Серебристый камзол, черные с золотом бархатные штаны, золотого цвета чулки, дорогая ткань плаща — все указывало на то, что это человек богатый и знатный. Пальцы его были унизаны кольцами, на башмаках красовались серебряные пряжки. Его волнистые черные волосы были коротко подстрижены, а лицо чисто выбрито, что редко случалось увидеть.
Карие глаза, еще мгновение назад сонно смотревшие из-под тяжелых век, зажглись любопытством. При виде Миранды в них засверкали искорки смеха. Его губы растянулись в улыбке, открыв ослепительно белые и ровные зубы. И она невольно улыбнулась в ответ и доверчиво сказала:
— Мы ничего не крали, милорд. Просто Чипа всегда привлекают блестящие предметы, и он не понимает, почему нельзя посмотреть на них поближе.
— Вот как? — Гарет понимающе кивнул. — И полагаю, что какая-то бедная душа возразила против столь внимательного и столь близкого разглядывания своего имущества?
Миранда рассмеялась:
— Да. Она вопила так, будто ее заживо варят в кипящем масле. А этот гребень всего-навсего украшен стразами.
Гарет представил себе, что почувствовала владелица гребня, и невольно посочувствовал ей:
— Полагаю, она не привыкла к тому, чтобы обезьяны прыгали у нее по голове.
— Чип совершенно чистый, опрятный и очень добродушный. Он не хотел сделать ничего плохого.
— Возможно, объект его внимания не знал этого.
Миранда хихикнула. Ее страх почти прошел. Этот явно расположенный к ней джентльмен с сонным взглядом внушал ей бодрость духа и отвагу.
— Я хотела взять его, но они все кинулись на меня, и мне пришлось убегать, вот они и решили, что я воровка.
— Да, вероятно, так и вышло, — согласился он. — Но я не думаю, что у вас был выбор.
— Нет, не было.
Улыбка Миранды угасла. Она склонила головку, прислушиваясь к крикам все еще не угомонившейся толпы.
— Давай уйдем с улицы, — обратился к ней джентльмен тоном, не допускающим возражений. — Твой оранжевый наряд заметен издали, он как маяк.
Миранда колебалась. Инстинкт подсказывал ей, что надо бежать, скрыться как можно дальше от разъяренной толпы, но ее руку сжала крепкая и теплая рука, и почти против воли Миранда устремилась за джентльменом, быстро шагающим к гостинице «Адам и Ева».
— Почему вы так заботитесь обо мне, милорд?
Она с трудом поспевала за ним.
Гарет не ответил. Вопрос был резонным, но он не знал, что ответить. Просто было в этой девушке что-то удивительно располагающее, какая-то беззащитность и вместе с тем некая внутренняя сила. Он не мог оставить ее на растерзание озверевшей толпе, хотя и подозревал, что для нее не в новинку попадать в подобные ситуации. Она, видимо, с рождения скитается по улицам.
— Сюда! — скомандовал он, и они оказались в темноватом помещении гостиницы.
Он слегка подталкивал ее сзади. Под тонкой тканью платья он чувствовал ее тело. Почти бессознательным движением Гарет протянул руку и коснулся ее кожи. Испуганная этим неожиданным прикосновением, она вздрогнула и обернулась, а он кашлянул и сказал:
— Не спускай глаз с обезьянки. Уверен, что здесь полно блестящих предметов.
И Миранда подумала, что ей, возможно, почудилось это мгновенное прикосновение. Она оглянулась.
— Сомневаюсь, чтобы Чипа могло здесь что-нибудь привлечь. Слишком много пыли. Даже оловянные кружки в пятнах, давно не чищены.
— Все же присматривай за ним.
— Милорд Харкорт! — В узкой двери черного хода возник хозяин гостиницы. Его толстое лицо сияло. — Я приготовил для вас отличную лошадь из платной конюшни. А это что такое? Немедленно убери эту грязную тварь отсюда, эй ты, гнусная шлюха!
Дрожащим от ярости пальцем он тыкал в Чипа, который немного осмелел, взобрался Миранде на плечо и принялся оглядывать зал блестящими от любопытства глазами.
— Потише, Молтон. Девушка со мной, а обезьянка неопасна.
Гарет прошел к стойке.
— Принеси мне трубку и кружку эля. Да, и для девушки тоже.
— Хотела бы я знать, — заметила Миранда, — почему это люди боятся обезьян?..
Она подошла к низкому крохотному оконцу, выходящему на улочку, потерла рукавом замызганное стекло и выглянула на улицу.
Гарет принял от хозяина длинную глиняную трубку, которую тот уже набил табаком и теперь держал для важного гостя зажженную тонкую свечу. К почерневшим балкам потолка стал кольцами подниматься ароматный синий дымок. Лорд Харкорт с удовольствием сделал несколько затяжек.
Миранда наблюдала за ним, морша свой маленький носик.
