Он настоял, чтобы его посвящали во все детали лондонской операции, угрожая в противном случае пожаловаться Каиру. Ростов испытывал искушение послать Хассана подальше, но это означало очередную головную боль в отношениях с Воронцовым, а после памятного разговора с Андроповым Ростов не хотел так скоро снова обращаться к нему через голову Воронцова. Так что он прибегнул к альтернативе: он решил Позволить Хассану присутствовать рядом и предупредил его, чтобы он не спешил отправлять сообщения в Каир.
Хассан, который проглядывал распечатку, протянул её Ростову. Пока русский проглядывал её страницу за страницей, звуки улицы через пару минут сменились диалогом.
«Так куда, слышь?»
Голос Дикштейна: «Лайм-стрит».
Подняв глаза. Ростов обратился к Тюрину.
— Это «Ллойд», тот самый адрес, что ему продиктовали по телефону. Давай туда.
Тюрин включил двигатель и тронулся с места, держа курс к границам Сити. Ростов вернулся к распечатке.
Хассан сказал с пессимистическим выражением:
— «Ллойд», скорее всего, даст ему письменный отчет.
— «Клоп» работает более чем отлично… пока. — Тюрин держал баранку одной рукой, обкусывая заусеницы на другой. Наконец Ростов нашел то, что искал.
— Вот оно! Тот самый «Копарелли». Отлично, отлично, отлично! — В восторге он хлопнул кулаком по колену.
— Покажите-ка мне, — попросил Хассан.
Ростов на мгновенье запнулся, поняв, что теперь ему никуда не деться, и улыбнулся Хассану. показывая последнюю страницу.
— Под графой «Неядерное использование». Двести тонн урановой руды отправляют из Антверпена в Геную на сухогрузе «Копарелли».
— Вот оно что, — сказал Хассан. — Вот на что нацелился Дикштейн.
Ростов кивнул.
— Все эти дела с судном однотипной постройки должны что-то значить. — Он потер нос. — Но пока ещё мне ничего не ясно.
«Два и ещё шесть пенсов, парень».
«Держи мелочь». — Найди где тут припарковаться, Тюрин, — бросил Ростов.
— Тут нелегко приткнуться, — пожаловался Тюрин.
— Если не найдешь места, просто остановись. Черт с ним, со штрафом за неправильную парковку, — нетерпеливо бросил Ростов.
«Доброе утро. Мое имя Эд Роджерс».
«Ах, да. Будьте любезны, минутку… Данные для вас только что отпечатаны. И вот счет».
«Вы отлично работаете».
— Данные в письменном виде, — кисло сказал Хассан. «Благодарю вас».
«Всего хорошего, мистер Роджерс».
— Он не очень разговорчив, не так ли? — заметил Тюрин.
— Как и любой хороший агент, — сказал Ростов. — Что тебе стоило бы намотать на ус.
— Есть, сэр.
— Черт побери, — ругнулся Хассан. — Нам так и не удалось получить ответы на его вопросы.
— Не важно. Вот только что мне пришло в голову. — Ростов улыбнулся. — Мы знаем вопросы. И нам остается лишь задать их себе, и мы получим те же ответы, что и он. Слушай, он снова на улице. Объедь вокруг квартала, Тюрин, и попробуй засечь его.
Фургон снялся с места, но прежде, чем он завершил круг вокруг квартала, уличные звуки снова затихли.
«Чем могу служить, сэр?»
— Он зашел в магазин, — догадался Хассан. Ростов глянул на него. Когда Хассан забывал надуваться от гордости, то, как истый школьник, приходил в возбуждение из-за автобуса с радиоаппаратурой, «клопов», слежки. Может, если он будет продолжать играть в шпионов вместе с ними, то будет держать язык за зубами. «Мне нужна новая рубашка».
— О нет! — простонал Тюрин.
«Я вижу, сэр. Что это?»
«Кофе».
«Наверно, это случилось только что, сэр. И избавиться от пятна будет очень трудно. Вам нужна такая же рубашка?»
«Да. Из простого белого нейлона, манжеты на пуговицах, размер воротничка четырнадцать с половиной».
«Спасибо. Может, вы хотите тут же одеть ее?»
«Да, будьте любезны».
«Примерочная вон там».
Звуки шагов, потом краткое молчание.
«Нужен ли вам пакет для старой рубашки, сэр?»
«Сделайте одолжение, выкиньте ее».
— Эта пуговица стоит две тысячи рублей! — опять простонал Тюрин.
«О, конечно, сэр».
— Вот так, — сказал Хассан. — И ничего больше не узнаем.
— Две тысячи рублей! — снова выдавил Тюрин.
— Думаю, деньги себя оправдали, — успокоил его Ростов.
— Куда теперь? — спросил Тюрин.
