Только сейчас раскололи одного. Второй убит на месте. Его жених дочери Барсука сделал. Вроде и сам пулю получил.
– Надеюсь, менты на меня наезжать из-за этой хреновины не станут?
– Теперь нет.
– Слышь, – немного помолчав, спросил Астахов, – а может, Моисея Губа сделал? И обставил под ограбление?
– Наверное, нет. Там были двое. Так по крайней мере свидетели говорят.
Сначала один вышел, потом другой. Соседи слышали, как дверь два раза открывалась и разговор был на площадке. Так что не Губа это.
– А как замочили жида?
– Утюгом череп проломили и в ванну сунули. Ну а еще пару раз ножом по шее полоснули. Губа не стал бы такой спектакль разыгрывать.
– Кто знает, – буркнул Астахов. – Он на даче целое представление устроил. И участкового вызвал, сука. У вас на него данных нет?
– Были бы – сразу бы сообщил.
– А на Дедова ничего нет?
– На Деда? – спросил собеседник. – Он, похоже, втихую промышляет.
Пытались подцепить, но не смогли. Вроде как завязал или умнее стал.
– Через него можно на Губу выйти. Стоявшая за дверью Лиля тонко улыбнулась.
– А с Рыбаком что? – спросил Астахов.
– Тоже особо не вылазит, – ответил голос в телефоне. – Он потерял много. Это ты все права качал. Рыбаков…
– Все, – прервал его Астахов. Отключив телефон, потянулся.
«Зря я вообще-то на Лильку наехал, – покосившись на дверь ее комнаты, пожалел он. – Сдать она, конечно, не сдаст, но что-нибудь отмочить может. Надо мировую делать».
– Кто он? – спросил Птахин сидевшего перед ним плотного молодого мужчину.
– Франкин Дмитрий Петрович. Кличка Франко. Ранее судим не был. Правда, раз привлекался, но так, отделался легким испугом. Он…
– У него точно с головой нелады? – прервал его вопрос Чатинского.
Птахин удивленно взглянул на него. Впервые тот вышел из комнаты и к тому же вступил в разговор.
– Да, – посмотрев сначала на Глеба, как бы спрашивая разрешения на ответ, ответил плотный. – Сейчас в институте. Пистолет, которым он забил приятеля, в деле по убийству на Варшавке проходит.
– Кто серебром занимается? – спросил Чатинский. В его голосе и плотный, и Птахин явно услышали нервозность.
– Шестой отдел, – ответил плотный. – Он из-за…
– Надеюсь, ты не будешь возражать, – не дослушав его, Чатинский обратился к Птахину, – если я попрошу Юрия держать меня в курсе этого дела? Я заплачу сколько скажешь.
– Чего же мне противиться? – пожал плечами Глеб Антонович. – Чай, одним миром мазаны. Твои беды и меня касаются. Только ты мне не все говоришь. – Он с упреком посмотрел на Чатинского. Тот повел глазами в сторону плотного. – Все, Юрий. – Поднявшись, Птахин пожал ему руку. – Спасибо тебе. Машина ждет. Та же, что и в прошлый раз.
– Мне бы, – нерешительно начал Юрий, – в общем, у меня…
– Конечно, – не дал договорить ему Глеб. – Назови сумму – и немедленно получишь деньги. Тебе, как всегда, в долларах. – Проводив Юрия до двери, закрыл ее и повернулся к Чатинскому. – Так партнеры не поступают. Я говорю тебе все, а о твоих делах узнаю только из слов купленного мной милиционера. А ведь я, Александр, от тебя…
– Это продолжение истории с Таракановым, – вздохнул Чатинский. – Я купил серебро и должен был получить его у Самуэля. Но до него оно не дошло.
Потом его убили. Я почти вышел на серебро. Оно было у Луня. Его тоже убили, и я снова потерял след. Искал двоих – Докера и Франко, серебро наверняка было у них. И вот сейчас услышал, что Франко убил Докера. Обидно. Деньги были вложены немалые. А видишь, как оно бывает. Теперь еще одна забота. Я не зря спросил мусора о Франко. Он кое-что знает, и если только притворяется дураком, то, когда его раскусят и прижмут, он может доставить мне некоторые неприятности.
«Вот оно что, – понял Птахин. – Значит, поэтому ты покинул свою Тамбовщину и приехал в столицу. Дело не только в пропавшей сумке. Ты, выходит, и помимо меня деньги делал».
– У тебя нет знакомых психиатров? – спросил Чатинский.
– Знаю кое-кого, – уклончиво ответил Глеб, – так, ша-почно. Но если понадобится, обратиться кое к кому можно будет. Правда, это стоит немало.
– Разумеется. Сколько бы ни попросили – заплачу. Франко не должен дать показания.
– Хорошо. Я сегодня же переговорю об этом. Но нужно решить, что делать с Кешкой и Розовой. А теперь еще и с Катькой. Она, оказывается, смелая баба. Я думал на испуг взять, но просчитался. Ее, кстати, тоже нужно убирать.
