— Вот так, черт побери, — сказал он, и на его щеке нервно дернулся мускул.
— Эй, ты меня дурачишь? — спросила Диана, глядя в пылающие темные глаза и кладя руки на грудь Стара.
— Именно так, — спокойно откликнулся он. — И тебе лучше поскорее придумать что-нибудь, чтобы смягчить меня.
Диана улыбнулась:
— Я постараюсь.
Глядя прямо в его пронзительные глаза, видящие насквозь, Диана расстегнула рубашку Стара до самой талии и легонько царапнула ногтями его обнаженную грудь. А потом наклонилась и стала медленно целовать розовые следы на коже. Когда она подняла голову, на лице Стара играла та самая неотразимая улыбка, которая мгновенно и обезоруживала, и завоевывала…
— Целуй меня, — сказал он, хлопая Блэкстара по шее, чтобы тот тронулся с места. — Целуй меня, прекрасная ведьма, и не прекращай этого занятия, пока мы не доберемся до источника.
Диана так и поступила.
Они соскользнули с коня, упали в траву рядом с бурлящим источником и торопливо, пылко слились в объятии, срывая одежду, бормоча всякие глупости и совсем не думая о вороном жеребце, фыркающем и ржущем над их головами.
Они плескались в горячей воде, нарочно теряя друг друга в густых облаках пара, чтобы посмеяться, ища и находя партнера. Нарезвившись, они лениво растянулись на краю бассейна.
Они снова заговорили о том, как жил каждый из них до того, как они встретились, узнавая друг друга ближе.
Диана оказалась более разговорчивой. Стар с улыбкой слушал ее рассказы, как ее баловали в детстве. О ней заботились и ее ласкали все члены труппы. Она встречалась с известными и важными людьми. Была гостьей Уайтхолла, Букингемского дворца, встречалась с членами королевской семьи.
— Мне даже довелось сидеть на коленях королевы Виктории… да-да, самой старой королевы! — сказала Диана. Потом помолчала и мягко добавила: — Стар, мы вышли из совсем разных миров, но я надеюсь, ты простишь и поймешь меня, если иной раз я… э-э…
— Проявишь свою невероятную избалованность и испорченность?
— Э нет, я не такая! — И она дернула его за ухо. Он усмехнулся:
— Ты именно такая, прелесть моя, но я ничего не имею против. И я намерен довести этот процесс до конца.
— Уже довел, — заявила Диана. — Я в жизни не была такой счастливой!
— Я тоже, — сказал Стар, не открывая глаз.
Диана отвела назад его тронутые сединой волосы и поцеловала в гладкую темную шею.
— Милый, расскажи мне… расскажи мне правду о том дне… о первом дне в Горном колледже в Колорадо…
Глаза Стара медленно открылись.
— Как белые мальчишки отрезали мои косы?
— Да. — Она поцеловала его в плечо. — Как ты это перенес? Я бы на твоем месте сразу сбежала назад, домой, к Золотой Звезде.
Стар глубоко вздохнул.
— Нет, если бы ты была на моем месте, и ты поступила бы точь-в-точь как я. — Он опустился в воду поглубже и положил голову Диане на грудь. — Это был поворотный момент в моей жизни, Диана, — сказал он медленно и выразительно. — Да, я был разгневан. Мне было больно, я был смущен и растерян, ничего не понимая. И чувствовал себя глупо впервые в жизни.
И Диана как бы собственными глазами увидела, как милый, невинный Стар терпит издевательства банды бездушных белых студентов.
— Но меня учили, что мужчина живет настоящим, что он принимает любые удары судьбы. И в тот первый день в колледже я понял, что одинок. Что у меня не будет там друзей. Как я себя чувствовал на самом деле? Одиноким, — сказал он с трогательной откровенностью. — Мне было грустно, и я был нестерпимо одинок.
Стар ждал, что она скажет что-нибудь. Но она молчала. Он медленно повернулся к ней.
— Ты плачешь, — сказал он.
— Я никогда не плачу, — ответила Диана, глядя на него сквозь слезы.
— Ах детка, детка, — проговорил он, обхватывая ладонью ее подбородок. — Мне не следовало рассказывать тебе об этом. Кроме того, это ведь было так давно… и все уже зажило.
Отчаянно тряся головой, Диана, запинаясь, сказала:
— Я… я знаю… но мне невыносима мысль, что… что тебе было больно.
— Послушай, милая. — Стар показал на огромную зеленую секвойю, растущую вдали, за бассейном с горячим источником. — Видишь это дерево? Его не зря называют мамонтовым. Это самые старые и самые большие растения на земле. А почему они выдерживают тысячелетия штормов и ураганов? Да потому, что у них необычайно толстая кора. Ее не способны сокрушить ни огонь, ни насекомые-вредители. — Он улыбнулся Диане и добавил: — Таково же и человеческое существо. Оно тоже может отрастить толстую кору, чтобы защитить себя. Верь мне, моя любовь. У меня очень толстая кора. Ты разве не заметила?
