Еще один удар – ногой по ребрам – швырнул его на прутья решетки.
Рыжий т'анг, такой же недавний пленник, как и ущербный, вмешался в чужую драку. Он схватил хоста за ногу. Охранник рванулся, пытаясь подняться, но рыжий держал крепко. И словно не замечал, что шипы на решетке ранят его. Ударить кнутом хост не успел. Ущербный прыгнул ему на спину и свернул шею.
Это была самая странная драка, какую я только видел. Быстрая и жестокая. Хотя мягкотелые редко бывают такими быстрыми. Еще они никогда не бывают такими жестокими и равнодушными. Чужак даже не злился на хостов и не радовался своей победе.
Раненый хост остановился передо мной, чтобы удобнее ударить копьем. Этот глупец подошел близко к решетке и повернулся ко мне спиной. Я не стал гадать, в кого он хочет ударить – в Зовущую, что стояла ближе, или в чужака, что был за ней. Мои руки все сделали сами: одна вцепилась в древко копья, а другая дотянулась до запястья. Пришлось прижаться к решетке, но что такое несколько царапин в обмен на жизнь Зовущей. Вот так и я вмешался в чужую драку. Я подумал, что ущербный сумеет уклониться, а вот т'ангайя, оглушенная кнутом и тесным ошейником... не знаю.
Хост довольно живучая тварь. Мало смертельно ранить его, надо обязательно убить, пока он не убил тебя. Кажется, чужак быстро понял это. Одним прыжком он оказался возле раненого. Такого прыжка не постыдился бы и я сам. Рукоятью кнута он отбил копье в сторону. Когда только успел взять кнут и как не побоялся колдовского оружия?
А свободной рукой мягкотелый ударил хоста по морде. Один только раз ударил, и хост подох. Потом чужак вытер пальцы об его жилетку и отошел. Кажется, убивать для него так же привычно, как для водоноса набирать воду.
Я смотрел на мертвое тело и не верил своим глазам. Убил... пальцами, на которых нет когтей... Не думал, что ущербные могут так.
Теперь я понял, как этот выжил в Чаше Крови. Он опасная добыча и плохой враг. Не хочу, чтобы у меня был такой. А тот, кто назовет меня трусом, пусть сначала выпьет Чашу Крови и оставит за собой трех мертвых. А потом мы поспорим – словом или ножом, когтем или клыком – и решим, кто из нас прав.
16
Зовущая из клана Кугаров
– И что дальше? – Не дождавшись ответа, я спросила еще раз: – Что дальше, чужак? Они мертвы, а мы живы. Пока живы. Думаешь, тебе этих простят? – Я толкнула ногой стражника в черно-белой юбке. Он лежал ближе остальных. – За ними ведь придут. И что тогда? Что ты будешь делать?
Сперва мне показалось, что чужак не может говорить. А он просто привык долго думать перед каждым ответом.
– Нужно уходить.
Голос чужака был низким и хриплым, а говорил он так, что я с трудом поняла его.
– А другие стражники? Ты забыл про них? Думаешь, они пустят тебя к воротам, а потом легкого пути пожелают?
– Они не бессмертные.
Он тоже тронул ногой мертвое тело. То самое, в полосатой юбке.
– А ты?
– И я не собираюсь жить вечно.
Чужак будто не заметил, что я насмехаюсь над ним. Он посмотрел в сторону лестницы, прислушался.
Я тоже. Никто пока не шел по ней.
– Ты можешь остаться, женщина. Если хочешь. А я ухожу.
Так разговаривать с Зовущей! Но зарычать на обидчика или ударить его я не успела. Послышался еще один голос:
– Я тоже не хочу оставаться! Выпусти меня!
Это сказал т'анг из клана Котов. Он стоял у решетчатой двери и следил за беседой двух свободных пленников. Как смешно это звучит! Он и все остальные были «несвободными», запертыми в тесной норе, а вот я и чужак – «свободными», хоть между нами и свободой были вооруженные охранники и несколько запертых дверей. А ведь были еще и ошейники!..
– Выпусти! – попросил рыжий т'анг, вцепившись в прутья решетки.
Из его сжатых кулаков начала капать кровь.
Чужак неторопливо подошел к нему и, наблюдая кровавую капель, стал прислушиваться к чему-то. А может, он думал, нужен ему попутчик или лучше уйти одному?..
Не знаю, как он смог открыть дверь. Но решетка поползла в сторону, и рыжий одним прыжком выскочил на середину коридора. Словно боялся, что чужак вдруг передумает и захлопнет дверь.
– Я тоже не хочу оставаться!
Это было так неожиданно, что я оглянулась. И увидела Кугара. Он стоял возле решетчатой двери и смотрел на меня. Ел глазами. Пожирал. Его взгляд напомнил мне Адри. И я шагнула к Кугару. Тон нетерпеливо зарычала. Кажется, ей все равно, кто потрется об ее шкурку. А вот мне – нет! И наваждение закончилось. Я отвернулась и посмотрела на чужака. Уж его-то Тон не считает подходящим самцом.
