Его товарищ, ростом пониже и очень неприятной наружности, вытирал рот рукавом мундира, как бы намереваясь поцеловать ее.
Глаза Сюзетты широко раскрылись от страха и отвращения. Мужчины приподняли ее и поволокли в конец переулка, во двор. Здесь были слышны лишь вой ветра и редкое ржание лошадей. Никто не услышит ее, если даже она закричит.
Голова Сюзетты дернулась, когда ее прижали к каменной стене здания.
— Не делайте глупостей, мисс, — сказал высокий. — Мы не сделаем вам больно.
С этими словами он наклонил голову и накрыл ей рот губами. Он целовал Сюзетту, и хотя она криками выражала протест, все звуки заглушал его грубый и жадный рот. Прервав поцелуй, он сжал рукой горло девушки и холодно сказал:
— Посмей только еще раз пикнуть, и я задушу тебя. Понятно?
Не в силах вымолвить ни слова, Сюзетта кивнула.
— Хорошо, — ухмыльнулся он. — А теперь минутку постой спокойно, пока мы снимем с тебя пальто.
Только теперь Сюзетта заметила, что пухлые руки невысокого солдата яростно тянут ее тяжелое пальто. За несколько секунд он раздел ее, а затем протянул руки к пуговицам ее шерстяного платья, намереваясь расстегнуть его. Она начала отбиваться, но высокий быстро справился с ней. Его рассмешили жалкие попытки Сюзетты вырваться. Дыхание мужчины было горячим, от него пахло виски. Капрал завел руки девушки за спину и удерживал их одной рукой. Затем его губы вновь прижались к ее губам.
Тем временем некрасивый солдат рывком спустил хлопковую сорочку, и Сюзетта почувствовала, как его руки грубо сжали ее грудь. Высокий капрал продолжал покрывать ее лицо мокрыми поцелуями. Сюзетта застонала, желая, чтобы земля разверзлась под ее ногами, и тут высокий возбужденно произнес:
— Шевелись, черт побери! Я первый.
Его голова склонилась к груди девушки, и Сюзетта сжалась от страха. Но прежде чем его губы успели коснуться холодной молочно-белой кожи, какая-то сила приподняла капрала над землей и отшвырнула так, что он ударился о стену здания и рухнул на землю. За ним последовал некрасивый низкорослый рядовой, повалившийся прямо на своего товарища. Все произошло так быстро, что Сюзетта только ошеломленно заморгала.
— Ты в порядке, милая? — раздался знакомый голос, и Остин Бранд накинул на нее пальто.
Не успели два оглушенных солдата встать на ноги и обратиться в бегство, как Остин Бранд поднял их, держа за лацканы. Перед его неимоверной силой они были беспомощны, как пойманные в ловушку бабочки.
— Послушайте меня, подонки! Если вы еще раз посмеете хотя бы посмотреть на эту женщину, я убью вас. И смерть ваша не будет легкой. Я отрежу то, чем вы, очевидно, так гордитесь, и заставлю вас подавиться этим.
Сюзетта наконец пришла в себя и схватила его за локоть.
— Остин, пожалуйста, не убивайте их, они этого не заслуживают. Прошу вас!
Не взглянув на девушку, он продолжал:
— Сегодня вам повезло, но в другой раз на это не рассчитывайте.
С этими словами Остин быстро стукнул их головами и отпустил. Оба солдата рухнули на землю. Затем он повернулся и, бережно взяв Сюзетту под руку, посадил ее в свой экипаж, а сам устроился рядом.
— Не беспокойся и ни о чем не волнуйся. Просто садись сюда, поближе ко мне, и я в мгновение ока доставлю тебя домой.
Она уступила и благодарно кивнула, когда Остин плотно закутал ее в дорожный плед. Всю дорогу они молчали, а когда приехали на ранчо Фоксуортов, Остин пресек все попытки Сюзетты самой войти в дом.
— Не глупи. — Он поднял ее на руки.
Войдя в дом, он положил Сюзетту на диван, приказал ей не двигаться, а сам зажег лампу и развел огонь в камине. Когда пламя разгорелось, Остин оставил девушку одну и отправился на кухню поставить чайник. Пока нагревалась вода, он подошел к двери и спросил:
— У тебя есть в доме спиртное, милая?
— На верхней полке буфета осталось немного бренди. Совсем немного, но, наверное, хватит, чтобы промочить горло.
Остин исчез, а через минуту вернулся с бутылкой и одним стаканом.
— Это тебе. — Он протянул ей стакан. — Выпей.
Сюзетта послушно проглотила бренди, а когда он налил вторую порцию, выпила и ее.
— Это согреет тебя. — Остин улыбнулся, протянул девушке руку, и она встала. — Я нагрел воды, Сюзетта. Я налью воду в таз и принесу сюда, к огню. Здесь ты вымоешься, а я пока сварю кофе.
— Остин, — Сюзетта плотнее завернулась в пальто, — мое платье порвано.
— Я провожу тебя, и ты возьмешь другое. — Он отвел ее в спальню, где она взяла первое попавшееся теплое платье.
