Все люди время от времени это делают. Зажигают свечу, откидываются на спинку кресла и медленно погружаются в себя. Перед их внутренним взором предстает их душа, словно пещера, полная сокровищ. Нужно только вступить в эту святая святых, тщательно осмотреть все, что имеешь, осмыслить и порадоваться той красоте и утонченности, которые несешь в себе.
Так по моим представлениям выглядит душа других людей. Не всех, конечно, но многих. Например, душа Берты. Ей никогда не приходится сталкиваться с неприятными сюрпризами. Она полностью контролирует свою внутреннюю жизнь. А я нет. Поэтому для меня всегда существует риск очутиться в хаосе, беспомощно затеряться среди других людей.
Насколько я понимаю, я очень похожа на свою мать. Мы обе страдаем раздвоением личности. Иногда я думаю, что стоит мне немного разобраться в себе, как я смогу понять и ее. И наоборот. Но начинать свое исследование с анализа характера мамы было бы бессмысленно – ее я могу постичь только через саму себя. Сделать это будет нелегко, но мне иногда кажется, что ничего важнее этого для меня в жизни нет.
Хотя это, конечно, не так. Самое важное для меня – моя профессия. Овладеть ею и тем самым стать не только чем-то, но и КЕМ-ТО.
Для большинства людей существует только одно «я», которое они довольно хорошо изучили и знают, чего от него ожидать. А во мне живет огромное количество различных существ, которые могут возникнуть в любую минуту и испортить мне жизнь. Я похожа на русскую матрешку. Внутри одной куклы скрывается другая, и это одна из причин, по которой мне просто необходимо играть в театре: чтобы дать всем этим непрошеным гостям разные роли – вне себя.
И это еще не все. Наряду с этими неведомыми мучителями во мне живут две сильные личности.
Одну из них зовут Сага. Другую – Каролина.
И обе они постоянно борются за власть над моей несчастной душой.
Раньше, когда я была совсем маленькой, Каролина и Сага были для меня нераздельны. Между ними не было никакой разницы. В детстве меня нарекли Сага Каролина, и это же двойное имя я получила при крещении. Но моя мама никак не могла решить, каким из этих имен меня называть. Сначала она звала меня Сагой, потом – Каролиной, и с тех пор так и пошло – то я Сага, то Каролина.
На самом деле этому есть свое объяснение.
У моей мамы тоже было два имени.
Для меня она всегда была Идой. Но для двоих других своих детей – Лидией.
С ней все произошло несколько иначе. Имя Ида не было дано ей при крещении. Откуда оно взялось, я не знаю. По всей вероятности, Ида – уменьшительное от имени Лидия. Во всяком случае, эти имена олицетворяют для нее два совершенно различных мира.
И мои имена для меня тоже, но в моем случае это не доставляет мне страданий. Сага и Каролина никогда не отказываются друг от друга, а Лидия и Ида – отказываются. Сага и Каролина в глубине души уважают друг друга. Лидия и Ида вряд ли на это способны. Но все, что касается мамы, вообще так сложно и запутанно, что я не стану останавливаться на этом сейчас. Я вернусь к маме несколько позже. А сейчас, в самом начале, буду говорить лишь о себе.
У Саги, стало быть, свой мир, у Каролины – свой. Их воли устремлены в разные стороны, их мысли редко согласуются. Они прячутся друг от друга, и иногда я, словно ослик, разрываюсь между двумя охапками сена и не знаю, кто я – Сага или Каролина, Сага и Каролина или вообще ни та ни другая. Вот почему хорошо играть в театре, примеряя на себя другие роли. Но между тем я прекрасно понимаю, что не стану настоящей актрисой до тех пор, пока не научусь разделять эти два мира.
Как человеку познать самого себя?
Моя сводная сестра Берта – цельная натура – никогда не стала бы задаваться подобным вопросом. Она принадлежит к той категории людей, которые без всяких сомнений употребляют первое лицо, когда пишут о себе. Им незачем преуменьшать или преувеличивать свое «я» перед другими людьми. Ее «я» абсолютно, целостно и неделимо. Точно так же, как и ее душа. Короче говоря, Берта знает о себе все.
Моя же несчастная душа больше напоминает собой одну из электрических искр, вспыхивающих при сварке, искру, которая возомнила о себе слишком много. Или:
… искру из светящихся сфер, которая, блуждая в ночи жизни, все дальше и дальше удаляется от своего божественного начала, пока, заблудившись, не гаснет совсем.
Так говорит Берта. Это ее описание моего душевного состояния. Величественное и трагичное. Откуда она взяла эту цитату, я не знаю. Но Берта вообще очень начитанна. При случае я непременно спрошу ее об этом.