Диана кивнула, вытерла слезы тыльной стороной ладони и с широкой усмешкой сказала:
— Думаю, не настолько толстая, чтобы я не смогла ее прокусить.
Стар откинул голову и захохотал. Диана, обхватив его за шею, смеялась вместе с ним.
Он крепко прижал ее к себе и заявил:
— Да, это моя девушка!
Глава 40
— Стар, смотри! — Диана подняла руку, показывая на запад, в небо. — Орел!
Стар чуть повернул голову. Действительно, на фоне багрового заката он увидел величественную птицу, парящую над горами.
— Летающие волки — так называют орлов наши братья-ацтеки.
Солнце опускалось за горы.
Они сидели на широкой передней веранде особняка. Диана пристроилась на краю длинной удобной кушетки, Стар лежал, растянувшись на спине и положив голову ей на колени. Отдохнувшие и расслабленные после дня, проведенного на горячем источнике, они наслаждались эффектным невадским закатом.
Они едва обменялись несколькими словами. Но это не было напряженным молчанием; это была тишина отдохновения, естественная и приятная для обоих. И эту тишину нарушало время от времени отдаленное рычание горного льва.
Минуты тянулись…
Наконец прозвучало:
— Завтра наш последний день. Диана вздохнула:
— Я знаю. Никогда в жизни время не летело так быстро! — Она еще раз вздохнула, подняла руку и осторожно коснулась маленького белого шрама под темной левой бровью Стара. — Откуда у тебя этот шрам?
— От драки, — безо всякого выражения ответил он. Диана поморщилась. Потом обвела пальцем его далеко не безупречный нос.
— А это?
— Еще несколько драк. — Он лениво усмехнулся. Диана водила пальцем по точеным губам Стара, пока Стар не поймал его зубами, а потом поцеловал руку.
— У тебя очень длинная линия жизни, — сказал он, проводя языком по ее ладони.
Диана взяла его руку.
— У тебя тоже.
Забрав руку, Стар обнял ее и сказал:
— Это хорошо. Мы оба проживем долго. Но здесь мы пробудем всего еще день.
— Неужели мы должны об этом говорить? — спросила Диана.
— Нет, наверное, ни к чему. Но я подумал, что мы могли бы придумать что-нибудь особенное на завтра, раз уж это…
— …Наш последний день, — закончила за него Диана. — Но что может быть лучше того, что есть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Эй, ты меня дурачишь? — спросила Диана, глядя в пылающие темные глаза и кладя руки на грудь Стара.
— Именно так, — спокойно откликнулся он. — И тебе лучше поскорее придумать что-нибудь, чтобы смягчить меня.
Диана улыбнулась:
— Я постараюсь.
Глядя прямо в его пронзительные глаза, видящие насквозь, Диана расстегнула рубашку Стара до самой талии и легонько царапнула ногтями его обнаженную грудь. А потом наклонилась и стала медленно целовать розовые следы на коже. Когда она подняла голову, на лице Стара играла та самая неотразимая улыбка, которая мгновенно и обезоруживала, и завоевывала…
— Целуй меня, — сказал он, хлопая Блэкстара по шее, чтобы тот тронулся с места. — Целуй меня, прекрасная ведьма, и не прекращай этого занятия, пока мы не доберемся до источника.
Диана так и поступила.
Они соскользнули с коня, упали в траву рядом с бурлящим источником и торопливо, пылко слились в объятии, срывая одежду, бормоча всякие глупости и совсем не думая о вороном жеребце, фыркающем и ржущем над их головами.
Они плескались в горячей воде, нарочно теряя друг друга в густых облаках пара, чтобы посмеяться, ища и находя партнера. Нарезвившись, они лениво растянулись на краю бассейна.
Они снова заговорили о том, как жил каждый из них до того, как они встретились, узнавая друг друга ближе.
Диана оказалась более разговорчивой. Стар с улыбкой слушал ее рассказы, как ее баловали в детстве. О ней заботились и ее ласкали все члены труппы. Она встречалась с известными и важными людьми. Была гостьей Уайтхолла, Букингемского дворца, встречалась с членами королевской семьи.
— Мне даже довелось сидеть на коленях королевы Виктории… да-да, самой старой королевы! — сказала Диана. Потом помолчала и мягко добавила: — Стар, мы вышли из совсем разных миров, но я надеюсь, ты простишь и поймешь меня, если иной раз я… э-э…
— Проявишь свою невероятную избалованность и испорченность?
— Э нет, я не такая! — И она дернула его за ухо. Он усмехнулся:
— Ты именно такая, прелесть моя, но я ничего не имею против. И я намерен довести этот процесс до конца.
— Уже довел, — заявила Диана. — Я в жизни не была такой счастливой!
— Я тоже, — сказал Стар, не открывая глаз.
