Тиберия казалась королевой в платье с длинным шлейфом и диадемой в волосах. Жезус, с годами похудевший, немного сутулившийся, был в безупречном белом костюме. Падре Мело, может, и видел свадьбы богаче, но ни одна не предвещала такого согласия, счастья и покоя, как эта, соединившая портного, который обшивал священников, с хозяйкой публичного дома.
Нет, слово «хозяйка» не подходило Тиберии. «Мамочка» — вот как называли ее девушки из заведения. Уже не одно поколение сменилось в этом доме, девушки приходили и уходили, веселые и грустные, любящие и ненавидящие свое тяжкое ремесло, но все они знали, что могут положиться на Тиберию, прижаться головой к ее полной груди, излить ей свои горести и разочарования — она всегда поможет в трудную минуту. Тиберия умела найти нужное слово, которое утешало и излечивало от тоски. «Мамочкой» ее называли и многочисленные друзья; среди них были люди богатые, с положением в обществе, но и они готовы были пойти на убийство и на смерть ради Тиберии. Она пользовалась большим влиянием, уважением и любовью.
Капрал Мартин был одним из самых близких и верных друзей Тиберии. Он ежедневно приходил в заведение повидать ее, независимо от того, была у него там любовница или нет. Он приходил поговорить с Тиберией, помогал ей, если это было нужно, выпивал свое пиво и уходил. Исключение составляли те случаи, когда он являлся в компании друзей, чтобы взять девочек и отправиться с ними на вечеринку.
Не удивительно поэтому, что Тиберия была настроена так мрачно и едва поздоровалась с Жезуино и прочими: до нее уже дошли в несколько искаженном виде слухи о женитьбе Мартина, и она пыталась переварить эту невероятную новость, но никак не могла.
Тиберия сурово посмотрела на поздних гостей.
— Подходящее вы выбрали время.
— Мы искали вещи Оталии… — объяснил Бешеный Петух садясь за стол.
— Нашли?
Массу поставил чемодан на пол.
— Зико хранил его у себя, чтобы не украли.
Тиберия задержала взгляд на Гвоздике.
— Все еще не играешь? А жена как поживает? Обратись к Лоуривалу, у него есть для тебя работа. Он собирается открыть дело…
— Завтра схожу к нему…
Жезус поднял глаза от тетради.
— Правда, что Капрал женился?
Тиберия взорвалась прежде, чем ему успели ответить.
— Не верю! Не верю этому, и конец! И никому не разрешу в моем доме плохо говорить о Мартине. Кто хочет чесать язык, пусть убирается отсюда к чертовой матери!
Потом возмущенная Тиберия встала и подала знак Оталии, чтобы та следовала за ней.
— Возьми свой чемодан, комната тебе приготовлена… — и, уже выходя, проворчала: — Мартин женился! Ну кто поверит в подобную глупость?
В зале остались мужчины. Жезуино взъерошил волосы и заметил:
— Женитьба Капрала взбудоражила нас, словно революция.
Жезус согласно кивнул головой.
— Помоги нам, господи… Когда пришла эта весть, я подумал, что теперь даже дети могут взбунтоваться… Прямо светопреставление!
И встал, чтобы налить всем по стопке кашасы.
6
Через две недели после той дождливой ночи, когда Оталии были возвращены ее вещи, ясным солнечным утром на причале у рынка высадился Капрал вместе со своей женой Мариалвой. За это время слух о женитьбе Мартина достиг самых далеких окраин Баии и даже соседних городов. В Аракажу горько плакала Мария да Граса, служанка с прелестными томными глазами, щедро одаренная природой и другими прелестями. Она никак не могла забыть прошлогодний бурный роман; увидев Мартина, демонстрировавшего свое мастерство на одной вечеринке, она не задумываясь, бросила работу и жениха и на какое-то время стала спутницей Капралу в его легкомысленной, бездомной и беспорядочной жизни.
Тиберия по-прежнему отказывалась верить этим нелепым, как она полагала, слухам. Жезуино Бешеный Петух, впрочем, как и Жезус Бенто де Соуза, не осуждал Капрала; больше того, они его защищали, стараясь найти объяснение этому его поступку, который для них представлялся вполне вероятным. Только Тиберия занимала столь непримиримую позицию, считая все это клеветой, злобными домыслами врагов и завистников, превративших одну из обычных скоропалительных связей Капрала в законный брак. Тиберия знала о многих его прежних увлечениях и романах с девушками из ее заведения. Капрал всегда был безумно влюблен и клялся, что не может ни мгновения прожить вдали от любимой женщины, что привязался к ней навсегда. Однако встречалась другая, и Капрал тут же терял голову, появлялась третья, и он бросался к ней, будто и вправду хотел перелюбить всех женщин на свете. А сколько ссор, перебранок и даже драк между девушками, влюбленными в Мартина, повидала Тиберия!