— Обратно к посольству, — бросил ему Ростов. — Я хочу наконец вытянуть ноги. Левую я совсем не чувствую. Черт, а все же мы отлично сработали утром.
Пока Тюрин направлялся в западную сторону города. Хассан задумчиво сказал:
— Нам надо выяснить, где сейчас находится «Копарелли».
— Этим займутся белки, — сказал Ростов.
— Белки?
— Кабинетные работники в Московском центре. Они сидят за своими столами весь день, не подвергая себя риску большему. чем пересечь на красный свет улицу Грановского, получают больше, чем полевые работники. — Ростов решил воспользоваться возможностью продолжить образование Хассана. — Запомните, агент никогда не будет терять время на получение информации, которая рассеяна в открытых источниках. Все, что имеется в книгах, донесениях и досье, может быть собрано белками. Поскольку использование их обходится дешевле, чем работа с агентом — не из-за зарплаты, а из-за дополнительных усилий. — Комитет всегда предпочитает использовать белок для таких заданий, если это в его силах. Он. как правило, дает белкам задание. И тогда уж бездельничать им не приходится.
— Дикштейн работает не таким образом.
— У израильтян совершенно другой подход. Кроме того, подозреваю, что Дикштейн предпочитает работать в одиночку, не в команде.
— Сколько времени потребуется вашим белкам, чтобы сообщить нам о местонахождении «Копарелли»?
— Может, день. Я пошлю запрос, как только мы окажемся в посольстве.
Тюрин бросил из-за плеча:
— Можете ли запросить дополнительное оборудование?
— В чем нужда?
— Еще шесть пуговиц для рубашек.
— Шесть?
— Если они такие же, как в последней партии, пять сразу же выйдут из строя. Хассан расхохотался.
— Такова коммунистическая эффективность?
— Качество далеко не коммунистическое, — объяснил ему Ростов. — Мы вечно страдаем от русского качества.
Фургон оказался в пределах посольского ряда, и постовой махнул рукой, показывая направление движения.
— Что будем делать, — спросил Хассан. — когда найдем «Копарелли»?
— Скорее всего, — сказал Ростов. — Посадим нашего человека на борт.
Глава девятая
Дону достался плохой день.
Все началось за завтраком, когда дошли известия, что кое-кто из его людей погорел этой ночью. Полиция остановила и обыскала машину, в которой было две тысячи пятьсот пар шлепанцев, отороченных мехом, и пять килограммов очищенного героина. Груз, направлявшийся из Канады в Нью-Йорк, был перехвачен в Олбани. Содержимое кузова конфисковали, а водитель вместе с напарником оказались за решеткой.
Все добро принадлежало не дону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Хассан, который проглядывал распечатку, протянул её Ростову. Пока русский проглядывал её страницу за страницей, звуки улицы через пару минут сменились диалогом.
«Так куда, слышь?»
Голос Дикштейна: «Лайм-стрит».
Подняв глаза. Ростов обратился к Тюрину.
— Это «Ллойд», тот самый адрес, что ему продиктовали по телефону. Давай туда.
Тюрин включил двигатель и тронулся с места, держа курс к границам Сити. Ростов вернулся к распечатке.
Хассан сказал с пессимистическим выражением:
— «Ллойд», скорее всего, даст ему письменный отчет.
— «Клоп» работает более чем отлично… пока. — Тюрин держал баранку одной рукой, обкусывая заусеницы на другой. Наконец Ростов нашел то, что искал.
— Вот оно! Тот самый «Копарелли». Отлично, отлично, отлично! — В восторге он хлопнул кулаком по колену.
— Покажите-ка мне, — попросил Хассан.
Ростов на мгновенье запнулся, поняв, что теперь ему никуда не деться, и улыбнулся Хассану. показывая последнюю страницу.
— Под графой «Неядерное использование». Двести тонн урановой руды отправляют из Антверпена в Геную на сухогрузе «Копарелли».
— Вот оно что, — сказал Хассан. — Вот на что нацелился Дикштейн.
Ростов кивнул.
— Все эти дела с судном однотипной постройки должны что-то значить. — Он потер нос. — Но пока ещё мне ничего не ясно.
«Два и ещё шесть пенсов, парень».
«Держи мелочь». — Найди где тут припарковаться, Тюрин, — бросил Ростов.
— Тут нелегко приткнуться, — пожаловался Тюрин.
— Если не найдешь места, просто остановись. Черт с ним, со штрафом за неправильную парковку, — нетерпеливо бросил Ростов.
«Доброе утро. Мое имя Эд Роджерс».
«Ах, да. Будьте любезны, минутку… Данные для вас только что отпечатаны. И вот счет».
«Вы отлично работаете».
— Данные в письменном виде, — кисло сказал Хассан. «Благодарю вас».
