Льешо пожалел, что не может вернуться в свое тело и исчезнуть отсюда. – Но ты основываешь выводы на двух, возможно, неверных посылках.
Хабиба согласно кивнул.
– Ты думаешь, что госпожа Бамбуковая Змея – настоящая дочь Тинглут-хана, – сказал он.
Не сводя глаз с госпожи Сьен Ма, Шу добавил:
– И ты думаешь, что мужчина с недюжинным умом предаст брата из-за обещаний, которые нашептала ему скользкая гадина.
Льешо гадал, кого, кроме Мергена, имел в виду Шу, но задал более безопасный вопрос:
– Вы считаете, что госпожа Чауджин не настоящая дочь Тинглут-хана?
– Точнее, – назидательным тоном поправил Хабиба, – мы размышляем, можно ли назвать змею «госпожой Чауджин».
– Значит, мастер Марко убил настоящую дочь хана и подкинул эту дрянь вместо нее?..
– Правду знает только преисподняя, – сказала госпожа Сьен Ма. – Но не стоит недооценивать госпожу Бамбуковую Змею, у нее могут быть свои причины для подобных действий.
Льешо искал ответы, а ему дали новые вопросы.
Он сжал губы, пытаясь сдержать вздох разочарования. Здесь необдуманные слова могут дорого стоить. Однако раздражение никуда не делось.
– У вас есть хоть какие-нибудь доказательства?
– Только одно, – ответил Хабиба. – Каду описывала госпожу Чауджин как очень красивую и молодую женщину. В лагере ее отца, пожилого хана, госпожа известна всего лишь добрым нравом и весьма простоватой внешностью.
Да, на госпожу Чауджин не очень-то похоже… Льешо чувствовал себя так, будто плыл по течению без весел.
– Ну и что мне теперь делать?
Шу удивленно моргнул.
– То же, что делал до сих пор. Наблюдай, оценивай, действуй в меру своих возможностей. Вот и все.
Хабиба кивнул.
– Оставь госпожу Бамбуковую Змею Мерген-хану, но не спускай с него глаз. Наверняка чему-нибудь научишься.
Льешо начал было возражать, но Свин, молчавший весь разговор, двинулся к двери.
Принц почувствовал странную силу, которая увлекала его прочь от Шу навстречу утреннему свету.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Льешо вернулся из мира сновидений, имея еще больше поводов для беспокойства, чем в тот момент, когда ложился спать.
Он вылез из палатки на рассвете Малого Солнца. Было время утренних молитв.
Посредине лагеря имелось свободное пространство, где обучали новобранцев или устраивали смотр войскам перед битвой. Мастер Ден решил сделать там место для молитв семи смертным богам – это являлось первым шагом на Пути Богини.
Молитвы были спасательным кругом в океане страданий, приведших Льешо от жемчужных берегов к самой границе его собственной страны. С радостью в сердце принц направился к своему месту среди верующих и принял знакомую позу, название которой выкрикнул мастер Ден:
– Красное солнце!
Несмотря на свое массивное телосложение, бог-мошенник изящно выполнил простейшую из огненных фигур.
Льешо последовал его примеру, вытянувшись во весь рост и подняв руки вверх. Рядом с товарищами – Каду с одной стороны, Бикси – с другой, Хмиши сзади, Льинг спереди, Стайпс где-то поблизости – он поднялся в зенит, как солнце вслед за своим младшим братом. Потом снова опустил руки, пока кончики пальцев не коснулись земли, знаменуя медленный заход солнца на Пути Богини.
– Текущая река, – скомандовал мастер Ден. «Водяная» молитва – в честь Онги.
Настоящее – берег, исчезающий в нескончаемом потоке будущего. Но иногда, как при неожиданном повороте реки, можно увидеть прошлое – то, которое ты знаешь, и то, что стало древностью еще до твоего рождения. Льешо вытягивался и двигался в неспешном ритме молитвенной фигуры, а мысли его неслись вместе с воображаемым потоком назад во времени. Века проплывали перед его внутренним взором. И в каждом он сражался и умирал, умирал и сражался, снова и снова, пока не начал гадать, сколько еще его жизней прервется насильно и почему так должно случиться?
Едва задав вопрос, принц увидел за поворотом реки израненного в битве воина. У человека были его, Льешо, черты лица, но по возрасту он казался вдвое старше. Рядом с ним лежало окровавленное копье – принц узнал оружие, которое всегда носил с собой. Кровью было покрыто и его тело: кожа посерела от ран и ядов. Голова воина покоилась на коленях у плачущей женщины, которую Льешо видел во время путешествий в страну снов. Великая Богиня, его жена, являлась ему то в образе молодой девушки, то в образе пчеловода. Она утешала его после пыток у мастера Марко, когда магические зелья вытянули из юноши всю силу. Льешо помнил свой долг перед нею. Присутствие Великой Богини здесь почему-то не удивило принца…
Он смотрел за поворот реки и замечал, как стираются границы между прошлым и настоящим – так, как говорил об этом Болгай. Льешо был на одном берегу, ответы на его вопросы – на другом.
