Для него оказалось достаточным то, что он обнаружил свой дар, дававший ему такое умиротворение, доставлявший ему такое удовольствие. Джейсону не нужно было строить карьеру на своем искусстве. Его карьера была неотъемлемо связана с «Издательской компанией Синклера». И даже это – ему хотелось заниматься издательским делом ради Эллиота, но он опасался: как этот бизнес когда-либо сможет стать его, если он даже не умеет читать? – внезапно перестало так сильно пугать Джейсона. Талант Джейсона заставил его поверить в самого себя.
Шел сильный дождь, когда лимузин свернул на длинную дорогу, ведущую к Уиндермиру. Неожиданный июньский шторм принес холодный дождь и резкие порывы ветра. Прежде чем уехать, водитель лимузина помог Джейсону занести в мраморный холл багаж, а также картины, упакованные в не промокаемую черную пластиковую трубку.
«Отца нет дома», – понял Джейсон, почувствовав некоторое разочарование.
Конечно, Эллиот не ожидал его так рано. Неожиданный приезд домой был частью сюрприза Джейсона для Эллиота – его картины и нежданно раннее возвращение.
Им предстояло провести удивительное лето. В будни они с Эллиотом будут жить и работать в городе. Уик-энды станут проводить в Саутгемптоне – плавать на яхте, играть в теннис, ужинать в гольф-клубе «Шиннекок» и наслаждаться тишиной и спокойствием Уиндермира. Эллиот будет читать рукописи, Джейсон станет рисовать. Джейсону хотелось запечатлеть в своих картинах родной дом во всем его великолепии. Он мечтал продолжить то, что начала Мередит.
Это будет восхитительное лето. Отличное во всех отношениях, за исключением того, что четвертый год подряд Чарлз не приезжает сюда.
Джейсон понятия не имел, что произошло четыре года назад между Чарлзом и Эллиотом. Он вернулся после плавания на яхте домой в тот день, когда Чарлз переехал в пентхаус, и отец равнодушным тоном сообщил, что Чарлз уехал и что это к лучшему. А сам брат, приехав навестить Джейсона, когда тот учился в Гарвардском университете, ни слова не сказал о случившемся.
Джейсона злило, что ни Эллиот, ни Чарлз не представили ему никаких объяснений. Но он не выдавал своего гнева. Чарлз и Эллиот всегда опекали Джейсона, словно неспособность читать была заболеванием. Словно, несмотря на свою потрясающую сообразительность, существовали вещи, которые Джейсон не в состоянии был понять.
Джейсон не оказывал давления на отца и брата. Потому что долгое время большая часть переживаний Джейсона была связана с его уверенностью, что с ним действительно не все в порядке. Не заболевание, а что-то другое, из-за чего он не имел права требовать ни от Эллиота, ни от Чарлза объяснений того, что они не хотели ему рассказывать.
В прошлом году на Рождество отец сообщил Джейсону, что Чарлз никогда не унаследует даже малую часть «Издательской компании Синклера», и потребовал, чтобы Джейсон ни когда не передавал Чарлзу какую-либо часть своей доли издательства, и Джейсон не спросил отца почему.
Но теперь жизнь стала другой. У Джейсона было то, чего не имели ни Эллиот, ни Чарлз. Это придавало ему сил и уверенности. Этим летом он выяснит, что произошло между отцом и Чарлзом.
К половине шестого вечера Эллиот все еще не вернулся, а шторм усиливался. Вдали серо-зеленые волны Атлантического океана яростно поднимались столбом, потоки дождя смешивались с океанскими солеными водами. Картина казалась драматичной, состоявшей из сотни оттенков серого цвета. Когда-нибудь Джейсон вспомнит увиденное и, сидя за мольбертом, запечатлеет на полотне этот властный гнев природы.
Но сегодня Джейсон испытывал слишком большое нетерпение и слишком сильное беспокойство. Где отец? Он находился где-то в Саутгемптоне, потому что дом был открыт на выходные дни, а на кухне стояла грязная кофейная кружка. Но где? Обычно Эллиот предпочитал проводить время в Уиндермире. Он уходил из дома только в клуб, чтобы поиграть в теннис или поужинать.
Или чтобы поплавать на яхте. Но Эллиот не стал бы плавать на яхте сегодня, хотя и любил рисковать.
На море было не просто рискованно, а очень опасно. Никто не стал бы плавать на яхте сегодня. Но что, если Эллиот ушел в море задолго до шторма? Тогда день казался просто ветреным – и только. Отличный день для плавания в океане…
Джейсон не знал, когда и как начался шторм. Погода была ясной до того момента, как он приехал на Лонг-Айленд.