– Я тоже хочу уйти!
В голосе Кугара было много рычания. Похоже, он давно уже не разговаривал.
Кугар все еще стоял у двери и сжимал прутья решетки. Он старался не смотреть на меня. А кровь текла и текла по его пальцам.
Я не должна была звать его. А он – откликаться на мой зов. Мы оба понимали это, но все-таки забылись. На один удар сердца всего...
– Выпусти его! – потребовала я у чужака.
– Ты уверена?
Не думала, что он хоть что-то заметит. Говорят, что ущербные никогда ничего не замечают. А этот... Да, мне не хотелось, чтобы какой-то Кугар крутился рядом, когда Адри не будет возле меня. Но если Кугар хочет выбраться из клетки, то нельзя его в ней оставлять.
– Да. Выпусти! – повторила я. – Он из моего народа.
Чужак фыркнул. Совсем как Адри. И ударил кнутом по решетчатой двери. Та открылась.
Кугар переступил через хоста и вышел.
Ни я, ни Кугар благодарить не стали. За что благодарить-то? За свободу, которой не было? Или за жизнь, что могла скоро погаснуть?
От копья или от кнута стражника. Убийцам стражников нет пощады. И разбираться не станут: кто убивал, а кто стоял рядом. Никого из нас не оставят в мире живых. Может, только меня не станут сразу убивать...
– Ты не уйдешь без нас!
Всего несколько шагов до лестницы. И там начнется путь к свободе. Или к смерти. Но этот путь перекрыли две пары рук. Настолько длинных, что почти соединялись в середине коридора.
Сквозь решетки первой каморки тянул руки воин из клана Медведей. А ему навстречу тянулась похожая пара рук. В каморке напротив сидел соплеменник Медведя. Про этих т'ангов говорят, что их легче убить, чем заставить не делать того, что взбредет в их лохматые головы.
Хотя «легче убить» – это только так говорят. Даже одного Медведя убить очень трудно. Не хотела бы я прорываться сквозь пару таких рук. Или лучше сказать «лап»? Даже если и прорвусь – если еще прорвусь! – про встречу с хостами можно уже не думать. До нее ведь дожить надо, а это у меня не получится. Если приласкают четыре медвежьи лапы, а ошейник не даст измениться и исцелиться...
Удача улыбалась мне – я шла последней. Передо мной – Кот. (Так я решила называть рыжего т'анга.) Вторым был Кугар. Охотник. А первым шел чужак. Вот ему и решать, как заставить Медведей пропустить нас.
17
Тирэлл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Рыжий т'анг, такой же недавний пленник, как и ущербный, вмешался в чужую драку. Он схватил хоста за ногу. Охранник рванулся, пытаясь подняться, но рыжий держал крепко. И словно не замечал, что шипы на решетке ранят его. Ударить кнутом хост не успел. Ущербный прыгнул ему на спину и свернул шею.
Это была самая странная драка, какую я только видел. Быстрая и жестокая. Хотя мягкотелые редко бывают такими быстрыми. Еще они никогда не бывают такими жестокими и равнодушными. Чужак даже не злился на хостов и не радовался своей победе.
Раненый хост остановился передо мной, чтобы удобнее ударить копьем. Этот глупец подошел близко к решетке и повернулся ко мне спиной. Я не стал гадать, в кого он хочет ударить – в Зовущую, что стояла ближе, или в чужака, что был за ней. Мои руки все сделали сами: одна вцепилась в древко копья, а другая дотянулась до запястья. Пришлось прижаться к решетке, но что такое несколько царапин в обмен на жизнь Зовущей. Вот так и я вмешался в чужую драку. Я подумал, что ущербный сумеет уклониться, а вот т'ангайя, оглушенная кнутом и тесным ошейником... не знаю.
Хост довольно живучая тварь. Мало смертельно ранить его, надо обязательно убить, пока он не убил тебя. Кажется, чужак быстро понял это. Одним прыжком он оказался возле раненого. Такого прыжка не постыдился бы и я сам. Рукоятью кнута он отбил копье в сторону. Когда только успел взять кнут и как не побоялся колдовского оружия?
А свободной рукой мягкотелый ударил хоста по морде. Один только раз ударил, и хост подох. Потом чужак вытер пальцы об его жилетку и отошел. Кажется, убивать для него так же привычно, как для водоноса набирать воду.
Я смотрел на мертвое тело и не верил своим глазам. Убил... пальцами, на которых нет когтей... Не думал, что ущербные могут так.
Теперь я понял, как этот выжил в Чаше Крови. Он опасная добыча и плохой враг. Не хочу, чтобы у меня был такой. А тот, кто назовет меня трусом, пусть сначала выпьет Чашу Крови и оставит за собой трех мертвых. А потом мы поспорим – словом или ножом, когтем или клыком – и решим, кто из нас прав.