— Никогда не видела прежде, чтобы кто-то курил. У нас во Франции это не принято.
— В таком случае они не понимают, какого удовольствия лишают себя, — ответил Харкорт, поднимая свою кружку с элем и делая девушке знак, чтобы она последовала его примеру. Миранда выпила с ним вместе.
— Не думаю, чтобы мне нравился этот запах, — заметила она. — Мне трудно от него дышать. Похоже, Чип этого тоже не одобряет.
Она кивнула в сторону обезьянки, ретировавшейся в дальний угол комнаты и зажимавшей нос тощей лапкой.
— Уж извините, что я не буду принимать во внимание вкусы вашей обезьяны, — заметил граф, снова принимаясь за трубку.
Миранда прикусила губу:
— Я не хотела показаться невежливой, милорд.
Он наклонил голову, показывая, что извинения приняты. В глазах его опять заплясали смешинки, и Миранда, успокоенная этим, отхлебнула эля из своей кружки. После беготни по улицам в горле у нее пересохло. Она исподтишка наблюдала за своим спасителем. Теперь, когда граф сидел беспечно облокотившись о стойку, он выглядел вполне довольным и спокойным. Миранда подумала, что он очень привлекательный. И с ним было так безопасно. Как его назвал хозяин гостиницы? А! Милордом Харкортом!
— Мне хотелось бы поблагодарить вас за вашу доброту, милорд Харкорт, — отважилась заговорить Миранда, — но это не означает, что я готова отблагодарить чем-то, кроме слов признательности!
— А я не очень-то и уверен, что хочу, чтобы ты отблагодарила меня как-то иначе, — насмешливо ответил он.
Миранда прижалась носом к оконному стеклу, твердя себе, что не должна чувствовать себя обиженной. Он вошел в ее жизнь на мгновение и так же мгновенно из нее исчезнет.
Улица была тиха и пуста.
— Думаю, я уже могу идти. Мне не следует доставлять вам беспокойство, милорд.
Его брови удивленно поползли вверх. В ее голосе он уловил едва заметную обиду.
— Ну, если ты чувствуешь себя в безопасности, — сказал он, — пожалуйста. Но ты можешь оставаться здесь, сколько пожелаешь.
— Благодарю вас, но я должна идти. — Она повернулась к двери. — И благодарю вас снова, милорд, за вашу доброту.
Она отвесила ему довольно неуклюжий поклон и исчезла. Обезьянка успела вскочить ей на плечо и сделала непристойный жест в сторону Гарета, испустив при этом какой-то пронзительный крик, показавшийся Гарету безусловно угрожающим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Карие глаза, еще мгновение назад сонно смотревшие из-под тяжелых век, зажглись любопытством. При виде Миранды в них засверкали искорки смеха. Его губы растянулись в улыбке, открыв ослепительно белые и ровные зубы. И она невольно улыбнулась в ответ и доверчиво сказала:
— Мы ничего не крали, милорд. Просто Чипа всегда привлекают блестящие предметы, и он не понимает, почему нельзя посмотреть на них поближе.
— Вот как? — Гарет понимающе кивнул. — И полагаю, что какая-то бедная душа возразила против столь внимательного и столь близкого разглядывания своего имущества?
Миранда рассмеялась:
— Да. Она вопила так, будто ее заживо варят в кипящем масле. А этот гребень всего-навсего украшен стразами.
Гарет представил себе, что почувствовала владелица гребня, и невольно посочувствовал ей:
— Полагаю, она не привыкла к тому, чтобы обезьяны прыгали у нее по голове.
— Чип совершенно чистый, опрятный и очень добродушный. Он не хотел сделать ничего плохого.
— Возможно, объект его внимания не знал этого.
Миранда хихикнула. Ее страх почти прошел. Этот явно расположенный к ней джентльмен с сонным взглядом внушал ей бодрость духа и отвагу.
— Я хотела взять его, но они все кинулись на меня, и мне пришлось убегать, вот они и решили, что я воровка.
— Да, вероятно, так и вышло, — согласился он. — Но я не думаю, что у вас был выбор.
— Нет, не было.
Улыбка Миранды угасла. Она склонила головку, прислушиваясь к крикам все еще не угомонившейся толпы.
— Давай уйдем с улицы, — обратился к ней джентльмен тоном, не допускающим возражений. — Твой оранжевый наряд заметен издали, он как маяк.
Миранда колебалась. Инстинкт подсказывал ей, что надо бежать, скрыться как можно дальше от разъяренной толпы, но ее руку сжала крепкая и теплая рука, и почти против воли Миранда устремилась за джентльменом, быстро шагающим к гостинице «Адам и Ева».
— Почему вы так заботитесь обо мне, милорд?
Она с трудом поспевала за ним.
