Поэтому она продолжала уважительно и осторожно относиться к стройному индейцу с аристократической внешностью.
Страх перед Каэтано вынудил Сюзетту примириться с некоторыми его требованиями. Она держалась замкнуто, высокомерно, но безропотно. Сюзетта по-прежнему плакала, скучая по Остину, но сдерживала слезы, пока Каэтано не засыпал. Тогда она зарывалась лицом в подушку и плакала от отчаяния и любви к своему доброму, милому мужу.
Днем Сюзетта была занята — от нее требовали, чтобы она помогала Марии во всем. Как-то в один из тихих теплых дней в конце июня Сюзетта сидела на заднем крыльце вместе с Марией и очищала кожуру с яблок. День предстояло провести в жаркой кухне за выпечкой пирогов для ужина. Сюзетта вздохнула, не желая даже думать, что придется возвращаться в дом. Ее длинные белокурые волосы липли к влажной от пота шее.
— Я бы все отдала, чтобы сбегать к чистому холодному ручью. Сегодня так жарко. Представляешь, как здорово было бы раздеться и броситься в воду? — сказала она и опустила яблоко в стоявшую перед Марией большую кастрюлю.
— О да, — кивнула Мария. — Этот ручей называется Терлингуа. Он красивый, но холодный. Ты замерзнешь, Сюзетта.
— Да. Впрочем, все равно это невозможно, — вздохнула Сюзетта и взяла следующее яблоко.
— На свете нет ничего невозможного, — донесся от дверей низкий голос Каэтано.
Сюзетта обернулась. Он стоял на пороге и смотрел на нее сверху вниз с кривоватой усмешкой, такой же раздражающей, как и его холодность. Почему его так развеселило ее желание освежиться в ручье? Каэтано вышел из дома и опустился на корточки рядом с Сюзеттой. Взяв из ее рук нечищеное яблоко, он откусил кусок, медленно прожевал и сказал:
— Через час ты можешь сходить к ручью. Я предупрежу своих людей, чтобы они не нарушили твоего уединения.
Он еще раз откусил яблоко и взглянул на нее из-под опущенных ресниц.
Сюзетта приоткрыла от удивления рот. Мария опустила голову и улыбнулась. Молодые люди смотрели друг другу в глаза, и мексиканка чувствовала себя лишней. Мария ничуть не сомневалась, что они любовники. Молодые люди спали в одной комнате, и Мария была уверена, что Каэтано хоть и причинил боль Сюзетте в первую ночь, но потом сумел утешить девушку и завоевать ее сердце. Женщина полагала, что Сюзетта и Каэтано ведут безмолвный разговор и Каэтано назначает ей свидание у ручья.
— Я пойду печь пироги, — сказала Мария.
Ни Сюзетта, ни Каэтано не ответили ей, продолжая смотреть друг на друга.
— Ты не шутишь? — наконец спросила Сюзетта. — Я могу днем побыть одна?
— Да, ~ ответил он, поднимаясь. — Только соблюдай осторожность.
Сюзетта соскочила со ступенек.
— Я буду осторожна, обещаю. Спасибо, Каэтано!
Она улыбнулась, выхватила у него надкушенное яблоко и умчалась на кухню. Каэтано окинул взглядом двор. Он улыбался.
Сюзетта напевала, пробираясь по дну каньона. Полдень выдался ясным и жарким, и душа ее ликовала. Дыша полной грудью, она ощущала такой прилив сил, какого не чувствовала с той сумасшедшей скачки при свете луны. При воспоминании об этой ночи она, как всегда, покраснела и тряхнула головой, отгоняя от себя эти мысли.
У ручья Сюзетта увидела весенние цветы, траву и густую тень. Сверкающая вода перекатывалась через поросшие мхом камни и так манила к себе, что Сюзетта быстро разделась и подбежала к воде. Прекрасная в своей наготе, она стояла на гладких камнях на берегу ручья, подставляя тело жарким лучам июньского солнца. Не спеша погружаться в воду, пока окончательно не согреется, Сюзетта изогнулась дугой, приподняв густые волосы с шеи и закрыв глаза.
Больше терпеть не было сил. Сюзетта зашлепала по воде. От холода перехватило дыхание, но она упрямо двигалась вперед, на глубину. Задержав дыхание, она села на покрытое галькой дно, ожидая, пока тело привыкнет к холоду, а затем вздохнула и поднялась на ноги.
— Замечательно! — крикнула она птицам, деревьям и голубому небу. — Превосходно! Восхитительно!
Выйдя на берег, Сюзетта взяла мыло, намылила тело и длинные золотистые волосы и обратилась к оставшемуся в лагере разбойников странному человеку.
— О Каэтано! — выдохнула она. — Ты, конечно, животное, но у нас с тобой есть кое-что общее. Слава Богу, ты любишь чистоту! Ты купаешься в этом ручье? Наверное, каждое утро ты приходишь сюда и моешь свое стройное тело?
