Осталось лишь восхитительное сейчас. Наконец Лорели пришла в себя и тревожно спросила:
– Боже мой, Спенс! Дай нам встать, тебе же больно! Он рассмеялся с принужденной веселостью.
– Лорели – кто-кто, а ты мне никоим образом не можешь сделать больно! Извини уж, я малость подкачал...
Лорели приложила указательный палец к его губам:
– Не извиняю, потому что не за что. Все будет хорошо. Я уж за этим прослежу.
– Знаю. Я просто ждал. Так хотелось вас встретить. Господи, как же долго вы ехали!
– Я все понимаю, Спенс, но мы наконец вместе. Это главное. А теперь давай-ка займемся твоей раной.
Спенсер откинулся на подушки, бессильно уронив руки на хрустящие накрахмаленные белые простыни. Лицо его исказила гримаса долго сдерживаемых страдания и боли.
– Проклятие! Какой же я идиот, коли позволил так по-дурацки себя подстрелить...
– Прекрати, Спенс. Хватит себя бранить. Лучше побереги силы.
Он ответил ей печальной улыбкой.
– Ах, Лорели, ты снова за мной ухаживаешь... чудо, настоящее чудо. Мне так хотелось...
– У нас теперь уйма времени... для всего на свете, Спенс. На мгновение прояснившимся взглядом он окинул ее лицо, очертания тела, вгляделся в громадные голубые глаза... С видимым облегчением расслабился и пробормотал, прикрывая глаза:
– Да, времени теперь столько, что не знаешь, куда и девать. Теперь меня с тобой сам черт не разлучит.
Слушая мужа, Лорели начала стаскивать с него заскорузлую от крови одежду и остановилась, подумав, что лучше Анастасии при этом не присутствовать. Обернувшись, она посмотрела на дочь. Та стояла с белым как мел лицом – ей явно было не по себе.
– Анастасия, нам нужны горячая вода и чистые тряпки. Пойди скажи об этом Марии и попроси ее прийти мне помочь. Похоже, нужно будет послать за врачом.
Анастасия безмолвно кивнула и повернулась к двери. Девушка вдруг почувствовала себя одинокой – за все эти годы она уже отвыкла, что мать может уделять внимание не только ей одной, а кому-то еще, но тут же решительно подавила это чувство. Она должна помочь отцу поправиться – он должен жить. Как странно, будто и не было всех этих лет без него, и Анастасия снова ощутила себя маленькой девочкой, страстно желающей, чтобы отец ее остался в живых. Тряхнув головой, девушка выбежала из комнаты.
Мария с тревожным видом стояла около двери.
– Как сеньор?
– Выглядит он неважно. Маме нужны горячая вода и чистые тряпки. Здесь можно вызвать врача?
Мария в сомнении покачала головой:
– Нет, доктор, который ближе всего, живет неподалеку от Хардивилля. Но на соседнем ранчо есть женщина, Исабель Дамита, свояченица Ти Эл Латимера. Она разбирается в травах и лечит ковбоев и всю семью. Простите, что не предупредила, но я уже послала за ней.
– Прекрасно, Мария, но лучше все же сказать об этом моей матери.
Обе женщины вошли в комнату. Лорели, услышав звук шагов, торопливо прикрыла мужа простыней и поспешно подошла к ним.
– Мы можем послать за доктором прямо сейчас? – спросила она.
– Поблизости нет ни одного врача, мама, но Мария послала за женщиной, которая лечит травами.
Лорели задумалась. Новость ее явно не обрадовала.
– Вы точно знаете, что в округе нет врача?
– Извините, сеньора, но ближайший доктор находится около Хардивилля. Но вы не волнуйтесь, Исабель Дамита прекрасно знает свое дело. Сколько жизней она уже здесь спасла!
– Тогда спасибо, что послали за ней. Я чувствую себя такой беспомощной! На Миссисипи я бы смогла ему помочь, но со мной здесь нет ничего, да и рана слишком тяжелая.
– Исабель уже должна сейчас подъехать, – успокоила ее Мария. – Вашего мужа принесли где-то на закате, и я сразу отправила к ней одного из ковбоев с запиской.
– Спасибо, Мария.
– Ну а теперь я пойду приготовлю горячую воду и чистые тряпки – нельзя терять время.
– Да, пожалуйста, займитесь этим. Анастасия, Исабель Дамита, может быть, привезет с собой еще кого-нибудь. Не присмотришь за ними? Мне не хочется оставлять отца одного.
– Конечно, мама, не беспокойся. Я все сделаю, а ты оставайся здесь.
– Я принесу вам теплой воды, сеньора, чтобы вы хотя бы немного ополоснулись с дороги.
– Не стоит, Мария, что вы, но все равно спасибо, – поблагодарила Лорели и, забыв обо всем, подошла к мужу.
Молодые женщины переглянулись, и Анастасия кивнула, зная, что мать уже забыла о них. Они тихонько выскользнули из комнаты и прошли в холл. Здесь Анастасия повернулась к Марии и сказала:
– Спасибо вам за все, что вы делаете для нас. Я готова помочь вам, чем смогу.
