Думаешь, я хочу, чтобы Фальконе мне яйца завтра открутил?
Сунув руку в карман куртки напарника, Коста извлек полупустую пачку сигарет и сунул Росси:
– Ну, в таком случае покури. Поговорим позже, хорошо?
Росси кивнул в сторону церкви:
– Хочешь еще кое-что узнать? Могу рассказать, только вряд ли тебе понравится.
– Что именно?
– Она пугает меня, баба из библиотеки. Уж больно держится спокойно. Что это за человек? Ведь сегодня ее чуть не убили. И она побывала в той комнате, наверху. Нет, молчи, пожалуйста! Не хватает еще, чтобы по ночам снились люди без кожи. Это вредно для здоровья. А что касается свидетельницы, по-моему, ей абсолютно наплевать на все эти ужасы. Словно сама к ним причастна.
Ник Коста ощутил необходимость вступиться за Сару Фарнезе:
– Ты не видел ее там, Лука, поэтому не можешь судить. И ты бросил ее одну у алтаря, хотя я просил тебя побыть с ней. Она не знает, куда спрятать глаза, чтобы не разреветься. Тебе следовало бы это заметить.
В знак согласия Росси ткнул его кулаком в грудь:
– Ты прав. Этого я не заметил.
К Росси подошла Бешеная Тереза и попросила закурить. Тот, помявшись, протянул ей сигаретную пачку. Патологоанатом, крупная женщина лет тридцати пяти с черным конским хвостиком на голове, как и Лука, выглядела усталой. Она скинула синтетический комбинезон и осталась в мешковатых дешевых джинсах и мятой розовой блузке. Прикурив сигарету и выпустив облачко дыма в раскаленный полуденный воздух, Бешеная Тереза произнесла с блаженной улыбкой:
– В такие деньки начинаешь больше ценить жизнь. Не правда ли, мальчики?
Мысленно выругавшись в ответ, Коста вернулся в церковь.
Сара молилась, стоя перед алтарем на коленях и сложив лодочкой ладони. Широко раскрытые глаза были неподвижны. Коста подождал несколько минут, пока она закончит. Он догадался, на что направлен ее взгляд. За позолоченным, как принято на византийских иконах, ликом Христа висело огромное, во всю стену, изображение смерти святого Варфоломея. Руки мученика были связаны и вытянуты над головой, как у того мужчины в башне. Ухмыляющийся палач, держа нож, смотрел прямо на приговоренного, словно прикидывал, как удобнее начать казнь.
Наконец Сара поднялась с пола и присела рядом с Костой на скамью.
– Мы можем поговорить и в другой раз, – предложил он. – Не обязательно сегодня.
– Спрашивайте, что хотели. Лучше уж сразу с этим разделаться.
– Понимаю.
Она вновь обрела невозмутимость, и ему припомнились недавние слова Росси.
– Кем вам приходился Стефано Ринальди? – спросил он.
Пару секунд помедлив, она ответила:
– Он был профессором на моем факультете. Одно время мы были близки. Вы это надеялись услышать? Наш роман длился недолго.
– Ясно. А та женщина, в башне, его жена?
– Мэри, англичанка.
– Да, я в курсе. Она знала о вашей связи?
Сара Фарнезе посмотрела на него пристально:
– Вам что, обязательно все это ворошить?
– Приходится. Если вы не в силах говорить, можем встретиться завтра. Или послезавтра. Как прикажете.
Сара бросила взгляд на заалтарное полотно.
– Да, она узнала. Поэтому все и закончилось. Мне и самой непонятно, как это случилось – обычная дружба постепенно переросла в нечто более тесное. В любом случае брак Стефано и Мэри был довольно непрочен. И я тут ни при чем.
Ник достал из внутреннего кармана куртки пластиковые корочки, между которыми белел листок из блокнота.
– Я пытался понять, что здесь произошло. Не хотел слоняться без толку в ожидании криминалистов. Так вот, эту записку я обнаружил в одежде того мужчины из башни. Полагаю, кто-то ее оставил для него сегодня утром в аэропорту. В записке говорится, что вы просите его о немедленной встрече в храме Святого Варфоломея. И что это очень важно. Вы писали?
Она покачала головой:
– Нет.
– Откуда Ринальди узнал о его приезде?
– Понятия не имею. Может, я проговорилась на работе?
– А мужчина из башни тоже был вашим любовником?
От последнего слова она поморщилась:
– Мы... общались иногда. Его звали Хью...
– ...Фэрчайлд. При нем был паспорт. Хотите взглянуть?
– Зачем?
– Просто совпадение – и он был женат.
– Нет, – холодно проговорила она. – Мне не нужен его паспорт.
– А вы знали?
– Какое это имеет значение?
Коста задумался: «Может, этот мужик был просто похотлив? Если даже так, ну и что?»
– Ладно, оставим. А как насчет кровавой надписи на стене? Кто такой Сан-Айвс? Еще один мученик?
