— Послушай, Том, ты все неправильно понял, — обратился к нему Ред, не выпуская Сюзетту. — Она сама просила меня о встрече и говорила, что жизнь с таким стариком, как Бранд, не доставляет ей удовлетворения.
— Боже милосердный! Я никогда такого не говорила!.. Том, я… — запинаясь, воскликнула Сюзетта.
— Я начинаю терять терпение, Ред. Отпусти ее, иди к своей лошади и убирайся с земель Бранда.
Ред отступил от Сюзетты. На подгибающихся ногах она подбежала к Тому. Ред, подняв руки вверх, пятился к лошади.
— Я все объясню, Том. Черт возьми, ведь ничего не случилось!
— Садись на лошадь, Ред, и убирайся с глаз долой, пока я не пристрелил тебя.
— Револьвер Тома Кэпса двигался вслед за худым ковбоем.
— Господи, Том, это же смешно. А мое жалованье? — Ред Уилсон подобрал поводья своего коня.
— Я завтра оставлю его бармену в салуне Лонгхорна. И не дай Бог, если я еще раз увижу тебя на территории ранчо. А теперь убирайся!
Ред Уилсон перекинул длинную ногу через круп лошади и, еще не успев опуститься в седло, вонзил шпоры в бока животного. Молодой ковбой помчался по прерии вслед за заходящим солнцем.
Том Кэпс убрал револьвер в кобуру и повернулся к Сюзетте:
— Вам лучше поехать домой, мэм. Остин задержался в городе. Он должен вернуться с минуты на минуту.
Сюзетта посмотрела старому ковбою в глаза:
— Надеюсь, Том, вы правильно поняли, что здесь произошло.
— Не волнуйтесь, мэм. Я уже давно замечал, что с Редом не все в порядке. С той самой вечеринки он не переставал восхищаться вашей красотой. Со мной он скрытничал, но с некоторыми из работников распускал язык. Хорошо, что мы избавились от него. Том улыбнулся и помог Сюзетте сесть в седло.
— Вы очень чуткий человек, Том.
Том подошел к своей лошади и вскочил в седло.
— Предупреждаю — если вы не расскажете мужу, что здесь произошло, то это сделаю я.
— Вы считаете, что это необходимо? — вздохнула Сюзетта.
— Миссис Бранд, я всегда был честен с вашим мужем. Я знаю Остина много лет и люблю его как сына. Для меня он лучший из всех людей. За всю свою жизнь я не видел, чтобы мужчина так любил женщину, как Остин любит вас. Он постоянно беспокоится о вашей безопасности, и, по-моему, после ужасной трагедии, лишившей Остина жены и ребенка, его чрезмерная опека вполне понятна. Я прекрасно знаю, что вам не разрешено ездить верхом одной. Сегодня я был с Остином, но он сказал старому Нату, чтобы тот сопровождал вас, если вам вздумается прокатиться верхом. Бедняга Нат до смерти боится гнева Остина.
— О Боже, я совсем не подумала об этом. Здесь нет вины Ната. Я убежала, пока он спал. Я скажу Остину, чтобы он не ругал Ната.
— Вы очень добры, миссис Бранд. Нам лучше побыстрее возвращаться — солнце уже почти зашло.
Когда они подъехали к дому, Сюзетта спрыгнула с лошади и передала поводья Тому.
— Спасибо, Том. Когда Остин вернется, сообщи ему о Реде. А я расскажу, что обманула Ната. — Сюзетта протянула Тому руку. Мозолистая ладонь Тома сжала ее пальцы. — Я расскажу ему. А теперь идите. Все будет в порядке.
Когда Остин вернулся, Сюзетта принимала ванну у себя наверху. Увидев выражение лица хозяина, Кейт приказала остальным слугам не выходить из своих комнат, пока она не позовет их. Поднимаясь по лестнице, Остин стянул перчатки и сердито хлопнул ими себя по бедру. Он ворвался в голубую комнату, громко зовя жену.