Стокгольм, август 1914 года
К. Я.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Начну с письма Каролины к Саге, написанного в минуту беспросветного отчаяния.
«Дорогая Сага!
В последнее время мы с тобой мало общались, а строго говоря, совсем не общались. Я понимаю, ты уже вряд ли считаешься со мной. В таком случае тебе не мешает узнать, что я каждый день думаю о тебе. Я тебя не забыла. Ты мне очень нужна. В детстве мы с тобой всегда были неразлучны, просто-напросто неразделимы. Но, к сожалению, с годами мы отошли друг от друга, и иногда мне кажется, что ты мне становишься все более чужой, как, наверное, и я тебе.
Возможно, в этом есть моя вина.
Время от времени мне приходится слышать твое имя, как и тебе, наверное, мое – кстати, мое ты наверняка слышишь чаще. Какие чувства ты испытываешь при этом?
Лично меня охватывает тоска, когда кто-то называет меня Сагой. Теперь это случается не так уж часто, лишь иногда в письмах Хедда так обращается ко мне. Разумеется, с определенной целью. Она не хочет, чтобы я пренебрегала той частью моей души, которая принадлежит тебе. Очень важной частью. И я этого тоже не хочу.
Дело в том, что твое имя напоминает мне о чем-то, что я, к сожалению, постепенно начинаю утрачивать. Я точно не знаю, что это, но как раз теперь пытаюсь для себя выяснить. Потому что эта утрата становится для меня все более и более ощутимой.
Как ты думаешь, Сага, происходит ли это по той простой причине, что ты представляешь во мне ту часть моего «я», от которой мне со временем придется отказаться?
Как же в таком случае мы могли это допустить?
Или же это произошло потому, что ты не желаешь больше знаться со мной?
Я отказываюсь в это верить.
Мы с тобой, безусловно, очень разные, и на самом деле трудно понять, как мы вообще уживаемся в одной голове, но мы неразрывно связаны друг с другом. Кажется, между нами даже не происходило никаких серьезных разногласий? И это несмотря на то, что у меня, по выражению Берты, такой «бурный» темперамент. Ты намного спокойнее, серьезнее меня, или, как говорится, глубже. У тебя больше общего с Бертой, нашей сводной сестрой, поэтому мне так не хватает тебя, особенно когда я общаюсь с Бертой. Ты и представить себе не можешь, как часто я желала целиком и полностью быть такой, как ты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Так по моим представлениям выглядит душа других людей. Не всех, конечно, но многих. Например, душа Берты. Ей никогда не приходится сталкиваться с неприятными сюрпризами. Она полностью контролирует свою внутреннюю жизнь. А я нет. Поэтому для меня всегда существует риск очутиться в хаосе, беспомощно затеряться среди других людей.
Насколько я понимаю, я очень похожа на свою мать. Мы обе страдаем раздвоением личности. Иногда я думаю, что стоит мне немного разобраться в себе, как я смогу понять и ее. И наоборот. Но начинать свое исследование с анализа характера мамы было бы бессмысленно – ее я могу постичь только через саму себя. Сделать это будет нелегко, но мне иногда кажется, что ничего важнее этого для меня в жизни нет.
Хотя это, конечно, не так. Самое важное для меня – моя профессия. Овладеть ею и тем самым стать не только чем-то, но и КЕМ-ТО.
Для большинства людей существует только одно «я», которое они довольно хорошо изучили и знают, чего от него ожидать. А во мне живет огромное количество различных существ, которые могут возникнуть в любую минуту и испортить мне жизнь. Я похожа на русскую матрешку. Внутри одной куклы скрывается другая, и это одна из причин, по которой мне просто необходимо играть в театре: чтобы дать всем этим непрошеным гостям разные роли – вне себя.
И это еще не все. Наряду с этими неведомыми мучителями во мне живут две сильные личности.
Одну из них зовут Сага. Другую – Каролина.
И обе они постоянно борются за власть над моей несчастной душой.
Раньше, когда я была совсем маленькой, Каролина и Сага были для меня нераздельны. Между ними не было никакой разницы. В детстве меня нарекли Сага Каролина, и это же двойное имя я получила при крещении. Но моя мама никак не могла решить, каким из этих имен меня называть. Сначала она звала меня Сагой, потом – Каролиной, и с тех пор так и пошло – то я Сага, то Каролина.
На самом деле этому есть свое объяснение.
У моей мамы тоже было два имени.
Для меня она всегда была Идой. Но для двоих других своих детей – Лидией.
