с Инграссии глаз, и приставил двоих из наших следить за ним день и ночь, он даже в сортир не может пойти без того, чтоб я об этом узнал.
– Наших? Ты к нему приставил наших?! Да тебе разве неизвестно, что он у наших все волоски в заднице знает наперечет?
– Я ж не дурак. Они не из наших, не из Вигаты, я хочу сказать. Это агенты из Рагоны, их начальник полиции, к которому я обратился, откомандировал.
Монтальбано глянул на него с восхищением.
– Ты обратился к начальнику полиции, вон как? Молодчина Мими, как ты у нас умеешь распространяться!
Ауджелло не отвечал ему в тон, предпочел дальше излагать факты.
– Был тоже телефонный разговор, записанный при прослушивании, который, может, представляет интерес. В моем кабинете у меня есть запись, я пойду принесу.
– Ты помнишь на память?
– Да. Но ты, слушая его, может, выяснишь…
– Мими, ты на этот момент все, что можно было выяснить, уже выяснил. Не заставляй меня терять время. Давай, говори.
– Короче, Инграссия из супермаркета звонит в Катанию, в фирму Бранкато. Хочет говорить с Бранкато лично, тот подходит к телефону. Инграссия тогда начинает жаловаться на неувязки, которые возникли в ходе последней доставки, говорит, что нельзя, чтоб транспорт прибывал намного раньше, что этот факт создал ему большие проблемы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61