ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Правда?
– Сын мой, – вздохнул Квин в ответ, – не запутывай все еще больше. И без того дело – сложнее некуда. А ты еще добавляешь…
В комнате наступила тишина. В камине пылал огонь. Инспектор вытянул к нему ноги. Эллери смаковал пирожное. В самом дальнем углу посверкивали глаза Джуны – он незаметно пробрался туда, чтобы послушать разговор…
Вдруг, словно повинуясь законам телепатии, взгляды отца и сына встретились: они подумали об одном и том же.
– Цилиндр… – пробормотал Квин-старший. – Как ни крути, а мы все время возвращаемся к цилиндру. Эллери невесело поглядел на отца.
– И не так плохо, что возвращаемся, папа. Цилиндр… Цилиндр… Цилиндр… Какую же роль он играет в деле? И что мы про него знаем?
Инспектор поерзал в кресле, закинул ногу на ногу, взял понюшку табаку и с прежним пылом принялся излагать:
– Ладно! Этот проклятый цилиндр тоже нельзя упускать из внимания. Что мы знаем на данный момент про эту чертову шляпу? Во-первых, цилиндр не покидал театра. Это странно, не правда ли? Проведен тщательный обыск, а никаких следов его не обнаружено… В гардеробе не осталось ничего, когда вышла публика. Среди мусора мы тоже ничего не нашли – ни обрывков ткани от него, ни пепла, если его, к примеру, сожгли. Вообще никаких следов. Никакой зацепки! Основываясь на этом, Эллери, можно сделать только один вывод – мы искали цилиндр не там, где его надо искать!
Во-вторых, благодаря принятым нами мерам, цилиндр все еще находится в театре – ведь здание закрыто и охраняется. Эллери, завтра с самого утра мы должны отправиться в театр и перевернуть там все вверх дном. Я не смогу спать спокойно, пока в этом деле не забрезжит какой-то свет.
Эллери помолчал, а потом сказал негромко:
– Все это мне ни капельки не нравится, папа. Цилиндр… Что-то с ним не увязывается, и все! Он снова погрузился в молчание.
– Нет, все-таки все дело – в цилиндре! Надо начинать с него, и мы не промахнемся, папа. В нем вся разгадка, и ты найдешь таким образом решающую ниточку, которая приведет к убийце. Я настолько убежден в этом, что поверю в правильность выбранного нами пути только тогда, когда мы найдем эту шляпу и решительно продвинемся вперед.
Старший Квин кивнул.
– Со вчерашнего утра, когда у меня выдалось время поразмыслить об этой шляпе, я не могу отделаться от ощущения, что мы где-то сбились с верного пути. Сейчас у нас уже вечер среды – и впереди никакого просвета. Мы предприняли все необходимые шаги – и они ни к чему не привели.
Инспектор загляделся на огонь.
– Все запутано просто до безобразия. Все концы у меня в руках, но по какой-то проклятой причине я не могу их свести воедино, чтобы объяснить хоть что-нибудь… Без сомнения, сын мой, главное, чего нам недостает – это решения загадки цилиндра.
Зазвонил телефон. Инспектор вскочил и бросился к нему. Долго и внимательно слушал, что ему говорят, сказал два слова в ответ и положил трубку.
– Кто же этот полуночный болтун, от которого ты только что узнал столько тайн? – усмехнулся Эллери.
– Это был Эдмунд Кру, – ответил Квин. – Ты помнишь, я вчера утром послал его в Римский театр. Он провел там весь вчерашний день и весь сегодняшний. И докладывает, что в помещении театра нет никаких потайных комнат и помещений. Если Эдди Кру, величайший спец по архитектуре и строительству из всех, кто только служил экспертами в полиции, говорит, что тайников в здании нет, на его слова можно твердо положиться.
Он вскочил и обнаружил в углу сидящего на корточках Джуну.
– Джуна! Давай-ка расправляй мою добрую старую кровать! – грозно скомандовал он.
Джуна, состроив уморительную гримасу, шмыгнул вон из комнаты. Квин повернулся к Эллери, который уже снял куртку и принялся развязывать галстук.
– Первым делом пойдем завтра в Римский театр и начнем весь обыск сначала! – решительно сказал инспектор. – И обещаю тебе одно, сын мой: я не позволю и дальше водить себя за нос! Завтра кое-кому не поздоровится!
Эллери с любовью обнял отца за плечи.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
«Хорошим детективом нельзя сделаться. Им надо родиться. Как и всякий гений, он – не порождение вышколенной полиции, а выходец из самой гущи народа. Самым замечательным детективом, которого я когда-либо встречал в жизни, был жалкий старый медик, не покидавший южноафриканского захолустья. Вот что составляет суть детектива, действительно великого – разумеется, помимо умения неумолимо следовать правилам логики: недюжинный дар наблюдения, основательное знание принципов работы человеческого ума и умение вчувствоваться в человеческую душу».
Из «Руководства для охотника за преступниками» Джеймса Редикса-младшего.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ, в которой все вертится вокруг цилиндра
В четверг, 27 сентября, на третий день после преступления в Римском театре, инспектор и Эллери встали ни свет, ни заря и торопливо оделись. Под укоризненным взглядом Джуны, который был вытряхнут из теплой постели и засунут в скромный, но солидный костюм мажордома, они поглощали основательный завтрак. Когда они принялись за анемичные блинчики, Старик поручил Джуне дозвониться до Луи Панцера.
Спустя некоторое время инспектор уже говорил в трубку:
– С добрым утрем, Панцер. Пожалуйста, простите, что поднял вас с постели в столь безбожное время… Мы напали на один важный след и нуждаемся в вашей помощи.
Заспанный Панцер вяло заверил в своей полной готовности оказывать всяческое содействие.
– Вы не могли бы прямо сейчас прийти в Римский театр и открыть его? Я ведь обещал вам, что долго держать театр закрытым не придется. Похоже, вы уже скоро сможете извлечь немалую выгоду из того шума, который поднялся вокруг этого дела. Теперь к вашему театру привлечено всеобщее внимание – вот вам и реклама. Поймите меня правильно – я еще не знаю точно, когда мы разрешим открыть театр снова, но вполне может получиться и так, что мы сможем разрешить вам играть вашу пьесу уже сегодня вечером. Могу я на вас рассчитывать?
– Это просто отлично! – В голосе Панцера чувствовался неподдельный энтузиазм. – Вы хотите, чтобы я немедленно приехал в театр? Я буду там через полчаса, потому что еще не одет.
– Вот и хорошо, что приедете, – ответил Квин. – Разумеется, входить в здание пока никому нельзя, Панцер. Погодите отпирать, пока мы не приедем. И никому ничего не говорите. Все прочее будет сказано уже в театре, при встрече. Погодите-ка секундочку.
Инспектор зажал трубку рукой и вопросительно поглядел на Эллери, который делал ему какие-то отчаянные знаки. Эллери одними губами неслышно произнес какое-то имя, и Старик согласно кивнул. Он снова поднес трубку к уху.
– И еще одно, что я очень попросил бы вас для меня сделать, Панцер. Вы не могли бы пригласить ту любезную пожилую даму – миссис Филипс?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85