»
Гейлен задумалась о своих условиях жизни в старом особняке. Ее комнатка на третьем этаже, общая кухня внизу и соседи, которые менялись так часто, что не успевали стать ее друзьями, – не отвечали требованиям доктора Рокуэлл. У Гейлен были друзья – Чарлз, Брук и Мелани, – но никто из них не должен был знать о ее беременности.
– Не совсем.
– Думаю, самое лучшее – положить вас в больницу. Обычно мы не прибегаем к госпитализации при угрозах выкидыша, но… – Сара замолчала, подумав: «Но у большинства женщин есть мужья, или любовники, или семьи, или друзья, или хоть кто-то. У большинства женщин, но не у Гейлен». – Но, принимая во внимание ваш вес, несколько дней усиленного питания кажутся разумным основанием, – продолжила Сара. – Вас это устраивает?
– Все что угодно, если так лучше для моего ребенка.
Глава 16
Гейлен положили в небольшую общественную больницу в северной части Нью-Йорка. Боль и кровотечение прекратились через четыре дня, но ее оставили в больнице еще на три дня, ради ее безопасности, чтобы почувствовать уверенность. Врачи добились заметного прогресса с ее питанием. Гейлен набрала вес, анемия постепенно исчезла. Даже щеки Гейлен стали округлыми, с розовым здоровым румянцем.
– Вы выглядите хорошо, – сказала ей Сара утром в день выписки из больницы.
– Я чувствую себя хорошо. И на душе спокойно.
– К обычному образу жизни возвращайтесь постепенно…
– Я думала, опасность миновала.
– Надеюсь, что да, судя по хорошим показателям состояния здоровья после угрозы выкидыша. Полагаю, ребенок собирается продержаться все девять месяцев, – улыбнулась Сара. – Я больше беспокоюсь о вас, о ваших силах, а не о ребенке. Поэтому берегите себя. Ешьте.
– Ладно. Обещаю. Я действительно чувствую себя так хорошо, как не чувствовала уже давно.
Это была правда. Гейлен чувствовала себя лучше и физически, и морально. За время прошедшей недели в больнице, за время долгих часов ожидания, надежд и молитв о том, что бы ребенок выжил, смутные воспоминания последних двух с половиной месяцев превратились в ясное, четкое изображение. Гейлен должна взять на себя ответственность за свою жизнь. Ей придется принимать решения за себя и за ребенка.
Прежде всего, Гейлен нужно разорвать все связи – личные и деловые – с близнецами Синклер. Связь с Джейсоном уже прервана – во всех отношениях, но только не в ее сердце, как насмешливо подсказывал ей внутренний голос, – потому что он предал ее, и их, и все, во что она верила.
А Чарлз, ее дорогой друг…
Гейлен не задумывалась о том, насколько это было справедливо. Все это не было честным по отношению ко всем им.
– Брук? Это Гейлен. Ты занята?
– Гейлен! Где ты?
– У себя дома на Спринг-стрит. – Она находилась там уже целый час, вернувшись из больницы. – А что?
– Я пыталась дозвониться тебе всю прошлую неделю.
– О, я уезжала. Что-то случилось?
– Нет. – Да. Звонил Чарлз, потому что беспокоился за Гейлен. Он интересовался, связывалась ли Брук с Гейлен. – Я звонила, просто чтобы узнать, как у тебя дела. Ты в порядке?
– Да, вполне. – Гейлен хотелось все рассказать Брук. Этим признанием она ответила бы на все вопросы, которые ей собирались задать. Но никто не должен знать. – Брук, насколько сложно для меня будет отказаться от контракта на сценарий? – продолжила Гейлен, вздохнув.
Чарлз задал точно такой же вопрос! Брук сказала Гейлен то же самое, что и Чарлзу три дня назад:
– Это будет совершенно несложно – с юридической точки зрения.
– Правда?
– Да. Я составила этот контракт, так что тебе просто придется вернуть аванс.
– Конечно.
– Гейлен, а как насчет «Песен саванны» и «Рассказов Спринг-стрит»? – Брук вела переговоры о контракте для Гейлен на издание двух книг. Рукопись «Песни саванны» – рассказы о Кении – была обещана к сентябрю. «Рассказы Спринг-стрит» – о жизни и обитателях Гринич-Виллидж – должна быть подготовлена к следующей весне.
– Я закончу их в соответствии с планом. – Гейлен замолчала. – Брук, ты не могла бы послать им извещение об аннулировании контракта на сценарий? – спокойно спросила она.
– Я бы могла, Гейлен, но…
– Мне самой придется сообщить им об этом, так? – Ей придется встретиться с Джейсоном и Чарлзом еще один, последний, раз.
– Гейлен, давай пообедаем вместе, – предложила Брук. – Ты свободна сегодня?
– Нет, только не сегодня. Но мы обязательно встретимся, Брук, до моего отъезда.
– Отъезда?
– Я объясню все позже. Сейчас мне пора уходить. Спасибо, Брук.
