Она принялась расчесывать волосы, это ее всегда успокаивало. Странно, думала она, такой грубый, а так тонко поступил: сначала успокоил, потом галантно вышел, не стал ждать слов благодарности, дал ей время прийти в себя.
Мервин вернулся с двумя стаканчиками и бутылкой бренди, налил ей и себе. В одной руке она держала стакан, другой схватилась за край туалетного столика, потому что снова немного трясло.
Нет, определенно, он нравился ей все больше. Вот и сейчас, сидит в своей смешной ночной рубашке, вид комичный, и, главное, знает это, но ведет себя с таким достоинством, будто на нем его строгий двубортный костюм. И правильно, только сильные люди не боятся показаться смешными, они ценят содержание.
Она потягивала бренди. Теплая влага моментально согрела ее тело.
– Чудно как-то, – начал разговор Мервин, – иду я сейчас в мужскую комнату. Вдруг оттуда вылетает перепуганный насмерть пассажир. Вхожу – иллюминатор разбит, рядом с осколками стоит бортинженер, вид чертовски виноватый. Спрашиваю, что случилось, а он вешает мне лапшу на уши, дескать, ветер несет камешки и льдинки, только сдается мне, что они сами разбили это стекло в драке.
Нэнси мысленно поблагодарила ого ли то, что он стал беседовать на отвлеченную тому, иначе оставалась бы неловкость и она все равно думала бы о руке, которую держала в своих пальцах.
– Какой это бортинженер?
– Приятный на вид малый, примерно моего роста, светлые волосы.
– Знаю, видела. А пассажир?
– Насчет имени понятия не имею. По внешнему виду бизнесмен, бледно-серый костюм. – Мервин поднялся, налил ей еще бренди.
Нэнси только сейчас заметила свои голые коленки, которые кокетливо выглядывали из-под халата, стало неловко, что мужчина сидит рядом и видит ее ноги, но она быстро успокоила себя тем, что Мервин преследует жену, которую обожает, и, даже если Нэнси будет сидеть перед ним полностью обнаженная, все равно он вряд ли обратит на это внимание. То, что он положил тогда руку на ее плечо, – лишь дружеский жест, не более, чистый и непорочный, нечего выдумывать. И, хотя какой-то вкрадчивый внутренний голое говорил ей: посмотри, а он ничего, еще очень даже может... она быстро прогнала эти искусительные мысли.
Думая, как бы продолжить разговор, она неожиданно спросила:
– Жена все продолжает дурить?
– И не говорите, свирепа, как кошка.
Нэнси улыбнулась, вспомнив сцену в купе, которую она застала недавно: жена кричит на него, ее дружок на нее, а Нэнси стоит на пороге исмотрит. Диана с Марком немедленно замолчали и стыдливо ретировались, чтобы продолжать свою ссору где-нибудь в другом месте. Она тогда воздержалась от каких-либо комментариев, не хотела обижать Мервина. И сейчас не очень удобно задавать личные вопросы, но обстоятельства так сблизили их, за короткое путешествие они узнали очень многое друг о друге.
– Вы думаете, она вернется?
– Не знаю. Тот парень, с которым она... гм... я лично считаю, что он ничтожество, но, может быть, действительно то, что она ищет.
Нэнси понимающе кивнула. Да уж, трудно подобрать двух более разных мужчин, чем Мервин и Марк. Мервин высокий, властный, красивый, но иногда угрюмый и резкий. Марк – мягкий, с добрыми бархатными глазами, круглое лицо без морщин, чуть насмешливый взгляд.
– Возможно. Я вообще не люблю мужчин с юношеским лицом, но он не лишен привлекательности.
«Разумеется, – думала она про себя, – если бы Мервин был моим мужем, я бы никогда не променяла его на Марка. Однако, как говорится, на вкус и цвет приятелей нет».
– Ага. Сначала я думал, Диана просто сошла с ума, но теперь увидел их и уже не уверен. – Какое-то мгновение Мервин сидел в задумчивости, затем сменил тему. – А как вы? Будете сражаться с братом?
– Мне кажется, я нащупала его слабое место, – произнесла она с мрачным удовлетворением, имея в виду Дэнни Рили. – Сейчас я работаю над этим.
Он ухмыльнулся.
– Когда у вас такой взгляд, не хотелось бы мне быть на месте вашего противника.
– Видите ли, мне очень дорога память об отце. Я его страшно любила, и фирма – это все, что от него осталось. Я обязана сохранить его детище, не дать ему погибнуть.
– Какой он был, ваш папа?
