Через нее, Каролину?
А ведь эта мысль не так уж невероятна, как кажется. Каролина рассказала об Эдвине Ингеборг, и та ее поддержала. Ингеборг твердо убеждена, что именно так все и обстоит в жизни: мертвые помогают живым. Поэтому им нельзя упускать Оке из виду.
Они уже давно его не видели и часто говорили о том, что им непременно нужно сходить и навестить его – они ведь не знают, в каких условиях он живет.
Однажды Каролина снова с ним встретилась.
На Хорнегатан – вот он стоит, собираясь перейти на другую сторону. Прямо посреди улицы, в опасной близости к трамваю, который с грохотом проносится мимо. На дороге снежное месиво, от лошадиных копыт на прохожих летят мокрые брызги. Но Оке бесстрашно шагает вперед по слякоти. Он с трудом тащит бельевую корзину и не замечает Каролину. В этот момент она как раз выходит из магазина, в руке у нее бутылка с молоком.
Смеркается. Воздух сырой и холодный. Оке стоит, переминаясь с ноги на ногу, не решаясь перейти дорогу. Корзина с бельем слишком тяжела для него.
– Оке, подожди! Я тебе помогу! – кричит Каролина.
Оке испуганно оглядывается, но, увидев ее, расплывается в улыбке.
– А, это ты?
– Да, это я. А куда ты идешь?
– Просто гуляю.
Каролина замечает, что у него зуб на зуб не попадает от холода.
– Просто гуляешь? Вот с этим?
Каролина подхватывает корзинку, в которую как попало напихано грязное тряпье. Видимо, Оке ходил за бельем и теперь возвращается в прачечную, расположенную в доме у них во дворе. Но зачем ему тогда понадобилось переходить на другую сторону улицы?
– Разве ты правильно идешь, Оке?
– Нет. Но это не имеет значения.
– Ты что же, не собираешься идти домой?
Он мотает головой, вцепившись в корзину. Некоторое время они тянут ее каждый в свою сторону. На руках у Оке новые варежки. Но он дрожит от холода в своем тонком перешитом пиджаке, башмаки почти развалились, с каждым шагом из них высовываются пальцы, из-под которых торчат клочья газет.
– Дай мне корзину, Оке. Я помогу тебе перейти через улицу.
Он согласно кивает и высвобождает для Каролины часть ручки.
– Вообще-то я сам управлюсь, – уверенно заявляет он. – Но мы можем нести ее вместе, если уж ты так хочешь.
– Конечно. Она такая тяжелая. Лучше нести ее вдвоем.
Они торопливо переходят улицу.
Вдруг где-то рядом слышится какой-то писк.
Откуда он доносится? Уж не из корзины ли?
Так и есть, из корзины! Там, оказывается, не только белье. Под кипой тряпья что-то шевелится. Присмотревшись, Каролина видит, что это грудной ребенок.
– Оке! Чей это ребенок?
– Мой.
– Твой?
– Да. Ее зовут Тира.
Каролина получше рассматривает малютку. С ребенком, по всей видимости, все хорошо. У него теплые ручонки и прохладный кончик носа. Вполне здоровая малышка. Может, только не очень чистенькая, но зато симпатичная. Когда Каролина засовывает руку в корзину, девочка хватает ее за указательный палец и улыбается.
Сердце Каролины тает. Она любит маленьких детей.
– Значит, это твоя сестра?
– Да.
– А где мама?
– Она мост посуду.
– А она знает, что ты с Тирой гуляешь на улице?
– Нет. Но крысы нас совсем достали.
– Крысы?
– Да, в темноте они особенно наглеют. Сегодня ночью одна огромная крыса пробежала по голове Тиры, и та стала громко плакать.
Каролина в ужасе смотрит на Оке.
– Бедняжка! Идем скорее! Ко мне домой!
Оке ничего не имеет против. Он знает, что ему предложат горячий шоколад и хлеб с маслом. Да и Тиру нужно чем-то покормить.
– Вряд ли нам хватит этого молока, – говорит Каролина. – Нужно зайти в магазин и купить еще литр.
– Детскую кашку нужно варить не на чистом молоке, а на молоке с водой, – с видом знатока сообщает Оке. Он смотрит на бутыль с молоком.
– Да, двух литров, пожалуй, будет достаточно.
Он знает, как нужно правильно готовить детскую еду, и обещает помочь. В магазине Каролина заодно покупает батон хлеба и несколько булочек. Оке смотрит на них голодным взглядом и тут же получает одну.
Домой они идут через кладбище. Оке обежал все могилы, проверяя, в каком состоянии его снежные ангелы.
– Плохи дела, – громко сообщает он Каролине, – от них почти ничего не осталось. Как только подморозит и выпадет снег, нужно будет снова сюда прийти и вылепить новых. У тебя есть еще свечи? – спрашивает Оке.
– Да, есть!
– А то попросим у Ингеборг!
Он убегает куда-то на другой конец кладбища и время от времени перекликается с Каролиной. Ему еще предстоит осмотреть немало тающих ангелов.