Сюзетта тяжело вздохнула, глубоко погрузившись в мыльную воду.
— Я в ванне, Остин. Выйду через минуту.
Не успели эти слова слететь с ее губ, как он появился в дверях. Остин стоял, широко расставив ноги, с напряженным лицом. Самообладание покинуло Сюзетту, и она инстинктивно еще глубже погрузилась в воду. Остин молча пересек комнату, клацая шпорами по кафельному полу, опустил руку в ванну, схватил Сюзетту за руку и поставил на ноги. Казалось, Остин не замечает, что его сорочка намокла до локтя. Сердце Сюзетты бешено колотилось. Она стояла перед Остином, и хлопья мыльной пены поблескивали на ее мокрой коже.
Сюзетта никогда не видела мужа таким разъяренным и приняла разумное решение не спорить с ним. Он пронес Сюзетту через спальню, а затем пинком ноги открыл дверь в соседнюю комнату.
— Я выпорю тебя, — хрипло сказал Остин, переступая через порог.
— Нет! — К Сюзетте наконец вернулся дар речи, и она закричала: — Остин, не надо!
Он направился к их кровати и опустился на нее. Сюзетта кричала и отбивалась, но Остин перевернул жену и положил к себе на колени обнаженными ягодицами вверх, придавив рукой ее плечи и спину. Она дрыгала ногами, вертела головой и громко всхлипывала. Остин поднял руку.
Но его рука так и не опустилась. Увидев свою ладонь, занесенную над мокрыми ягодицами жены, Остин опомнился. Он взглянул на обнаженную извивающуюся женщину у себя на коленях и закрыл глаза.
— Боже мой, Сюзетта, — простонал он. — Что я делаю?
Остин осторожно поднял жену, и при виде ее несчастно го лица сердце его сжалось.
— Милая моя, любимая, — прошептал он, усаживая жену к себе на колени. — Я этого не хотел, родная. Пожалуйста, скажи, что ты прощаешь меня.
Вздрагивая от рыданий, Сюзетта обмякла в его руках. Ее гордость была глубоко уязвлена.
— Я ненавижу тебя, Остин, — всхлипывала она.
— Нет, Сюзетта, прошу тебя, не говори так, не надо! — Он целовал ее пылающее, мокрое от слез лицо, глаза, нос, дрожащие приоткрытые губы.
— Ты хотел ударить меня! — крикнула она.
— Нет, ангел мой, я бы никогда этого не сделал! Никогда. Ты не должна ненавидеть меня, Сюзетта. Прости меня.
Остин целовал и гладил жену, и вскоре она немного успокоилась, но губы Остина продолжали нежно касаться ее висков и прижиматься к шее. Сюзетта почувствовала губы Остина рядом со своими и подняла усталую руку к лицу мужа, а затем прижалась лицом к его шее.
— Я не ребенок, Остин. Я женщина, — прошептала она.
— Знаю, любимая, — утешал он Сюзетту, чувствуя, как в нем вскипает кровь от ее близости.
Остин покрывал легкими поцелуями лицо Сюзетты, ища губами ее губы, а в это время ее пальцы расстегивали пуговицы его рубашки. Она ответила на его страстный поцелуй и просунула ладонь под рубашку, лаская широкую грудь мужа. Остин поднял голову и заглянул ей в глаза:
— Я люблю тебя, Сюзетта.
— Я женщина, Остин, — прошептала она. — Посмотри на меня. Посмотри на мое тело, Остин. Я женщина, женщина!
Он окинул ее взглядом, в котором светилась любовь, и застонал.
— Ты не ребенок. Ты женщина. Прости меня, милая. Я сделаю все, чтобы загладить свою вину.
Сюзетта притянула его к себе и крепко поцеловала в губы. Когда они наконец оторвались друг от друга, Остин весь дрожал от желания. Сюзетта прижалась лицом к его вздымающейся груди. Она поцеловала ее, шепча:
— Я твоя жена, Остин. Я хочу от тебя ребенка. Подари мне ребенка, Остин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99