– Из тех, кого сложно забыть. Высокий, черные волосы, громкий голос, мощный мужчина, каких мало. Поименно знал всех своих рабочих, кто у них жена, как учатся дети. Платил за их обучение, и сейчас многие стали юрисконсультами, бухгалтерами. Прекрасно ладил с людьми, умел добиться их верности. Здесь он был человеком старой закалки – глава одного большого семейства. В делах я не встречала ему равных. В ужасные годы депрессии, когда фабрики повсюду закрывались, мы, наоборот, набирали людей, потому что дела шли неплохо. Он одним из первых в обувной промышленности стал с успехом использовать рекламу. Интересовался вопросами психологии, мотивацией поведения людей, совершения ими тех или иных поступков. В общем, человек разносторонний. Каждый день я жалею, что его не стало, почти так же, как скучаю по погибшему мужу. И... – Нэнси внезапно изменилась в лице, – я не буду стоять и смотреть, как мой никчемный брат разрушает то, что создавалось годами. – Она беспокойно заерзала в кресле, вспомнив о своих волнениях. – Теперь вот пытаюсь надавить на одного из основных держателей акций, но пока не...
Нэнси не успела закончить спою фризу. Самолет задрожал, забрыкался, запрыгал, словно дикий мустанг, Нэнси выронила стакан, обеими руками схватилась за столик. Мервин попытался устоять на ногах, но не смог, самолет наклонился, он упал на пол, покатился кубарем, ударился о полку.
Самолет выпрямился. Нэнси протянула ему руку, чтобы помочь подняться.
– С вами все в порядке?
И тут же самолет опять сильно качнуло. Она моментально соскользнула со стула и с визгом повалилась на него, скорее даже не упала, а грузно села сверху, как на бревно, халат распахнулся, колени широко расставлены.
Прошла секунда, другая – Мервин громко рассмеялся.
Она боялась, что, может, ушибла его, но ее опасения были напрасны. Он лежал на мягком терракотовом ковре, в глазах смешинки. Как только самолет выровнялся, она тут же скатилась с «бревна», присела рядом на полу.
– Боже, если бы кто-нибудь нас увидел, подумал бы – двое сумасшедших, – он продолжал смеяться.
Его смех заразил и ее. На мгновение она забыла все последние тревоги: предательство брата, полет в «желтой букашке», ситуацию с купе для новобрачных, жуткую сцену в столовой, свирепую Диану, страх перед ураганом. Она поняла, что и впрямь находится в комичном положении, когда сидит на ковре в нижнем белье, рядом лежит малознакомый мужчина, и к тому же пол ходит под ногами. Она захихикала.
При следующем толчке они покатились в объятия друг к другу. Оказавшись совсем близко, они не сговариваясь разом оборвали смех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
Мервин вернулся с двумя стаканчиками и бутылкой бренди, налил ей и себе. В одной руке она держала стакан, другой схватилась за край туалетного столика, потому что снова немного трясло.
Нет, определенно, он нравился ей все больше. Вот и сейчас, сидит в своей смешной ночной рубашке, вид комичный, и, главное, знает это, но ведет себя с таким достоинством, будто на нем его строгий двубортный костюм. И правильно, только сильные люди не боятся показаться смешными, они ценят содержание.
Она потягивала бренди. Теплая влага моментально согрела ее тело.
– Чудно как-то, – начал разговор Мервин, – иду я сейчас в мужскую комнату. Вдруг оттуда вылетает перепуганный насмерть пассажир. Вхожу – иллюминатор разбит, рядом с осколками стоит бортинженер, вид чертовски виноватый. Спрашиваю, что случилось, а он вешает мне лапшу на уши, дескать, ветер несет камешки и льдинки, только сдается мне, что они сами разбили это стекло в драке.
Нэнси мысленно поблагодарила ого ли то, что он стал беседовать на отвлеченную тому, иначе оставалась бы неловкость и она все равно думала бы о руке, которую держала в своих пальцах.
– Какой это бортинженер?
– Приятный на вид малый, примерно моего роста, светлые волосы.
– Знаю, видела. А пассажир?
– Насчет имени понятия не имею. По внешнему виду бизнесмен, бледно-серый костюм. – Мервин поднялся, налил ей еще бренди.
Нэнси только сейчас заметила свои голые коленки, которые кокетливо выглядывали из-под халата, стало неловко, что мужчина сидит рядом и видит ее ноги, но она быстро успокоила себя тем, что Мервин преследует жену, которую обожает, и, даже если Нэнси будет сидеть перед ним полностью обнаженная, все равно он вряд ли обратит на это внимание. То, что он положил тогда руку на ее плечо, – лишь дружеский жест, не более, чистый и непорочный, нечего выдумывать. И, хотя какой-то вкрадчивый внутренний голое говорил ей: посмотри, а он ничего, еще очень даже может... она быстро прогнала эти искусительные мысли.
Думая, как бы продолжить разговор, она неожиданно спросила:
– Жена все продолжает дурить?
– И не говорите, свирепа, как кошка.
