– Но Стахова надо искать в любом случае. И похоже, единственный, кто может помочь установить его местонахождение, – Гобин.
Вообще-то причина для звонка ему есть, он говорил, что Стахов сидит, а его отпустили.
– Что решил? – спросил Колобок.
– Хрен его знает, – уныло протянул лежавший на накрытой покрывалом кровати Олег. – У меня тут еще канитель с одним новым русским вышла. Дело… – Договорить ему не дал звонок входной двери. Колобок, предостерегающе взглянув на него, пошел в прихожую.
– Ну? – недовольно спросил он. – Кто?
– Игорек, – раздался с площадки игривый женский голос, – это мы.
– Сегодня не приемный день, – бросил он и вернулся в комнату.
– Сейчас трезвонить начнут, – усмехнулся поднявшийся Страх.
– Нет, – сказал Колобок, – они меня знают и стараются не надоедать. – Сел на стул и взглянул на вернувшегося на кровать Олега. – Что там за канитель?
– спросил он.
– Да так, – нехотя проговорил Олег. – Чувствую, неприятности будут.
Поэтому и Гобину не кажусь. Тот за фонари задние высчитать хочет. Да и сбоку прицеп трохи оцарапал. Это, правда, из другой оперы, но хрен один.
Колобок испытующе взглянул на Стахова.
– Трупы есть?
– Хрен их знает, – безразлично дернул тот плечами. – Менты не щекочут, значит, заявы не было. А мне нырять в ментовскую – себе дороже. Так, может, поймут, что я молчать буду, и все.
– Смотря о чем молчать, – возразил Колобок.
– Хорош тебе, – буркнул Олег. – И так настроение ниже отметки. Может, вмажем?
– Да мне сейчас надо к сеструхе смотаться. Просила ее на дачу отвезти.
– Слышь, – уставился на него Страх, – на что ты живешь? Ведь…
– Мое дело, – отрезал Колобок.
– Вообще-то да, – согласился Олег.
– Ты не поедешь со мной? – поднимаясь, спросил Колобок.
– Нет, лучше поваляюсь. После камеры кровать душу, не говоря о теле, гладит.
– Он шофер, – гордо сказала Аленка. – Большие машины водит и ездит далеко.
– Любишь отца? – спросил Викинг.
– Да, – кивнула девочка, – он хороший. Только иногда, – опустив голову, призналась она, – выпьет и начинает с мамой ругаться. Вернее, она с ним. – Аленка взглянула на сидящую перед телевизором Элеонору.
– Прекрати, – строго посмотрела на нее мать. – Дяде это совсем…
– Вы мой дядя? – быстро спросила девочка.
– Точно, – весело согласился Викинг. – Ты не против?
– Нет, – помотала головой Аленка. – Вы хороший. Мне подарков привезли.
Но я папу люблю, – вздохнула она. – У всех папы дома живут. Если кто-то обидит, папа заступается. А я… – Не договорив, тяжело, не по-детски, вздохнула.
– Перестань, Аленка, – негромко попросила Элеонора. – Ведь у тебя есть все. Другие тебе завидуют.
– Все. – Подняв голову, дочь посмотрела ей в глаза. – И папа есть.
Только не живет со мной, а, как в кино, приезжает иногда. Если у тебя настроение хорошее, ты его пускаешь и мне с ним побыть можно. А чего-то не получается на работе, ты его прогоняешь. Начинаешь кричать, что он тебе жизнь испортил. Что он пьяница и бабник.
– Хватит! – рассердилась Элеонора. – Как ты смеешь…
– Не кричи на нее, – одернул сестру Викинг. – Девчонка по-своему права.
Дети чувствуют хороших людей. И если она, – он посмотрел на девочку, – говорит, что отец хороший, значит, он действительно хороший человек. Почему ты разошлась с ним?
– Альфред, – недовольно ответила Элеонора, – давай не будем говорить об этом при ней. Она еще мала.