Сюзетта сняла с себя разорванную одежду и белье, опустилась на колени перед камином и принялась смывать поцелуи пьяных солдат с лица, шеи и груди. Остин в это время возился на кухне. Это были чудесные звуки — безопасные и желанные.
Пока она пила кофе, Остин поддерживал непринужденный разговор. Через час он поднялся.
— Уже поздно, Сюзетта. Пора прощаться. Тебе нужно немного отдохнуть, милая.
— Я так и сделаю, Остин. Спасибо. Я…
— Что, милая?
— Ничего. Совсем ничего. Спокойной ночи.
Глава 13
Сюзетта смотрела, как он уходит. Скоро Остин сядет в свой экипаж, спустится с холма, и она останется одна. Одна, всегда одна. Ночь за ночью, год за годом — всегда одна. Сможет ли она пережить в одиночестве еще одну длинную, страшную ночь?
«Прошу тебя, Остин. Пожалуйста, не оставляй меня».
Остин обернулся. Несколько мгновений, показавшихся Сюзетте вечностью, он смотрел на нее. Сюзетта была не в силах больше этого вынести; она открыла рот, чтобы попросить его остаться, но не смогла произнести ни слова. С ее губ сорвался лишь приглушенный всхлип.
Остин тихо закрыл дверь, подошел к Сюзетте и ласково коснулся ее лица. Этого оказалось достаточно: одиночество, боль и страх, так долго копившиеся в душе девушки, прорвались наружу. Сюзетта с облегчением заплакала, чего никогда не позволяла себе раньше.
— Я… мне очень жаль… Я…
— Не нужно плакать, милая. Я здесь, моя дорогая девочка. Позволишь мне обнять тебя и взять твою боль? Именно поэтому я здесь, Сюзетта. Позволь мне утешить тебя.
— Я… я… не могу… вы и так уже весь мокрый. — Произнося эти слова, она взглянула на него и подумала, как было бы хорошо, если бы эти сильные руки обнимали ее. Сюзетта страстно желала прильнуть к нему, зарыться лицом в его сорочку, прижаться к нему всем телом, пока не пройдет дрожь.
Ласково, как будто он обращался с младенцем, Остин притянул ее к себе. Сюзетта почувствовала, что от него исходит невероятное тепло.
— Остин, Остин, — всхлипывала она, касаясь губами его груди и обильно поливая слезами белую сорочку. — Я была так несчастна, мне было так плохо. Я думала, что больше не выдержу.
— Моя милая девочка. — Остин ласково провел ладонью по ее вздрагивающей спине.
— Я любила Люка, а его убили. Я любила маму и папу — они умерли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Глаза Сюзетты широко раскрылись от страха и отвращения. Мужчины приподняли ее и поволокли в конец переулка, во двор. Здесь были слышны лишь вой ветра и редкое ржание лошадей. Никто не услышит ее, если даже она закричит.
Голова Сюзетты дернулась, когда ее прижали к каменной стене здания.
— Не делайте глупостей, мисс, — сказал высокий. — Мы не сделаем вам больно.
С этими словами он наклонил голову и накрыл ей рот губами. Он целовал Сюзетту, и хотя она криками выражала протест, все звуки заглушал его грубый и жадный рот. Прервав поцелуй, он сжал рукой горло девушки и холодно сказал:
— Посмей только еще раз пикнуть, и я задушу тебя. Понятно?
Не в силах вымолвить ни слова, Сюзетта кивнула.
— Хорошо, — ухмыльнулся он. — А теперь минутку постой спокойно, пока мы снимем с тебя пальто.
Только теперь Сюзетта заметила, что пухлые руки невысокого солдата яростно тянут ее тяжелое пальто. За несколько секунд он раздел ее, а затем протянул руки к пуговицам ее шерстяного платья, намереваясь расстегнуть его. Она начала отбиваться, но высокий быстро справился с ней. Его рассмешили жалкие попытки Сюзетты вырваться. Дыхание мужчины было горячим, от него пахло виски. Капрал завел руки девушки за спину и удерживал их одной рукой. Затем его губы вновь прижались к ее губам.
Тем временем некрасивый солдат рывком спустил хлопковую сорочку, и Сюзетта почувствовала, как его руки грубо сжали ее грудь. Высокий капрал продолжал покрывать ее лицо мокрыми поцелуями. Сюзетта застонала, желая, чтобы земля разверзлась под ее ногами, и тут высокий возбужденно произнес:
— Шевелись, черт побери! Я первый.
Его голова склонилась к груди девушки, и Сюзетта сжалась от страха. Но прежде чем его губы успели коснуться холодной молочно-белой кожи, какая-то сила приподняла капрала над землей и отшвырнула так, что он ударился о стену здания и рухнул на землю. За ним последовал некрасивый низкорослый рядовой, повалившийся прямо на своего товарища. Все произошло так быстро, что Сюзетта только ошеломленно заморгала.
— Ты в порядке, милая? — раздался знакомый голос, и Остин Бранд накинул на нее пальто.