С ней все произошло несколько иначе. Имя Ида не было дано ей при крещении. Откуда оно взялось, я не знаю. По всей вероятности, Ида – уменьшительное от имени Лидия. Во всяком случае, эти имена олицетворяют для нее два совершенно различных мира.
И мои имена для меня тоже, но в моем случае это не доставляет мне страданий. Сага и Каролина никогда не отказываются друг от друга, а Лидия и Ида – отказываются. Сага и Каролина в глубине души уважают друг друга. Лидия и Ида вряд ли на это способны. Но все, что касается мамы, вообще так сложно и запутанно, что я не стану останавливаться на этом сейчас. Я вернусь к маме несколько позже. А сейчас, в самом начале, буду говорить лишь о себе.
У Саги, стало быть, свой мир, у Каролины – свой. Их воли устремлены в разные стороны, их мысли редко согласуются. Они прячутся друг от друга, и иногда я, словно ослик, разрываюсь между двумя охапками сена и не знаю, кто я – Сага или Каролина, Сага и Каролина или вообще ни та ни другая. Вот почему хорошо играть в театре, примеряя на себя другие роли. Но между тем я прекрасно понимаю, что не стану настоящей актрисой до тех пор, пока не научусь разделять эти два мира.
Как человеку познать самого себя?
Моя сводная сестра Берта – цельная натура – никогда не стала бы задаваться подобным вопросом. Она принадлежит к той категории людей, которые без всяких сомнений употребляют первое лицо, когда пишут о себе. Им незачем преуменьшать или преувеличивать свое «я» перед другими людьми. Ее «я» абсолютно, целостно и неделимо. Точно так же, как и ее душа. Короче говоря, Берта знает о себе все.
Моя же несчастная душа больше напоминает собой одну из электрических искр, вспыхивающих при сварке, искру, которая возомнила о себе слишком много. Или:
… искру из светящихся сфер, которая, блуждая в ночи жизни, все дальше и дальше удаляется от своего божественного начала, пока, заблудившись, не гаснет совсем.
Так говорит Берта. Это ее описание моего душевного состояния. Величественное и трагичное. Откуда она взяла эту цитату, я не знаю. Но Берта вообще очень начитанна. При случае я непременно спрошу ее об этом.
Стокгольм, август 1914 года
К. Я.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Начну с письма Каролины к Саге, написанного в минуту беспросветного отчаяния.
«Дорогая Сага!
В последнее время мы с тобой мало общались, а строго говоря, совсем не общались. Я понимаю, ты уже вряд ли считаешься со мной. В таком случае тебе не мешает узнать, что я каждый день думаю о тебе. Я тебя не забыла. Ты мне очень нужна. В детстве мы с тобой всегда были неразлучны, просто-напросто неразделимы. Но, к сожалению, с годами мы отошли друг от друга, и иногда мне кажется, что ты мне становишься все более чужой, как, наверное, и я тебе.
Возможно, в этом есть моя вина.
Время от времени мне приходится слышать твое имя, как и тебе, наверное, мое – кстати, мое ты наверняка слышишь чаще. Какие чувства ты испытываешь при этом?
Лично меня охватывает тоска, когда кто-то называет меня Сагой. Теперь это случается не так уж часто, лишь иногда в письмах Хедда так обращается ко мне. Разумеется, с определенной целью. Она не хочет, чтобы я пренебрегала той частью моей души, которая принадлежит тебе. Очень важной частью. И я этого тоже не хочу.
Дело в том, что твое имя напоминает мне о чем-то, что я, к сожалению, постепенно начинаю утрачивать. Я точно не знаю, что это, но как раз теперь пытаюсь для себя выяснить. Потому что эта утрата становится для меня все более и более ощутимой.
Как ты думаешь, Сага, происходит ли это по той простой причине, что ты представляешь во мне ту часть моего «я», от которой мне со временем придется отказаться?
Как же в таком случае мы могли это допустить?
Или же это произошло потому, что ты не желаешь больше знаться со мной?
Я отказываюсь в это верить.
Мы с тобой, безусловно, очень разные, и на самом деле трудно понять, как мы вообще уживаемся в одной голове, но мы неразрывно связаны друг с другом. Кажется, между нами даже не происходило никаких серьезных разногласий? И это несмотря на то, что у меня, по выражению Берты, такой «бурный» темперамент. Ты намного спокойнее, серьезнее меня, или, как говорится, глубже. У тебя больше общего с Бертой, нашей сводной сестрой, поэтому мне так не хватает тебя, особенно когда я общаюсь с Бертой. Ты и представить себе не можешь, как часто я желала целиком и полностью быть такой, как ты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110