.. И я бросился прочь...
Новая хрустальная гора выросла прямо у подножия склона с моей пещерой. Я ощутил в летуне восхищение и восторг, когда он увидел это. И оставил его там. А сам быстро вскарабкался к моей пещере.
Там было пусто и темно. По закоулкам блуждал неприкаянный сквозняк... Я старался ни о чем не думать и не вспоминать... Я и так все помнил и знал... Я хотел жить... Зачем?..
На это мне летун сказал как-то: Тайна сия велика есть. И пока есть Тайна, жизнь имеет смысл... Может быть, он прав...
А я закрепил нить у входа, и зеленая светлая спираль начала медленно, но упрямо ввинчиваться в темноту... И мне показалось, что непроглядный мрак впереди - та самая ловушка, из которой никогда не выбраться...
О! Как мало меня!..
6. ПОСОХ
Тоска ледяным ветром овевала самую высокую на планете вершину, совершенно оголяя ее и посыпая каменной крошкой снежные свеи. Она топорщила перья и пыталась пробиться сквозь толстый слой пуха. А главное - тоска сидела внутри, и разрасталась и вырывалась в мир изнутри...
Тело не мерзло. Слегка подмерзали культи крыльев, но и они с каждым днем все гуще покрывались перьями. Скоро холод будет и вовсе не страшен... Мягкокрыл полной грудью вдохнул чистый легкий воздух вершины и вспомнил давящий, густой, как вода, спертый, как гниющая плоть, воздух пещеры, где он тянул свою рабскую лямку...
Тоска звенящей тишиной висела в темноте пещеры, слегка оттененной зеленоватым свечением воронкообразной паутины, на краю которой застыл Паук, невидящим взглядом красных светящихся глаз уставившийся в черный провал. Хотя чернота эта была лишь отражением того, что он ощущал в себе. Свет стал невыносим, напоминая пламя, в котором погибли десять его Я и десять плененных им твердокрылов. Плененных для установления контакта и взаимопонимания... "Называется, поняли друг друга... И скрепили понимание взаимосожжением... Какой идиотизм!.. А другие Я твердокрылов, которые подожгли ловушку, чего они хотели этим добиться? Они считали, что их плененные Я мертвы? Тогда какие же они Я?!.. Все верно - никакие они не Я единого разума, а каждый сам по себе, как я сейчас. Это мне объяснил твердокрыл Айс. Хотя, конечно, я и сам чувствовал, что у твердокрылов нет общего Я, иначе их пленение было бы невозможно, но я не понимал тогда и не способен был понять, что это значит и к каким последствиям может привести...
Теперь понял. Но что толку?! Зачем мне это понимание, оплаченное столь невосполнимой ценой?.. Я один... ОДИН!.. КАКАЯ ТОСКА!!!..
Тоска серой цветограммой ложилась на радужные блики хрустального гнездовья, где в одиночестве пребывал твердокрыл Айс. Верховный Айяр Айс, автор Айятов, по которым должна была строиться жизнь твердокрылов.
Увы, Айс имел возможность убедиться в том, что его Айяты были только его Айятами, перед которыми Стая склоняла головы, но в критической ситуации поступала так, как диктовали эмоции и инстинкты, а не разум и мудрость, которыми Айс, в меру своих возможностей, пытался наполнить Айяты... Значит, все его усилия были бесплодны, страдания, не ставшие опытом Стаи, бессмысленны. И будущее - непредсказуемо... И какой тогда смысл в его пребывании на посту Верховного Айяра?.. Нет, здесь-то как раз все четко: пока он отдает конкретные приказы - жизнь Стаи подчиняется Айятам. Но его отсутствие оборачивается ее беспомощностью. А ведь Айяты и предназначены для регулирования жизни, когда рядом нет Верховного Айяра. Они - внутренний Верховный Айяр каждого. По идее. По его, Айса, идее, которую он вживлял в каждую строчку Айятов.. И он, отдавая приказы, руководствуется именно Айятами, их сутью... Быть может, здесь и скрыто коварство - он не нашел слов, способных передать суть?.. Да Айс всегда ощущал ущербность знаковой передачи информации, но в большинстве случаев обычной жизни этот способ, увы, незаменим...От ощущения бессилия хотелось выть!.. Не может же он, в конце концов, заставить всю Стаю совершить восхождение на Священную Вершину, чтобы Айяр Айяров вложил в них мудрость! Во-первых, это слишком опасно - мягкокрылы охраняют подступы к Вершине. Во-вторых, это было бы бесполезно - до восприятия мудрости надо дорасти, ощутить жизненную потребность в ней. Так, чтобы без нее больше и крылом взмахнуть было невозможно. А Стае хватает Айяра... Тоска...