Тем временем Каролина, склонившись над корзиной, поджидает его. Она забавляется с Тирой. Малышка так трогательно лопочет, что Каролина ничего не замечает вокруг. Даже не слышит шагов, которые приближаются к ней сзади.
Вдруг у нее за спиной кто-то останавливается и заглядывает в корзину.
Соглядатай! Каролина вздрагивает.
– Что вам угодно?
Голос Каролины, которая всегда гордилась своим умением владеть собой и казаться спокойной, звучит неприветливо. Неприязненность может быть истолкована как признак страха, – она это уже давно заметила, – а тот, кто выказывает страх, может легко попасть в невыгодное положение.
Сейчас она, конечно, ничего не боится, но эти глаза ее тревожат, они пробуждают в ней что-то странное, она и сама не знает что, но ее охватывает желание бежать.
Впрочем, сейчас она только чувствует, что ей помешали. Когда играешь с маленьким ребенком, не хочется, чтобы тебя отвлекали. В первую очередь ради ребенка. И не испытываешь ни малейшего желания, чтобы кто-то посторонний стоял рядом и смотрел на тебя. Особенно человек, которого ты совсем не знаешь.
Нет, Каролина даже смотреть на него не желает. Она отводит глаза.
А Соглядатай отступает на шаг назад и, запинаясь, бормочет:
– Простите! Я не хотел…
Каролина не слушает. Она упрямо отворачивается и начинает выискивать взглядом Оке.
– Оке, иди сюда! Пора домой!
– Простите… Я только хотел…
Запнувшись, молодой человек умолкает. Наступает тишина. Тогда Каролина собирает все мужество и, глядя в сторону, как можно более ровным голосом произносит:
– Вы не могли бы быть настолько добры и оставить меня в покое?
Он отступает еще на шаг.
– И не только сейчас, а вообще! – прибавляет она более резким тоном и бросает на него быстрый взгляд. Строгий и угрожающий. Затем снова отводит глаза в сторону.
– Разумеется. Я никоим образом не хотел… – выдавливает он из себя,
– Мне нет дела до того, что вы хотите. Или не хотите. Но когда я гуляю по кладбищу, то хочу, чтобы меня оставили в покое. Поэтому убедительно прошу вас не лететь сюда сломя голову, едва завидев меня. Ваше появление всякий раз меня раздражает.
Каролина говорит это, повернувшись к нему спиной. У нее нет ни малейшего желания снова заглядывать в эти странные глаза. Вместо этого она беспрестанно ищет Оке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
А ведь эта мысль не так уж невероятна, как кажется. Каролина рассказала об Эдвине Ингеборг, и та ее поддержала. Ингеборг твердо убеждена, что именно так все и обстоит в жизни: мертвые помогают живым. Поэтому им нельзя упускать Оке из виду.
Они уже давно его не видели и часто говорили о том, что им непременно нужно сходить и навестить его – они ведь не знают, в каких условиях он живет.
Однажды Каролина снова с ним встретилась.
На Хорнегатан – вот он стоит, собираясь перейти на другую сторону. Прямо посреди улицы, в опасной близости к трамваю, который с грохотом проносится мимо. На дороге снежное месиво, от лошадиных копыт на прохожих летят мокрые брызги. Но Оке бесстрашно шагает вперед по слякоти. Он с трудом тащит бельевую корзину и не замечает Каролину. В этот момент она как раз выходит из магазина, в руке у нее бутылка с молоком.
Смеркается. Воздух сырой и холодный. Оке стоит, переминаясь с ноги на ногу, не решаясь перейти дорогу. Корзина с бельем слишком тяжела для него.
– Оке, подожди! Я тебе помогу! – кричит Каролина.
Оке испуганно оглядывается, но, увидев ее, расплывается в улыбке.
– А, это ты?
– Да, это я. А куда ты идешь?
– Просто гуляю.
Каролина замечает, что у него зуб на зуб не попадает от холода.
– Просто гуляешь? Вот с этим?
Каролина подхватывает корзинку, в которую как попало напихано грязное тряпье. Видимо, Оке ходил за бельем и теперь возвращается в прачечную, расположенную в доме у них во дворе. Но зачем ему тогда понадобилось переходить на другую сторону улицы?
– Разве ты правильно идешь, Оке?
– Нет. Но это не имеет значения.
– Ты что же, не собираешься идти домой?
Он мотает головой, вцепившись в корзину. Некоторое время они тянут ее каждый в свою сторону. На руках у Оке новые варежки. Но он дрожит от холода в своем тонком перешитом пиджаке, башмаки почти развалились, с каждым шагом из них высовываются пальцы, из-под которых торчат клочья газет.
– Дай мне корзину, Оке. Я помогу тебе перейти через улицу.
Он согласно кивает и высвобождает для Каролины часть ручки.
– Вообще-то я сам управлюсь, – уверенно заявляет он. – Но мы можем нести ее вместе, если уж ты так хочешь.
– Конечно. Она такая тяжелая. Лучше нести ее вдвоем.
