Когда Гейлен передала Элис Чарлзу, она взяла Джейсона за руку. Пальцами прикоснулась к его золотому обручальному кольцу, новому и блестящему, такому же, как и у нее самой.
«Все будет хорошо, – говорила себе Гейлен, в то время как сердце ее бешено колотилось. – Не важно, что выяснится, мы все уладим».
Джейсон все еще держал Гейлен за руку, а Чарлз продолжал держать на руках Элис, когда они вошли в кабинет доктора, сели и услышали результаты теста.
– Генетически вы очень похожи. – Доктор переводил взгляд с одного близнеца на другого. Внешне они были такими разными, но генетически… – Однако есть два совершенно различных признака. У Элис они присутствуют, у Гейлен – нет, у Джейсона – да.
Гейлен и Джейсон восприняли эту удивительную новость со слезами радости и еще более крепким рукопожатием, хотя и так крепко держались за руки. Сквозь пелену слез Гейлен посмотрела на Чарлза, но не смогла угадать его реакцию на новость. Он спрятал свое лицо, зарылся им в темно-каштановые кудри Элис. Когда, наконец, он поднял голову, его глаза были сухими.
Чарлз продолжал нести Элис – ни Гейлен, ни Джейсон не сделали ни малейшей попытки забрать девочку у него, пока они не спустились в вестибюль больницы.
– Думаю, мне лучше пройтись пешком, – нарушил Чарлз молчание, не прерывавшееся с той минуты, как они вышли из кабинета врача. Он отдал Элис Джейсону, посмотрел в глаза своему близнецу и неуверенно улыбнулся.
Джейсон ответил ему улыбкой, а задумчивые светло-голубые глаза говорили: «Завтра или послезавтра, или послепослезавтра, Чарлз, когда все останется позади, нам нужно будет начать все сначала».
«Мы это сделаем, Джейсон, – в ответ обещал взглядом Чарлз, прекрасно понимая мысли Джейсона. – Мне просто нужно немного больше времени».
Спустя три часа, когда Брук вошла в кабинет Чарлза, что бы обсудить с ним контракт, она увидела, что он пристально смотрит на фотографию Мелани в роли соблазнительной, обольстительной Сафайр. За три недели с тех пор, как уехала Мелани, Чарлз ни разу не упомянул ее имени. Но Брук знала, что он думает о Мелани каждую минуту, скучает по ней. Брук видела на его лице выражение глубокой молчаливой скорби.
«Позаботься о нем, Брук», – сказала Мелани.
«Как я могу это сделать? – размышляла Брук. – Он такой скрытный».
Сейчас, в этот редкий момент, когда Чарлз, не контролируя своих чувств, смотрел на изображение женщины, которую любил, Брук видела его неизмеримую скорбь. Чарлз не знал, что Брук здесь; она вошла в его кабинет без стука. Брук повернулась, чтобы уйти, но ее движение привлекло внимание Чарлза.
– Брук?
– Чарлз, извини. – «Извини, что побеспокоила тебя. Извини за Мелани. Как я могу помочь тебе?»
– Ты разговаривала с ней, Брук?
– Да, – грустно улыбнулась Брук, глядя в его темно-карие глаза. «Она не говорила о тебе, Чарлз, но я чувствовала ее боль». – Я не знаю, где она. Если бы я это знала, Чарлз, я бы сказала тебе.
Чарлз благодарно кивнул. Брук помогла бы, если б могла.
– Как она?
– Думаю, ей лучше, – искренне ответила Брук. Иногда Брук слышала звонкие ноты в голосе на другом конце провода.
– Она так и не собирается возвращаться сюда?
– Да. – «Не думаю, что Мелани вообще когда-нибудь вернется сюда, в Нью-Йорк, к тебе».
– Лейтенант Эйдриан у себя? – спросила Брук секретаря приемной полицейского участка. Брук видела кабинет Ника, но жалюзи были опущены.
