Когда вернулись суда, посланные на разведку, проход уже исчез, проникнуть за стену было невозможно; пришлось даже податься назад, избегая пламени.
Зрелище было грандиозное. Представьте себе огненную стену вышиной в двадцать метров и более, увенчанную разноцветными языками пламени и клубами черного дыма. Багровый отблеск ее ложился на лица и суда, придавая им какой-то демонический отпечаток.
Том Дэвис взглянул на меня с улыбкой, которая привела меня в смущение. Мне казалось, что в ней выражается какая-то тайная радость по поводу случившегося. Я не выдержал и сказал ему об этом.
– Двойная, милейший мой, – ответил он в припадке откровенности, – двойная, дорогой друг: во-первых, радуюсь тому, что мы избежали западни, во-вторых… ни мало не огорчаюсь тем, что наши милые союзники в нее попали.
Слова эти не особенно поразили меня после того, что я уже слышал от него. Да и некогда было раздумывать о них. С нашей вышки, позволявшей заглянуть через огненную стену, перед нами открылась ужасающая картина.
Японский флот бежал перед американским. Построившись веером, броненосцы Курумы неслись полным ходом на огненную стену.
– Как! – воскликнул капитан Брайен, – неужели они рассчитывают прорваться сквозь огонь!
– Очевидно, – заметил Том Дэвис – и я думаю, им это удастся. Да больше им и делать нечего.
Действительно, американская эскадра гналась за японской, осыпая ее снарядами. Японцы отстреливались, но по-прежнему неудачно. Напротив, американские снаряды достигали цели; мы видели, как два японских крейсера взлетели на воздух и пошли ко дну. Остальные с безумной дерзостью ринулись в огненную стену. Без сомнения, командиры спрятали поглубже в трюмах весь горючий и взрывчатый материал. Но как же люди?
Признаюсь, на секунду я закрыл глаза. Но бешеное «ура!», раздавшееся на «Кромвеле» и других английских крейсерах, заставило меня снова открыть их.
Линия огня была пройдена. Американская эскадра, оставшаяся за огненной стеной, видимо не считала нужным продолжать бой и пошла на запад.
Но флот Курумы потерял три крейсера в этой схватке и состоял уже только из десяти единиц.
Японский адмирал немедленно распорядился идти в Нассау, откуда соединенный флот должен был попытаться пройти в Мексиканский залив Юкатанским проходом.
«Кромвель» поджидал, пока обе эскадры выстроятся в линию, так как должен был идти в хвосте.
– Значит, вы не прочь отправиться со мной? – сказал мне Том Дэвис.
– Очень не прочь.
– Даже не зная куда?
Я поколебался с минуту, потом сказал.
– Даже на таких условиях.
– Я еще раз могу повторить, что это предприятие доставит вам возможность послать в «2000 год» такое сообщение, которое даст ему перевес над газетами всего мира – понимаете, всего мира…
– Вы меня интригуете…
– Необходимо, чтоб вы еще некоторое время оставались заинтригованным… Итак, едем!
– Как, сейчас?
– Именно. Мы сядем на подводное судно, которое повезет нас…
– Куда?
– Не спрашивайте; еще рано.
– Будь по-вашему. Итак, неведомо куда… В каком же качестве я отправлюсь?
– В качестве моего секретаря, если ничего не имеете против.
– Решительно ничего.
– Прекрасно… Я знаю, что вы владеете английским языком, как родным. Только вам нужно будет сбрить усы и бороду. Пойдемте в каюту, там найдется все нужное… Когда будете говорить, произносите слова немного в нос – всякий вас примет за американца. Поспешим же…
Через четверть часа мы были уже в подводном судне. Кроме его команды, состоявшей из офицера и двух механиков, с нами находился какой-то субъект – сухопарый, костлявый, в цилиндре длиной с фабричную трубу – типичный янки, «дядя Сэм» карикатур. Том Дэвис познакомил нас, отрекомендовав субъекта, как «своего друга, мистера Дика Джаррета».
Мы подвигались очень медленно из опасения наткнуться на какой-нибудь сюрприз вроде торпеды или американского подводного судна. Я раздумывал об этом странном путешествии и правду сказать, чувствовал себя не в своей тарелке. Что бы могла значить эта таинственная поездка? Мы плывем к американскому берегу., С какой целью? Причинить ущерб неприятелю? Уничтожить, разрушить, взорвать какие-нибудь приспособления? Очевидно, нет. У нас не было с собой никаких орудий, никаких средств для подобной цели. Стало быть, мы хотим высадиться на берег? Я спросил об этом у Дэвиса; он утвердительно кивнул головой. Но с какой целью, неужели в качестве шпионов? Меня покоробило. Конечно, военный шпион, лазутчик, не имеет ничего общего с тайной полицией и сыскным делом, но все-таки я бы предпочел проявлять свой патриотизм на другом поприще… Я решил не думать о будущем и принялся набрасывать на листках записной книжки подробную телеграмму в «2000 год» о приключениях соединенной эскадры и пожаре на море.