16
Зовущая из клана Кугаров
– И что дальше? – Не дождавшись ответа, я спросила еще раз: – Что дальше, чужак? Они мертвы, а мы живы. Пока живы. Думаешь, тебе этих простят? – Я толкнула ногой стражника в черно-белой юбке. Он лежал ближе остальных. – За ними ведь придут. И что тогда? Что ты будешь делать?
Сперва мне показалось, что чужак не может говорить. А он просто привык долго думать перед каждым ответом.
– Нужно уходить.
Голос чужака был низким и хриплым, а говорил он так, что я с трудом поняла его.
– А другие стражники? Ты забыл про них? Думаешь, они пустят тебя к воротам, а потом легкого пути пожелают?
– Они не бессмертные.
Он тоже тронул ногой мертвое тело. То самое, в полосатой юбке.
– А ты?
– И я не собираюсь жить вечно.
Чужак будто не заметил, что я насмехаюсь над ним. Он посмотрел в сторону лестницы, прислушался.
Я тоже. Никто пока не шел по ней.
– Ты можешь остаться, женщина. Если хочешь. А я ухожу.
Так разговаривать с Зовущей! Но зарычать на обидчика или ударить его я не успела. Послышался еще один голос:
– Я тоже не хочу оставаться! Выпусти меня!
Это сказал т'анг из клана Котов. Он стоял у решетчатой двери и следил за беседой двух свободных пленников. Как смешно это звучит! Он и все остальные были «несвободными», запертыми в тесной норе, а вот я и чужак – «свободными», хоть между нами и свободой были вооруженные охранники и несколько запертых дверей. А ведь были еще и ошейники!..
– Выпусти! – попросил рыжий т'анг, вцепившись в прутья решетки.
Из его сжатых кулаков начала капать кровь.
Чужак неторопливо подошел к нему и, наблюдая кровавую капель, стал прислушиваться к чему-то. А может, он думал, нужен ему попутчик или лучше уйти одному?..
Не знаю, как он смог открыть дверь. Но решетка поползла в сторону, и рыжий одним прыжком выскочил на середину коридора. Словно боялся, что чужак вдруг передумает и захлопнет дверь.
– Я тоже не хочу оставаться!
Это было так неожиданно, что я оглянулась. И увидела Кугара. Он стоял возле решетчатой двери и смотрел на меня. Ел глазами. Пожирал. Его взгляд напомнил мне Адри. И я шагнула к Кугару. Тон нетерпеливо зарычала. Кажется, ей все равно, кто потрется об ее шкурку. А вот мне – нет! И наваждение закончилось. Я отвернулась и посмотрела на чужака. Уж его-то Тон не считает подходящим самцом.
– Я тоже хочу уйти!
В голосе Кугара было много рычания. Похоже, он давно уже не разговаривал.
Кугар все еще стоял у двери и сжимал прутья решетки. Он старался не смотреть на меня. А кровь текла и текла по его пальцам.
Я не должна была звать его. А он – откликаться на мой зов. Мы оба понимали это, но все-таки забылись. На один удар сердца всего...
– Выпусти его! – потребовала я у чужака.
– Ты уверена?
Не думала, что он хоть что-то заметит. Говорят, что ущербные никогда ничего не замечают. А этот... Да, мне не хотелось, чтобы какой-то Кугар крутился рядом, когда Адри не будет возле меня. Но если Кугар хочет выбраться из клетки, то нельзя его в ней оставлять.
– Да. Выпусти! – повторила я. – Он из моего народа.
Чужак фыркнул. Совсем как Адри. И ударил кнутом по решетчатой двери. Та открылась.
Кугар переступил через хоста и вышел.
Ни я, ни Кугар благодарить не стали. За что благодарить-то? За свободу, которой не было? Или за жизнь, что могла скоро погаснуть?
От копья или от кнута стражника. Убийцам стражников нет пощады. И разбираться не станут: кто убивал, а кто стоял рядом. Никого из нас не оставят в мире живых. Может, только меня не станут сразу убивать...
– Ты не уйдешь без нас!
Всего несколько шагов до лестницы. И там начнется путь к свободе. Или к смерти. Но этот путь перекрыли две пары рук. Настолько длинных, что почти соединялись в середине коридора.
Сквозь решетки первой каморки тянул руки воин из клана Медведей. А ему навстречу тянулась похожая пара рук. В каморке напротив сидел соплеменник Медведя. Про этих т'ангов говорят, что их легче убить, чем заставить не делать того, что взбредет в их лохматые головы.
Хотя «легче убить» – это только так говорят. Даже одного Медведя убить очень трудно. Не хотела бы я прорываться сквозь пару таких рук. Или лучше сказать «лап»? Даже если и прорвусь – если еще прорвусь! – про встречу с хостами можно уже не думать. До нее ведь дожить надо, а это у меня не получится. Если приласкают четыре медвежьи лапы, а ошейник не даст измениться и исцелиться...
Удача улыбалась мне – я шла последней. Передо мной – Кот. (Так я решила называть рыжего т'анга.) Вторым был Кугар. Охотник. А первым шел чужак. Вот ему и решать, как заставить Медведей пропустить нас.
17
Тирэлл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102