Она знала и о Марии да Граса, такой смазливенькой и невинной, любящей жениха, настоящего испанца, имевшего хорошую, с самыми выгодными перспективами работу в столярной мастерской своего земляка. Мария бросила все — место няньки в доме доктора Селестино, где к ней относились, как к дочери, жениха с обеспеченным будущим — и пошла за Мартином. Капрал лишил ее невинности, он тоже казалось, был охвачен пылкой страстью, не раз обещал жениться на Марии и, уж во всяком случае, не оставлять ее. Мартин был тронут: эта девочка, с виду такая застенчивая, кинула все, чтобы быть с ним, и ничего не просила взамен. К тому же она была так мила, так нежна и послушна! Мартин поселил ее в районе Кабулы, и Тиберия впервые поверила в то, что он привязался к женщине.
И вот, когда все думали, что Капрал полностью захвачен свежим и глубоким чувством Марии — не прошло и месяца после их первой встречи, — на Мартина с ножом набросился сапожник и ранил его в плечо. Сапожник был предупрежден сварливой старой девой, проживавшей по соседству. Он работал, когда сплетница посоветовала ему заглянуть домой. Сапожник схватил нож, которым резал кожу, и побежал. Разумеется, Мартина и свою неверную жену он застал в постели. И это среди бела дня! Сапожник всадил нож в плечо Мартину, и только соседи помешали ему убить жену и покончить с собой — он хотел кровью смыть позор. В результате этого скандала все его участники угодили в полицию, а в газетах появилась заметка, в которой Капрал Мартин был назван «соблазнителем». Он очень гордился этим и хранил вырезку из газеты в кармане, чтобы показывать ее любопытным.
Мария да Граса, узнав о случившемся, сложила свои вещи и ушла так же молча, как и пришла. Она не сказала ни слова жалобы или упрека, но и не стала слушать Капрала, умолявшего простить его. Тогда Мартин устроил попойку в одной из задних комнат заведения Тиберии.
Так, если Капрал не остался верным даже Марии да Граса, если ее нежность и преданность не победили его ветреного сердца, над которым ни одной женщине не удалось надолго сохранить власть, неужели под влиянием Мариалвы он так переменился, что заговорил о работе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Нет, слово «хозяйка» не подходило Тиберии. «Мамочка» — вот как называли ее девушки из заведения. Уже не одно поколение сменилось в этом доме, девушки приходили и уходили, веселые и грустные, любящие и ненавидящие свое тяжкое ремесло, но все они знали, что могут положиться на Тиберию, прижаться головой к ее полной груди, излить ей свои горести и разочарования — она всегда поможет в трудную минуту. Тиберия умела найти нужное слово, которое утешало и излечивало от тоски. «Мамочкой» ее называли и многочисленные друзья; среди них были люди богатые, с положением в обществе, но и они готовы были пойти на убийство и на смерть ради Тиберии. Она пользовалась большим влиянием, уважением и любовью.
Капрал Мартин был одним из самых близких и верных друзей Тиберии. Он ежедневно приходил в заведение повидать ее, независимо от того, была у него там любовница или нет. Он приходил поговорить с Тиберией, помогал ей, если это было нужно, выпивал свое пиво и уходил. Исключение составляли те случаи, когда он являлся в компании друзей, чтобы взять девочек и отправиться с ними на вечеринку.
Не удивительно поэтому, что Тиберия была настроена так мрачно и едва поздоровалась с Жезуино и прочими: до нее уже дошли в несколько искаженном виде слухи о женитьбе Мартина, и она пыталась переварить эту невероятную новость, но никак не могла.
Тиберия сурово посмотрела на поздних гостей.
— Подходящее вы выбрали время.
— Мы искали вещи Оталии… — объяснил Бешеный Петух садясь за стол.
— Нашли?
Массу поставил чемодан на пол.
— Зико хранил его у себя, чтобы не украли.
Тиберия задержала взгляд на Гвоздике.
— Все еще не играешь? А жена как поживает? Обратись к Лоуривалу, у него есть для тебя работа. Он собирается открыть дело…
— Завтра схожу к нему…
Жезус поднял глаза от тетради.
— Правда, что Капрал женился?
Тиберия взорвалась прежде, чем ему успели ответить.