– Согласен. Но не забудь о сестре Светланы. Если, конечно…
– Это она, – уверенно сказал Птахин. – И Хорошева займется своей сестренкой. Кстати, где ее мужик? Он в свое время гремел. Потом как-то неожиданно пропал.
– По пьянке под машину угодил год назад. Но Светлана с ним не жила до этого года три, наверное. Она тебе о Доценте ничего не говорила?
– Видела она его, у него какие-то неприятности были. Я к нему интерес потерял после того, как он снова в Москве появился. Сейчас у сестры супруги живет. Его дважды пытались убить, но живуч Ванька! – Глеб Антонович засмеялся.
– Ты знаешь, где он живет? – поразился Чатинский. Глеб молча кивнул. – Отлично!
– Похоже, ты решил обрезать все концы, – ухмыльнулся Птахин.
– Кто не с нами, те против нас. А с врагами…
– Надеюсь, меня в списке подлежащих ликвидации нет? – поддел его Птахин.
– Разумеется, – засмеялся Чатинский. – Мы с тобой одного поля ягоды.
– В Воронеж ты пошлешь людей? – спросил Глеб. – Я говорю про Светкину сестру.
– Подожди, – усмехнулся Чатинский. – Ты же только что уверял, что она сама разберется…
– Подстраховаться не мешает.
– Но ты ведь понимаешь, что, если Светлана не справится с этим делом, я имею в виду сестру, ее тоже придется… Ответить Птахину помешал телефонный звонок.
– Да, – подняв трубку, отозвался он.
– Это я, – услышал он женский голос, – Екатерина. Я говорю «да».
– Отлично, теперь буду весьма признателен, если ты назовешь и номер «КамАЗа».
34
– Это, правда, не совсем понятно, – сказал вошедший Викинг, – но все равно приятно.
– О чем ты? – спросила сестра.
– Вестники печали, я говорю о москвичах, мертвы. Один убит бывшим сотрудником ГАИ Митрохиным…
– Это я знаю, – кивнула Элеонора, – мне сообщил один знакомый. Это, конечно, хорошо, только вот… – Не договорив, отвернулась.
– С ним все будет хорошо, – успокоил ее Викинг.
– Дай Бог. – Она перекрестилась.
– Раньше не замечал, что ты религиозна, – улыбнулся Викинг.
– Ты помнишь, – вспылила она, – когда мы виделись в последний раз? Как же ты можешь что-то замечать? Но даже если бы и помнил, то говорить об этом не следует.
– Извини, – удивленно пробормотал Викинг.
– Аленка все время плачет, – вздохнула Элеонора. – И я понимаю, она винит меня.
– И правильно, – сказал Викинг. – Семен – классный отец. А ты какого-то дьявола строишь из себя оскорбленную добродетель?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
– Надеюсь, менты на меня наезжать из-за этой хреновины не станут?
– Теперь нет.
– Слышь, – немного помолчав, спросил Астахов, – а может, Моисея Губа сделал? И обставил под ограбление?
– Наверное, нет. Там были двое. Так по крайней мере свидетели говорят.
Сначала один вышел, потом другой. Соседи слышали, как дверь два раза открывалась и разговор был на площадке. Так что не Губа это.
– А как замочили жида?
– Утюгом череп проломили и в ванну сунули. Ну а еще пару раз ножом по шее полоснули. Губа не стал бы такой спектакль разыгрывать.
– Кто знает, – буркнул Астахов. – Он на даче целое представление устроил. И участкового вызвал, сука. У вас на него данных нет?
– Были бы – сразу бы сообщил.
– А на Дедова ничего нет?
– На Деда? – спросил собеседник. – Он, похоже, втихую промышляет.
Пытались подцепить, но не смогли. Вроде как завязал или умнее стал.
– Через него можно на Губу выйти. Стоявшая за дверью Лиля тонко улыбнулась.
– А с Рыбаком что? – спросил Астахов.
– Тоже особо не вылазит, – ответил голос в телефоне. – Он потерял много. Это ты все права качал. Рыбаков…
– Все, – прервал его Астахов. Отключив телефон, потянулся.
«Зря я вообще-то на Лильку наехал, – покосившись на дверь ее комнаты, пожалел он. – Сдать она, конечно, не сдаст, но что-нибудь отмочить может. Надо мировую делать».
– Кто он? – спросил Птахин сидевшего перед ним плотного молодого мужчину.
– Франкин Дмитрий Петрович. Кличка Франко. Ранее судим не был. Правда, раз привлекался, но так, отделался легким испугом. Он…
– У него точно с головой нелады? – прервал его вопрос Чатинского.
Птахин удивленно взглянул на него. Впервые тот вышел из комнаты и к тому же вступил в разговор.
– Да, – посмотрев сначала на Глеба, как бы спрашивая разрешения на ответ, ответил плотный. – Сейчас в институте. Пистолет, которым он забил приятеля, в деле по убийству на Варшавке проходит.
– Кто серебром занимается? – спросил Чатинский. В его голосе и плотный, и Птахин явно услышали нервозность.
– Шестой отдел, – ответил плотный. – Он из-за…
– Надеюсь, ты не будешь возражать, – не дослушав его, Чатинский обратился к Птахину, – если я попрошу Юрия держать меня в курсе этого дела? Я заплачу сколько скажешь.