– На сей раз ты права, – бросил Викинг. Поднявшись, весело предложил:
– А не смотаться ли нам в город? Сходим куда-нибудь, например, в кино. Как ты, – обратился он к Аленке, – не против?
– Нет, – весело улыбнулась она, – только мама…
– Маму мы уговорим, – подмигнул ей Викинг. – Да она и сама с удовольствием поддержит нашу затею. Так? – Улыбаясь, взглянул на Элеонору.
Аленка тоже посмотрела на мать.
– Что с вами сделаешь? – притворно вздохнула та. – Поехали. Я сейчас…
– Не надо, – покачал головой Викинг. – Сегодня за вашу безопасность буду отвечать я.
– Ладно, – засмеялась Элеонора. – Доверим дяде нашу безопасность? – обратилась она к дочке.
– Конечно. Дядя сильный. А вы мне по кому дядя? – неожиданно обратилась девочка к Викингу. – По папе или по маме?
– По маме, – улыбнулся он. – Я ее родной брат. Самый что ни на есть наироднейший.
Стахов медленно шел по улице. Колобок уехал, а он, полежав с полчаса, внезапно решил сходить в город. Захотелось просто пройтись по улице. Ни о чем не думая, ни с кем не разговаривая. Олег достал сигарету. Прикурив, посмотрел на светящиеся окна домов. Горько улыбнулся.
– Скоро сорок три стукнет, – буркнул он, – а ни семьи, ни дома. Ведь, наверное, здорово, когда приезжаешь из рейса, а тебя ждут жена, дети… – Жадно затянувшись, вспомнил недавний разговор с милиционером, когда он рассказал о причине ссоры с Валентиной. "Надо бы проведать ее, – мелькнула у него мысль. Но тут же передумал, покачал головой:
– Пока не вижу, дышится легче. А если зайду, да начнет про то, как ее оттыкали…" – Мне эти разборы, – уже не в первый раз удерживая себя, пробормотал он, – на хрен не упали. И так вот-вот канитель начнется. «А может, и не будет ничего, – внезапно подумал он. – Если что, то давно бы уже прикатил кто-нибудь. Может, они и номер не засекли?»
Вспомнив ту ночь, нахмурился. В несколько глубоких затяжек докурив сигарету до фильтра, бросил окурок, растер подошвой.
– Хорошо! – крепко уцепившись за поручни качелей, воскликнула Аленка.
– Ты не сильно качай, – взволнованно сказала Элеонора, – а то, не дай Бог, упадет.
– Не упаду! – услышав слова матери, засмеялась Аленка.
– Смелая девчонка, – раскачивая качели, улыбнулся Викинг. – В маму. Ты тоже любила на качелях качаться. Качели чуть ли не переворачиваются. Мать увидит и кричит из окна: «Элен! Ты что, хочешь меня до инфаркта довести!»
Элеонора улыбнулась и тут же погрустнела:.
– Она и умерла от инфаркта. Ты пропал, и ни слуху ни духу. Отец болеть начал. Ну и… – Не договорив, махнула рукой и, порывисто отвернувшись, вытерла выступившие слезы.
– Сидел я, – нехотя признался Викинг. – А до этого в розыске был.
Неужели милиция к вам не приходила?
– Может, и была. Я же после десятого класса в Москве в финансовый поступила. Наверное, мать с отцом знали, – вздохнула она, – потому что я в письмах о тебе постоянно спрашивала. А они ничего не писали. Значит, знали.
– Конечно, знали, – опустил голову Викинг. – Ведь когда я в розыске был, милиция наверняка наведывалась. Да и из тюрьмы, и из лагеря сообщали.
Хотя… – Не договорив, вздохнул.
– Дядя Альфред! – попросила Аленка. – Еще.
– Сейчас, – кивнул он. Несколько раз толкнув качели, взглянул на сестру. – Ты, случайно, Стахова не знаешь?