– Спасибо, но скорее я должна помогать вам, а не вы мне, – улыбнулась Мария. – Покушать не хотите? Горячего, правда, нет, но есть медовые оладьи, мы их называем сопайпа.
– Мне есть не хочется, – ответила Анастасия, не представляя себе, какую, собственно, еду ей предлагает Мария.
– Но вам обязательно нужно поесть, сеньорита! И вашей матушке тоже. Вам потребуется много сил. А мужчины?
– Хорошо. Я захвачу что-нибудь из еды наверх, отнесу вместе с водой и помогу вам все приготовить.
Они начали спускаться по лестнице, а навстречу им уже поднимались Хок и Хулио, которые несли чемоданы и саквояжи.
– Куда поставить все это хозяйство? – спросил Хок.
– Идемте, я вам покажу, – пригласила Мария и, развернувшись, стала подниматься обратно. Анастасия последовала за ней.
Когда Хок поравнялся с Анастасией, он, наклонившись к ней, спросил:
– Как он?
Анастасия покачала головой:
– Мы толком не знаем. Мария послала за женщиной, которая лечит травами. Кажется, пуля попала в живот.
– Такие раны заживают медленно и долго, – поморщился Хок.
– Но он ведь поправится?
– Скорее всего да, если пуля ничего там не разорвала. Ладно, подождем эту женщину. Я в медицине мало чего смыслю.
Мария провела их по коридору мимо комнаты, где лежал Спенсер, остановилась у дальней двери и отперла ее. Они вошли в большую комнату с высоким потолком. Мария зажгла несколько свечей.
Анастасия в удивлении замерла, потому что эта комната разительно отличалась от тех, что ей уже довелось увидеть, за исключением комнаты отца. Она была тщательно обставлена и напомнила ей ее комнату на Миссисипи. Искусные драпировки темно-зеленого и коричневого цветов создавали впечатление, будто входишь в лес. Глаза Анастасии наполнились слезами, и она споткнулась о край толстого ковра, что покрывал весь пол.
Хок успел подхватить ее под руку. Глаза его были полны заботы, тревоги и изумления от увиденного. Он кашлянул и поинтересовался:
– Анастасия, это твои чемоданы?
Девушка, возвращенная к действительности, бросила на них взгляд, кивнула и обернулась к Хулио:
– У вас вещи моей матери. Отчего бы вам не отнести их к лей?
Хулио кивнул и вышел из комнаты. Вспомнив, что мать поручила ей побыть хозяйкой дома, девушка повернулась к Марии:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
– Боже мой, Спенс! Дай нам встать, тебе же больно! Он рассмеялся с принужденной веселостью.
– Лорели – кто-кто, а ты мне никоим образом не можешь сделать больно! Извини уж, я малость подкачал...
Лорели приложила указательный палец к его губам:
– Не извиняю, потому что не за что. Все будет хорошо. Я уж за этим прослежу.
– Знаю. Я просто ждал. Так хотелось вас встретить. Господи, как же долго вы ехали!
– Я все понимаю, Спенс, но мы наконец вместе. Это главное. А теперь давай-ка займемся твоей раной.
Спенсер откинулся на подушки, бессильно уронив руки на хрустящие накрахмаленные белые простыни. Лицо его исказила гримаса долго сдерживаемых страдания и боли.
– Проклятие! Какой же я идиот, коли позволил так по-дурацки себя подстрелить...
– Прекрати, Спенс. Хватит себя бранить. Лучше побереги силы.
Он ответил ей печальной улыбкой.
– Ах, Лорели, ты снова за мной ухаживаешь... чудо, настоящее чудо. Мне так хотелось...
– У нас теперь уйма времени... для всего на свете, Спенс. На мгновение прояснившимся взглядом он окинул ее лицо, очертания тела, вгляделся в громадные голубые глаза... С видимым облегчением расслабился и пробормотал, прикрывая глаза:
– Да, времени теперь столько, что не знаешь, куда и девать. Теперь меня с тобой сам черт не разлучит.
Слушая мужа, Лорели начала стаскивать с него заскорузлую от крови одежду и остановилась, подумав, что лучше Анастасии при этом не присутствовать. Обернувшись, она посмотрела на дочь. Та стояла с белым как мел лицом – ей явно было не по себе.
– Анастасия, нам нужны горячая вода и чистые тряпки. Пойди скажи об этом Марии и попроси ее прийти мне помочь. Похоже, нужно будет послать за врачом.
Анастасия безмолвно кивнула и повернулась к двери. Девушка вдруг почувствовала себя одинокой – за все эти годы она уже отвыкла, что мать может уделять внимание не только ей одной, а кому-то еще, но тут же решительно подавила это чувство. Она должна помочь отцу поправиться – он должен жить. Как странно, будто и не было всех этих лет без него, и Анастасия снова ощутила себя маленькой девочкой, страстно желающей, чтобы отец ее остался в живых. Тряхнув головой, девушка выбежала из комнаты.
Мария с тревожным видом стояла около двери.
