Летом же здесь часто идут дожди. Ты их можешь и за дождь не считать, но этого вполне хватает для того, чтобы все росло как надо.
– А если дождей не бывает? Ведь такое может быть?
– Может, конечно. Тогда хопи просто меньше едят и пользуются своими запасами. Им всегда приходилось переживать трудные времена, и, уверяю тебя, они справляются. Хопи верят, что являются избранным народом, который поселился здесь для того, чтобы присматривать за этими землями, которые у них считаются священными. Они не просто обитают здесь, а живут для того, чтобы охранять эту землю и молиться за ее благополучие.
– Мне это трудно понять, Хок, – покачала головой Анастасия. – Но я чувствую, что эти земли до сих пор полны такой древней мощи, которой мне нигде больше ощущать не доводилось. Даже озноб пробирает.
– Тебе вовсе не обязательно верить в то, что я тебе только что рассказал. В это верит народ хопи. Дома сделаны из камня столовой горы, на которой стоит селение, – кивнул Хок, возвращая разговор к тому, с чего его, собственно, и начала Анастасия. – Камни соединяются саманной глиной, и получается очень удобное, надежное жилище. Зимой в нем тепло, а летом прохладно.
– Знаешь, что меня больше всего поражает? То, что селение строили, подлаживаясь под форму горы, и из камня этой же горы. Если кто-то окажется тут в первый раз, то, глядя снизу вверх, никогда не догадается, что на вершине горы стоит селение, живут люди... Теперь я понимаю, почему ты мне говорил, что здесь безопаснее.
– Да, но все же не настолько, как хотелось бы, – покачал головой Хок и с грустью в голосе продолжил: – Всегда найдутся, люди, которым потребуются земли хопи, а они мирный народ. Они не воюют, потому что верят, что все споры можно решить другими способами, не развязывая войны. Но кто с ними сегодня согласится?
Они замолчали, наблюдая за оживленной суетой внизу. Мужчины спускались по крутой горной тропе в долину, гоня перед собой несколько ослов, женщины занимались домашними делами и огородами.
– Мы находимся в селении, которое называется Хано, – продолжил разговор Хок. – Оно как бы охраняет вход на плоскогорье. Здесь на протяжении столетий живет народ тева. Можно сказать, что Хано почти незаметно переходит в другое селение – Валпи, так что оба они составляют одно большое пуэбло. Тем не менее хопи и тева говорят на разных языках, и их священные церемонии тоже разнятся. Индейцы очень ценят обычаи своих предков и гордятся ими.
Анастасия с пониманием кивнула, потому что в ее семье издавна воспитывалось чувство уважения к предкам, которые многие десятилетия назад заложили и привели к процветанию их семейную плантацию. Вот только война все порушила, оставив семью Спенсеров ни с чем.
Хок вытянул руку, показывая на видневшиеся в стороне две другие столовые горы:
– На каждой их них есть пуэбло – там тоже живут хопи, и каждое пуэбло совершенно самостоятельно и независимо. Хопи очень свободолюбивый народ.
– Вроде тебя, да? – поддразнила его Анастасия. Хок засмеялся и согласно кивнул:
– Верно, вроде меня. Но на сегодня рассказов хватит. Я не хочу, чтобы ты растеряла те немногие силы, которые успела набрать. Тебе пора отдыхать. Я тебя сейчас уложу поудобнее прямо здесь, на крыше, и ты поспишь, пока солнце не поднялось высоко. Если не захочешь спать, последи за облаками.
Он осторожно положил Анастасию и с такой трогательной, прямо-таки материнской заботой подоткнул со всех сторон одеяло, что она не выдержала и заулыбалась.
– Ничего, если я тебя на время оставлю? Мне нужно переговорить со старейшинами.
– Конечно, иди, Хок, не волнуйся. Мне здесь просто замечательно. По правде сказать, я уже и не помню, когда чувствовала себя так спокойно.
Хок улыбнулся, похлопал ее по руке и спустился с крыши.
Лучи утреннего солнца приятно грели лицо Анастасии. Легкий ветерок приносил запахи можжевелового дыма, что поднимался из многочисленных труб на крышах домов. Она лежала, умиротворенно думая о том, что рассказал Хок про хопи и тева. Такие разные, такие непохожие, и столько общего. И прежде всего они такие же люди, как она, как ее родители, как Хок, и все они живут бок о бок в северной Аризоне. Ей очень хотелось, чтобы для всех них настали наконец мирные времена, потому что Спенсеры тоже мирный народ, точно такой же, как и хопи.