– Почему не знаю? Он с Рудаковым в одной автоколонне был. Да и совсем недавно, после того как из тюрьмы вышел, они на Гобина вместе работали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
Вообще-то причина для звонка ему есть, он говорил, что Стахов сидит, а его отпустили.
– Что решил? – спросил Колобок.
– Хрен его знает, – уныло протянул лежавший на накрытой покрывалом кровати Олег. – У меня тут еще канитель с одним новым русским вышла. Дело… – Договорить ему не дал звонок входной двери. Колобок, предостерегающе взглянув на него, пошел в прихожую.
– Ну? – недовольно спросил он. – Кто?
– Игорек, – раздался с площадки игривый женский голос, – это мы.
– Сегодня не приемный день, – бросил он и вернулся в комнату.
– Сейчас трезвонить начнут, – усмехнулся поднявшийся Страх.
– Нет, – сказал Колобок, – они меня знают и стараются не надоедать. – Сел на стул и взглянул на вернувшегося на кровать Олега. – Что там за канитель?
– спросил он.
– Да так, – нехотя проговорил Олег. – Чувствую, неприятности будут.
Поэтому и Гобину не кажусь. Тот за фонари задние высчитать хочет. Да и сбоку прицеп трохи оцарапал. Это, правда, из другой оперы, но хрен один.
Колобок испытующе взглянул на Стахова.
– Трупы есть?
– Хрен их знает, – безразлично дернул тот плечами. – Менты не щекочут, значит, заявы не было. А мне нырять в ментовскую – себе дороже. Так, может, поймут, что я молчать буду, и все.
– Смотря о чем молчать, – возразил Колобок.
– Хорош тебе, – буркнул Олег. – И так настроение ниже отметки. Может, вмажем?
– Да мне сейчас надо к сеструхе смотаться. Просила ее на дачу отвезти.
– Слышь, – уставился на него Страх, – на что ты живешь? Ведь…
– Мое дело, – отрезал Колобок.
– Вообще-то да, – согласился Олег.
– Ты не поедешь со мной? – поднимаясь, спросил Колобок.
– Нет, лучше поваляюсь. После камеры кровать душу, не говоря о теле, гладит.
– Он шофер, – гордо сказала Аленка. – Большие машины водит и ездит далеко.
– Любишь отца? – спросил Викинг.
– Да, – кивнула девочка, – он хороший. Только иногда, – опустив голову, призналась она, – выпьет и начинает с мамой ругаться. Вернее, она с ним. – Аленка взглянула на сидящую перед телевизором Элеонору.
– Прекрати, – строго посмотрела на нее мать. – Дяде это совсем…
– Вы мой дядя? – быстро спросила девочка.
– Точно, – весело согласился Викинг. – Ты не против?
– Нет, – помотала головой Аленка. – Вы хороший. Мне подарков привезли.
Но я папу люблю, – вздохнула она. – У всех папы дома живут. Если кто-то обидит, папа заступается. А я… – Не договорив, тяжело, не по-детски, вздохнула.
– Перестань, Аленка, – негромко попросила Элеонора. – Ведь у тебя есть все. Другие тебе завидуют.
– Все. – Подняв голову, дочь посмотрела ей в глаза. – И папа есть.
Только не живет со мной, а, как в кино, приезжает иногда. Если у тебя настроение хорошее, ты его пускаешь и мне с ним побыть можно. А чего-то не получается на работе, ты его прогоняешь. Начинаешь кричать, что он тебе жизнь испортил. Что он пьяница и бабник.
– Хватит! – рассердилась Элеонора. – Как ты смеешь…
– Не кричи на нее, – одернул сестру Викинг. – Девчонка по-своему права.
Дети чувствуют хороших людей. И если она, – он посмотрел на девочку, – говорит, что отец хороший, значит, он действительно хороший человек. Почему ты разошлась с ним?
– Альфред, – недовольно ответила Элеонора, – давай не будем говорить об этом при ней. Она еще мала.