Сразу после разговора с Брук Гейлен позвонила в офис «Издательской компании Синклера». Она записалась на встречу с Чарлзом и Джейсоном на десять часов следующего утра. Сделав это, она села на кровать и стала смотреть на свое отражение в зеркале.
«Безнадежно старомодная и наивная, – думала она, критическим взглядом окидывая свои длинные, до пояса, золотисто-рыжие волосы и немодную одежду. – Больше я не могу выглядеть так. Я чувствую себя по-другому. Больше я не девственница с широко открытыми на мир глазами, полная надежд и мечтаний. Я двадцатишестилетняя женщина, у которой скоро родится ребенок. Я знаю, что скрывается по другую сторону мечты. Я сама побывала там. Именно там мне и придется жить дальше».
Это не пугало ее. Нет ничего страшнее, чем узнать, что все, во что ты веришь, – это просто мираж. И она уже прошла через это; она столкнулась с этим и приняла это. Гейлен больше не боится. Она не испугана и не одинока. Новая жизнь – существо, которое хотело выжить, – развивалась внутри ее. Как она станет любить эту бесценную маленькую жизнь! Она уже ее любила. Несмотря ни на что, Гейлен все еще продолжала верить в свою собственную способность любить – глубоко, бескорыстно и навсегда.
– Отрежьте их, – спустя два часа сказала Гейлен парикмахеру.
– Вы уверены? Это самые красивые волосы…
– Уверена.
– Хотите, чтобы мы сделали для вас шиньон?
– Нет. Вы не хотите их купить у меня? – предложила Гейлен, вспомнив «Дары волхвов». Но сейчас был другой век. Может быть, в восьмидесятых годах уже не покупают волосы, настоящие волосы?
Да, они их купили. Гейлен и владелец салона договорились о цене, которая включала стрижку и укладку.
– Мы отрежем вам волосы достаточно коротко, – предупредил он. – С другой стороны, это стильная прическа – одна из модных стрижек, – и с вашими глазами…
Результат оказался поразительным. Удивительные изумрудные глаза Гейлен, не прикрытые больше золотисто-рыжей вуалью ее волос, привлекали внимание. Но не только они – красивый прямой нос, щеки со здоровым румянцем, полные, чувственные губы…
Больше Гейлен не казалась старомодной. Теперь она была современной, и поразительной, и красивой.
«Красивой», – размышляла Гейлен, сидя вечером в своей комнате и подшивая, перекраивая и улучшая одно из платьев «Ты такая красивая, Гейлен».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Гейлен задумалась о своих условиях жизни в старом особняке. Ее комнатка на третьем этаже, общая кухня внизу и соседи, которые менялись так часто, что не успевали стать ее друзьями, – не отвечали требованиям доктора Рокуэлл. У Гейлен были друзья – Чарлз, Брук и Мелани, – но никто из них не должен был знать о ее беременности.
– Не совсем.
– Думаю, самое лучшее – положить вас в больницу. Обычно мы не прибегаем к госпитализации при угрозах выкидыша, но… – Сара замолчала, подумав: «Но у большинства женщин есть мужья, или любовники, или семьи, или друзья, или хоть кто-то. У большинства женщин, но не у Гейлен». – Но, принимая во внимание ваш вес, несколько дней усиленного питания кажутся разумным основанием, – продолжила Сара. – Вас это устраивает?
– Все что угодно, если так лучше для моего ребенка.
Глава 16
Гейлен положили в небольшую общественную больницу в северной части Нью-Йорка. Боль и кровотечение прекратились через четыре дня, но ее оставили в больнице еще на три дня, ради ее безопасности, чтобы почувствовать уверенность. Врачи добились заметного прогресса с ее питанием. Гейлен набрала вес, анемия постепенно исчезла. Даже щеки Гейлен стали округлыми, с розовым здоровым румянцем.
– Вы выглядите хорошо, – сказала ей Сара утром в день выписки из больницы.
– Я чувствую себя хорошо. И на душе спокойно.
– К обычному образу жизни возвращайтесь постепенно…
– Я думала, опасность миновала.
– Надеюсь, что да, судя по хорошим показателям состояния здоровья после угрозы выкидыша. Полагаю, ребенок собирается продержаться все девять месяцев, – улыбнулась Сара. – Я больше беспокоюсь о вас, о ваших силах, а не о ребенке. Поэтому берегите себя. Ешьте.
– Ладно. Обещаю. Я действительно чувствую себя так хорошо, как не чувствовала уже давно.
Это была правда. Гейлен чувствовала себя лучше и физически, и морально. За время прошедшей недели в больнице, за время долгих часов ожидания, надежд и молитв о том, что бы ребенок выжил, смутные воспоминания последних двух с половиной месяцев превратились в ясное, четкое изображение. Гейлен должна взять на себя ответственность за свою жизнь. Ей придется принимать решения за себя и за ребенка.
