Кто не видел, как четырнадцатого июля парижане выстраиваются в очередь перед Национальной Музыкальной Академией, Французской Комедией или Оперой, тот вряд ли поймет энтузиазм и нетерпение моряков «Галлии» при виде великолепной, полной неожиданностей программы, составленной всеобщим любимцем Плюмованом. Артистам был обеспечен успех.
ГЛАВА 10

Дневное представление ночью. — Ученые собаки. — Подвиги Дюма. — «Два слепца». — Неслыханный успех. — Надежда.
Итак, в полдень ожидалось большое представление с участием всех желающих.
Раздались три знаменитых удара. И внезапно на фоне разноцветных флагов появились два чемпиона — Понтак и Бедаррид. Каждый опирался на деревянную саблю. После положенного приветствия Бедаррид, ловкий как обезьяна, бросился на Понтака, пытаясь задеть его саблей. Однако тот, коренастый и солидный, как глыба, с головокружительной быстротой сделал мулине note 71.
Удары руками, локтями, головой следовали друг за другом. Оба противника были достойны друг друга и дрались, не щадя сил. С громким скрежетом и щелканьем сабли вихрем кружились в руках соперников, к великой радости публики, неплохо разбирающейся в фехтовании и не скупящейся на подбадривание и похвалы. Бедаррид всегда в поисках нового, а Понтак — строгий последователь классических приемов. Первый постоянно нападал, но его противник был неприступен, как скала. То, что один выигрывал за счет скорости, другой наверстывал хладнокровием. Нелегкий поединок длился уже пятнадцать минут, а победителя все не было. Ну что ж, тем лучше. После этой битвы не было раненых, не пострадало даже самолюбие противников. В зале раздались громкие крики: «Браво, ребята, браво! » После довольно продолжительного антракта (ведь надо было продлить удовольствие) занавес вновь открылся, и на сцене появился… Констан Гиньяр! Но в программе не было выступления нормандца, он был среди зрителей. Вот так штука! Да это же Плюмован, который начал свои перевоплощения как раз с Гиньяра. Загримированный парижанин, такой же курносый, как оригинал, расхаживал по сцене расхлябанной походкой. Ну вылитый Констан! Пытаясь нацепить на нос очки, он говорил с нормандским акцентом, рассказывая ужасные истории на тему экономии. Сходство было настолько поразительным, что доктор, смеявшийся до слез, предложил пригласить на сцену подлинного Гиньяра. Появление нормандца рядом с двойником вызвало безумный смех в публике. Пародия так хорошо удалась, что во время импровизированного диалога «близнецов» почти невозможно было отличить друг от друга.
Можно легко догадаться, что, так блестяще начавшись, и остальные пародии имели огромный успех. После Гиньяра наступила очередь следующего. Неутомимый парижанин, переодевшись и загримировавшись в мгновение ока, предстал перед удивленными зрителями в виде кока Дюма, одетый в поварской колпак с огромным поварским ножом на боку, карабином на плече, «Эр» он произносил на провансальский манер. Затем последовали Ник Бигорно, Курапье и, наконец, сам Ужиук! Оторопевший Большой Тюлень искренне поверил в присутствие настоящего эскимоса и принялся о чем-то расспрашивать его на своем родном языке! Да, нужно признать, что Плюмован действительно был большим артистом.
Затем Понтак сделал несколько оригинальных гимнастических упражнений, после чего снова появился Плюмован, ведя за собой четырех самых умных собак: Помпона, Кабо, Велизария и Рамона.
От собак валил пар — они пришли с холода и сразу стали резвиться и прыгать. Потом почуяли запах съестного — здесь пахло остатками завтрака -и с жадностью стали принюхиваться.
— Не вздумайте артистов кормить! — закричал Плюмован. — А то сладу с ними не будет!
Потеряв надежду на угощение, псы переключили внимание на калорифер, от которого приятно веяло теплом.
— Черт возьми! — пробормотал Артур. — Совсем одурели. С непривычки, что ли? Того и гляди, осрамят меня… Милостивые дамы и господа! — произнес он громко, хотя дам здесь не было. — Прежде чем представить вам моих учеников, прошу для них снисхождения. Им здесь все непривычно — и свет и тепло. Учились недолго, а ведь были дикими, как тюлени… Конечно, я буду стараться. Не судите же их строго! А вы, собачки, не ударьте лицом в грязь перед почтеннейшей публикой.
Животных вывести на сцену удалось с трудом, теперь же все внимание четвероногих было поглощено калорифером, и они стояли, опустив головы и хвосты.
— Сидеть! — скомандовал отрывистым голосом парижанин.
Собаки уселись и протяжно зевнули.
— Есть хотите?
Раздался дружный лай.
— Вот получайте! — И парижанин дал каждой собаке по кусочку сахара.
— Скажите, господин Помпон, куда мы едем? Во Францию?
Ответа не последовало.
— В Америку? .. В Китай? .. В Турцию? ..
Молчание.
— Может быть, к Северному полюсу?
Собака залаяла.
— Отлично! Вы превосходный географ… А теперь вы, господин Кабо. Скажите, что вы больше всего любите? Перец? .. Горчицу? .. Палку? ..
Молчание.
— Сахар?
В ответ раздался лай.
— Вот как? Значит, больше всего вы любите сахар? .. Что же, возьмите кусочек. Теперь вы, господин Велизарий. Ответьте, пожалуйста, кто у нас начальник? Констан Гиньяр? Нет? Может быть, Дюма? .. Опять не то? .. Кто же? Капитан? ..
Собака залаяла.
— Прекрасно. Весьма похвально… вы неплохо разбираетесь в чинах. Ну-с, господин Рамон, теперь ваша очередь. Вы, кажется, истинный патриот своего отечества. Посмотрим, так это или нет. Произнесите здравицу в честь Англии… А! Вам не нравятся англичане… Тогда в честь Австралии… И Австралию не жалуете? Ну, в честь Германии!
Собака злобно ощерилась и зарычала.
— Ну, ну, не буду… не буду… Я, кажется, догадался. Вы любите Францию!
Рамон громко залаял, ему вторили остальные собаки.
Раздались оглушительные аплодисменты. «Публика» приветствовала собачий патриотизм.
Плюмован, окрыленный успехом, подождал, пока стихнут овации, и обратился к зрителям:
— А теперь имею честь продемонстрировать вам самые блестящие способности моих воспитанников. Они не только точно отвечают на все поставленные вопросы, но и отлично знают алфавит. Сейчас вы это увидите… Внимание!
Услышав команду, собаки вновь сели на задние лапы и замерли. Плюмован подошел к ним и положил каждому псу на нос по кусочку сахара, а затем скомандовал:
— Не двигаться! А, В, С…
— Помпон, твой нос шевелится — Д! Табо — Е, не спеши!
Он, глядя на собак, назвал еще несколько букв. Все четыре пса встряхнули мордами, когда была названа буква, с которой начиналось их имя, кусочки сахара подпрыгнули в воздух и исчезли в открытых пастях.
— Итак, дамы и господа, благодарим вас, — сказал гордый своими успехами учитель, чей голос потонул в буре аплодисментов.
Номер с собаками удался на славу и очень поднял настроение публики, которая не скупилась на похвалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53