Когда появился священник, Рейн переключил ее внимание на прячущуюся в темноте фигуру.
– Мужчина. Да, мужчина. У него большие руки.
– Расскажи подробно, что ты видишь. Он не может причинить тебе вреда. Ты лишь наблюдатель.
– На нем плащ с капюшоном. Больше ничего не видно.
– Не волнуйся. Дыши. – Тело у нее обмякло. – Посмотри внимательнее.
– Сапоги, – прошептала она. – На пятке что-то есть. Священники носили кожаные туфли на мягкой подошве.
– Грязь? Земля? Шпоры?
– Нет. Цифры или буквы. Я не могу их прочесть. Очень мелкие.
Рейн уловил ее разочарование и заговорил с ней, успокаивая, помогая рассмотреть фигуру незнакомца.
– Что-нибудь еще, Микаэла?
Она покачала головой. Он решил увести ее из церкви до того, как произойдет убийство. Он начал считать, повторяя, что она здесь, с ним, в безопасности. Один, два, три…
Микаэла несколько раз моргнула, приходя в себя, затем повернулась на бок и внимательно посмотрела на него.
– Вы удивительный человек, Рейн Монтгомери.
– Ты не рада, что вышла за меня замуж? Беспомощное выражение так не вязалось с уверенностью
Рейна. Она поняла, что он имел в виду больше, чем сказал.
– Я рада. – Микаэла погладила его по щеке.
– Замуж? За кого? – раздался громкий голос.
Рейн вскинул голову, а она приподнялась, выглянула из-за спинки дивана и воскликнула:
– Дядя Расти!
Она вихрем пронеслась по комнате и упала в объятия сержанта, который поднял ее в воздух.
– Боже, я думал, что тебя уже нет в живых!
– Ой, Расти, я так рада тебя видеть.
Таунсенд поставил девушку на пол и внимательно оглядел.
– Ты в порядке?
– Да.
– Микаэла, – произнес Рейн.
Она повернулась. Улыбка освещала ее лицо, и он подумал, что был бы рад вызвать у нее такую же реакцию.
– Они с моим отцом земляки, вместе росли. – Микаэла взглянула на сержанта. – Последний раз мы виделись еще до смерти отца.
– Я так расстроился, девочка, когда узнал. – Он неловко похлопал ее по руке, затем посмотрел на Рейна: – Это правда, что ты женился на Микки?
– Микки?
Девушка, покраснев, ткнула сержанта локтем.
– Значит, правда?
Все повернулись и увидели стоящего в дверях Темпла Мэтьюза.
– Один из моих капитанов, – объяснил Рейн.
– Ты женился, Господи Иисусе… Прошу меня извинить, мадам. – Темпл поклонился. – Я потрясен, ибо он поклялся никогда больше не жениться.
– Неужели? – Микаэла взглянула на мужа.
– Я хочу знать все, – заявил Расти. – Прямо сейчас.
– Вряд ли это имеет какое-либо отношение к тебе.
– Если бы ее отец был здесь, ты бы держал ответ перед ним, а поскольку его нет, то я здесь самый близкий ей человек.
Микаэла улыбнулась.
Рейн посмотрел на сержанта.
Темпл никак не мог решить, на кого смотреть ему.
– Может, позже, – ответил Рейн. – Сейчас мы должны обсудить не терпящие отлагательства новости.
– Какие у тебя дела с Расти? – спросила Микаэла.
– Это тебя не касается.
Она знала, что он занят поисками отца, но Рейн не считал необходимым посвящать ее в детали.
– Ты всегда нарушаешь обещания, когда тебе удобно?
– Микаэла, дорогая, я хочу уберечь тебя от неприятностей.
– Тогда скажи мне, Рейн, чтобы это не стало для меня неожиданностью. – Она многозначительно посмотрела на лист.
– Теперь я знаю, кто вы! – вдруг щелкнул пальцами Темпл. – Вы стреляли в капитана!
Рейн застонал, а сержант разразился хохотом.
– Совсем не изменилась, негодница? Микаэла скрестила руки на груди и сказала:
– Как поживает твоя старая рана? Ведь я извинилась за тот случай, правда, Расти?