Мы плыли – или точнее, ползли – не менее часа, когда офицер сделал знак механикам остановить судно.
– Посмотрите-ка, – сказал мне Том Дэвис, указывая на круглое окошко в стене судна.
Я увидел странную фигуру. Нечто вроде огромной металлической брони, состоявшей из металлических колец; за стеклянным забралом шлема виднелось человеческое лицо.
– Этот молодец, – сказал человек, которого Том представил мне под именем Дика Джаррета – инженер электрического отдела, Нат Годфрей, смотритель за торпедами.
В то же время он сделал какой-то знак, на который человек в броне отвечал, к моему удивлению, по-видимому, вполне дружелюбно. Наша лодка подвинулась еще немного вперед; затем я услышал характерный шум, показавший, что мы поднимаемся на поверхность.
Минуту спустя мы находились у пристани, среди плавучих батарей и судов.
Дик Джаррет что-то сказал часовому, стоявшему на пристани, и тот почтительно отдал честь. Затем, мы простились с офицером, который должен был вернуться в Нассау. Я попросил его передать Пижону набросанную мной телеграмму для «2000 года» и строго-настрого запретил сообщать хоть слово о моей таинственной поездке. Затем офицер вернулся на судно, а мы – Том Дэвис, Джаррет и я – направились в город или крепость Кейп-Вест, выстроенную на последнем островке гряды.
Минут десять спустя мы остановились перед небольшим зданием по-видимому, харчевней для моряков.
– Вы останетесь со мной, – сказал Том. – Вам не придется говорить, не понадобится спрашивать. Слушайте только – и вы постепенно узнаете цель моей миссии еще сегодня вечером.
Я кивнул головой.
Дик Джаррет простился с нами и мы вошли в довольно большую комнату, где несколько посетителей курили и пили, сидя за столом. Том Дэвис поздоровался с ними, велел слуге негру закрыть ставни на окнах, затем выпроводил его из комнаты и запер дверь на ключ. Меня он представил этим людям как своего сотрудника, при котором можно говорить откровенно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Зрелище было грандиозное. Представьте себе огненную стену вышиной в двадцать метров и более, увенчанную разноцветными языками пламени и клубами черного дыма. Багровый отблеск ее ложился на лица и суда, придавая им какой-то демонический отпечаток.
Том Дэвис взглянул на меня с улыбкой, которая привела меня в смущение. Мне казалось, что в ней выражается какая-то тайная радость по поводу случившегося. Я не выдержал и сказал ему об этом.
– Двойная, милейший мой, – ответил он в припадке откровенности, – двойная, дорогой друг: во-первых, радуюсь тому, что мы избежали западни, во-вторых… ни мало не огорчаюсь тем, что наши милые союзники в нее попали.
Слова эти не особенно поразили меня после того, что я уже слышал от него. Да и некогда было раздумывать о них. С нашей вышки, позволявшей заглянуть через огненную стену, перед нами открылась ужасающая картина.
Японский флот бежал перед американским. Построившись веером, броненосцы Курумы неслись полным ходом на огненную стену.
– Как! – воскликнул капитан Брайен, – неужели они рассчитывают прорваться сквозь огонь!
– Очевидно, – заметил Том Дэвис – и я думаю, им это удастся. Да больше им и делать нечего.
Действительно, американская эскадра гналась за японской, осыпая ее снарядами. Японцы отстреливались, но по-прежнему неудачно. Напротив, американские снаряды достигали цели; мы видели, как два японских крейсера взлетели на воздух и пошли ко дну. Остальные с безумной дерзостью ринулись в огненную стену. Без сомнения, командиры спрятали поглубже в трюмах весь горючий и взрывчатый материал. Но как же люди?
Признаюсь, на секунду я закрыл глаза. Но бешеное «ура!», раздавшееся на «Кромвеле» и других английских крейсерах, заставило меня снова открыть их.
Линия огня была пройдена. Американская эскадра, оставшаяся за огненной стеной, видимо не считала нужным продолжать бой и пошла на запад.
Но флот Курумы потерял три крейсера в этой схватке и состоял уже только из десяти единиц.
Японский адмирал немедленно распорядился идти в Нассау, откуда соединенный флот должен был попытаться пройти в Мексиканский залив Юкатанским проходом.
