Глаза Шу увлажнились. Он взял яйцо с мягкой улыбкой, полной и радости, и страха… Льешо опустил глаза. Слишком много, подумал он. Я не хочу столько знать о тебе.
Откусив кусочек, император предложил ложку ее милости: та, опустив ресницы, проглотила мягкий желток.
Льешо уже совсем собрался оставить любовников наедине, когда в палатку вошел Хабиба. Маг мгновенно оценил ситуацию и, поклонившись так низко, что борода почти коснулась земли, сказал:
– Плодородный союз – благословение для всех.
Однако лицо его выражало не довольство, но сомнение.
– Разве может обещание жизни принести что-то, кроме света, в настоящую тьму, маг? – укорила госпожа Сьен Ма советника, положив руку себе на живот.
Льешо крепко сжал губы, чтобы сдержать вихрь вопросов. Ему почему-то казалось, что смертные боги не рожают детей. Они слишком стары, слишком привязаны к миру духов, чтобы взрастить семя, посеянное в мире смертных. Боги обычно оставляли сбор урожая другим. Какое проклятие или благословение носил ребенок войны, зачатый во время великого сражения за выживание всех миров? Доживут ли миры небес, земли и преисподней, чтобы увидеть ребенка бога?.. Дрожа от суеверного ужаса, он задал себе еще один вопрос: а какой ребенок, человеческий или змеиный, получится у смертной богини войны и императора Шана?..
То же самое Льешо хотел бы знать об изумрудной Бамбуковой Змее, взошедшей на ложе хана под именем госпожи Чауджин. Однако Чимбая ведь обманули…
Шу соединился со смертной богиней войны в обличье змеи. Но это был сон. Шу – не змея и не маг. Толкователи снов в Акенбаде разгадали бы смысл видения. Однако, судя по всему, госпожа и ее человеческий любовник не переносили в смертный мир физические свойства своих двойников из мира снов. Доказательств у Льешо не было, он предпочитал просто верить.
– Я попросил Сенто собрать остальных, – вежливо сообщил Хабиба. Он давно приучил себя не выказывать эмоций.
Льешо старался следовать его примеру, однако преуспел мало. Он жалел, что не послал вместо себя Каду, как мог сделать любой разумный король. Она бы опустила все личные подробности в докладе, и он никогда бы ничего не узнал…
Вскоре, сопровождаемые Сенто, появились братья, Льешо вздохнул с облегчением, ибо атмосфера была напряжена до такой степени, что Ясное Утро даже отказался от музыкальных замечаний.
Балар – как обычно полный энтузиазма – кивнул, широко улыбнулся и обнял Льешо.
– Снова видишь сны, брат? Давно ты не включал нас в свои путешествия!..
Дальше объятия раскрыл Шокар.
– Как приятно видеть тебя снова… для разнообразия – без ран.
Ни один из братьев не придерживался церемоний, положенных королю.
Льюка, однако, заметил:
– Он не путешествовал. В минуту высшей необходимости силы покинули его.
Мы все обречены, звучало между слов Льюки, и принцы услышали подтекст.
Льешо на мгновение закрыл глаза, чтобы побыть наедине с собой, прежде чем ввязываться в ссору. Он забыл, как сложно стало мириться с безумием Льюки.
Тут вошел принц-целитель – в компании с Кариной и Болгаем, гарнским шаманом. Казалось, их прервали на середине серьезного разговора о мазях и эликсирах. Но Адар услышал все, что нужно. Он одарил брата мудрой улыбкой, которая так успокаивала Льешо в детстве. Слова он приберег для остальных.
– Действительно, в последний момент сила покинула его. Но уж точно это случилось не в минуту высшей необходимости, или он бы вообще здесь не стоял. А мы не ссорились бы по пустякам.
Шокар тут же раскаялся.
– Я сделал тебе больно? – спросил он и отступил, словно его присутствие могло растревожить невидимые раны. – Надо было поинтересоваться, прежде чем сминать тебя в объятиях…
– Все в порядке, – отмахнулся Льешо. Пираты не нанесли ему серьезных ран, и вообще все уже зажило. В конце приключения он выглядел не хуже, чем когда в последний раз виделся с братьями, поэтому о телесном здоровье они не слишком беспокоились.
Что сказать о слабости духа, сразившей его после борьбы с ураганом мастера Марко, юноша не знал. Льюка что-то чувствовал, и Льешо придется скоро этим заняться. Все братья, кроме Адара, озабоченно хмурились.
Принц-целитель отбросил волосы со лба Льешо, нашел уплотнения на месте рогов. Рука брата зажила с тех пор, как они простились среди лугов народа Кубал, но Адар до сих пор читал его, как открытую книгу.
– Ты многое пережил, – тихо заметил он. – Но не столько, чтобы вернуться с поражением.
– Не победил, однако и не разгромлен, – согласился Льешо. – А где Тинглут и Мерген? Надеюсь, не затеяли войну друг с другом?
Тут в палатку вошел Мерген – настолько вовремя, что Льешо подумал, не стоял ли он у двери.
– А вот и я, юный король.
Мерген явно слышал последние слова юноши. Он подтвердил это, добавив:
– Тинглут-хан, который поставил свои юрты неподалеку, скоро будет…
Хан поднял обе руки в приветствии, показывая, что безоружен. Таким образом он признавал высокое положение своих хозяев, но не их превосходство над ним, что подчеркнул бы поклон.
– Рискуя показаться невежливым, могу ли я сразу спросить, как чувствует себя мой племянник?
– Хорошо. Почти хорошо, – сказал Льешо.
Им выпала всего пара минут на обсуждение пугающих новостей. Согхар, пустынник Гансау, замещавший Харлола в отряде Льешо, вскоре присоединился к совету как представитель ташеков. Потом, звеня серебряными пряжками на шелковых одеждах, прибыл Тинглут.
– Я позавтракал, поэтому не стану садиться к столу ее милости, – заявил он.
– Этот… – хан кивнул на Сенто, который вошел следом за ним и теперь расставлял чашки для гостей, – этот сказал, что нас зовут на совет. Я думал, мы наконец-то выступим в поход, а теперь вижу, что снова придется болтаться позади молодого короля-шамана!..
– Болтаться или не болтаться, но я действительно призывал тех, кто выступит со мной – или потеряет все, – сказал Льешо, вздергивая подбородок, от чего давным-давно его отучал мастер Якс.
Тогда они с мастером пытались скрыть высокое положение юноши от убийц, которые бы отправили его на тот свет прежде, чем Льешо овладел искусством выжить. Сейчас его твердый взгляд, глубокий и темный от принятого решения и пережитых последствий, соответствовал выправке.
Как и подобало вождю с многолетней практикой, Тинглут-хан понял это. Если у него и оставались сомнения, он предпочел о них умолчать.
– А моя дочь? Есть какие-нибудь известия о госпоже Чауджин?
Льешо машинально потянулся к фибскому ножу.
– Как вам говорили Мерген-хан и его советники, к нашему сожалению, никто из народа Кубал или моих соратников не встречался с вашей дочерью. Демон, изумрудная Бамбуковая Змея, украла ее имя и заняла ее место в клане Чимбая, который тоже пострадал от клыков злодейки…
Мерген медленно кивнул, напоминая Тинглуту об их разговоре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130