Выстрелить бы собой в небо!.. Ввинтить бы бешенную спираль полета в его синеву до изнеможения!.. Забыться в полете... Но крылья уже не те после нападения мягкокрылов и падения на камни... А ведь он только хотел остановить их, предотвратить ненужное убийство паучат - его не поняли... Паук наложил шины вполне профессионально, и теперь крылья годны для полета, но полета аккуратного, без резких рывков и усилий... Невольно вспомнился айят из старых, еще "докамнепадных времен": "Может стать Айяром тот, кто закончил свой полет". В этом, видимо, был свой "мирный" резон: управлять должен опыт, а исполнять - сила и энергия. Став Верховным Айяром, Айс отверг этот резон. Для возрождения Стаи нужен был энергичный опыт и мудрая сила, которые он ощущал в себе... И вот он закончил свой полет?.. И что теперь - вернуть силу прежнему айяту или отдать бразды правления?.. Но он невольно на короткое время выпустил их из рук - и произошла трагедия: Айяр Айт отдал преступный приказ (да и элементарно глупый! - сжечь такую прорву бесценной нити - верх неразумности!), и никто не смог противостоять ему! Даже бедняга Айян, который, как казалось Айсу, понимал дух, а не букву Айятов... И именно Айян поднес горящий факел к паутине! И сжег своего сына, и его товарищей, и паучат...
Горько же было его прозрение... Не выдержал он этой горечи - как рассказали Айсу, Айян с разбегу бросился из пещеры в пропасть, не раскрыв крыльев до самого конца... Жаль Айяна... Он переступил порог страдания, за которым либо Смерть, либо Мудрость... Если бы Айян превозмог боль души, то Айс без колебаний доверил бы ему Стаю... Но разве можно превозмочь ТАКОЕ?!
Айса в свое время спасло непонимание. Айян же понимал все. Слишком очевидна была его вина. Ему, наверное, даже в голову не пришло попытаться оправдать себя, возложить часть своей вины на Айяра Айта. Нет. Он сам вынес себе приговор, и никто не вправе обжаловать его... Такой выбор можно только уважать... Но такая ТОСКА!..
Айс ясно представил себе черный еще живой комочек тоски, летящей на дно безразличной пропасти...
* * *
Мягкокрыл, которого твердокрылы когда-то прозвали Неуловимым, расхаживал по относительно ровной площадке на своей вершине, окруженной острыми пиками скал. Здесь было лично ему принадлежавшее место на этой планете. И оно бы его вполне устраивало, если бы он не был прикован к нему собственным бескрыльем. Неуловимый нервно подергал культями, горбатившими его спину, словно надеялся, что вожделенные приспособления для полета чудесным образом вдруг окажутся на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Новая хрустальная гора выросла прямо у подножия склона с моей пещерой. Я ощутил в летуне восхищение и восторг, когда он увидел это. И оставил его там. А сам быстро вскарабкался к моей пещере.
Там было пусто и темно. По закоулкам блуждал неприкаянный сквозняк... Я старался ни о чем не думать и не вспоминать... Я и так все помнил и знал... Я хотел жить... Зачем?..
На это мне летун сказал как-то: Тайна сия велика есть. И пока есть Тайна, жизнь имеет смысл... Может быть, он прав...
А я закрепил нить у входа, и зеленая светлая спираль начала медленно, но упрямо ввинчиваться в темноту... И мне показалось, что непроглядный мрак впереди - та самая ловушка, из которой никогда не выбраться...
О! Как мало меня!..
6. ПОСОХ
Тоска ледяным ветром овевала самую высокую на планете вершину, совершенно оголяя ее и посыпая каменной крошкой снежные свеи. Она топорщила перья и пыталась пробиться сквозь толстый слой пуха. А главное - тоска сидела внутри, и разрасталась и вырывалась в мир изнутри...
Тело не мерзло. Слегка подмерзали культи крыльев, но и они с каждым днем все гуще покрывались перьями. Скоро холод будет и вовсе не страшен... Мягкокрыл полной грудью вдохнул чистый легкий воздух вершины и вспомнил давящий, густой, как вода, спертый, как гниющая плоть, воздух пещеры, где он тянул свою рабскую лямку...
Тоска звенящей тишиной висела в темноте пещеры, слегка оттененной зеленоватым свечением воронкообразной паутины, на краю которой застыл Паук, невидящим взглядом красных светящихся глаз уставившийся в черный провал. Хотя чернота эта была лишь отражением того, что он ощущал в себе. Свет стал невыносим, напоминая пламя, в котором погибли десять его Я и десять плененных им твердокрылов. Плененных для установления контакта и взаимопонимания... "Называется, поняли друг друга... И скрепили понимание взаимосожжением... Какой идиотизм!.. А другие Я твердокрылов, которые подожгли ловушку, чего они хотели этим добиться? Они считали, что их плененные Я мертвы? Тогда какие же они Я?!.. Все верно - никакие они не Я единого разума, а каждый сам по себе, как я сейчас. Это мне объяснил твердокрыл Айс. Хотя, конечно, я и сам чувствовал, что у твердокрылов нет общего Я, иначе их пленение было бы невозможно, но я не понимал тогда и не способен был понять, что это значит и к каким последствиям может привести...