Нэнси улыбнулась, вспомнив сцену в купе, которую она застала недавно: жена кричит на него, ее дружок на нее, а Нэнси стоит на пороге исмотрит. Диана с Марком немедленно замолчали и стыдливо ретировались, чтобы продолжать свою ссору где-нибудь в другом месте. Она тогда воздержалась от каких-либо комментариев, не хотела обижать Мервина. И сейчас не очень удобно задавать личные вопросы, но обстоятельства так сблизили их, за короткое путешествие они узнали очень многое друг о друге.
– Вы думаете, она вернется?
– Не знаю. Тот парень, с которым она... гм... я лично считаю, что он ничтожество, но, может быть, действительно то, что она ищет.
Нэнси понимающе кивнула. Да уж, трудно подобрать двух более разных мужчин, чем Мервин и Марк. Мервин высокий, властный, красивый, но иногда угрюмый и резкий. Марк – мягкий, с добрыми бархатными глазами, круглое лицо без морщин, чуть насмешливый взгляд.
– Возможно. Я вообще не люблю мужчин с юношеским лицом, но он не лишен привлекательности.
«Разумеется, – думала она про себя, – если бы Мервин был моим мужем, я бы никогда не променяла его на Марка. Однако, как говорится, на вкус и цвет приятелей нет».
– Ага. Сначала я думал, Диана просто сошла с ума, но теперь увидел их и уже не уверен. – Какое-то мгновение Мервин сидел в задумчивости, затем сменил тему. – А как вы? Будете сражаться с братом?
– Мне кажется, я нащупала его слабое место, – произнесла она с мрачным удовлетворением, имея в виду Дэнни Рили. – Сейчас я работаю над этим.
Он ухмыльнулся.
– Когда у вас такой взгляд, не хотелось бы мне быть на месте вашего противника.
– Видите ли, мне очень дорога память об отце. Я его страшно любила, и фирма – это все, что от него осталось. Я обязана сохранить его детище, не дать ему погибнуть.
– Какой он был, ваш папа?
– Из тех, кого сложно забыть. Высокий, черные волосы, громкий голос, мощный мужчина, каких мало. Поименно знал всех своих рабочих, кто у них жена, как учатся дети. Платил за их обучение, и сейчас многие стали юрисконсультами, бухгалтерами. Прекрасно ладил с людьми, умел добиться их верности. Здесь он был человеком старой закалки – глава одного большого семейства. В делах я не встречала ему равных. В ужасные годы депрессии, когда фабрики повсюду закрывались, мы, наоборот, набирали людей, потому что дела шли неплохо. Он одним из первых в обувной промышленности стал с успехом использовать рекламу. Интересовался вопросами психологии, мотивацией поведения людей, совершения ими тех или иных поступков. В общем, человек разносторонний. Каждый день я жалею, что его не стало, почти так же, как скучаю по погибшему мужу. И... – Нэнси внезапно изменилась в лице, – я не буду стоять и смотреть, как мой никчемный брат разрушает то, что создавалось годами. – Она беспокойно заерзала в кресле, вспомнив о своих волнениях. – Теперь вот пытаюсь надавить на одного из основных держателей акций, но пока не...
Нэнси не успела закончить спою фризу. Самолет задрожал, забрыкался, запрыгал, словно дикий мустанг, Нэнси выронила стакан, обеими руками схватилась за столик. Мервин попытался устоять на ногах, но не смог, самолет наклонился, он упал на пол, покатился кубарем, ударился о полку.
Самолет выпрямился. Нэнси протянула ему руку, чтобы помочь подняться.
– С вами все в порядке?
И тут же самолет опять сильно качнуло. Она моментально соскользнула со стула и с визгом повалилась на него, скорее даже не упала, а грузно села сверху, как на бревно, халат распахнулся, колени широко расставлены.
Прошла секунда, другая – Мервин громко рассмеялся.
Она боялась, что, может, ушибла его, но ее опасения были напрасны. Он лежал на мягком терракотовом ковре, в глазах смешинки. Как только самолет выровнялся, она тут же скатилась с «бревна», присела рядом на полу.
– Боже, если бы кто-нибудь нас увидел, подумал бы – двое сумасшедших, – он продолжал смеяться.
Его смех заразил и ее. На мгновение она забыла все последние тревоги: предательство брата, полет в «желтой букашке», ситуацию с купе для новобрачных, жуткую сцену в столовой, свирепую Диану, страх перед ураганом. Она поняла, что и впрямь находится в комичном положении, когда сидит на ковре в нижнем белье, рядом лежит малознакомый мужчина, и к тому же пол ходит под ногами. Она захихикала.
При следующем толчке они покатились в объятия друг к другу. Оказавшись совсем близко, они не сговариваясь разом оборвали смех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131