– Нет, это название английского городка.
– А семь жен?
– Я не знала, что у него и одна-то была, – с горькой усмешкой вымолвила Сара.
– Как по-вашему, что же здесь случилось?
Фарнезе бросила на него возмущенный взгляд:
– Это вы полицейский, а не я. Вот и расскажите мне.
Он не терпел скоропалительных выводов, но этой женщине не мог отказать.
– Любой, кто посмотрит на все это со стороны, сразу предположит следующее. – Коста передернул плечами. – Обнаружив, что у вас появился новый любовник, ваш старый дружок решил с ним разобраться. А заодно и со своей женушкой. Не исключено, что и с вами.
– Я уже говорила вам, Стефано не собирался убивать меня. И никакими «дружками» они мне не были. Это были мужчины, с которыми я иногда спала. А со Стефано интимные отношения у нас прекратились несколько месяцев назад.
Косту ее объяснение не убедило. Даже сейчас – бледная от потрясения, с серыми мешками под глазами – Сара Фарнезе сохраняла природное очарование. Как эта прекрасная женщина могла вести столь пустую жизнь, он не понимал.
– Человека сводят с ума разные вещи, – заметил он. – И далеко не всегда они очевидны. Так, кто-то, поднимаясь по лестнице, способен лишиться рассудка оттого, что ему на темя льется кровь. А на самом деле кровь тут ни при чем. Просто другой человек, которого он любил еще сегодня утром, приговорен к смерти через повешение.
– Возможно, – согласилась она, правда, не слишком твердо.
– Прошу прощения. Мне надо было задать эти вопросы. Знаете почему?
Она не ответила, снова поглощенная созерцанием Варфоломея, готового расстаться с собственной кожей.
– Апокрифическая история, – медленно произнесла она, словно констатируя научный факт.
– Что?
– Я имею в виду эпизод из Библии. Да, Варфоломей был замучен, несомненно. Но каким-то обыденным способом. Например, обезглавлен, как было принято в те времена. Ранняя христианская церковь активно использовала эту легенду, дабы ободрить колеблющихся.
– То есть «кровь мучеников питает древо церкви»?
Она удивленно посмотрела на него, и он понял, что попал в точку.
– Может, позвонить вашим родственникам? – предложил он.
– Не надо, спасибо.
– Никому? Даже родителям?
– Мои родители давно умерли.
– У нас есть специалисты-психологи, которые помогают в подобных случаях. Консультанты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Сунув руку в карман куртки напарника, Коста извлек полупустую пачку сигарет и сунул Росси:
– Ну, в таком случае покури. Поговорим позже, хорошо?
Росси кивнул в сторону церкви:
– Хочешь еще кое-что узнать? Могу рассказать, только вряд ли тебе понравится.
– Что именно?
– Она пугает меня, баба из библиотеки. Уж больно держится спокойно. Что это за человек? Ведь сегодня ее чуть не убили. И она побывала в той комнате, наверху. Нет, молчи, пожалуйста! Не хватает еще, чтобы по ночам снились люди без кожи. Это вредно для здоровья. А что касается свидетельницы, по-моему, ей абсолютно наплевать на все эти ужасы. Словно сама к ним причастна.
Ник Коста ощутил необходимость вступиться за Сару Фарнезе:
– Ты не видел ее там, Лука, поэтому не можешь судить. И ты бросил ее одну у алтаря, хотя я просил тебя побыть с ней. Она не знает, куда спрятать глаза, чтобы не разреветься. Тебе следовало бы это заметить.
В знак согласия Росси ткнул его кулаком в грудь:
– Ты прав. Этого я не заметил.
К Росси подошла Бешеная Тереза и попросила закурить. Тот, помявшись, протянул ей сигаретную пачку. Патологоанатом, крупная женщина лет тридцати пяти с черным конским хвостиком на голове, как и Лука, выглядела усталой. Она скинула синтетический комбинезон и осталась в мешковатых дешевых джинсах и мятой розовой блузке. Прикурив сигарету и выпустив облачко дыма в раскаленный полуденный воздух, Бешеная Тереза произнесла с блаженной улыбкой:
– В такие деньки начинаешь больше ценить жизнь. Не правда ли, мальчики?
Мысленно выругавшись в ответ, Коста вернулся в церковь.
Сара молилась, стоя перед алтарем на коленях и сложив лодочкой ладони. Широко раскрытые глаза были неподвижны. Коста подождал несколько минут, пока она закончит. Он догадался, на что направлен ее взгляд. За позолоченным, как принято на византийских иконах, ликом Христа висело огромное, во всю стену, изображение смерти святого Варфоломея. Руки мученика были связаны и вытянуты над головой, как у того мужчины в башне. Ухмыляющийся палач, держа нож, смотрел прямо на приговоренного, словно прикидывал, как удобнее начать казнь.