Джейсон хотел позвонить в «Яхт-клуб залива Пеконик», и в гольф-клуб «Шиннекок», и даже в кабинет Эллиота в Манхэттене, на случай если из-за ненастья тот вернулся на работу. Но Джейсон не мог прочитать телефонную книгу. Он понятия не имел, как пользоваться телефонным аппаратом. Его поразительная память помогла ему запомнить определенный порядок цифр, но сможет ли он провести аналогию между телефонными кнопками и заученными числами?
Джейсон верил в то, что сможет. В последние несколько месяцев, почувствовав уверенность, которую ему придавала живопись, он начал замечать числа – на банкнотах, на придорожных знаках, над выходами к самолетам в аэропорту, на кассовых аппаратах и квитанциях, – и эти числа имели смысл! Джейсону было необходимо, чтобы кто-то проверил его, помог удостовериться в правильности понимания этих цифр. Эллиот поможет ему. Этим летом он его научит, как пользоваться числами, как набирать телефонный номер…
«Если бы я только умел водить машину, – думал Джейсон. – Я бы поехал в яхт-клуб, и в «Шиннекок», и в Манхэттен, и я бы нашел его».
Джейсон не умел водить машину, но он планировал летом научиться и этому. Если бы только он умел читать числа, он бы смог прочитать знаки ограничения скорости и показатели автомобильного спидометра. И он уже выучил значение – просто путем наблюдения – красного восьмиугольного знака и желтого треугольного, и… если кто-нибудь прочитает ему правила вождения и если ему разрешат сдать экзамены устно, тогда он сможет водить машину. А разве не сможет?
Может быть, даже этим летом, но не сегодня, не сейчас. Сейчас Джейсон не мог ни набрать телефонный номер, ни водить машину. Ему оставалось только ждать – с отчаянием, разочарованием, словно в ловушке, – ощущая себя несчастным и охваченным знакомым чувством беспомощности и зависимости.
Джейсон услышал звук сирен вдалеке. Он открыл входную дверь. Его сердце тревожно билось. Спускаясь по каменным ступенькам, Джейсон увидел полицейские машины. Сирены были вовсе не далеко, машины ехали по дорожке, ведущей от въезда в имение Уиндермир к вилле. Свист ветра, барабанная дробь дождя заглушали вой сирен.
Но никакой необходимости слышать звук сирен не было, не стоило спешить. Они всегда приносили неприятные новости. Вой сирен просто идеально подходил к бурному ненастью сегодняшнего дня – пронзительному и карающему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Шел сильный дождь, когда лимузин свернул на длинную дорогу, ведущую к Уиндермиру. Неожиданный июньский шторм принес холодный дождь и резкие порывы ветра. Прежде чем уехать, водитель лимузина помог Джейсону занести в мраморный холл багаж, а также картины, упакованные в не промокаемую черную пластиковую трубку.
«Отца нет дома», – понял Джейсон, почувствовав некоторое разочарование.
Конечно, Эллиот не ожидал его так рано. Неожиданный приезд домой был частью сюрприза Джейсона для Эллиота – его картины и нежданно раннее возвращение.
Им предстояло провести удивительное лето. В будни они с Эллиотом будут жить и работать в городе. Уик-энды станут проводить в Саутгемптоне – плавать на яхте, играть в теннис, ужинать в гольф-клубе «Шиннекок» и наслаждаться тишиной и спокойствием Уиндермира. Эллиот будет читать рукописи, Джейсон станет рисовать. Джейсону хотелось запечатлеть в своих картинах родной дом во всем его великолепии. Он мечтал продолжить то, что начала Мередит.
Это будет восхитительное лето. Отличное во всех отношениях, за исключением того, что четвертый год подряд Чарлз не приезжает сюда.
Джейсон понятия не имел, что произошло четыре года назад между Чарлзом и Эллиотом. Он вернулся после плавания на яхте домой в тот день, когда Чарлз переехал в пентхаус, и отец равнодушным тоном сообщил, что Чарлз уехал и что это к лучшему. А сам брат, приехав навестить Джейсона, когда тот учился в Гарвардском университете, ни слова не сказал о случившемся.
Джейсона злило, что ни Эллиот, ни Чарлз не представили ему никаких объяснений. Но он не выдавал своего гнева. Чарлз и Эллиот всегда опекали Джейсона, словно неспособность читать была заболеванием. Словно, несмотря на свою потрясающую сообразительность, существовали вещи, которые Джейсон не в состоянии был понять.