В двухстах футах над ней, за скалистым выступом, черные глаза пристально следили за обнаженной девушкой. Услышав свое имя, индеец почувствовал, как сердце его сжалось. Он был не в силах оторвать глаз от Сюзетты. Любовь к ней затопила его.
Каэтано закрыл глаза. С самого начала эта красивая молодая женщина волновала его, теперь же полностью завладела его сердцем. Она наполняла его душу несбыточными мечтами. Каэтано убеждал себя, что она самая обыкновенная женщина, но это не помогало. Сюзетта была его прекрасной белокурой мечтой, и в эту самую минуту он понял, что это для нее самое подходящее место и самый подходящий наряд. Скала, за которой он прятался, называлась Mesa de los Angeles — «скала ангелов». Сюзетта была ангелом, прекрасным обнаженным ангелом, и он больше всего на свете хотел, чтобы она осталась здесь, с ним. Навсегда.
Свежая, отдохнувшая и почти счастливая после купания, Сюзетта не спеша оделась и двинулась в сторону поселка. Она шла медленно, любуясь полевыми цветами, а затем что-то остановило ее. На выступе скалы прямо над ней сидел орел. Хищник был огромен. Его загнутый клюв отливал голубизной, кончики перьев на хвосте были черными. Он сидел, расправив крылья, готовый в любую минуту взлететь, и обводил взглядом расстилавшуюся под ним долину.
Сюзетта вздрогнула, но не смогла отвести глаз от величественной птицы. Что-то в этом могучем орле напоминало ей Каэтано. Он тоже был одинок, бесстрашен, царственен — и опасен.
— Эй, Каэтано! — крикнула Сюзетта большой птице. — Высматриваешь добычу, чтобы внезапно спикировать на нее? Ищешь какую-нибудь ничего не подозревающую зверюшку, чтобы схватить ее и унести?
Она засмеялась и пошла дальше. Орел провожал ее взглядом.
На дне каньона рядом с сухим бревном мирно дремала техасская гремучая змея.
Проведя пальцами по волосам, Сюзетта решила, что останется в этом спокойном каньоне, пока они окончательно не высохнут. Она огляделась в поисках удобной, покрытой травой поляны, и взгляд ее упал на бревно.
Несколько секунд спустя Сюзетта уже сидела на нем верхом. Она бросила на траву мыло и полотенце и взяла в руку щетку для волос. Внезапно разбуженная, гремучая змея издала угрожающий звук, но Сюзетта, напевавшая себе под нос, не услышала его. Змея медленно раздувала капюшон, готовясь к броску. Если бы молодая женщина сидела неподвижно, то рассерженная змея просто уползла бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Страх перед Каэтано вынудил Сюзетту примириться с некоторыми его требованиями. Она держалась замкнуто, высокомерно, но безропотно. Сюзетта по-прежнему плакала, скучая по Остину, но сдерживала слезы, пока Каэтано не засыпал. Тогда она зарывалась лицом в подушку и плакала от отчаяния и любви к своему доброму, милому мужу.
Днем Сюзетта была занята — от нее требовали, чтобы она помогала Марии во всем. Как-то в один из тихих теплых дней в конце июня Сюзетта сидела на заднем крыльце вместе с Марией и очищала кожуру с яблок. День предстояло провести в жаркой кухне за выпечкой пирогов для ужина. Сюзетта вздохнула, не желая даже думать, что придется возвращаться в дом. Ее длинные белокурые волосы липли к влажной от пота шее.
— Я бы все отдала, чтобы сбегать к чистому холодному ручью. Сегодня так жарко. Представляешь, как здорово было бы раздеться и броситься в воду? — сказала она и опустила яблоко в стоявшую перед Марией большую кастрюлю.
— О да, — кивнула Мария. — Этот ручей называется Терлингуа. Он красивый, но холодный. Ты замерзнешь, Сюзетта.
— Да. Впрочем, все равно это невозможно, — вздохнула Сюзетта и взяла следующее яблоко.
— На свете нет ничего невозможного, — донесся от дверей низкий голос Каэтано.
Сюзетта обернулась. Он стоял на пороге и смотрел на нее сверху вниз с кривоватой усмешкой, такой же раздражающей, как и его холодность. Почему его так развеселило ее желание освежиться в ручье? Каэтано вышел из дома и опустился на корточки рядом с Сюзеттой. Взяв из ее рук нечищеное яблоко, он откусил кусок, медленно прожевал и сказал:
— Через час ты можешь сходить к ручью. Я предупрежу своих людей, чтобы они не нарушили твоего уединения.
Он еще раз откусил яблоко и взглянул на нее из-под опущенных ресниц.
Сюзетта приоткрыла от удивления рот. Мария опустила голову и улыбнулась. Молодые люди смотрели друг другу в глаза, и мексиканка чувствовала себя лишней. Мария ничуть не сомневалась, что они любовники. Молодые люди спали в одной комнате, и Мария была уверена, что Каэтано хоть и причинил боль Сюзетте в первую ночь, но потом сумел утешить девушку и завоевать ее сердце. Женщина полагала, что Сюзетта и Каэтано ведут безмолвный разговор и Каэтано назначает ей свидание у ручья.