«Всего хорошего, мистер Роджерс».
— Он не очень разговорчив, не так ли? — заметил Тюрин.
— Как и любой хороший агент, — сказал Ростов. — Что тебе стоило бы намотать на ус.
— Есть, сэр.
— Черт побери, — ругнулся Хассан. — Нам так и не удалось получить ответы на его вопросы.
— Не важно. Вот только что мне пришло в голову. — Ростов улыбнулся. — Мы знаем вопросы. И нам остается лишь задать их себе, и мы получим те же ответы, что и он. Слушай, он снова на улице. Объедь вокруг квартала, Тюрин, и попробуй засечь его.
Фургон снялся с места, но прежде, чем он завершил круг вокруг квартала, уличные звуки снова затихли.
«Чем могу служить, сэр?»
— Он зашел в магазин, — догадался Хассан. Ростов глянул на него. Когда Хассан забывал надуваться от гордости, то, как истый школьник, приходил в возбуждение из-за автобуса с радиоаппаратурой, «клопов», слежки. Может, если он будет продолжать играть в шпионов вместе с ними, то будет держать язык за зубами. «Мне нужна новая рубашка».
— О нет! — простонал Тюрин.
«Я вижу, сэр. Что это?»
«Кофе».
«Наверно, это случилось только что, сэр. И избавиться от пятна будет очень трудно. Вам нужна такая же рубашка?»
«Да. Из простого белого нейлона, манжеты на пуговицах, размер воротничка четырнадцать с половиной».
«Спасибо. Может, вы хотите тут же одеть ее?»
«Да, будьте любезны».
«Примерочная вон там».
Звуки шагов, потом краткое молчание.
«Нужен ли вам пакет для старой рубашки, сэр?»
«Сделайте одолжение, выкиньте ее».
— Эта пуговица стоит две тысячи рублей! — опять простонал Тюрин.
«О, конечно, сэр».
— Вот так, — сказал Хассан. — И ничего больше не узнаем.
— Две тысячи рублей! — снова выдавил Тюрин.
— Думаю, деньги себя оправдали, — успокоил его Ростов.
— Куда теперь? — спросил Тюрин.
— Обратно к посольству, — бросил ему Ростов. — Я хочу наконец вытянуть ноги. Левую я совсем не чувствую. Черт, а все же мы отлично сработали утром.
Пока Тюрин направлялся в западную сторону города. Хассан задумчиво сказал:
— Нам надо выяснить, где сейчас находится «Копарелли».
— Этим займутся белки, — сказал Ростов.
— Белки?
— Кабинетные работники в Московском центре. Они сидят за своими столами весь день, не подвергая себя риску большему. чем пересечь на красный свет улицу Грановского, получают больше, чем полевые работники. — Ростов решил воспользоваться возможностью продолжить образование Хассана. — Запомните, агент никогда не будет терять время на получение информации, которая рассеяна в открытых источниках. Все, что имеется в книгах, донесениях и досье, может быть собрано белками. Поскольку использование их обходится дешевле, чем работа с агентом — не из-за зарплаты, а из-за дополнительных усилий. — Комитет всегда предпочитает использовать белок для таких заданий, если это в его силах. Он. как правило, дает белкам задание. И тогда уж бездельничать им не приходится.
— Дикштейн работает не таким образом.
— У израильтян совершенно другой подход. Кроме того, подозреваю, что Дикштейн предпочитает работать в одиночку, не в команде.
— Сколько времени потребуется вашим белкам, чтобы сообщить нам о местонахождении «Копарелли»?
— Может, день. Я пошлю запрос, как только мы окажемся в посольстве.
Тюрин бросил из-за плеча:
— Можете ли запросить дополнительное оборудование?
— В чем нужда?
— Еще шесть пуговиц для рубашек.
— Шесть?
— Если они такие же, как в последней партии, пять сразу же выйдут из строя. Хассан расхохотался.
— Такова коммунистическая эффективность?
— Качество далеко не коммунистическое, — объяснил ему Ростов. — Мы вечно страдаем от русского качества.
Фургон оказался в пределах посольского ряда, и постовой махнул рукой, показывая направление движения.
— Что будем делать, — спросил Хассан. — когда найдем «Копарелли»?
— Скорее всего, — сказал Ростов. — Посадим нашего человека на борт.
Глава девятая
Дону достался плохой день.
Все началось за завтраком, когда дошли известия, что кое-кто из его людей погорел этой ночью. Полиция остановила и обыскала машину, в которой было две тысячи пятьсот пар шлепанцев, отороченных мехом, и пять килограммов очищенного героина. Груз, направлявшийся из Канады в Нью-Йорк, был перехвачен в Олбани. Содержимое кузова конфисковали, а водитель вместе с напарником оказались за решеткой.
Все добро принадлежало не дону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100