Анастасия повернулась, устраиваясь поудобнее, и вдруг поняла, что понятия не имеет, какая одежда на ней надета. Приподняв одеяло, она оглядела себя и увидела, что на ней платье, похожее на те, которые она видела на Девушке-Кукурузе и на Несиэнгнум. Одеяние было на удивление удобным уже хотя бы потому, что девушка вспомнила об этом только сейчас. Анастасия погладила рукой ткань, поразившись, какая та тонкая и мягкая.
Удовлетворенно вздохнув, Анастасия сонно зевнула и, полуприкрыв глаза, стала бездумно провожать взглядом медленно плывущие высоко в небе пушистые белые облака. Она и не заметила, как уснула.
Глава 13
Прошло несколько дней. Ранним утром Анастасия стояла в небольшой комнате, которая целую неделю была для нее домом. Чувствовала она себя намного лучше. С трудом верилось, что совсем недавно ее жизни угрожала смертельная опасность, но две маленькие, уже затянувшиеся ранки на запястье свидетельствовали об обратном.
Хок предупредил, что прежняя выносливость вернется еще не скоро, и все эти дни обращался с ней как с тяжелобольной. Сегодня они наконец уезжают. Ей хотелось поскорее отправиться в путь, увидеться с родителями и в то же время жаль было покидать приветливых хопи и тева, которых она, чем дольше жила среди них, тем больше любила. Правда, Хок пообещал, что они еще приедут сюда, и Анастасия надеялась, что так и будет.
Она только что переоделась в свое прежнее платье – темно-зеленый костюм для верховой езды и почувствовала себя в нем стесненно и неудобно – не сравнить с манта. Так, оказывается, называлось то индейское одеяние, которое она носила все эти дни выздоровления. Анастасия все смотрела на лежащее на постели манта, втайне мечтая забрать его с собой.
– Мы жалеем, что ты уезжаешь, Женщина Весны, – сказала ей вошедшая в комнату Девушка-Кукуруза. Анастасия уже привыкла к тому, что та говорит медленно и с запинкой, с трудом находя немногие известные ей английские слова. – Мы ждем, ты вернешься.
Чуть ли не сразу следом за ней вошла Несиэнгнум и обратилась к дочери.
Девушка-Кукуруза внимательно ее выслушала, потом повернулась к Анастасии:
– Моя мать говорит, что Вухвухпа, ее брат, будет очень рад, если ты оставишь себе манта, которое он соткал и которое ты все эти дни носила.
Анастасия растерялась, не зная, как ответить на такое предложение, хотя соблазн увезти с собой понравившуюся одежду был силен.
Девушка-Кукуруза заметила ее нерешительность и смущенно улыбнулась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
– А если дождей не бывает? Ведь такое может быть?
– Может, конечно. Тогда хопи просто меньше едят и пользуются своими запасами. Им всегда приходилось переживать трудные времена, и, уверяю тебя, они справляются. Хопи верят, что являются избранным народом, который поселился здесь для того, чтобы присматривать за этими землями, которые у них считаются священными. Они не просто обитают здесь, а живут для того, чтобы охранять эту землю и молиться за ее благополучие.
– Мне это трудно понять, Хок, – покачала головой Анастасия. – Но я чувствую, что эти земли до сих пор полны такой древней мощи, которой мне нигде больше ощущать не доводилось. Даже озноб пробирает.
– Тебе вовсе не обязательно верить в то, что я тебе только что рассказал. В это верит народ хопи. Дома сделаны из камня столовой горы, на которой стоит селение, – кивнул Хок, возвращая разговор к тому, с чего его, собственно, и начала Анастасия. – Камни соединяются саманной глиной, и получается очень удобное, надежное жилище. Зимой в нем тепло, а летом прохладно.
– Знаешь, что меня больше всего поражает? То, что селение строили, подлаживаясь под форму горы, и из камня этой же горы. Если кто-то окажется тут в первый раз, то, глядя снизу вверх, никогда не догадается, что на вершине горы стоит селение, живут люди... Теперь я понимаю, почему ты мне говорил, что здесь безопаснее.
– Да, но все же не настолько, как хотелось бы, – покачал головой Хок и с грустью в голосе продолжил: – Всегда найдутся, люди, которым потребуются земли хопи, а они мирный народ. Они не воюют, потому что верят, что все споры можно решить другими способами, не развязывая войны. Но кто с ними сегодня согласится?
Они замолчали, наблюдая за оживленной суетой внизу. Мужчины спускались по крутой горной тропе в долину, гоня перед собой несколько ослов, женщины занимались домашними делами и огородами.
– Мы находимся в селении, которое называется Хано, – продолжил разговор Хок. – Оно как бы охраняет вход на плоскогорье. Здесь на протяжении столетий живет народ тева. Можно сказать, что Хано почти незаметно переходит в другое селение – Валпи, так что оба они составляют одно большое пуэбло. Тем не менее хопи и тева говорят на разных языках, и их священные церемонии тоже разнятся. Индейцы очень ценят обычаи своих предков и гордятся ими.