— Я пойду печь пироги, — сказала Мария.
Ни Сюзетта, ни Каэтано не ответили ей, продолжая смотреть друг на друга.
— Ты не шутишь? — наконец спросила Сюзетта. — Я могу днем побыть одна?
— Да, ~ ответил он, поднимаясь. — Только соблюдай осторожность.
Сюзетта соскочила со ступенек.
— Я буду осторожна, обещаю. Спасибо, Каэтано!
Она улыбнулась, выхватила у него надкушенное яблоко и умчалась на кухню. Каэтано окинул взглядом двор. Он улыбался.
Сюзетта напевала, пробираясь по дну каньона. Полдень выдался ясным и жарким, и душа ее ликовала. Дыша полной грудью, она ощущала такой прилив сил, какого не чувствовала с той сумасшедшей скачки при свете луны. При воспоминании об этой ночи она, как всегда, покраснела и тряхнула головой, отгоняя от себя эти мысли.
У ручья Сюзетта увидела весенние цветы, траву и густую тень. Сверкающая вода перекатывалась через поросшие мхом камни и так манила к себе, что Сюзетта быстро разделась и подбежала к воде. Прекрасная в своей наготе, она стояла на гладких камнях на берегу ручья, подставляя тело жарким лучам июньского солнца. Не спеша погружаться в воду, пока окончательно не согреется, Сюзетта изогнулась дугой, приподняв густые волосы с шеи и закрыв глаза.
Больше терпеть не было сил. Сюзетта зашлепала по воде. От холода перехватило дыхание, но она упрямо двигалась вперед, на глубину. Задержав дыхание, она села на покрытое галькой дно, ожидая, пока тело привыкнет к холоду, а затем вздохнула и поднялась на ноги.
— Замечательно! — крикнула она птицам, деревьям и голубому небу. — Превосходно! Восхитительно!
Выйдя на берег, Сюзетта взяла мыло, намылила тело и длинные золотистые волосы и обратилась к оставшемуся в лагере разбойников странному человеку.
— О Каэтано! — выдохнула она. — Ты, конечно, животное, но у нас с тобой есть кое-что общее. Слава Богу, ты любишь чистоту! Ты купаешься в этом ручье? Наверное, каждое утро ты приходишь сюда и моешь свое стройное тело?
В двухстах футах над ней, за скалистым выступом, черные глаза пристально следили за обнаженной девушкой. Услышав свое имя, индеец почувствовал, как сердце его сжалось. Он был не в силах оторвать глаз от Сюзетты. Любовь к ней затопила его.
Каэтано закрыл глаза. С самого начала эта красивая молодая женщина волновала его, теперь же полностью завладела его сердцем. Она наполняла его душу несбыточными мечтами. Каэтано убеждал себя, что она самая обыкновенная женщина, но это не помогало. Сюзетта была его прекрасной белокурой мечтой, и в эту самую минуту он понял, что это для нее самое подходящее место и самый подходящий наряд. Скала, за которой он прятался, называлась Mesa de los Angeles — «скала ангелов». Сюзетта была ангелом, прекрасным обнаженным ангелом, и он больше всего на свете хотел, чтобы она осталась здесь, с ним. Навсегда.
Свежая, отдохнувшая и почти счастливая после купания, Сюзетта не спеша оделась и двинулась в сторону поселка. Она шла медленно, любуясь полевыми цветами, а затем что-то остановило ее. На выступе скалы прямо над ней сидел орел. Хищник был огромен. Его загнутый клюв отливал голубизной, кончики перьев на хвосте были черными. Он сидел, расправив крылья, готовый в любую минуту взлететь, и обводил взглядом расстилавшуюся под ним долину.
Сюзетта вздрогнула, но не смогла отвести глаз от величественной птицы. Что-то в этом могучем орле напоминало ей Каэтано. Он тоже был одинок, бесстрашен, царственен — и опасен.
— Эй, Каэтано! — крикнула Сюзетта большой птице. — Высматриваешь добычу, чтобы внезапно спикировать на нее? Ищешь какую-нибудь ничего не подозревающую зверюшку, чтобы схватить ее и унести?
Она засмеялась и пошла дальше. Орел провожал ее взглядом.
На дне каньона рядом с сухим бревном мирно дремала техасская гремучая змея.
Проведя пальцами по волосам, Сюзетта решила, что останется в этом спокойном каньоне, пока они окончательно не высохнут. Она огляделась в поисках удобной, покрытой травой поляны, и взгляд ее упал на бревно.
Несколько секунд спустя Сюзетта уже сидела на нем верхом. Она бросила на траву мыло и полотенце и взяла в руку щетку для волос. Внезапно разбуженная, гремучая змея издала угрожающий звук, но Сюзетта, напевавшая себе под нос, не услышала его. Змея медленно раздувала капюшон, готовясь к броску. Если бы молодая женщина сидела неподвижно, то рассерженная змея просто уползла бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99