Он сосредоточился.
Молитвенная фигура затягивала все глубже: постепенно он встал над умирающим собой, заглянул в несчастные глаза Великой Богини, своей жены и в той жизни, и в этой. Льешо увидел, что она любит его в преклонном возрасте так же крепко, как он любил ее в молодости. И каждая его смерть оставляет рану в ее сердце.
– Неужели так будет всегда?.. – спросил принц.
Тем временем Льешо-старший хрипел и захлебывался кровавыми пузырями. Юноша узнал рану, потому что видел ее во сне много раз. Рана от копья, которое он носил с собой и которое лежало сейчас на берегу реки, покрытое кровью…
Льешо захотелось убежать: он вдруг испугался, что видит свое будущее в прошлом. Это его судьба, хотя принц и мог знать, как получил рану и какие опасности ожидали его на границе видения.
– Все зависит от тебя, – ответила со слезами на глазах госпожа, его жена, и Льешо не понял, имеет ли она в виду, что он потерпел поражение раньше и не справится снова – за следующим поворотом… Но Великая Богиня не винила мужа, а лишь оплакивала то прошлое, где он умирал, как и сейчас – у реки, не похожей на Онгу.
Ресницы раненого взрослого Льешо затрепетали, и на мгновение его взгляд, затуманенный смертью, встретился с глазами юного принца. Умирающий знаком попросил его придвинуться ближе: молодой человек наклонился, чтобы расслышать напряженный шепот.
– Помни о справедливости. Мир не может существовать без справедливости.
Исполнив последний долг, умирающий Льешо смежил веки. Его лоб прорезала крошечная морщинка, пока Великая Богиня снова не наклонилась к нему. Затем, последний раз облегченно вздохнув, он перестал дышать.
Льешо хотел спросить, в чем он был несправедлив до такой степени, что понадобилось подобное напоминание, но госпожа закрыла глаза и укачивала мертвое тело на руках, будто не могла вытерпеть душевную муку. Такие моменты не принадлежат ему, решил Льешо – по крайней мере ему в настоящем, – и он не захотел мешать ее горю. Путь Богини привел его сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Хабиба согласно кивнул.
– Ты думаешь, что госпожа Бамбуковая Змея – настоящая дочь Тинглут-хана, – сказал он.
Не сводя глаз с госпожи Сьен Ма, Шу добавил:
– И ты думаешь, что мужчина с недюжинным умом предаст брата из-за обещаний, которые нашептала ему скользкая гадина.
Льешо гадал, кого, кроме Мергена, имел в виду Шу, но задал более безопасный вопрос:
– Вы считаете, что госпожа Чауджин не настоящая дочь Тинглут-хана?
– Точнее, – назидательным тоном поправил Хабиба, – мы размышляем, можно ли назвать змею «госпожой Чауджин».
– Значит, мастер Марко убил настоящую дочь хана и подкинул эту дрянь вместо нее?..
– Правду знает только преисподняя, – сказала госпожа Сьен Ма. – Но не стоит недооценивать госпожу Бамбуковую Змею, у нее могут быть свои причины для подобных действий.
Льешо искал ответы, а ему дали новые вопросы.
Он сжал губы, пытаясь сдержать вздох разочарования. Здесь необдуманные слова могут дорого стоить. Однако раздражение никуда не делось.
– У вас есть хоть какие-нибудь доказательства?
– Только одно, – ответил Хабиба. – Каду описывала госпожу Чауджин как очень красивую и молодую женщину. В лагере ее отца, пожилого хана, госпожа известна всего лишь добрым нравом и весьма простоватой внешностью.
Да, на госпожу Чауджин не очень-то похоже… Льешо чувствовал себя так, будто плыл по течению без весел.
– Ну и что мне теперь делать?
Шу удивленно моргнул.
– То же, что делал до сих пор. Наблюдай, оценивай, действуй в меру своих возможностей. Вот и все.
Хабиба кивнул.
– Оставь госпожу Бамбуковую Змею Мерген-хану, но не спускай с него глаз. Наверняка чему-нибудь научишься.
Льешо начал было возражать, но Свин, молчавший весь разговор, двинулся к двери.
Принц почувствовал странную силу, которая увлекала его прочь от Шу навстречу утреннему свету.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Льешо вернулся из мира сновидений, имея еще больше поводов для беспокойства, чем в тот момент, когда ложился спать.