Прежде всего, Гейлен нужно разорвать все связи – личные и деловые – с близнецами Синклер. Связь с Джейсоном уже прервана – во всех отношениях, но только не в ее сердце, как насмешливо подсказывал ей внутренний голос, – потому что он предал ее, и их, и все, во что она верила.
А Чарлз, ее дорогой друг…
Гейлен не задумывалась о том, насколько это было справедливо. Все это не было честным по отношению ко всем им.
– Брук? Это Гейлен. Ты занята?
– Гейлен! Где ты?
– У себя дома на Спринг-стрит. – Она находилась там уже целый час, вернувшись из больницы. – А что?
– Я пыталась дозвониться тебе всю прошлую неделю.
– О, я уезжала. Что-то случилось?
– Нет. – Да. Звонил Чарлз, потому что беспокоился за Гейлен. Он интересовался, связывалась ли Брук с Гейлен. – Я звонила, просто чтобы узнать, как у тебя дела. Ты в порядке?
– Да, вполне. – Гейлен хотелось все рассказать Брук. Этим признанием она ответила бы на все вопросы, которые ей собирались задать. Но никто не должен знать. – Брук, насколько сложно для меня будет отказаться от контракта на сценарий? – продолжила Гейлен, вздохнув.
Чарлз задал точно такой же вопрос! Брук сказала Гейлен то же самое, что и Чарлзу три дня назад:
– Это будет совершенно несложно – с юридической точки зрения.
– Правда?
– Да. Я составила этот контракт, так что тебе просто придется вернуть аванс.
– Конечно.
– Гейлен, а как насчет «Песен саванны» и «Рассказов Спринг-стрит»? – Брук вела переговоры о контракте для Гейлен на издание двух книг. Рукопись «Песни саванны» – рассказы о Кении – была обещана к сентябрю. «Рассказы Спринг-стрит» – о жизни и обитателях Гринич-Виллидж – должна быть подготовлена к следующей весне.
– Я закончу их в соответствии с планом. – Гейлен замолчала. – Брук, ты не могла бы послать им извещение об аннулировании контракта на сценарий? – спокойно спросила она.
– Я бы могла, Гейлен, но…
– Мне самой придется сообщить им об этом, так? – Ей придется встретиться с Джейсоном и Чарлзом еще один, последний, раз.
– Гейлен, давай пообедаем вместе, – предложила Брук. – Ты свободна сегодня?
– Нет, только не сегодня. Но мы обязательно встретимся, Брук, до моего отъезда.
– Отъезда?
– Я объясню все позже. Сейчас мне пора уходить. Спасибо, Брук.
Сразу после разговора с Брук Гейлен позвонила в офис «Издательской компании Синклера». Она записалась на встречу с Чарлзом и Джейсоном на десять часов следующего утра. Сделав это, она села на кровать и стала смотреть на свое отражение в зеркале.
«Безнадежно старомодная и наивная, – думала она, критическим взглядом окидывая свои длинные, до пояса, золотисто-рыжие волосы и немодную одежду. – Больше я не могу выглядеть так. Я чувствую себя по-другому. Больше я не девственница с широко открытыми на мир глазами, полная надежд и мечтаний. Я двадцатишестилетняя женщина, у которой скоро родится ребенок. Я знаю, что скрывается по другую сторону мечты. Я сама побывала там. Именно там мне и придется жить дальше».
Это не пугало ее. Нет ничего страшнее, чем узнать, что все, во что ты веришь, – это просто мираж. И она уже прошла через это; она столкнулась с этим и приняла это. Гейлен больше не боится. Она не испугана и не одинока. Новая жизнь – существо, которое хотело выжить, – развивалась внутри ее. Как она станет любить эту бесценную маленькую жизнь! Она уже ее любила. Несмотря ни на что, Гейлен все еще продолжала верить в свою собственную способность любить – глубоко, бескорыстно и навсегда.
– Отрежьте их, – спустя два часа сказала Гейлен парикмахеру.
– Вы уверены? Это самые красивые волосы…
– Уверена.
– Хотите, чтобы мы сделали для вас шиньон?
– Нет. Вы не хотите их купить у меня? – предложила Гейлен, вспомнив «Дары волхвов». Но сейчас был другой век. Может быть, в восьмидесятых годах уже не покупают волосы, настоящие волосы?
Да, они их купили. Гейлен и владелец салона договорились о цене, которая включала стрижку и укладку.
– Мы отрежем вам волосы достаточно коротко, – предупредил он. – С другой стороны, это стильная прическа – одна из модных стрижек, – и с вашими глазами…
Результат оказался поразительным. Удивительные изумрудные глаза Гейлен, не прикрытые больше золотисто-рыжей вуалью ее волос, привлекали внимание. Но не только они – красивый прямой нос, щеки со здоровым румянцем, полные, чувственные губы…
Больше Гейлен не казалась старомодной. Теперь она была современной, и поразительной, и красивой.
«Красивой», – размышляла Гейлен, сидя вечером в своей комнате и подшивая, перекраивая и улучшая одно из платьев «Ты такая красивая, Гейлен».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112