– Только один. Мы должны продемонстрировать, что ни в коем случае не санкционировали и никогда не будем приветствовать вторжение в частную жизнь граждан. Кроме того, мы должны показать, что администрация университета в состоянии поддержать порядок в своем заведении. Поэтому было решено уволить доктора Феррами. Альтернативы просто не существует.
– Благодарю вас, профессор, – сказал Квинн.
Беррингтон сел.
Стив пал духом. Этот Квинн действительно мастер своего дела. А Беррингтон чертовски хитер. Сумел создать впечатление разумного и озабоченного исключительно интересами университета профессора, который просто не в силах справиться с упрямой, безрассудной и вспыльчивой подчиненной. Что касается вспыльчивости, то это качество налицо, члены комитета только что в этом убедились.
И однако, все изложенное было ложью. Права Джинни, а вовсе не Беррингтон. И он, Стив, здесь для того, чтобы это доказать.
– У вас есть вопросы, мистер Логан? – спросил Джек Баджен.
– Да, есть, – ответил Стив и поднялся. И выдержал небольшую паузу, собираясь с мыслями.
Сбылась его мечта. Нет, он не в зале суда и даже еще не стал настоящим адвокатом, но он защищает человека, жертву нападок и несправедливости. Противник его очень силен, все против него, но правда на его стороне. Разве не об этом мечтал он всю свою сознательную жизнь?…
Итак, он поднялся и пристально посмотрел на Беррингтона. Если Джинни права, то Беррингтон должен чувствовать себя сейчас в несколько двусмысленном положении. Ну, как, к примеру, чувствовал бы себя Франкенштейн, допрашиваемый своим монстром. И Стиву хотелось сыграть на этом. Для начала – чтобы хоть немного сбить с этого Беррингтона спесь, чтобы лишить его уверенности в себе. А уж потом перейти к более конкретным вопросам.
– Вы ведь меня знаете, не правда ли, профессор? – спросил он.
Беррингтон сразу же занервничал.
– Э-э… а, ну да. Кажется, мы познакомились в понедельник, верно?
– И вы знаете обо мне все.
– Я… э-э… не совсем вас понимаю.
– Я проходил испытания в вашей лаборатории, так что у вас имеется обо мне самая обширная информация.
– А, в этом смысле… Да, конечно.
Но беспокойство Беррингтона не проходило.
Стив встал за спинкой стула, на котором сидела Джинни, и теперь взоры всех присутствующих были устремлены на нее. Трудно думать плохо о человеке, который отвечает тебе честным, открытым взглядом.
– Профессор, позвольте мне начать с первого заявления, которое вы только что сделали. Вы сказали, что после разговора с доктором Феррами в понедельник решили обратиться за квалифицированным советом к юристу. Это так?
– Да.
– Но ведь вы так и не обратились ни к какому юристу.
– Нет, просто замотался. Столько всяких дел навалилось.
– И вы не назначали никакой встречи с юристом?
– Я же говорю, времени не было.
– Но между вашим разговором с доктором Феррами и разговором с мистером Оубеллом о публикации в «Нью-Йорк таймс» прошло целых два дня. Неужели не было времени попросить секретаршу договориться о встрече с юристом?
– Так получилось.
– И вы не расспрашивали знакомых или коллег, которые могли бы вам подсказать, к кому обратиться?
– Нет.
– Так что вы ничем не можете подтвердить, что собирались это сделать?
Беррингтон самоуверенно улыбнулся.
– У меня, знаете ли, репутация честного человека.
– А доктор Феррами очень хорошо помнит этот разговор.
– Ну и на здоровье.
– И утверждает, что вы тогда и не думали упоминать о каких-либо проблемах этики или вторжения в частную жизнь. Вас тогда интересовал только один вопрос: как работает ее поисковая система?
– Возможно, она забыла.
– Или вы что-то путаете. – Стив почувствовал, что в этом раунде победил он. И резко сменил тактику. – Скажите, а эта мисс Фрилэндер, репортер из «Нью-Йорк таймс», говорила, откуда она узнала о работе доктора Феррами?
– Не знаю. Если даже и говорила, доктор Оубелл об этом не упоминал.
– А вы не спрашивали?
– Нет.
– И даже не задались вопросом, откуда она все это узнала?
– Ну, полагаю, у каждого репортера есть свои источники информации.
– А поскольку доктор Феррами не опубликовала пока что ни одной работы об этом проекте, источником могло быть некое частное лицо, верно?
Беррингтон заволновался и вопросительно взглянул на Квинна. Тот поднялся.
– Сэр, – обратился он к Джеку Баджену, – свидетели не должны заниматься пустыми домыслами и рассуждениями.
Баджен кивнул. Стив сказал:
– Но здесь у нас не формальные слушания, мы не в суде.
Тут впервые заговорила Джейн Эдельсборо:
– А лично мне эти вопросы кажутся весьма любопытными и имеющими прямое отношение к делу.
Беррингтон бросил на нее мрачный взгляд, она слегка пожала плечами, словно извиняясь за что-то. «Интересно, каковы взаимоотношения между двумя этими людьми?» – подумал Стив.
Баджен медлил с ответом в надежде, что кто-то из членов комитета поддержит его точку зрения, но все молчали.
– Ладно, – сказал он после паузы, – продолжайте, мистер Логан.
Стив просто ушам своим не верил – он выиграл первый процедурный спор. Очевидно, профессорам просто не понравился этот самоуверенный адвокат, указывающий им, о чем можно говорить и о чем нельзя. В горле у него пересохло от волнения. Дрожащей рукой он налил себе воды из графина.
Отпил глоток, потом вновь обратился к Беррингтону:
– Очевидно, мисс Фрилэндер была неплохо осведомлена о характере исследований доктора Феррами, как вам кажется?
– Наверное.
– Ей был известен поисковый механизм, применяемый доктором Феррами при исследовании пар близнецов, она знала и о сканировании данных. Это совершенно новая методика, разработанная доктором Феррами. И о ней знали только вы и еще несколько коллег с кафедры психологии.
– Ну, раз вы так утверждаете…
– Так что, похоже, журналистка получила информацию с кафедры, верно?
– Возможно.
– Ну а какой же мотив мог быть у человека, передающего эту информацию? Кроме как скомпрометировать доктора Феррами и ее работу?
– Понятия не имею.
– Не кажется ли вам, что этот поступок мог совершить человек, одержимый злобой, возможно, завистью, чувством соперничества?
– Может быть.
Стив удовлетворенно кивнул. Он чувствовал, что взял верный тон, правильное направление. Возможно, ему все же удастся выиграть.
«Не обольщайся, – тут же напомнил он себе. – Это еще только начало».
– Так. Давайте перейдем ко второму сделанному вами здесь заявлению. Когда мистер Квинн спросил вас, комментировали ли статью в «Нью-Йорк таймс» люди, не принадлежавшие к университетским кругам, вы ответили: «Да, конечно». Вы не отказываетесь от этого утверждения?
– Нет.
– И сколько же именно звонков от спонсоров вы получили, не считая Престона Барка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130