Он вылез из палатки на рассвете Малого Солнца. Было время утренних молитв.
Посредине лагеря имелось свободное пространство, где обучали новобранцев или устраивали смотр войскам перед битвой. Мастер Ден решил сделать там место для молитв семи смертным богам – это являлось первым шагом на Пути Богини.
Молитвы были спасательным кругом в океане страданий, приведших Льешо от жемчужных берегов к самой границе его собственной страны. С радостью в сердце принц направился к своему месту среди верующих и принял знакомую позу, название которой выкрикнул мастер Ден:
– Красное солнце!
Несмотря на свое массивное телосложение, бог-мошенник изящно выполнил простейшую из огненных фигур.
Льешо последовал его примеру, вытянувшись во весь рост и подняв руки вверх. Рядом с товарищами – Каду с одной стороны, Бикси – с другой, Хмиши сзади, Льинг спереди, Стайпс где-то поблизости – он поднялся в зенит, как солнце вслед за своим младшим братом. Потом снова опустил руки, пока кончики пальцев не коснулись земли, знаменуя медленный заход солнца на Пути Богини.
– Текущая река, – скомандовал мастер Ден. «Водяная» молитва – в честь Онги.
Настоящее – берег, исчезающий в нескончаемом потоке будущего. Но иногда, как при неожиданном повороте реки, можно увидеть прошлое – то, которое ты знаешь, и то, что стало древностью еще до твоего рождения. Льешо вытягивался и двигался в неспешном ритме молитвенной фигуры, а мысли его неслись вместе с воображаемым потоком назад во времени. Века проплывали перед его внутренним взором. И в каждом он сражался и умирал, умирал и сражался, снова и снова, пока не начал гадать, сколько еще его жизней прервется насильно и почему так должно случиться?
Едва задав вопрос, принц увидел за поворотом реки израненного в битве воина. У человека были его, Льешо, черты лица, но по возрасту он казался вдвое старше. Рядом с ним лежало окровавленное копье – принц узнал оружие, которое всегда носил с собой. Кровью было покрыто и его тело: кожа посерела от ран и ядов. Голова воина покоилась на коленях у плачущей женщины, которую Льешо видел во время путешествий в страну снов. Великая Богиня, его жена, являлась ему то в образе молодой девушки, то в образе пчеловода. Она утешала его после пыток у мастера Марко, когда магические зелья вытянули из юноши всю силу. Льешо помнил свой долг перед нею. Присутствие Великой Богини здесь почему-то не удивило принца…
Он смотрел за поворот реки и замечал, как стираются границы между прошлым и настоящим – так, как говорил об этом Болгай. Льешо был на одном берегу, ответы на его вопросы – на другом.
Он сосредоточился.
Молитвенная фигура затягивала все глубже: постепенно он встал над умирающим собой, заглянул в несчастные глаза Великой Богини, своей жены и в той жизни, и в этой. Льешо увидел, что она любит его в преклонном возрасте так же крепко, как он любил ее в молодости. И каждая его смерть оставляет рану в ее сердце.
– Неужели так будет всегда?.. – спросил принц.
Тем временем Льешо-старший хрипел и захлебывался кровавыми пузырями. Юноша узнал рану, потому что видел ее во сне много раз. Рана от копья, которое он носил с собой и которое лежало сейчас на берегу реки, покрытое кровью…
Льешо захотелось убежать: он вдруг испугался, что видит свое будущее в прошлом. Это его судьба, хотя принц и мог знать, как получил рану и какие опасности ожидали его на границе видения.
– Все зависит от тебя, – ответила со слезами на глазах госпожа, его жена, и Льешо не понял, имеет ли она в виду, что он потерпел поражение раньше и не справится снова – за следующим поворотом… Но Великая Богиня не винила мужа, а лишь оплакивала то прошлое, где он умирал, как и сейчас – у реки, не похожей на Онгу.
Ресницы раненого взрослого Льешо затрепетали, и на мгновение его взгляд, затуманенный смертью, встретился с глазами юного принца. Умирающий знаком попросил его придвинуться ближе: молодой человек наклонился, чтобы расслышать напряженный шепот.
– Помни о справедливости. Мир не может существовать без справедливости.
Исполнив последний долг, умирающий Льешо смежил веки. Его лоб прорезала крошечная морщинка, пока Великая Богиня снова не наклонилась к нему. Затем, последний раз облегченно вздохнув, он перестал дышать.
Льешо хотел спросить, в чем он был несправедлив до такой степени, что понадобилось подобное напоминание, но госпожа закрыла глаза и укачивала мертвое тело на руках, будто не могла вытерпеть душевную муку. Такие моменты не принадлежат ему, решил Льешо – по крайней мере ему в настоящем, – и он не захотел мешать ее горю. Путь Богини привел его сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130