Глава 26
Ветер свистел в дырах лачуги, прислонившейся к полуразрушенному зданию, воняло мочой и гниющими отбросами. Сержант провел кулаком у себя под носом, постучал в дверь и, взглянув на Рейна, виновато пожал плечами.
– Разве никто за ней не присматривает? – спросил капитан.
– Нет, он был не тот человек, чтобы откладывать хотя бы пенни. Все тратил на джин.
Рейн огляделся. Между кучами мусора шастали крысы, и он с отвращением повернулся к двери.
– Ты боишься крыс? – удивился сержант.
– Нет, от них у меня просто мурашки по коже.
– Поэтому ты держишь такого большого пожирателя мышей, – ухмыльнулся Таунсенд.
– Я жил с этими тварями в копях, приходилось сражаться с ними за объедки. И я поклялся, что если выберусь оттуда, то близко не подпущу к себе ни одну из них.
– Все мы чего-то боимся.
– Глупо, правда? – простодушно бросил Рейн.
– Нет. Я, к примеру, ненавижу змей.
Наконец стукнула задвижка, дверь слегка приоткрылась, в щели показались тусклый карий глаз и клок седых волос.
– Миссис Иджен?
– Кто ее спрашивает?
– Я сержант Таунсенд, мадам. А этот джентльмен Рейн Монтгомери. – Карий глаз широко раскрылся. – Можно с вами поговорить?
– Нет, убирайтесь. Проваливайте.
– Мадам, это очень важно.
– Мне нечего вам сказать. То же самое я говорила другому парню.
– Какому парню? – тихо спросил Рейн.
– Молодому, со светлыми волосами.
– Кудрявому?
– Нет.
– Мадам, позвольте нам войти. Мы хотим только поговорить с вами.
Глаз исчез, вместо него появилось дуло пистолета.
Мужчины отступили с линии огня, но дверь со скрипом открылась, жалко повиснув на кожаных петлях, и женщина махнула пистолетом. Оба нырнули внутрь, где запах стоял просто ужасающий. На грязном полу, скользком после недавнего дождя, лежал соломенный тюфяк, у очага примостился стол с двумя стульями, возле стены стоял буфет с пустыми, если не считать миски и треснувшей чашки, полками. Зато на столе красовалась ваза с недавно срезанными цветами, еще больше подчеркивая убожество обстановки.
Женщина прошаркала к огню и медленно опустилась в кресло-качалку, положив оружие на колени. Приглядевшись, Рейн понял, что она не так стара, как ему показалось вначале. Она посмотрела на него, и он увидел в ее взгляде безнадежность, нежелание жить.
– Клэнси был неплохим человеком, – нарушил молчание ее хриплый голос. – Он всегда по-доброму ко мне относился. Только оставлял себе немного денег на джин.
– Что случилось, миссис Иджен? Ведь вы с мужем жили не здесь, когда служили у леди Бакленд?
Она засмеялась, но смех тут же перешел в хриплый безудержный кашель.
– У нас было местечко в каретном сарае, но кредиторы выбросили меня на улицу.
Рейн протянул ей кружку с водой. Она пила быстро и жадно. «Наверняка ей стоит огромных усилий подниматься каждое утро с постели», – подумал он.
– Тот человек, который приходил к вам, назвал свое имя? Она покачала головой, а Рейн подбросил несколько палок в огонь и понял, что это обломки мебели.
– Вы можете описать его?
– Невысокий, хотя больше меня. Описание подошло бы и ребенку.
– Надутый. Торопился сказать мне, чтобы я держала рот на замке. – Но мне не перед кем его раскрывать.
– О чем вы должны молчать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
– Мужчина. Да, мужчина. У него большие руки.
– Расскажи подробно, что ты видишь. Он не может причинить тебе вреда. Ты лишь наблюдатель.
– На нем плащ с капюшоном. Больше ничего не видно.
– Не волнуйся. Дыши. – Тело у нее обмякло. – Посмотри внимательнее.
– Сапоги, – прошептала она. – На пятке что-то есть. Священники носили кожаные туфли на мягкой подошве.
– Грязь? Земля? Шпоры?
– Нет. Цифры или буквы. Я не могу их прочесть. Очень мелкие.