– Как сеньор?
– Выглядит он неважно. Маме нужны горячая вода и чистые тряпки. Здесь можно вызвать врача?
Мария в сомнении покачала головой:
– Нет, доктор, который ближе всего, живет неподалеку от Хардивилля. Но на соседнем ранчо есть женщина, Исабель Дамита, свояченица Ти Эл Латимера. Она разбирается в травах и лечит ковбоев и всю семью. Простите, что не предупредила, но я уже послала за ней.
– Прекрасно, Мария, но лучше все же сказать об этом моей матери.
Обе женщины вошли в комнату. Лорели, услышав звук шагов, торопливо прикрыла мужа простыней и поспешно подошла к ним.
– Мы можем послать за доктором прямо сейчас? – спросила она.
– Поблизости нет ни одного врача, мама, но Мария послала за женщиной, которая лечит травами.
Лорели задумалась. Новость ее явно не обрадовала.
– Вы точно знаете, что в округе нет врача?
– Извините, сеньора, но ближайший доктор находится около Хардивилля. Но вы не волнуйтесь, Исабель Дамита прекрасно знает свое дело. Сколько жизней она уже здесь спасла!
– Тогда спасибо, что послали за ней. Я чувствую себя такой беспомощной! На Миссисипи я бы смогла ему помочь, но со мной здесь нет ничего, да и рана слишком тяжелая.
– Исабель уже должна сейчас подъехать, – успокоила ее Мария. – Вашего мужа принесли где-то на закате, и я сразу отправила к ней одного из ковбоев с запиской.
– Спасибо, Мария.
– Ну а теперь я пойду приготовлю горячую воду и чистые тряпки – нельзя терять время.
– Да, пожалуйста, займитесь этим. Анастасия, Исабель Дамита, может быть, привезет с собой еще кого-нибудь. Не присмотришь за ними? Мне не хочется оставлять отца одного.
– Конечно, мама, не беспокойся. Я все сделаю, а ты оставайся здесь.
– Я принесу вам теплой воды, сеньора, чтобы вы хотя бы немного ополоснулись с дороги.
– Не стоит, Мария, что вы, но все равно спасибо, – поблагодарила Лорели и, забыв обо всем, подошла к мужу.
Молодые женщины переглянулись, и Анастасия кивнула, зная, что мать уже забыла о них. Они тихонько выскользнули из комнаты и прошли в холл. Здесь Анастасия повернулась к Марии и сказала:
– Спасибо вам за все, что вы делаете для нас. Я готова помочь вам, чем смогу.
– Спасибо, но скорее я должна помогать вам, а не вы мне, – улыбнулась Мария. – Покушать не хотите? Горячего, правда, нет, но есть медовые оладьи, мы их называем сопайпа.
– Мне есть не хочется, – ответила Анастасия, не представляя себе, какую, собственно, еду ей предлагает Мария.
– Но вам обязательно нужно поесть, сеньорита! И вашей матушке тоже. Вам потребуется много сил. А мужчины?
– Хорошо. Я захвачу что-нибудь из еды наверх, отнесу вместе с водой и помогу вам все приготовить.
Они начали спускаться по лестнице, а навстречу им уже поднимались Хок и Хулио, которые несли чемоданы и саквояжи.
– Куда поставить все это хозяйство? – спросил Хок.
– Идемте, я вам покажу, – пригласила Мария и, развернувшись, стала подниматься обратно. Анастасия последовала за ней.
Когда Хок поравнялся с Анастасией, он, наклонившись к ней, спросил:
– Как он?
Анастасия покачала головой:
– Мы толком не знаем. Мария послала за женщиной, которая лечит травами. Кажется, пуля попала в живот.
– Такие раны заживают медленно и долго, – поморщился Хок.
– Но он ведь поправится?
– Скорее всего да, если пуля ничего там не разорвала. Ладно, подождем эту женщину. Я в медицине мало чего смыслю.
Мария провела их по коридору мимо комнаты, где лежал Спенсер, остановилась у дальней двери и отперла ее. Они вошли в большую комнату с высоким потолком. Мария зажгла несколько свечей.
Анастасия в удивлении замерла, потому что эта комната разительно отличалась от тех, что ей уже довелось увидеть, за исключением комнаты отца. Она была тщательно обставлена и напомнила ей ее комнату на Миссисипи. Искусные драпировки темно-зеленого и коричневого цветов создавали впечатление, будто входишь в лес. Глаза Анастасии наполнились слезами, и она споткнулась о край толстого ковра, что покрывал весь пол.
Хок успел подхватить ее под руку. Глаза его были полны заботы, тревоги и изумления от увиденного. Он кашлянул и поинтересовался:
– Анастасия, это твои чемоданы?
Девушка, возвращенная к действительности, бросила на них взгляд, кивнула и обернулась к Хулио:
– У вас вещи моей матери. Отчего бы вам не отнести их к лей?
Хулио кивнул и вышел из комнаты. Вспомнив, что мать поручила ей побыть хозяйкой дома, девушка повернулась к Марии:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88