Правда, ему не слишком понравилось, что она назвала его просто «другом», но все равно это было замечательно. И он должен во что бы то ни стало оправдать ее доверие.
– Скажи, а тебе известно, какие там существуют правила? Ты знакома с процедурой слушаний?
Она достала из портфеля картонную папку и протянула ему.
Он просмотрел бумаги. Правила являли собой причудливый гибрид университетских традиций и современного законодательства. Увольнению подлежали те сотрудники, которых обвиняли в богохульстве и содомском грехе. Для случая с Джинни, конечно, больше всего подходило традиционное обвинение в подрыве репутации университета.
Решение дисциплинарного комитета не было окончательным, оно носило рекомендательный характер и подлежало утверждению сенатом – высшим органом правления университета. А вот это очень существенные сведения. Даже если Джинни завтра проиграет, сенат послужит своего рода апелляционным судом.
– У тебя есть копия контракта? – спросил Стив.
– Да, конечно. – Джинни подошла к маленькому бюро в углу, выдвинула ящик, достала папку.
Стив быстро просмотрел бумаги. В пункте двенадцатом говорилось о том, что она согласна подчиняться всем решениям университетского сената. А потому возможность обжалования окончательного решения с юридической точки зрения была маловероятной.
Он вернулся к правилам дисциплинарного комитета.
– Тут говорится, что ты должна заранее уведомить комитет о том, что твои интересы будет представлять адвокат или какое-то другое лицо, – сказал Стив.
– Прямо сейчас позвоню Джеку Баджену. – Джинни схватила трубку. – Сколько сейчас, восемь? Он должен быть дома. – И она стала набирать номер.
– Погоди, – сказал Стив. – Давай вначале решим, как лучше выстроить этот разговор.
– Ты прав. Просто ты умеешь мыслить стратегически, а я – нет.
Стив расплылся в довольной улыбке. Он дал свой первый в жизни совет в качестве адвоката, и клиент согласился, что совет правильный.
– Так, значит, твоя судьба в руках этого человека. Расскажи мне о нем.
– Ну, он главный библиотекарь университета. И мой постоянный партнер по теннису.
– Тот тип, с которым ты играла в воскресенье?
– Да. Он скорее администратор, а не ученый. Хороший игрок, с великолепной тактикой, но, на мой взгляд, в спорте ему всегда не хватало амбиций.
– Так, понятно. Стало быть, вы с ним всегда были соперниками?
– Ну, можно сказать и так.
– Ладно. Теперь подумаем о том, какое впечатление мы хотим на него произвести. – Он начал загибать пальцы. – Первое: мы должны казаться людьми не сломленными и уверенными в успехе. Ты с нетерпением ожидаешь этих слушаний. Ведь ты невиновна, а потому рада, что тебе представилась возможность доказать это. И еще ты свято веришь в то, что комитет отыщет истину под мудрым руководством Баджена.
– Согласна.
– Теперь второе. Ты неудачница. Слабая, беспомощная девушка…
– Шутишь, что ли?
Стив усмехнулся:
– Будь готова и к такой роли. Ты молодой начинающий ученый, и ты восстала против Беррингтона и Оубелла, двух коварных и хитрых старых лисов, пытающихся насадить свою политику в университете Джонс-Фоллз. Черт, да ты даже не можешь позволить себе нанять приличного адвоката! Скажи-ка, а этот Баджен еврей?
– Не знаю. Может, и еврей.
– Хорошо бы. Потому как нацменьшинства больше склонны восставать против истеблишмента. Третье. На заседании должна всплыть история о том, по какой именно причине тебя преследует Беррингтон. История, конечно, совершенно шокирующая, но ее следует предать гласности.
– Но для чего мне выкладывать все это?
– Да просто чтобы внушить им мысль о том, что Беррингтону есть что скрывать.
– Ладно, согласна. Что еще?
– Да, пожалуй, все.
Джинни набрала номер и протянула ему трубку.
Стив с трепетом взял ее. Первый в его жизни звонок, который он собирается сделать в качестве адвоката. Господи, помоги, сделай так, чтоб я не облажался.
Он слушал длинные гудки на том конце провода и пытался припомнить, как именно этот Джек Баджен играл в теннис. Нет, конечно, в те минуты все внимание Стива поглощала Джинни, однако он помнил подтянутого лысого мужчину лет пятидесяти, играющего размеренно и четко. И Баджену удалось победить Джинни, пусть даже она была моложе и сильнее. Его не следует недооценивать, подумал Стив.
Наконец в трубке раздался тихий интеллигентный голос:
– Алло?
– Профессор Баджен? Говорит Стив Логан.
Пауза.