Они торопливо переходят улицу.
Вдруг где-то рядом слышится какой-то писк.
Откуда он доносится? Уж не из корзины ли?
Так и есть, из корзины! Там, оказывается, не только белье. Под кипой тряпья что-то шевелится. Присмотревшись, Каролина видит, что это грудной ребенок.
– Оке! Чей это ребенок?
– Мой.
– Твой?
– Да. Ее зовут Тира.
Каролина получше рассматривает малютку. С ребенком, по всей видимости, все хорошо. У него теплые ручонки и прохладный кончик носа. Вполне здоровая малышка. Может, только не очень чистенькая, но зато симпатичная. Когда Каролина засовывает руку в корзину, девочка хватает ее за указательный палец и улыбается.
Сердце Каролины тает. Она любит маленьких детей.
– Значит, это твоя сестра?
– Да.
– А где мама?
– Она мост посуду.
– А она знает, что ты с Тирой гуляешь на улице?
– Нет. Но крысы нас совсем достали.
– Крысы?
– Да, в темноте они особенно наглеют. Сегодня ночью одна огромная крыса пробежала по голове Тиры, и та стала громко плакать.
Каролина в ужасе смотрит на Оке.
– Бедняжка! Идем скорее! Ко мне домой!
Оке ничего не имеет против. Он знает, что ему предложат горячий шоколад и хлеб с маслом. Да и Тиру нужно чем-то покормить.
– Вряд ли нам хватит этого молока, – говорит Каролина. – Нужно зайти в магазин и купить еще литр.
– Детскую кашку нужно варить не на чистом молоке, а на молоке с водой, – с видом знатока сообщает Оке. Он смотрит на бутыль с молоком.
– Да, двух литров, пожалуй, будет достаточно.
Он знает, как нужно правильно готовить детскую еду, и обещает помочь. В магазине Каролина заодно покупает батон хлеба и несколько булочек. Оке смотрит на них голодным взглядом и тут же получает одну.
Домой они идут через кладбище. Оке обежал все могилы, проверяя, в каком состоянии его снежные ангелы.
– Плохи дела, – громко сообщает он Каролине, – от них почти ничего не осталось. Как только подморозит и выпадет снег, нужно будет снова сюда прийти и вылепить новых. У тебя есть еще свечи? – спрашивает Оке.
– Да, есть!
– А то попросим у Ингеборг!
Он убегает куда-то на другой конец кладбища и время от времени перекликается с Каролиной. Ему еще предстоит осмотреть немало тающих ангелов.
Тем временем Каролина, склонившись над корзиной, поджидает его. Она забавляется с Тирой. Малышка так трогательно лопочет, что Каролина ничего не замечает вокруг. Даже не слышит шагов, которые приближаются к ней сзади.
Вдруг у нее за спиной кто-то останавливается и заглядывает в корзину.
Соглядатай! Каролина вздрагивает.
– Что вам угодно?
Голос Каролины, которая всегда гордилась своим умением владеть собой и казаться спокойной, звучит неприветливо. Неприязненность может быть истолкована как признак страха, – она это уже давно заметила, – а тот, кто выказывает страх, может легко попасть в невыгодное положение.
Сейчас она, конечно, ничего не боится, но эти глаза ее тревожат, они пробуждают в ней что-то странное, она и сама не знает что, но ее охватывает желание бежать.
Впрочем, сейчас она только чувствует, что ей помешали. Когда играешь с маленьким ребенком, не хочется, чтобы тебя отвлекали. В первую очередь ради ребенка. И не испытываешь ни малейшего желания, чтобы кто-то посторонний стоял рядом и смотрел на тебя. Особенно человек, которого ты совсем не знаешь.
Нет, Каролина даже смотреть на него не желает. Она отводит глаза.
А Соглядатай отступает на шаг назад и, запинаясь, бормочет:
– Простите! Я не хотел…
Каролина не слушает. Она упрямо отворачивается и начинает выискивать взглядом Оке.
– Оке, иди сюда! Пора домой!
– Простите… Я только хотел…
Запнувшись, молодой человек умолкает. Наступает тишина. Тогда Каролина собирает все мужество и, глядя в сторону, как можно более ровным голосом произносит:
– Вы не могли бы быть настолько добры и оставить меня в покое?
Он отступает еще на шаг.
– И не только сейчас, а вообще! – прибавляет она более резким тоном и бросает на него быстрый взгляд. Строгий и угрожающий. Затем снова отводит глаза в сторону.
– Разумеется. Я никоим образом не хотел… – выдавливает он из себя,
– Мне нет дела до того, что вы хотите. Или не хотите. Но когда я гуляю по кладбищу, то хочу, чтобы меня оставили в покое. Поэтому убедительно прошу вас не лететь сюда сломя голову, едва завидев меня. Ваше появление всякий раз меня раздражает.
Каролина говорит это, повернувшись к нему спиной. У нее нет ни малейшего желания снова заглядывать в эти странные глаза. Вместо этого она беспрестанно ищет Оке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110