«Кромвель» поджидал, пока обе эскадры выстроятся в линию, так как должен был идти в хвосте.
– Значит, вы не прочь отправиться со мной? – сказал мне Том Дэвис.
– Очень не прочь.
– Даже не зная куда?
Я поколебался с минуту, потом сказал.
– Даже на таких условиях.
– Я еще раз могу повторить, что это предприятие доставит вам возможность послать в «2000 год» такое сообщение, которое даст ему перевес над газетами всего мира – понимаете, всего мира…
– Вы меня интригуете…
– Необходимо, чтоб вы еще некоторое время оставались заинтригованным… Итак, едем!
– Как, сейчас?
– Именно. Мы сядем на подводное судно, которое повезет нас…
– Куда?
– Не спрашивайте; еще рано.
– Будь по-вашему. Итак, неведомо куда… В каком же качестве я отправлюсь?
– В качестве моего секретаря, если ничего не имеете против.
– Решительно ничего.
– Прекрасно… Я знаю, что вы владеете английским языком, как родным. Только вам нужно будет сбрить усы и бороду. Пойдемте в каюту, там найдется все нужное… Когда будете говорить, произносите слова немного в нос – всякий вас примет за американца. Поспешим же…
Через четверть часа мы были уже в подводном судне. Кроме его команды, состоявшей из офицера и двух механиков, с нами находился какой-то субъект – сухопарый, костлявый, в цилиндре длиной с фабричную трубу – типичный янки, «дядя Сэм» карикатур. Том Дэвис познакомил нас, отрекомендовав субъекта, как «своего друга, мистера Дика Джаррета».
Мы подвигались очень медленно из опасения наткнуться на какой-нибудь сюрприз вроде торпеды или американского подводного судна. Я раздумывал об этом странном путешествии и правду сказать, чувствовал себя не в своей тарелке. Что бы могла значить эта таинственная поездка? Мы плывем к американскому берегу., С какой целью? Причинить ущерб неприятелю? Уничтожить, разрушить, взорвать какие-нибудь приспособления? Очевидно, нет. У нас не было с собой никаких орудий, никаких средств для подобной цели. Стало быть, мы хотим высадиться на берег? Я спросил об этом у Дэвиса; он утвердительно кивнул головой. Но с какой целью, неужели в качестве шпионов? Меня покоробило. Конечно, военный шпион, лазутчик, не имеет ничего общего с тайной полицией и сыскным делом, но все-таки я бы предпочел проявлять свой патриотизм на другом поприще… Я решил не думать о будущем и принялся набрасывать на листках записной книжки подробную телеграмму в «2000 год» о приключениях соединенной эскадры и пожаре на море.
Мы плыли – или точнее, ползли – не менее часа, когда офицер сделал знак механикам остановить судно.
– Посмотрите-ка, – сказал мне Том Дэвис, указывая на круглое окошко в стене судна.
Я увидел странную фигуру. Нечто вроде огромной металлической брони, состоявшей из металлических колец; за стеклянным забралом шлема виднелось человеческое лицо.
– Этот молодец, – сказал человек, которого Том представил мне под именем Дика Джаррета – инженер электрического отдела, Нат Годфрей, смотритель за торпедами.
В то же время он сделал какой-то знак, на который человек в броне отвечал, к моему удивлению, по-видимому, вполне дружелюбно. Наша лодка подвинулась еще немного вперед; затем я услышал характерный шум, показавший, что мы поднимаемся на поверхность.
Минуту спустя мы находились у пристани, среди плавучих батарей и судов.
Дик Джаррет что-то сказал часовому, стоявшему на пристани, и тот почтительно отдал честь. Затем, мы простились с офицером, который должен был вернуться в Нассау. Я попросил его передать Пижону набросанную мной телеграмму для «2000 года» и строго-настрого запретил сообщать хоть слово о моей таинственной поездке. Затем офицер вернулся на судно, а мы – Том Дэвис, Джаррет и я – направились в город или крепость Кейп-Вест, выстроенную на последнем островке гряды.
Минут десять спустя мы остановились перед небольшим зданием по-видимому, харчевней для моряков.
– Вы останетесь со мной, – сказал Том. – Вам не придется говорить, не понадобится спрашивать. Слушайте только – и вы постепенно узнаете цель моей миссии еще сегодня вечером.
Я кивнул головой.
Дик Джаррет простился с нами и мы вошли в довольно большую комнату, где несколько посетителей курили и пили, сидя за столом. Том Дэвис поздоровался с ними, велел слуге негру закрыть ставни на окнах, затем выпроводил его из комнаты и запер дверь на ключ. Меня он представил этим людям как своего сотрудника, при котором можно говорить откровенно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74