– Это всего лишь правда, а правда часто бывает красивой.
– Народная мудрость хопи?
– Возможно... – усмехнулся Хок. – Мы – мудрый народ.
– Мне здесь так все нравится. На Миссисипи было по-другому, и жила я там долгов а вот по-настоящему дома чувствую себя здесь и не могу понять, почему.
– Я так рад, что тебе здесь нравится. Я очень боялся, что здешние места вызовут у тебя отвращение. Немногим удается полюбить эти края, проникнуться их красотой, если они не здесь родились.
– Но отчего я чувствую себя так хорошо в этих местах?
– Знаешь, порой человек рождается не там, где его настоящие корни. – Хок, не отрываясь, смотрел туда, где небо сливалось с землей в голубоватой дымке, предвещающей жаркий день.
– Я скорее готова была думать, что именно у меня есть это чувство принадлежности земле и семье. Ведь я с Юга, я много лет жила на плантации, у меня длинный список знатных предков, которые веками жили на этой земле. А получилось, что все эти чувства испытываешь ты, а не я.
– Я думаю, ты чувствуешь то же самое. – Хок с нежностью посмотрел на девушку. – Просто за время войны ты так глубоко запрятала свои чувства, что почти забыла о них. А они никуда не делись, ждали своего часа, своего пробуждения в тех местах, где ты снова сможешь ощущать связь с землей, не боясь потерять то, что любишь.
Анастасия ехала молча, размышляя об услышанном. В ее чувствах к Хоку было нечто большее, чем просто уверенность в том, что мужчинам можно доверять потому, что отец не обманул ее ожиданий. Нет, дело было в другом. Дело было в самом Хоке. Он был удивительным и будил в ней не одно только желание близости.
Она еще раз украдкой посмотрела на него. Ей бросилось в глаза, как уверенно он сидит в седле. Седло потертое, старое, не раз проверенное в деле. Недаром он всюду возит его с собой и наверняка с возмущением отверг бы предложение обменять его на новое. Обликом своим он как-то естественно соответствовал тому, что только что говорил о родных землях, о прошлом. По его словам можно было понять, насколько Хок гордился своей родиной.
Анастасия не смогла удержаться от следующей мысли и густо покраснела под внимательным взглядом его темно-синих глаз. А дорожит ли Хок ею? Будет ли он о ней заботиться, если она подарит ему свое сердце? Она торопливо отвела глаза, боясь, что он каким-то образом сможет прочесть ее мысли.
Анастасия гордилась плантацией отца. Она любила старую усадьбу, друзей их семьи, ей нравилось лето и время сбора урожая. Она была привязана к друзьям, которые были у нее среди рабов, наивно не понимая их тяжелой жизни, пока не стала старше. Но началась война, уехал отец, многие из тех, кого она хорошо знала, умерли, рабы ушли. Люди потеряли все – плантацию, землю, дом, друзей... И она запретила себе горевать по всему тому, что безвозвратно было утрачено. Хок оказался прав. Как же он сумел так точно разглядеть в ней то, чего она сама многие годы не замечала?
Анастасия даже уговаривала мать продать их семейное серебро, с пеной у рта доказывая, как им нужны деньги и чего вся эта блестящая дребедень стоит после того, как они остались без плантации. В тот момент она искренне верила в свои слова, теперь же была рада, что мать ее не послушалась и мудро сохранила все, до последней ложки. Эта посуда придется весьма кстати на новом обеденном столе в возродившейся из небытия Гайе, и верой и правдой послужит многим будущим поколениям семьи Спенсеров. Анастасия вдруг подумала, что те перемены, которые она в себе обнаружила, не столь уж и существенны, просто жизнь продолжается, и она вступает в ее новый этап. Девушка повернулась к Хоку, теперь уже смело и широко улыбнувшись ему.
– Ты мне так помог сейчас. Спасибо тебе, – просто сказала она.
Он сдержанно кивнул.
– Я рад. Придет время, и...
– Боже мой, Хок! Смотри! Это точно Литл-Колорадо! – перебила его Анастасия. При виде реки мысли ее сразу пошли в другом направлении. Забыв все предупреждения своего наставника, она дала мустангу полную свободу. Тот не преминул воспользоваться ею и заспешил к берегу размашистой рысью.
Животное подлетело к кромке воды и вытянуло морду. Анастасия засмеялась, отпустила поводья, и лошадь принялась жадно пить воду. Анастасии тоже до невозможности захотелось пить. Она вытащила флягу, отвинтила крышку и сделала несколько глотков теплой воды. Обтерев губы, завинтила крышку и убрала флягу на место, памятуя, что трястись в седле им предстоит целый день.
В этот момент она услышала, как у нее за спиной заскрипело седло Хока. Он поставил своего коня рядом и тоже дал ему вволю напиться. Анастасия посмотрела на Хока, потом вдоль русла реки сначала вверх, а потом вниз по течению. Цветом река очень походила на Колорадо, хотя была, несомненно, намного уже. Верхом на лошади можно было перейти ее вброд. Противоположный низкий берег сильно подмыло – вниз по течению струились полосы красного глинозема. На их стороне берег был каменистый, поэтому мустанги легко подошли к самой воде.
Анастасия с трудом оторвалась от завораживающего зрелища и повернулась к Хоку.
– Ну и как впечатление? – с улыбкой спросил он.
– Почти как Колорадо, только меньше. Хок весело рассмеялся:
– Должно быть, в этом причина того, что реку назвали Литл-Колорадо, или Колорадо Чикито.
– Чикито? – улыбаясь, переспросила Анастасия.
– По-испански это означает малыш. Отсюда Литл-Колорадо.
– Пусть маленькая, пусть малыш, но почему она вся красная?
– Так Колорадо по-испански и означает красный. Правда, хопи называют ее иначе – Писисуайу, что означает «там, где течет вода».
– Как бы ее ни называли, я вряд ли захочу еще раз искупаться в такой реке.
– Правда?
– Ну, как бы это сказать... – начала объяснять она и замолчала, увидев, как потемнели вдруг его глаза, когда он окинул ее довольно выразительным взглядом. Анастасия, охваченная неожиданным стеснением, немного напряженно рассмеялась, потом перевела взгляд на реку, и сами собой вернулись воспоминания о пароходе и о ночном береге Колорадо. Но тогда была ночь, и все было иначе, чем сейчас.
– Анастасия, – проговорил Хок напряженным голосом, в котором явственно слышалось скрытое волнение. – Посмотри на меня.
Делать этого ей страшно не хотелось – было как-то не по себе, но она, слегка сощурившись от солнечного света, все же посмотрела ему в лицо. Желание узнать, что он сейчас чувствует, что находит в ней, оказалось сильнее.
– Я тебя нисколько не принуждаю...
Анастасия машинально заправила выбившуюся прядь белокурых волос.
– Я знаю, Хок. Дело не в этом...
– Неподалеку отсюда есть очень красивое местечко, где мы сможем спокойно перекусить.
Анастасия, обрадовавшись в душе перемене темы, направила свою лошадь вслед за Хоком, который двинулся вдоль берега вверх по течению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88