– Чего же мне противиться? – пожал плечами Глеб Антонович. – Чай, одним миром мазаны. Твои беды и меня касаются. Только ты мне не все говоришь. – Он с упреком посмотрел на Чатинского. Тот повел глазами в сторону плотного. – Все, Юрий. – Поднявшись, Птахин пожал ему руку. – Спасибо тебе. Машина ждет. Та же, что и в прошлый раз.
– Мне бы, – нерешительно начал Юрий, – в общем, у меня…
– Конечно, – не дал договорить ему Глеб. – Назови сумму – и немедленно получишь деньги. Тебе, как всегда, в долларах. – Проводив Юрия до двери, закрыл ее и повернулся к Чатинскому. – Так партнеры не поступают. Я говорю тебе все, а о твоих делах узнаю только из слов купленного мной милиционера. А ведь я, Александр, от тебя…
– Это продолжение истории с Таракановым, – вздохнул Чатинский. – Я купил серебро и должен был получить его у Самуэля. Но до него оно не дошло.
Потом его убили. Я почти вышел на серебро. Оно было у Луня. Его тоже убили, и я снова потерял след. Искал двоих – Докера и Франко, серебро наверняка было у них. И вот сейчас услышал, что Франко убил Докера. Обидно. Деньги были вложены немалые. А видишь, как оно бывает. Теперь еще одна забота. Я не зря спросил мусора о Франко. Он кое-что знает, и если только притворяется дураком, то, когда его раскусят и прижмут, он может доставить мне некоторые неприятности.
«Вот оно что, – понял Птахин. – Значит, поэтому ты покинул свою Тамбовщину и приехал в столицу. Дело не только в пропавшей сумке. Ты, выходит, и помимо меня деньги делал».
– У тебя нет знакомых психиатров? – спросил Чатинский.
– Знаю кое-кого, – уклончиво ответил Глеб, – так, ша-почно. Но если понадобится, обратиться кое к кому можно будет. Правда, это стоит немало.
– Разумеется. Сколько бы ни попросили – заплачу. Франко не должен дать показания.
– Хорошо. Я сегодня же переговорю об этом. Но нужно решить, что делать с Кешкой и Розовой. А теперь еще и с Катькой. Она, оказывается, смелая баба. Я думал на испуг взять, но просчитался. Ее, кстати, тоже нужно убирать.
– Согласен. Но не забудь о сестре Светланы. Если, конечно…
– Это она, – уверенно сказал Птахин. – И Хорошева займется своей сестренкой. Кстати, где ее мужик? Он в свое время гремел. Потом как-то неожиданно пропал.
– По пьянке под машину угодил год назад. Но Светлана с ним не жила до этого года три, наверное. Она тебе о Доценте ничего не говорила?
– Видела она его, у него какие-то неприятности были. Я к нему интерес потерял после того, как он снова в Москве появился. Сейчас у сестры супруги живет. Его дважды пытались убить, но живуч Ванька! – Глеб Антонович засмеялся.
– Ты знаешь, где он живет? – поразился Чатинский. Глеб молча кивнул. – Отлично!
– Похоже, ты решил обрезать все концы, – ухмыльнулся Птахин.
– Кто не с нами, те против нас. А с врагами…
– Надеюсь, меня в списке подлежащих ликвидации нет? – поддел его Птахин.
– Разумеется, – засмеялся Чатинский. – Мы с тобой одного поля ягоды.
– В Воронеж ты пошлешь людей? – спросил Глеб. – Я говорю про Светкину сестру.
– Подожди, – усмехнулся Чатинский. – Ты же только что уверял, что она сама разберется…
– Подстраховаться не мешает.
– Но ты ведь понимаешь, что, если Светлана не справится с этим делом, я имею в виду сестру, ее тоже придется… Ответить Птахину помешал телефонный звонок.
– Да, – подняв трубку, отозвался он.
– Это я, – услышал он женский голос, – Екатерина. Я говорю «да».
– Отлично, теперь буду весьма признателен, если ты назовешь и номер «КамАЗа».
34
– Это, правда, не совсем понятно, – сказал вошедший Викинг, – но все равно приятно.
– О чем ты? – спросила сестра.
– Вестники печали, я говорю о москвичах, мертвы. Один убит бывшим сотрудником ГАИ Митрохиным…
– Это я знаю, – кивнула Элеонора, – мне сообщил один знакомый. Это, конечно, хорошо, только вот… – Не договорив, отвернулась.
– С ним все будет хорошо, – успокоил ее Викинг.
– Дай Бог. – Она перекрестилась.
– Раньше не замечал, что ты религиозна, – улыбнулся Викинг.
– Ты помнишь, – вспылила она, – когда мы виделись в последний раз? Как же ты можешь что-то замечать? Но даже если бы и помнил, то говорить об этом не следует.
– Извини, – удивленно пробормотал Викинг.
– Аленка все время плачет, – вздохнула Элеонора. – И я понимаю, она винит меня.
– И правильно, – сказал Викинг. – Семен – классный отец. А ты какого-то дьявола строишь из себя оскорбленную добродетель?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144