Наконец Сара поднялась с пола и присела рядом с Костой на скамью.
– Мы можем поговорить и в другой раз, – предложил он. – Не обязательно сегодня.
– Спрашивайте, что хотели. Лучше уж сразу с этим разделаться.
– Понимаю.
Она вновь обрела невозмутимость, и ему припомнились недавние слова Росси.
– Кем вам приходился Стефано Ринальди? – спросил он.
Пару секунд помедлив, она ответила:
– Он был профессором на моем факультете. Одно время мы были близки. Вы это надеялись услышать? Наш роман длился недолго.
– Ясно. А та женщина, в башне, его жена?
– Мэри, англичанка.
– Да, я в курсе. Она знала о вашей связи?
Сара Фарнезе посмотрела на него пристально:
– Вам что, обязательно все это ворошить?
– Приходится. Если вы не в силах говорить, можем встретиться завтра. Или послезавтра. Как прикажете.
Сара бросила взгляд на заалтарное полотно.
– Да, она узнала. Поэтому все и закончилось. Мне и самой непонятно, как это случилось – обычная дружба постепенно переросла в нечто более тесное. В любом случае брак Стефано и Мэри был довольно непрочен. И я тут ни при чем.
Ник достал из внутреннего кармана куртки пластиковые корочки, между которыми белел листок из блокнота.
– Я пытался понять, что здесь произошло. Не хотел слоняться без толку в ожидании криминалистов. Так вот, эту записку я обнаружил в одежде того мужчины из башни. Полагаю, кто-то ее оставил для него сегодня утром в аэропорту. В записке говорится, что вы просите его о немедленной встрече в храме Святого Варфоломея. И что это очень важно. Вы писали?
Она покачала головой:
– Нет.
– Откуда Ринальди узнал о его приезде?
– Понятия не имею. Может, я проговорилась на работе?
– А мужчина из башни тоже был вашим любовником?
От последнего слова она поморщилась:
– Мы... общались иногда. Его звали Хью...
– ...Фэрчайлд. При нем был паспорт. Хотите взглянуть?
– Зачем?
– Просто совпадение – и он был женат.
– Нет, – холодно проговорила она. – Мне не нужен его паспорт.
– А вы знали?
– Какое это имеет значение?
Коста задумался: «Может, этот мужик был просто похотлив? Если даже так, ну и что?»
– Ладно, оставим. А как насчет кровавой надписи на стене? Кто такой Сан-Айвс? Еще один мученик?
– Нет, это название английского городка.
– А семь жен?
– Я не знала, что у него и одна-то была, – с горькой усмешкой вымолвила Сара.
– Как по-вашему, что же здесь случилось?
Фарнезе бросила на него возмущенный взгляд:
– Это вы полицейский, а не я. Вот и расскажите мне.
Он не терпел скоропалительных выводов, но этой женщине не мог отказать.
– Любой, кто посмотрит на все это со стороны, сразу предположит следующее. – Коста передернул плечами. – Обнаружив, что у вас появился новый любовник, ваш старый дружок решил с ним разобраться. А заодно и со своей женушкой. Не исключено, что и с вами.
– Я уже говорила вам, Стефано не собирался убивать меня. И никакими «дружками» они мне не были. Это были мужчины, с которыми я иногда спала. А со Стефано интимные отношения у нас прекратились несколько месяцев назад.
Косту ее объяснение не убедило. Даже сейчас – бледная от потрясения, с серыми мешками под глазами – Сара Фарнезе сохраняла природное очарование. Как эта прекрасная женщина могла вести столь пустую жизнь, он не понимал.
– Человека сводят с ума разные вещи, – заметил он. – И далеко не всегда они очевидны. Так, кто-то, поднимаясь по лестнице, способен лишиться рассудка оттого, что ему на темя льется кровь. А на самом деле кровь тут ни при чем. Просто другой человек, которого он любил еще сегодня утром, приговорен к смерти через повешение.
– Возможно, – согласилась она, правда, не слишком твердо.
– Прошу прощения. Мне надо было задать эти вопросы. Знаете почему?
Она не ответила, снова поглощенная созерцанием Варфоломея, готового расстаться с собственной кожей.
– Апокрифическая история, – медленно произнесла она, словно констатируя научный факт.
– Что?
– Я имею в виду эпизод из Библии. Да, Варфоломей был замучен, несомненно. Но каким-то обыденным способом. Например, обезглавлен, как было принято в те времена. Ранняя христианская церковь активно использовала эту легенду, дабы ободрить колеблющихся.
– То есть «кровь мучеников питает древо церкви»?
Она удивленно посмотрела на него, и он понял, что попал в точку.
– Может, позвонить вашим родственникам? – предложил он.
– Не надо, спасибо.
– Никому? Даже родителям?
– Мои родители давно умерли.
– У нас есть специалисты-психологи, которые помогают в подобных случаях. Консультанты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116