– Простите, а мы с вами знакомы, мистер Логан?
– Нет, сэр. Я вынужден обратиться к вам, как к председателю дисциплинарного комитета университета Джонс-Фоллз, чтобы заранее уведомить вас о том, что завтра буду сопровождать доктора Феррами. Она с нетерпением ждет этих слушаний, поскольку готова доказать свою невиновность и положить конец всем этим нелепым домыслам.
Тон Баджена не изменился, он по-прежнему был холоден:
– Вы что, адвокат?
Дыхание у Стива участилось, словно при быстром беге, и он сделал над собой огромное усилие, пытаясь сохранить спокойствие.
– Я учусь в юридическом колледже. Дело в том, что доктор Феррами не может позволить себе настоящего адвоката. Тем не менее, я собираюсь сделать все от меня зависящее, чтобы защитить ее интересы. Хочу, чтобы ее дело было рассмотрено со всей тщательностью, и целиком полагаюсь на ваше снисхождение и мудрость.
Тут он специально выдержал паузу, давая возможность Баджену ответить любезностью на любезность или хотя бы услышать сочувственное хмыканье, но в трубке царило холодное молчание. Стив продолжил:
– Могу я узнать, кто будет представлять интересы университета?
– Кажется, они наняли Генри Квинна из «Харви Хоррокс Квинн».
Стив был потрясен. Это была старейшая и известнейшая адвокатская контора в Вашингтоне. Но он постарался не подать вида.
– О, весьма уважаемая и респектабельная фирма для сливок белого общества, – с усмешкой заметил он.
– Вот как?
Похоже, обаяние Стива не действовало на этого человека. Что ж, пришел момент изменить тактику.
– Видите ли, я должен упомянуть об одном обстоятельстве. Мы вынуждены, просто обязаны открыть на заседании комитета истинную причину того, почему Беррингтон Джонс так настойчиво выступает против доктора Феррами. И не примем никаких переносов или отсрочек слушаний ни при каких обстоятельствах. Пора наконец снять беспочвенные обвинения с моей подопечной. Все должны узнать правду, пусть даже кому-то она покажется крайне нелицеприятной.
– Я что-то не слышал, чтобы слушания собирались переносить.
Конечно, нет. Такого предложения не поступало. Стив между тем упрямо продолжал гнуть свою линию:
– Но если вдруг такое предложение поступит, учтите, что для доктора Феррами это будет совершенно неприемлемо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
– Скажи, а тебе известно, какие там существуют правила? Ты знакома с процедурой слушаний?
Она достала из портфеля картонную папку и протянула ему.
Он просмотрел бумаги. Правила являли собой причудливый гибрид университетских традиций и современного законодательства. Увольнению подлежали те сотрудники, которых обвиняли в богохульстве и содомском грехе. Для случая с Джинни, конечно, больше всего подходило традиционное обвинение в подрыве репутации университета.
Решение дисциплинарного комитета не было окончательным, оно носило рекомендательный характер и подлежало утверждению сенатом – высшим органом правления университета. А вот это очень существенные сведения. Даже если Джинни завтра проиграет, сенат послужит своего рода апелляционным судом.
– У тебя есть копия контракта? – спросил Стив.
– Да, конечно. – Джинни подошла к маленькому бюро в углу, выдвинула ящик, достала папку.
Стив быстро просмотрел бумаги. В пункте двенадцатом говорилось о том, что она согласна подчиняться всем решениям университетского сената. А потому возможность обжалования окончательного решения с юридической точки зрения была маловероятной.
Он вернулся к правилам дисциплинарного комитета.
– Тут говорится, что ты должна заранее уведомить комитет о том, что твои интересы будет представлять адвокат или какое-то другое лицо, – сказал Стив.
– Прямо сейчас позвоню Джеку Баджену. – Джинни схватила трубку. – Сколько сейчас, восемь? Он должен быть дома. – И она стала набирать номер.
– Погоди, – сказал Стив. – Давай вначале решим, как лучше выстроить этот разговор.
– Ты прав. Просто ты умеешь мыслить стратегически, а я – нет.
Стив расплылся в довольной улыбке. Он дал свой первый в жизни совет в качестве адвоката, и клиент согласился, что совет правильный.
– Так, значит, твоя судьба в руках этого человека. Расскажи мне о нем.
– Ну, он главный библиотекарь университета. И мой постоянный партнер по теннису.
– Тот тип, с которым ты играла в воскресенье?
– Да. Он скорее администратор, а не ученый. Хороший игрок, с великолепной тактикой, но, на мой взгляд, в спорте ему всегда не хватало амбиций.
– Так, понятно. Стало быть, вы с ним всегда были соперниками?