Не успели два оглушенных солдата встать на ноги и обратиться в бегство, как Остин Бранд поднял их, держа за лацканы. Перед его неимоверной силой они были беспомощны, как пойманные в ловушку бабочки.
— Послушайте меня, подонки! Если вы еще раз посмеете хотя бы посмотреть на эту женщину, я убью вас. И смерть ваша не будет легкой. Я отрежу то, чем вы, очевидно, так гордитесь, и заставлю вас подавиться этим.
Сюзетта наконец пришла в себя и схватила его за локоть.
— Остин, пожалуйста, не убивайте их, они этого не заслуживают. Прошу вас!
Не взглянув на девушку, он продолжал:
— Сегодня вам повезло, но в другой раз на это не рассчитывайте.
С этими словами Остин быстро стукнул их головами и отпустил. Оба солдата рухнули на землю. Затем он повернулся и, бережно взяв Сюзетту под руку, посадил ее в свой экипаж, а сам устроился рядом.
— Не беспокойся и ни о чем не волнуйся. Просто садись сюда, поближе ко мне, и я в мгновение ока доставлю тебя домой.
Она уступила и благодарно кивнула, когда Остин плотно закутал ее в дорожный плед. Всю дорогу они молчали, а когда приехали на ранчо Фоксуортов, Остин пресек все попытки Сюзетты самой войти в дом.
— Не глупи. — Он поднял ее на руки.
Войдя в дом, он положил Сюзетту на диван, приказал ей не двигаться, а сам зажег лампу и развел огонь в камине. Когда пламя разгорелось, Остин оставил девушку одну и отправился на кухню поставить чайник. Пока нагревалась вода, он подошел к двери и спросил:
— У тебя есть в доме спиртное, милая?
— На верхней полке буфета осталось немного бренди. Совсем немного, но, наверное, хватит, чтобы промочить горло.
Остин исчез, а через минуту вернулся с бутылкой и одним стаканом.
— Это тебе. — Он протянул ей стакан. — Выпей.
Сюзетта послушно проглотила бренди, а когда он налил вторую порцию, выпила и ее.
— Это согреет тебя. — Остин улыбнулся, протянул девушке руку, и она встала. — Я нагрел воды, Сюзетта. Я налью воду в таз и принесу сюда, к огню. Здесь ты вымоешься, а я пока сварю кофе.
— Остин, — Сюзетта плотнее завернулась в пальто, — мое платье порвано.
— Я провожу тебя, и ты возьмешь другое. — Он отвел ее в спальню, где она взяла первое попавшееся теплое платье.
Сюзетта сняла с себя разорванную одежду и белье, опустилась на колени перед камином и принялась смывать поцелуи пьяных солдат с лица, шеи и груди. Остин в это время возился на кухне. Это были чудесные звуки — безопасные и желанные.
Пока она пила кофе, Остин поддерживал непринужденный разговор. Через час он поднялся.
— Уже поздно, Сюзетта. Пора прощаться. Тебе нужно немного отдохнуть, милая.
— Я так и сделаю, Остин. Спасибо. Я…
— Что, милая?
— Ничего. Совсем ничего. Спокойной ночи.
Глава 13
Сюзетта смотрела, как он уходит. Скоро Остин сядет в свой экипаж, спустится с холма, и она останется одна. Одна, всегда одна. Ночь за ночью, год за годом — всегда одна. Сможет ли она пережить в одиночестве еще одну длинную, страшную ночь?
«Прошу тебя, Остин. Пожалуйста, не оставляй меня».
Остин обернулся. Несколько мгновений, показавшихся Сюзетте вечностью, он смотрел на нее. Сюзетта была не в силах больше этого вынести; она открыла рот, чтобы попросить его остаться, но не смогла произнести ни слова. С ее губ сорвался лишь приглушенный всхлип.
Остин тихо закрыл дверь, подошел к Сюзетте и ласково коснулся ее лица. Этого оказалось достаточно: одиночество, боль и страх, так долго копившиеся в душе девушки, прорвались наружу. Сюзетта с облегчением заплакала, чего никогда не позволяла себе раньше.
— Я… мне очень жаль… Я…
— Не нужно плакать, милая. Я здесь, моя дорогая девочка. Позволишь мне обнять тебя и взять твою боль? Именно поэтому я здесь, Сюзетта. Позволь мне утешить тебя.
— Я… я… не могу… вы и так уже весь мокрый. — Произнося эти слова, она взглянула на него и подумала, как было бы хорошо, если бы эти сильные руки обнимали ее. Сюзетта страстно желала прильнуть к нему, зарыться лицом в его сорочку, прижаться к нему всем телом, пока не пройдет дрожь.
Ласково, как будто он обращался с младенцем, Остин притянул ее к себе. Сюзетта почувствовала, что от него исходит невероятное тепло.
— Остин, Остин, — всхлипывала она, касаясь губами его груди и обильно поливая слезами белую сорочку. — Я была так несчастна, мне было так плохо. Я думала, что больше не выдержу.
— Моя милая девочка. — Остин ласково провел ладонью по ее вздрагивающей спине.
— Я любила Люка, а его убили. Я любила маму и папу — они умерли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99