Горячий настой согрел Анастасию, ей стало уютно и спокойно. Хок снова бережно опустил ее на одеяла и заботливо укрыл. Глаза Анастасии начали сами собой закрываться, и через минуту-другую она уже спала крепким сном выздоравливающей.
В следующий раз, когда Анастасия проснулась, комната была погружена в сумерки, а окно было темным. Встревоженная, она быстро села на постели.
– Хок! – позвала она.
Ответом ей была тишина, но очень скоро до ее слуха донесся мягкий топоток индейских мокасин, и над ней склонилось улыбающееся лицо Девушки-Кукурузы.
– Все хорошо? – заботливо поинтересовалась она.
– Да. Просто я только что проснулась и удивилась, куда подевался Хок.
– Он здесь. Я его приведу. Не волнуйся. Он тебя не бросит, – с запинками ответила ей Девушка-Кукуруза, старательно подыскивая нужные слова.
Индианка вышла. Время для Анастасии тянулось бесконечно. Наконец в комнату вошел Хок, взял ее за руку и ободряюще сжал.
– Ну как ты? Похоже, силы потихоньку возвращаются?
– Да. Я опять проголодалась.
– Ну, это дело поправимое.
Вскоре он вернулся с очередной порцией маисовой каши. Опять он ее кормил, и на этот раз Анастасия ела с гораздо большим аппетитом. Когда каша уже не лезла в горло, Хок дал ей чашку с питьем и проследил, чтобы она выпила все. Потом поставил пустую чашку рядом с собой на пол и обеими руками обнял Анастасию. В комнате, кроме них, никого не было. Анастасия со вздохом облегчения приникла к груди возлюбленного и задумчиво стала гладить его мускулистую руку.
– Хок, а когда мы поедем домой?
– Тебе не терпится уехать отсюда?
– Вовсе нет. Просто я очень волнуюсь за родителей.
– Я понимаю, – кивнул Хок и поцеловал ее в макушку. – Но со здоровьем шутить нельзя. Я хочу убедиться, что с тобой все в порядке, и тогда мы сможем уехать. Ты молодая и сильная, так что встанешь на ноги буквально за несколько дней.
– Хорошо. Мне очень нравятся твои тетя и племянница – они так обо мне заботятся.
– Спасибо. Я рад, что они тебе пришлись по душе. Хопи очень мягкий и миролюбивый народ. Мне хотелось бы, чтобы ты пожила с ними подольше и узнала получше.
– Мне тоже этого хочется, Хок.
– Тогда мы вернемся сюда еще раз, когда будет побольше времени и на Литл-Колорадо все уладится.
Анастасия вздрогнула, вспомнив вдруг, что их ждет впереди. Ей нужно быть очень сильной, чтобы вынести все и добиться справедливости. Хок прав – она побудет здесь еще несколько дней, чтобы окончательно поправиться.
– Стейси, тебе сейчас лучше лечь спать, – помолчав, заметил Хок. – А утром посмотрим, как ты будешь себя чувствовать.
– Хорошо. Тогда спокойной ночи.
Хок нежно поцеловал Анастасию в губы и помог ей улечься поудобнее, подоткнул со всех сторон одеяло и напоследок поцеловал снова, на этот раз в лоб, после чего поднялся на ноги и тихонько вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Анастасия заснула почти мгновенно и беспробудно проспала всю ночь. Никакие сны нет мучили ее.
Проснулась она на рассвете. За окном было еще темно, а с улицы уже доносились торопливые шаги, слышалась непонятная речь. В селении начинался новый день. Анастасия обвела глазами комнату и увидела, что Несиэнгнум снова сидит перед очагом и что-то варит на огне. Девушка-Кукуруза убирала расстеленные на полу одеяла и овечьи шкуры, скатывая их в рулоны и один за другим ставя к стене.
Вошел Хок. Увидев, что Анастасия лежит с открытыми глазами, он заторопился к ней и присел рядом на корточки.
– Доброе утро. Вот теперь другое дело – вид со вчерашним не сравнить. Не хочешь подняться на крышу подышать воздухом, пока все вокруг еще не раскалилось?
– На крышу?
– Люди здесь очень много времени проводят на крышах своих домов. Они плоские, и получается вроде как дополнительная комната. В летнюю жару, когда в доме нечем дышать, даже спят на крышах да и вообще разными делами на них занимаются.
– Например, цыплят высиживают? Хок засмеялся и взял ее за руку.
– Есть хочешь?
– Голодна как волк!
– Замечательно. Значит, ты действительно идешь на поправку.
– Послушай, Хок, я так рано проснулась, а люди уже встали. Что-то случилось?
– Хопи так живут. Я тебе сейчас объясню. Как ты уже поняла, встают здесь очень рано. У них, так сказать, два рассвета. Одна утренняя заря сумеречная, когда солнечный свет только-только брезжит, а вторая – когда солнце уже встает над горизонтом. День у них начинается с первой зарей. Пока люди разводят огонь, чтобы приготовить еду, убирают после сна одеяла, завтракают – Ткакмонгви, что можно перевести как Глашатай Племени, Который Выступает От Имени Вождя, выкрикивает сообщения о предстоящих церемониях и обычные житейские новости – что пропал бык, например, или еще что-нибудь подобное.
Анастасия слушала как зачарованная.
– Получается, что Глашатай Племени вроде как местная газета?
– Точно! – расхохотался Хок. – Можно и так сказать. Сегодня утром первое, что он выкрикнул, было: «Просыпайтесь, люди! Просыпайтесь! Открывайте глаза! Станьте детьми дня – сильными, деятельными и счастливыми». Потом он перешел к другим сообщениям.
– Как здорово!
– Хопи очень благочестивый народ. У них вся жизнь строится вокруг церемоний служения божествам и молений. У них день начинается с молитвы и молитвой заканчивается.
– Я совсем ничего не знала об этом.
– Большинство людей ничего об этом не знает. Но ты голодна, а Несиэнгнум уже приготовила завтрак. Опять каша, но сейчас это самая лучшая для тебя еда.
– И очень хорошо! С каждым разом она становится лишь вкуснее.
Хок снова хотел было ее кормить, но Анастасия почувствовала себя настолько окрепшей, что взяла миску и принялась есть сама. Кашу она закусила маисовой лепешкой, обтерла тыльной стороной ладони губы и одарила всех присутствующих счастливой улыбкой.
Несиэнгнум и Девушка-Кукуруза с довольным видом заулыбались ей в ответ. Хок принес питье и подсел к обеим женщинам, в свою очередь, позавтракать. Анастасия потихоньку потягивала горячий настой, с наслаждением вдыхая терпкий травяной аромат и наблюдая за остальными.
Во время еды все молчали. Анастасия не могла не заметить сходства и различий между Хоком и обеими индианками. Женщины были небольшого роста, что сразу бросалось в глаза рядом с высокорослым Хоком. Хотя он и был загоревшим чуть ли не дочерна, но по сравнению со своими родственницами выглядел светлокожим. А вот их лица сразу выдавали родственную близость. Анастасии вдруг до боли стало обидно, что ей уже никогда не доведется познакомиться с родителями Хока, как он познакомился с ее отцом и матерью.
Когда все поели, Хок обратился к Анастасии:
– Давай я перенесу тебя на крышу. Полюбуешься восходом – он здесь просто потрясающий! – и погреешься немного на утреннем солнышке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88