Джейсон не оказывал давления на отца и брата. Потому что долгое время большая часть переживаний Джейсона была связана с его уверенностью, что с ним действительно не все в порядке. Не заболевание, а что-то другое, из-за чего он не имел права требовать ни от Эллиота, ни от Чарлза объяснений того, что они не хотели ему рассказывать.
В прошлом году на Рождество отец сообщил Джейсону, что Чарлз никогда не унаследует даже малую часть «Издательской компании Синклера», и потребовал, чтобы Джейсон ни когда не передавал Чарлзу какую-либо часть своей доли издательства, и Джейсон не спросил отца почему.
Но теперь жизнь стала другой. У Джейсона было то, чего не имели ни Эллиот, ни Чарлз. Это придавало ему сил и уверенности. Этим летом он выяснит, что произошло между отцом и Чарлзом.
К половине шестого вечера Эллиот все еще не вернулся, а шторм усиливался. Вдали серо-зеленые волны Атлантического океана яростно поднимались столбом, потоки дождя смешивались с океанскими солеными водами. Картина казалась драматичной, состоявшей из сотни оттенков серого цвета. Когда-нибудь Джейсон вспомнит увиденное и, сидя за мольбертом, запечатлеет на полотне этот властный гнев природы.
Но сегодня Джейсон испытывал слишком большое нетерпение и слишком сильное беспокойство. Где отец? Он находился где-то в Саутгемптоне, потому что дом был открыт на выходные дни, а на кухне стояла грязная кофейная кружка. Но где? Обычно Эллиот предпочитал проводить время в Уиндермире. Он уходил из дома только в клуб, чтобы поиграть в теннис или поужинать.
Или чтобы поплавать на яхте. Но Эллиот не стал бы плавать на яхте сегодня, хотя и любил рисковать.
На море было не просто рискованно, а очень опасно. Никто не стал бы плавать на яхте сегодня. Но что, если Эллиот ушел в море задолго до шторма? Тогда день казался просто ветреным – и только. Отличный день для плавания в океане…
Джейсон не знал, когда и как начался шторм. Погода была ясной до того момента, как он приехал на Лонг-Айленд.
Джейсон хотел позвонить в «Яхт-клуб залива Пеконик», и в гольф-клуб «Шиннекок», и даже в кабинет Эллиота в Манхэттене, на случай если из-за ненастья тот вернулся на работу. Но Джейсон не мог прочитать телефонную книгу. Он понятия не имел, как пользоваться телефонным аппаратом. Его поразительная память помогла ему запомнить определенный порядок цифр, но сможет ли он провести аналогию между телефонными кнопками и заученными числами?
Джейсон верил в то, что сможет. В последние несколько месяцев, почувствовав уверенность, которую ему придавала живопись, он начал замечать числа – на банкнотах, на придорожных знаках, над выходами к самолетам в аэропорту, на кассовых аппаратах и квитанциях, – и эти числа имели смысл! Джейсону было необходимо, чтобы кто-то проверил его, помог удостовериться в правильности понимания этих цифр. Эллиот поможет ему. Этим летом он его научит, как пользоваться числами, как набирать телефонный номер…
«Если бы я только умел водить машину, – думал Джейсон. – Я бы поехал в яхт-клуб, и в «Шиннекок», и в Манхэттен, и я бы нашел его».
Джейсон не умел водить машину, но он планировал летом научиться и этому. Если бы только он умел читать числа, он бы смог прочитать знаки ограничения скорости и показатели автомобильного спидометра. И он уже выучил значение – просто путем наблюдения – красного восьмиугольного знака и желтого треугольного, и… если кто-нибудь прочитает ему правила вождения и если ему разрешат сдать экзамены устно, тогда он сможет водить машину. А разве не сможет?
Может быть, даже этим летом, но не сегодня, не сейчас. Сейчас Джейсон не мог ни набрать телефонный номер, ни водить машину. Ему оставалось только ждать – с отчаянием, разочарованием, словно в ловушке, – ощущая себя несчастным и охваченным знакомым чувством беспомощности и зависимости.
Джейсон услышал звук сирен вдалеке. Он открыл входную дверь. Его сердце тревожно билось. Спускаясь по каменным ступенькам, Джейсон увидел полицейские машины. Сирены были вовсе не далеко, машины ехали по дорожке, ведущей от въезда в имение Уиндермир к вилле. Свист ветра, барабанная дробь дождя заглушали вой сирен.
Но никакой необходимости слышать звук сирен не было, не стоило спешить. Они всегда приносили неприятные новости. Вой сирен просто идеально подходил к бурному ненастью сегодняшнего дня – пронзительному и карающему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112