– Ну, можно сказать и так.
– Ладно. Теперь подумаем о том, какое впечатление мы хотим на него произвести. – Он начал загибать пальцы. – Первое: мы должны казаться людьми не сломленными и уверенными в успехе. Ты с нетерпением ожидаешь этих слушаний. Ведь ты невиновна, а потому рада, что тебе представилась возможность доказать это. И еще ты свято веришь в то, что комитет отыщет истину под мудрым руководством Баджена.
– Согласна.
– Теперь второе. Ты неудачница. Слабая, беспомощная девушка…
– Шутишь, что ли?
Стив усмехнулся:
– Будь готова и к такой роли. Ты молодой начинающий ученый, и ты восстала против Беррингтона и Оубелла, двух коварных и хитрых старых лисов, пытающихся насадить свою политику в университете Джонс-Фоллз. Черт, да ты даже не можешь позволить себе нанять приличного адвоката! Скажи-ка, а этот Баджен еврей?
– Не знаю. Может, и еврей.
– Хорошо бы. Потому как нацменьшинства больше склонны восставать против истеблишмента. Третье. На заседании должна всплыть история о том, по какой именно причине тебя преследует Беррингтон. История, конечно, совершенно шокирующая, но ее следует предать гласности.
– Но для чего мне выкладывать все это?
– Да просто чтобы внушить им мысль о том, что Беррингтону есть что скрывать.
– Ладно, согласна. Что еще?
– Да, пожалуй, все.
Джинни набрала номер и протянула ему трубку.
Стив с трепетом взял ее. Первый в его жизни звонок, который он собирается сделать в качестве адвоката. Господи, помоги, сделай так, чтоб я не облажался.
Он слушал длинные гудки на том конце провода и пытался припомнить, как именно этот Джек Баджен играл в теннис. Нет, конечно, в те минуты все внимание Стива поглощала Джинни, однако он помнил подтянутого лысого мужчину лет пятидесяти, играющего размеренно и четко. И Баджену удалось победить Джинни, пусть даже она была моложе и сильнее. Его не следует недооценивать, подумал Стив.
Наконец в трубке раздался тихий интеллигентный голос:
– Алло?
– Профессор Баджен? Говорит Стив Логан.
Пауза.
– Простите, а мы с вами знакомы, мистер Логан?
– Нет, сэр. Я вынужден обратиться к вам, как к председателю дисциплинарного комитета университета Джонс-Фоллз, чтобы заранее уведомить вас о том, что завтра буду сопровождать доктора Феррами. Она с нетерпением ждет этих слушаний, поскольку готова доказать свою невиновность и положить конец всем этим нелепым домыслам.
Тон Баджена не изменился, он по-прежнему был холоден:
– Вы что, адвокат?
Дыхание у Стива участилось, словно при быстром беге, и он сделал над собой огромное усилие, пытаясь сохранить спокойствие.
– Я учусь в юридическом колледже. Дело в том, что доктор Феррами не может позволить себе настоящего адвоката. Тем не менее, я собираюсь сделать все от меня зависящее, чтобы защитить ее интересы. Хочу, чтобы ее дело было рассмотрено со всей тщательностью, и целиком полагаюсь на ваше снисхождение и мудрость.
Тут он специально выдержал паузу, давая возможность Баджену ответить любезностью на любезность или хотя бы услышать сочувственное хмыканье, но в трубке царило холодное молчание. Стив продолжил:
– Могу я узнать, кто будет представлять интересы университета?
– Кажется, они наняли Генри Квинна из «Харви Хоррокс Квинн».
Стив был потрясен. Это была старейшая и известнейшая адвокатская контора в Вашингтоне. Но он постарался не подать вида.
– О, весьма уважаемая и респектабельная фирма для сливок белого общества, – с усмешкой заметил он.
– Вот как?
Похоже, обаяние Стива не действовало на этого человека. Что ж, пришел момент изменить тактику.
– Видите ли, я должен упомянуть об одном обстоятельстве. Мы вынуждены, просто обязаны открыть на заседании комитета истинную причину того, почему Беррингтон Джонс так настойчиво выступает против доктора Феррами. И не примем никаких переносов или отсрочек слушаний ни при каких обстоятельствах. Пора наконец снять беспочвенные обвинения с моей подопечной. Все должны узнать правду, пусть даже кому-то она покажется крайне нелицеприятной.
– Я что-то не слышал, чтобы слушания собирались переносить.
Конечно, нет. Такого предложения не поступало. Стив между тем упрямо продолжал гнуть свою линию:
– Но если вдруг такое предложение поступит, учтите, что для доктора Феррами это будет совершенно неприемлемо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130