Он зевнул и бросил на нее подозрительный взгляд. Видимо, он ее не узнал.
— У меня дело к вашим постояльцам, — объяснила Миранда, направляясь мимо него в лавку.
— Они съехали, — сказал хозяин, следуя за ней.
— Этого не может быть.
Его слова показались ей такой нелепостью, что Миранда засмеялась. Она двинулась к лестнице на второй этаж.
— Эй, я же сказал вам — они здесь больше не живут.
Только теперь Миранда поняла это. Тишина в комнате на втором этаже была оглушительной. Сердце ее колотилось, когда она взбежала наверх и распахнула дверь. Маленькая комнатушка была пуста. Окно закрыто ставнями. Чип прыгнул в комнату следом за ней, потом с печальным криком, похожим на причитание, закрыл лапками мордочку и, чуть раздвинув тонкие пальчики, всматривался в пустую комнату.
— Но они не могли уехать, — прошептала Миранда, все еще не веря своим глазам. Она открыла ставни, и комнату затопил солнечный свет. Что-то в дальнем углу привлекло ее внимание, она наклонилась и подняла этот предмет. Это оказался поцарапанный деревянный волчок, которым всегда играл Робби. Дже-бидайя однажды в необычном для него благодушном настроении сделал эту игрушку для мальчика.
В глазах Миранды стояли слезы. Боль, обида, горечь — все чувства смешались. Она обернулась к сапожнику, стоявшему у двери:
— Почему они уехали?
— Откуда мне знать? — пожал хозяин плечами. — Вчера утром они расплатились за постой.
— Но они ничего не говорили. Они не могли уехать, не сказав мне ни слова.
Миранда вдруг поняла, что почти кричит, будто пытаясь убедить сапожника в чем-то, как если бы он спорил с ней.
— Не стоит так огорчаться, девушка, — сказал сапожник, смягчившись при виде ее непритворного горя. — Возможно, это как-то связано с джентльменом, который приходил к ним. Думаю, это из-за него они поспешили с отъездом.
— Джентльмен? — Миранда сделала шаг к хозяину. — Какой джентльмен?
— Не знаю его имени, но он самый что ни на есть лорд. Пришел сюда, будто знал их как облупленных. Точно говорю! А потом они с ним ушли — большая женщина и один из мужчин… Я видел, как они уходили. Потом они вернулись, заплатили мне за постой и ушли. А малыш плакал и скулил — ну прямо как собачонка.
— Робби! — прошептала Миранда.
Она ощутила страшную боль в груди, несколько секунд она не могла дышать.
— А этот джентльмен? Какой он? У него черные волосы? И он не носит бороды? И у него карие глаза?
Ответ она уже знала, но у нее не было сил поверить.
Сапожник хмурился, кусая губы.
— Не могу сказать точно. Высокий, — это да. И волосы, да, волосы у него черные. Да, и бороды у него тоже нет. Твоя правда.
Почему?!
Миранда промчалась мимо сапожника и ринулась вниз по лестнице. Чип, сидевший у нее на плече, крепко вцепился в ее одежду. Почему Гарет отослал ее семью? Он знал, как эти люди дороги ей! Ведь он слышал, как она обещала им вернуться с одеждой для Робби. Почему? И куда они отправились?
Она неслась обратно по улицам Лондона в сторону Лутгейт-Хилла. Боль в груди не проходила. Ей казалось, что-то сжимает ее грудь, давит, мешает дышать, будто ее ударили ножом в самое сердце. Только предательство было хуже ножа. Это было так нечестно, так несправедливо и так бессмысленно!
Она промчалась сквозь ворота, пронеслась по дороге до Стрэнда, не обращая никакого внимания на испуганные взгляды прохожих. Дышать было трудно, слезы хлынули сами, и теперь ее душили рыдания — она плакала от усталости, гнева и боли.
Ворота дома стояли распахнутыми — в них въезжала телега ломового извозчика, нагруженная бочонками вина, доставленными к столу лорда Харкорта. Миранда стрелой пролетела в ворота, метнулась через двор, не обращая внимания на окрики привратника, которые неслись ей вслед. Стремительно ворвалась в дом, понеслась наверх, на второй этаж, по огромной широкой лестнице, потом по длинному коридору и распахнула дверь в спальню лорда Харкорта.
Гарет стоял босой и натягивал штаны. Он обернулся на звук открываемой двери. Граф собирался побриться, и лицо его было покрыто мыльной пеной.
— Боже милосердный! Что ты здесь делаешь? Почему на тебе эта одежда? — Он схватил полотенце и принялся вытирать лицо. — Уходи отсюда, Миранда!
— Почему? — крикнула она. — Почему вы отослали их? Ведь это сделали вы, верно? Именно вы отослали их!
Гарет бросил взгляд на дверь, которую она оставила распахнутой. Он прошел мимо Миранды и захлопнул ее. Он заговорил с ней тихо, но в голосе его звучала страстная убежденность:
— Послушай меня — или ты погубишь все дело. Отправляйся в свою спальню. Оденься как следует. И тогда мы поговорим обо всем.
Миранда покачала головой. В глазах ее блестели слезы.
— Мне все равно, если я погублю ваше дело. Я хочу знать, что вы сказали им… что вы сделали… почему вы отослали их?! Я требую, я хочу это знать!!!
Обычно мелодичный голос Миранды стал неузнаваемым! он звучал резко и хрипло от боли и потрясения, и она не делала ни малейшей попытки понизить его и говорить тише. Гарет, полный отчаяния, взял ее за плечи и встряхнул.
— Тише! Христа ради, помолчи минутку! Гер… герцог в соседней комнате. В доме уже никто не спит, все на ногах и через минуту будут виться вокруг нас, как рой потревоженных ос.
— Мне все равно, — сказала Миранда, пытаясь вырваться. — Мне все равно, будьте вы прокляты!
По щеке ее покатилась слеза. Он предал ее! Она любила его, а он нанес ей удар в спину, и теперь его беспокоит только то, что она нарушит его планы.
Она вырвала полотенце у него из рук и попыталась вытереть слезы, которые теперь полились градом, как из прорвавшейся плотины. Полотенце было влажным и пахло мылом, которое граф только что использовал для бритья, и почему-то от этого ей стало еще горше.
Гарет оцепенел от вида ее слез. Он легко бы мог справиться с ее гневом, но такое горькое отчаяние было столь несвойственно Миранде и так напугало его, что он забыл обо всем остальном. Схватив в объятия, он усадил ее на свою постель, отвел влажные волосы с ее лба и принялся баюкать, как маленькое дитя.
— Тише, солнышко. Не плачь. Пожалуйста, не плачь.
Он взял у нее полотенце и осторожно промокнул ее лицо.
— Они моя семья!.. — рыдала Миранда, отталкивая его руку. — Что вы такое им сказали, как вы заставили покинуть меня?
— Они поняли, что так будет лучше. Они сделали это ради твоего счастья.
Теперь он и сам услышал ноту отчаяния в своем голосе и вдруг понял, что ничего не добьется. Он должен взять себя в руки, чтобы доказать Миранде, что поступил правильно. Он притянул ее к себе и, когда она попыталась вырваться, сжал еще крепче.
— Перестань сопротивляться и послушай меня. Как я могу тебе что-нибудь объяснить, если ты будешь вырываться?
Миранда прекратила борьбу, поняв, что при всей своей ловкости вырваться из его хватки не может.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97