Теперь понял. Но что толку?! Зачем мне это понимание, оплаченное столь невосполнимой ценой?.. Я один... ОДИН!.. КАКАЯ ТОСКА!!!..
Тоска серой цветограммой ложилась на радужные блики хрустального гнездовья, где в одиночестве пребывал твердокрыл Айс. Верховный Айяр Айс, автор Айятов, по которым должна была строиться жизнь твердокрылов.
Увы, Айс имел возможность убедиться в том, что его Айяты были только его Айятами, перед которыми Стая склоняла головы, но в критической ситуации поступала так, как диктовали эмоции и инстинкты, а не разум и мудрость, которыми Айс, в меру своих возможностей, пытался наполнить Айяты... Значит, все его усилия были бесплодны, страдания, не ставшие опытом Стаи, бессмысленны. И будущее - непредсказуемо... И какой тогда смысл в его пребывании на посту Верховного Айяра?.. Нет, здесь-то как раз все четко: пока он отдает конкретные приказы - жизнь Стаи подчиняется Айятам. Но его отсутствие оборачивается ее беспомощностью. А ведь Айяты и предназначены для регулирования жизни, когда рядом нет Верховного Айяра. Они - внутренний Верховный Айяр каждого. По идее. По его, Айса, идее, которую он вживлял в каждую строчку Айятов.. И он, отдавая приказы, руководствуется именно Айятами, их сутью... Быть может, здесь и скрыто коварство - он не нашел слов, способных передать суть?.. Да Айс всегда ощущал ущербность знаковой передачи информации, но в большинстве случаев обычной жизни этот способ, увы, незаменим...От ощущения бессилия хотелось выть!.. Не может же он, в конце концов, заставить всю Стаю совершить восхождение на Священную Вершину, чтобы Айяр Айяров вложил в них мудрость! Во-первых, это слишком опасно - мягкокрылы охраняют подступы к Вершине. Во-вторых, это было бы бесполезно - до восприятия мудрости надо дорасти, ощутить жизненную потребность в ней. Так, чтобы без нее больше и крылом взмахнуть было невозможно. А Стае хватает Айяра... Тоска...
Выстрелить бы собой в небо!.. Ввинтить бы бешенную спираль полета в его синеву до изнеможения!.. Забыться в полете... Но крылья уже не те после нападения мягкокрылов и падения на камни... А ведь он только хотел остановить их, предотвратить ненужное убийство паучат - его не поняли... Паук наложил шины вполне профессионально, и теперь крылья годны для полета, но полета аккуратного, без резких рывков и усилий... Невольно вспомнился айят из старых, еще "докамнепадных времен": "Может стать Айяром тот, кто закончил свой полет". В этом, видимо, был свой "мирный" резон: управлять должен опыт, а исполнять - сила и энергия. Став Верховным Айяром, Айс отверг этот резон. Для возрождения Стаи нужен был энергичный опыт и мудрая сила, которые он ощущал в себе... И вот он закончил свой полет?.. И что теперь - вернуть силу прежнему айяту или отдать бразды правления?.. Но он невольно на короткое время выпустил их из рук - и произошла трагедия: Айяр Айт отдал преступный приказ (да и элементарно глупый! - сжечь такую прорву бесценной нити - верх неразумности!), и никто не смог противостоять ему! Даже бедняга Айян, который, как казалось Айсу, понимал дух, а не букву Айятов... И именно Айян поднес горящий факел к паутине! И сжег своего сына, и его товарищей, и паучат...
Горько же было его прозрение... Не выдержал он этой горечи - как рассказали Айсу, Айян с разбегу бросился из пещеры в пропасть, не раскрыв крыльев до самого конца... Жаль Айяна... Он переступил порог страдания, за которым либо Смерть, либо Мудрость... Если бы Айян превозмог боль души, то Айс без колебаний доверил бы ему Стаю... Но разве можно превозмочь ТАКОЕ?!
Айса в свое время спасло непонимание. Айян же понимал все. Слишком очевидна была его вина. Ему, наверное, даже в голову не пришло попытаться оправдать себя, возложить часть своей вины на Айяра Айта. Нет. Он сам вынес себе приговор, и никто не вправе обжаловать его... Такой выбор можно только уважать... Но такая ТОСКА!..
Айс ясно представил себе черный еще живой комочек тоски, летящей на дно безразличной пропасти...
* * *
Мягкокрыл, которого твердокрылы когда-то прозвали Неуловимым, расхаживал по относительно ровной площадке на своей вершине, окруженной острыми пиками скал. Здесь было лично ему принадлежавшее место на этой планете. И оно бы его вполне устраивало, если бы он не был прикован к нему собственным бескрыльем. Неуловимый нервно подергал культями, горбатившими его спину, словно надеялся, что вожделенные приспособления для полета чудесным образом вдруг окажутся на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63