Диана отвела назад его тронутые сединой волосы и поцеловала в гладкую темную шею.
— Милый, расскажи мне… расскажи мне правду о том дне… о первом дне в Горном колледже в Колорадо…
Глаза Стара медленно открылись.
— Как белые мальчишки отрезали мои косы?
— Да. — Она поцеловала его в плечо. — Как ты это перенес? Я бы на твоем месте сразу сбежала назад, домой, к Золотой Звезде.
Стар глубоко вздохнул.
— Нет, если бы ты была на моем месте, и ты поступила бы точь-в-точь как я. — Он опустился в воду поглубже и положил голову Диане на грудь. — Это был поворотный момент в моей жизни, Диана, — сказал он медленно и выразительно. — Да, я был разгневан. Мне было больно, я был смущен и растерян, ничего не понимая. И чувствовал себя глупо впервые в жизни.
И Диана как бы собственными глазами увидела, как милый, невинный Стар терпит издевательства банды бездушных белых студентов.
— Но меня учили, что мужчина живет настоящим, что он принимает любые удары судьбы. И в тот первый день в колледже я понял, что одинок. Что у меня не будет там друзей. Как я себя чувствовал на самом деле? Одиноким, — сказал он с трогательной откровенностью. — Мне было грустно, и я был нестерпимо одинок.
Стар ждал, что она скажет что-нибудь. Но она молчала. Он медленно повернулся к ней.
— Ты плачешь, — сказал он.
— Я никогда не плачу, — ответила Диана, глядя на него сквозь слезы.
— Ах детка, детка, — проговорил он, обхватывая ладонью ее подбородок. — Мне не следовало рассказывать тебе об этом. Кроме того, это ведь было так давно… и все уже зажило.
Отчаянно тряся головой, Диана, запинаясь, сказала:
— Я… я знаю… но мне невыносима мысль, что… что тебе было больно.
— Послушай, милая. — Стар показал на огромную зеленую секвойю, растущую вдали, за бассейном с горячим источником. — Видишь это дерево? Его не зря называют мамонтовым. Это самые старые и самые большие растения на земле. А почему они выдерживают тысячелетия штормов и ураганов? Да потому, что у них необычайно толстая кора. Ее не способны сокрушить ни огонь, ни насекомые-вредители. — Он улыбнулся Диане и добавил: — Таково же и человеческое существо. Оно тоже может отрастить толстую кору, чтобы защитить себя. Верь мне, моя любовь. У меня очень толстая кора. Ты разве не заметила?
Диана кивнула, вытерла слезы тыльной стороной ладони и с широкой усмешкой сказала:
— Думаю, не настолько толстая, чтобы я не смогла ее прокусить.
Стар откинул голову и захохотал. Диана, обхватив его за шею, смеялась вместе с ним.
Он крепко прижал ее к себе и заявил:
— Да, это моя девушка!
Глава 40
— Стар, смотри! — Диана подняла руку, показывая на запад, в небо. — Орел!
Стар чуть повернул голову. Действительно, на фоне багрового заката он увидел величественную птицу, парящую над горами.
— Летающие волки — так называют орлов наши братья-ацтеки.
Солнце опускалось за горы.
Они сидели на широкой передней веранде особняка. Диана пристроилась на краю длинной удобной кушетки, Стар лежал, растянувшись на спине и положив голову ей на колени. Отдохнувшие и расслабленные после дня, проведенного на горячем источнике, они наслаждались эффектным невадским закатом.
Они едва обменялись несколькими словами. Но это не было напряженным молчанием; это была тишина отдохновения, естественная и приятная для обоих. И эту тишину нарушало время от времени отдаленное рычание горного льва.
Минуты тянулись…
Наконец прозвучало:
— Завтра наш последний день. Диана вздохнула:
— Я знаю. Никогда в жизни время не летело так быстро! — Она еще раз вздохнула, подняла руку и осторожно коснулась маленького белого шрама под темной левой бровью Стара. — Откуда у тебя этот шрам?
— От драки, — безо всякого выражения ответил он. Диана поморщилась. Потом обвела пальцем его далеко не безупречный нос.
— А это?
— Еще несколько драк. — Он лениво усмехнулся. Диана водила пальцем по точеным губам Стара, пока Стар не поймал его зубами, а потом поцеловал руку.
— У тебя очень длинная линия жизни, — сказал он, проводя языком по ее ладони.
Диана взяла его руку.
— У тебя тоже.
Забрав руку, Стар обнял ее и сказал:
— Это хорошо. Мы оба проживем долго. Но здесь мы пробудем всего еще день.
— Неужели мы должны об этом говорить? — спросила Диана.
— Нет, наверное, ни к чему. Но я подумал, что мы могли бы придумать что-нибудь особенное на завтра, раз уж это…
— …Наш последний день, — закончила за него Диана. — Но что может быть лучше того, что есть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96