Гарет не ответил. Вопрос был резонным, но он не знал, что ответить. Просто было в этой девушке что-то удивительно располагающее, какая-то беззащитность и вместе с тем некая внутренняя сила. Он не мог оставить ее на растерзание озверевшей толпе, хотя и подозревал, что для нее не в новинку попадать в подобные ситуации. Она, видимо, с рождения скитается по улицам.
— Сюда! — скомандовал он, и они оказались в темноватом помещении гостиницы.
Он слегка подталкивал ее сзади. Под тонкой тканью платья он чувствовал ее тело. Почти бессознательным движением Гарет протянул руку и коснулся ее кожи. Испуганная этим неожиданным прикосновением, она вздрогнула и обернулась, а он кашлянул и сказал:
— Не спускай глаз с обезьянки. Уверен, что здесь полно блестящих предметов.
И Миранда подумала, что ей, возможно, почудилось это мгновенное прикосновение. Она оглянулась.
— Сомневаюсь, чтобы Чипа могло здесь что-нибудь привлечь. Слишком много пыли. Даже оловянные кружки в пятнах, давно не чищены.
— Все же присматривай за ним.
— Милорд Харкорт! — В узкой двери черного хода возник хозяин гостиницы. Его толстое лицо сияло. — Я приготовил для вас отличную лошадь из платной конюшни. А это что такое? Немедленно убери эту грязную тварь отсюда, эй ты, гнусная шлюха!
Дрожащим от ярости пальцем он тыкал в Чипа, который немного осмелел, взобрался Миранде на плечо и принялся оглядывать зал блестящими от любопытства глазами.
— Потише, Молтон. Девушка со мной, а обезьянка неопасна.
Гарет прошел к стойке.
— Принеси мне трубку и кружку эля. Да, и для девушки тоже.
— Хотела бы я знать, — заметила Миранда, — почему это люди боятся обезьян?..
Она подошла к низкому крохотному оконцу, выходящему на улочку, потерла рукавом замызганное стекло и выглянула на улицу.
Гарет принял от хозяина длинную глиняную трубку, которую тот уже набил табаком и теперь держал для важного гостя зажженную тонкую свечу. К почерневшим балкам потолка стал кольцами подниматься ароматный синий дымок. Лорд Харкорт с удовольствием сделал несколько затяжек.
Миранда наблюдала за ним, морша свой маленький носик.
— Никогда не видела прежде, чтобы кто-то курил. У нас во Франции это не принято.
— В таком случае они не понимают, какого удовольствия лишают себя, — ответил Харкорт, поднимая свою кружку с элем и делая девушке знак, чтобы она последовала его примеру. Миранда выпила с ним вместе.
— Не думаю, чтобы мне нравился этот запах, — заметила она. — Мне трудно от него дышать. Похоже, Чип этого тоже не одобряет.
Она кивнула в сторону обезьянки, ретировавшейся в дальний угол комнаты и зажимавшей нос тощей лапкой.
— Уж извините, что я не буду принимать во внимание вкусы вашей обезьяны, — заметил граф, снова принимаясь за трубку.
Миранда прикусила губу:
— Я не хотела показаться невежливой, милорд.
Он наклонил голову, показывая, что извинения приняты. В глазах его опять заплясали смешинки, и Миранда, успокоенная этим, отхлебнула эля из своей кружки. После беготни по улицам в горле у нее пересохло. Она исподтишка наблюдала за своим спасителем. Теперь, когда граф сидел беспечно облокотившись о стойку, он выглядел вполне довольным и спокойным. Миранда подумала, что он очень привлекательный. И с ним было так безопасно. Как его назвал хозяин гостиницы? А! Милордом Харкортом!
— Мне хотелось бы поблагодарить вас за вашу доброту, милорд Харкорт, — отважилась заговорить Миранда, — но это не означает, что я готова отблагодарить чем-то, кроме слов признательности!
— А я не очень-то и уверен, что хочу, чтобы ты отблагодарила меня как-то иначе, — насмешливо ответил он.
Миранда прижалась носом к оконному стеклу, твердя себе, что не должна чувствовать себя обиженной. Он вошел в ее жизнь на мгновение и так же мгновенно из нее исчезнет.
Улица была тиха и пуста.
— Думаю, я уже могу идти. Мне не следует доставлять вам беспокойство, милорд.
Его брови удивленно поползли вверх. В ее голосе он уловил едва заметную обиду.
— Ну, если ты чувствуешь себя в безопасности, — сказал он, — пожалуйста. Но ты можешь оставаться здесь, сколько пожелаешь.
— Благодарю вас, но я должна идти. — Она повернулась к двери. — И благодарю вас снова, милорд, за вашу доброту.
Она отвесила ему довольно неуклюжий поклон и исчезла. Обезьянка успела вскочить ей на плечо и сделала непристойный жест в сторону Гарета, испустив при этом какой-то пронзительный крик, показавшийся Гарету безусловно угрожающим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97