— Не верю! Не верю этому, и конец! И никому не разрешу в моем доме плохо говорить о Мартине. Кто хочет чесать язык, пусть убирается отсюда к чертовой матери!
Потом возмущенная Тиберия встала и подала знак Оталии, чтобы та следовала за ней.
— Возьми свой чемодан, комната тебе приготовлена… — и, уже выходя, проворчала: — Мартин женился! Ну кто поверит в подобную глупость?
В зале остались мужчины. Жезуино взъерошил волосы и заметил:
— Женитьба Капрала взбудоражила нас, словно революция.
Жезус согласно кивнул головой.
— Помоги нам, господи… Когда пришла эта весть, я подумал, что теперь даже дети могут взбунтоваться… Прямо светопреставление!
И встал, чтобы налить всем по стопке кашасы.
6
Через две недели после той дождливой ночи, когда Оталии были возвращены ее вещи, ясным солнечным утром на причале у рынка высадился Капрал вместе со своей женой Мариалвой. За это время слух о женитьбе Мартина достиг самых далеких окраин Баии и даже соседних городов. В Аракажу горько плакала Мария да Граса, служанка с прелестными томными глазами, щедро одаренная природой и другими прелестями. Она никак не могла забыть прошлогодний бурный роман; увидев Мартина, демонстрировавшего свое мастерство на одной вечеринке, она не задумываясь, бросила работу и жениха и на какое-то время стала спутницей Капралу в его легкомысленной, бездомной и беспорядочной жизни.
Тиберия по-прежнему отказывалась верить этим нелепым, как она полагала, слухам. Жезуино Бешеный Петух, впрочем, как и Жезус Бенто де Соуза, не осуждал Капрала; больше того, они его защищали, стараясь найти объяснение этому его поступку, который для них представлялся вполне вероятным. Только Тиберия занимала столь непримиримую позицию, считая все это клеветой, злобными домыслами врагов и завистников, превративших одну из обычных скоропалительных связей Капрала в законный брак. Тиберия знала о многих его прежних увлечениях и романах с девушками из ее заведения. Капрал всегда был безумно влюблен и клялся, что не может ни мгновения прожить вдали от любимой женщины, что привязался к ней навсегда. Однако встречалась другая, и Капрал тут же терял голову, появлялась третья, и он бросался к ней, будто и вправду хотел перелюбить всех женщин на свете. А сколько ссор, перебранок и даже драк между девушками, влюбленными в Мартина, повидала Тиберия!
Она знала и о Марии да Граса, такой смазливенькой и невинной, любящей жениха, настоящего испанца, имевшего хорошую, с самыми выгодными перспективами работу в столярной мастерской своего земляка. Мария бросила все — место няньки в доме доктора Селестино, где к ней относились, как к дочери, жениха с обеспеченным будущим — и пошла за Мартином. Капрал лишил ее невинности, он тоже казалось, был охвачен пылкой страстью, не раз обещал жениться на Марии и, уж во всяком случае, не оставлять ее. Мартин был тронут: эта девочка, с виду такая застенчивая, кинула все, чтобы быть с ним, и ничего не просила взамен. К тому же она была так мила, так нежна и послушна! Мартин поселил ее в районе Кабулы, и Тиберия впервые поверила в то, что он привязался к женщине.
И вот, когда все думали, что Капрал полностью захвачен свежим и глубоким чувством Марии — не прошло и месяца после их первой встречи, — на Мартина с ножом набросился сапожник и ранил его в плечо. Сапожник был предупрежден сварливой старой девой, проживавшей по соседству. Он работал, когда сплетница посоветовала ему заглянуть домой. Сапожник схватил нож, которым резал кожу, и побежал. Разумеется, Мартина и свою неверную жену он застал в постели. И это среди бела дня! Сапожник всадил нож в плечо Мартину, и только соседи помешали ему убить жену и покончить с собой — он хотел кровью смыть позор. В результате этого скандала все его участники угодили в полицию, а в газетах появилась заметка, в которой Капрал Мартин был назван «соблазнителем». Он очень гордился этим и хранил вырезку из газеты в кармане, чтобы показывать ее любопытным.
Мария да Граса, узнав о случившемся, сложила свои вещи и ушла так же молча, как и пришла. Она не сказала ни слова жалобы или упрека, но и не стала слушать Капрала, умолявшего простить его. Тогда Мартин устроил попойку в одной из задних комнат заведения Тиберии.
Так, если Капрал не остался верным даже Марии да Граса, если ее нежность и преданность не победили его ветреного сердца, над которым ни одной женщине не удалось надолго сохранить власть, неужели под влиянием Мариалвы он так переменился, что заговорил о работе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97