– О, мисс Чандлер, как я рада видеть вас! Да, он у себя.
– Он один?
– Да. Входите.
Брук не видела Ника и не разговаривала с ним более пяти недель, с той самой ночи, когда они занимались оформлением юридических деталей по делу Манхэттенского Потрошителя, и она ушла на рассвете вместе с Мелани.
– Ник? – Брук тихо постучала в слегка приоткрытую дверь его кабинета.
– Брук! – Ник распахнул дверь и улыбнулся. – Как дела?
– Хорошо. А у тебя?
– Погряз в бумажной работе, как всегда. Заходи.
Ник захлопнул дверь, и они остались наедине в сумрачном от закрытых жалюзи кабинете. Внезапно Брук почувствовала волнение и робость. Она пришла сюда по важной причине – еще одно признание Нику Эйдриану, – но у нее может не хватить мужества рассказать ему об этом. Об этой причине она может умолчать, уйти, так и не признавшись ему; а еще у нее был предлог…
– Я думала о названии для твоей книги – «In Flagrante Delicto».
– Для моей книги?
– О… гм… том деле.
– Я не собираюсь писать об этом книгу.
– Я читала об этом в рубрике Робин, но…
– Я не собираюсь писать об этом.
– Почему нет?
– Потому что, – Ник говорил серьезно, глядя в синие глаза, – так лучше для невинных жертв.
Были невинные жертвы, которые умерли. И были невинные жертвы, которые выжили: Мелани и Чарлз, Эллисон и Адам, и она сама. Ник отказывался от прибыльных предложений из-за них всех; но в первую очередь он отказывался от них из-за Брук.
– Ник… – «Спасибо».
– Кроме того, я пишу роман.
– О чем?
– О жизни. – «О любви. О тебе». Ник пожал плечами. – Ну а как твоя новая работа?
– Все хорошо. Я приняла правильное решение, – слегка нахмурилась Брук.
«Но в чем-то все складывается не так, как она надеялась, – размышлял сам с собой Ник. – Кто-то не оправдал ее надежд. Расскажет ли Брук ему, своему хорошему другу Нику, о любви, которой не получилось между ней и Чарлзом? Если она это сделает, – нетерпеливо думал Ник, – тогда лучше покончить с этим побыстрее».
– Как Чарлз?
– Чарлз? – тихо вздохнула Брук. – Чарлз такой грустный. Не думаю, что Мелани вернется к нему.
– И это плохо?
– Да. – Брук с удивлением посмотрела на Ника. – Для них обоих.
– Но ты нахмурилась не из-за этого, когда я спросил тебя о твоей работе?
Брук медленно покачала головой и покраснела.
– Тогда что? – ласково спросил Ник. «Может быть…»
– Никаких расследований убийств.
– Что ты хочешь этим сказать? – Соблазнительные, любознательные серые глаза хотели знать истинную причину, почему она пришла сюда; они требовали ответа. – Брук?
– Я хочу сказать, – прошептала Брук. – Я не вижусь с тобой.
– Брук. – Ник дотронулся до ее щеки и почувствовал, что она дрожит. Потом он поцеловал ее. – Брук…
– Ник.
Они разговаривали в перерывах между длинными, глубокими, страстными поцелуями.
– Я всегда хотел тебя.
– Да?
– Так сильно.
– Да. – «Так сильно».
Чарлз увидел имя Адама Дрейка в своем расписании встреч и нахмурился.
«Завтра ты уедешь – сбежишь – на Сент-Барт, – сказал самому себе Чарлз. – Оставь все позади до отъезда туда».
– Я пришел сюда, чтобы извиниться. Мне давно это следовало сделать.
Чарлз никогда раньше не видел выражения сомнения в серо-голубых глазах Адама, но сейчас он заметил неуверенность в его взгляде.
– Нет надобности извиняться, Адам. У нас у всех нервы были на пределе.
– Я был не прав, – настаивал на своем Адам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112