Анастасия с пониманием кивнула, потому что в ее семье издавна воспитывалось чувство уважения к предкам, которые многие десятилетия назад заложили и привели к процветанию их семейную плантацию. Вот только война все порушила, оставив семью Спенсеров ни с чем.
Хок вытянул руку, показывая на видневшиеся в стороне две другие столовые горы:
– На каждой их них есть пуэбло – там тоже живут хопи, и каждое пуэбло совершенно самостоятельно и независимо. Хопи очень свободолюбивый народ.
– Вроде тебя, да? – поддразнила его Анастасия. Хок засмеялся и согласно кивнул:
– Верно, вроде меня. Но на сегодня рассказов хватит. Я не хочу, чтобы ты растеряла те немногие силы, которые успела набрать. Тебе пора отдыхать. Я тебя сейчас уложу поудобнее прямо здесь, на крыше, и ты поспишь, пока солнце не поднялось высоко. Если не захочешь спать, последи за облаками.
Он осторожно положил Анастасию и с такой трогательной, прямо-таки материнской заботой подоткнул со всех сторон одеяло, что она не выдержала и заулыбалась.
– Ничего, если я тебя на время оставлю? Мне нужно переговорить со старейшинами.
– Конечно, иди, Хок, не волнуйся. Мне здесь просто замечательно. По правде сказать, я уже и не помню, когда чувствовала себя так спокойно.
Хок улыбнулся, похлопал ее по руке и спустился с крыши.
Лучи утреннего солнца приятно грели лицо Анастасии. Легкий ветерок приносил запахи можжевелового дыма, что поднимался из многочисленных труб на крышах домов. Она лежала, умиротворенно думая о том, что рассказал Хок про хопи и тева. Такие разные, такие непохожие, и столько общего. И прежде всего они такие же люди, как она, как ее родители, как Хок, и все они живут бок о бок в северной Аризоне. Ей очень хотелось, чтобы для всех них настали наконец мирные времена, потому что Спенсеры тоже мирный народ, точно такой же, как и хопи.
Анастасия повернулась, устраиваясь поудобнее, и вдруг поняла, что понятия не имеет, какая одежда на ней надета. Приподняв одеяло, она оглядела себя и увидела, что на ней платье, похожее на те, которые она видела на Девушке-Кукурузе и на Несиэнгнум. Одеяние было на удивление удобным уже хотя бы потому, что девушка вспомнила об этом только сейчас. Анастасия погладила рукой ткань, поразившись, какая та тонкая и мягкая.
Удовлетворенно вздохнув, Анастасия сонно зевнула и, полуприкрыв глаза, стала бездумно провожать взглядом медленно плывущие высоко в небе пушистые белые облака. Она и не заметила, как уснула.
Глава 13
Прошло несколько дней. Ранним утром Анастасия стояла в небольшой комнате, которая целую неделю была для нее домом. Чувствовала она себя намного лучше. С трудом верилось, что совсем недавно ее жизни угрожала смертельная опасность, но две маленькие, уже затянувшиеся ранки на запястье свидетельствовали об обратном.
Хок предупредил, что прежняя выносливость вернется еще не скоро, и все эти дни обращался с ней как с тяжелобольной. Сегодня они наконец уезжают. Ей хотелось поскорее отправиться в путь, увидеться с родителями и в то же время жаль было покидать приветливых хопи и тева, которых она, чем дольше жила среди них, тем больше любила. Правда, Хок пообещал, что они еще приедут сюда, и Анастасия надеялась, что так и будет.
Она только что переоделась в свое прежнее платье – темно-зеленый костюм для верховой езды и почувствовала себя в нем стесненно и неудобно – не сравнить с манта. Так, оказывается, называлось то индейское одеяние, которое она носила все эти дни выздоровления. Анастасия все смотрела на лежащее на постели манта, втайне мечтая забрать его с собой.
– Мы жалеем, что ты уезжаешь, Женщина Весны, – сказала ей вошедшая в комнату Девушка-Кукуруза. Анастасия уже привыкла к тому, что та говорит медленно и с запинкой, с трудом находя немногие известные ей английские слова. – Мы ждем, ты вернешься.
Чуть ли не сразу следом за ней вошла Несиэнгнум и обратилась к дочери.
Девушка-Кукуруза внимательно ее выслушала, потом повернулась к Анастасии:
– Моя мать говорит, что Вухвухпа, ее брат, будет очень рад, если ты оставишь себе манта, которое он соткал и которое ты все эти дни носила.
Анастасия растерялась, не зная, как ответить на такое предложение, хотя соблазн увезти с собой понравившуюся одежду был силен.
Девушка-Кукуруза заметила ее нерешительность и смущенно улыбнулась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88