– На сей раз ты права, – бросил Викинг. Поднявшись, весело предложил:
– А не смотаться ли нам в город? Сходим куда-нибудь, например, в кино. Как ты, – обратился он к Аленке, – не против?
– Нет, – весело улыбнулась она, – только мама…
– Маму мы уговорим, – подмигнул ей Викинг. – Да она и сама с удовольствием поддержит нашу затею. Так? – Улыбаясь, взглянул на Элеонору.
Аленка тоже посмотрела на мать.
– Что с вами сделаешь? – притворно вздохнула та. – Поехали. Я сейчас…
– Не надо, – покачал головой Викинг. – Сегодня за вашу безопасность буду отвечать я.
– Ладно, – засмеялась Элеонора. – Доверим дяде нашу безопасность? – обратилась она к дочке.
– Конечно. Дядя сильный. А вы мне по кому дядя? – неожиданно обратилась девочка к Викингу. – По папе или по маме?
– По маме, – улыбнулся он. – Я ее родной брат. Самый что ни на есть наироднейший.
Стахов медленно шел по улице. Колобок уехал, а он, полежав с полчаса, внезапно решил сходить в город. Захотелось просто пройтись по улице. Ни о чем не думая, ни с кем не разговаривая. Олег достал сигарету. Прикурив, посмотрел на светящиеся окна домов. Горько улыбнулся.
– Скоро сорок три стукнет, – буркнул он, – а ни семьи, ни дома. Ведь, наверное, здорово, когда приезжаешь из рейса, а тебя ждут жена, дети… – Жадно затянувшись, вспомнил недавний разговор с милиционером, когда он рассказал о причине ссоры с Валентиной. "Надо бы проведать ее, – мелькнула у него мысль. Но тут же передумал, покачал головой:
– Пока не вижу, дышится легче. А если зайду, да начнет про то, как ее оттыкали…" – Мне эти разборы, – уже не в первый раз удерживая себя, пробормотал он, – на хрен не упали. И так вот-вот канитель начнется. «А может, и не будет ничего, – внезапно подумал он. – Если что, то давно бы уже прикатил кто-нибудь. Может, они и номер не засекли?»
Вспомнив ту ночь, нахмурился. В несколько глубоких затяжек докурив сигарету до фильтра, бросил окурок, растер подошвой.
– Хорошо! – крепко уцепившись за поручни качелей, воскликнула Аленка.
– Ты не сильно качай, – взволнованно сказала Элеонора, – а то, не дай Бог, упадет.
– Не упаду! – услышав слова матери, засмеялась Аленка.
– Смелая девчонка, – раскачивая качели, улыбнулся Викинг. – В маму. Ты тоже любила на качелях качаться. Качели чуть ли не переворачиваются. Мать увидит и кричит из окна: «Элен! Ты что, хочешь меня до инфаркта довести!»
Элеонора улыбнулась и тут же погрустнела:.
– Она и умерла от инфаркта. Ты пропал, и ни слуху ни духу. Отец болеть начал. Ну и… – Не договорив, махнула рукой и, порывисто отвернувшись, вытерла выступившие слезы.
– Сидел я, – нехотя признался Викинг. – А до этого в розыске был.
Неужели милиция к вам не приходила?
– Может, и была. Я же после десятого класса в Москве в финансовый поступила. Наверное, мать с отцом знали, – вздохнула она, – потому что я в письмах о тебе постоянно спрашивала. А они ничего не писали. Значит, знали.
– Конечно, знали, – опустил голову Викинг. – Ведь когда я в розыске был, милиция наверняка наведывалась. Да и из тюрьмы, и из лагеря сообщали.
Хотя… – Не договорив, вздохнул.
– Дядя Альфред! – попросила Аленка. – Еще.
– Сейчас, – кивнул он. Несколько раз толкнув качели, взглянул на сестру. – Ты, случайно, Стахова не знаешь?
– Почему не знаю? Он с Рудаковым в одной автоколонне был. Да и совсем недавно, после того как из тюрьмы вышел, они на Гобина вместе работали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144