Рейн уловил ее разочарование и заговорил с ней, успокаивая, помогая рассмотреть фигуру незнакомца.
– Что-нибудь еще, Микаэла?
Она покачала головой. Он решил увести ее из церкви до того, как произойдет убийство. Он начал считать, повторяя, что она здесь, с ним, в безопасности. Один, два, три…
Микаэла несколько раз моргнула, приходя в себя, затем повернулась на бок и внимательно посмотрела на него.
– Вы удивительный человек, Рейн Монтгомери.
– Ты не рада, что вышла за меня замуж? Беспомощное выражение так не вязалось с уверенностью
Рейна. Она поняла, что он имел в виду больше, чем сказал.
– Я рада. – Микаэла погладила его по щеке.
– Замуж? За кого? – раздался громкий голос.
Рейн вскинул голову, а она приподнялась, выглянула из-за спинки дивана и воскликнула:
– Дядя Расти!
Она вихрем пронеслась по комнате и упала в объятия сержанта, который поднял ее в воздух.
– Боже, я думал, что тебя уже нет в живых!
– Ой, Расти, я так рада тебя видеть.
Таунсенд поставил девушку на пол и внимательно оглядел.
– Ты в порядке?
– Да.
– Микаэла, – произнес Рейн.
Она повернулась. Улыбка освещала ее лицо, и он подумал, что был бы рад вызвать у нее такую же реакцию.
– Они с моим отцом земляки, вместе росли. – Микаэла взглянула на сержанта. – Последний раз мы виделись еще до смерти отца.
– Я так расстроился, девочка, когда узнал. – Он неловко похлопал ее по руке, затем посмотрел на Рейна: – Это правда, что ты женился на Микки?
– Микки?
Девушка, покраснев, ткнула сержанта локтем.
– Значит, правда?
Все повернулись и увидели стоящего в дверях Темпла Мэтьюза.
– Один из моих капитанов, – объяснил Рейн.
– Ты женился, Господи Иисусе… Прошу меня извинить, мадам. – Темпл поклонился. – Я потрясен, ибо он поклялся никогда больше не жениться.
– Неужели? – Микаэла взглянула на мужа.
– Я хочу знать все, – заявил Расти. – Прямо сейчас.
– Вряд ли это имеет какое-либо отношение к тебе.
– Если бы ее отец был здесь, ты бы держал ответ перед ним, а поскольку его нет, то я здесь самый близкий ей человек.
Микаэла улыбнулась.
Рейн посмотрел на сержанта.
Темпл никак не мог решить, на кого смотреть ему.
– Может, позже, – ответил Рейн. – Сейчас мы должны обсудить не терпящие отлагательства новости.
– Какие у тебя дела с Расти? – спросила Микаэла.
– Это тебя не касается.
Она знала, что он занят поисками отца, но Рейн не считал необходимым посвящать ее в детали.
– Ты всегда нарушаешь обещания, когда тебе удобно?
– Микаэла, дорогая, я хочу уберечь тебя от неприятностей.
– Тогда скажи мне, Рейн, чтобы это не стало для меня неожиданностью. – Она многозначительно посмотрела на лист.
– Теперь я знаю, кто вы! – вдруг щелкнул пальцами Темпл. – Вы стреляли в капитана!
Рейн застонал, а сержант разразился хохотом.
– Совсем не изменилась, негодница? Микаэла скрестила руки на груди и сказала:
– Как поживает твоя старая рана? Ведь я извинилась за тот случай, правда, Расти?
Глава 26
Ветер свистел в дырах лачуги, прислонившейся к полуразрушенному зданию, воняло мочой и гниющими отбросами. Сержант провел кулаком у себя под носом, постучал в дверь и, взглянув на Рейна, виновато пожал плечами.
– Разве никто за ней не присматривает? – спросил капитан.
– Нет, он был не тот человек, чтобы откладывать хотя бы пенни. Все тратил на джин.
Рейн огляделся. Между кучами мусора шастали крысы, и он с отвращением повернулся к двери.
– Ты боишься крыс? – удивился сержант.
– Нет, от них у меня просто мурашки по коже.
– Поэтому ты держишь такого большого пожирателя мышей, – ухмыльнулся Таунсенд.
– Я жил с этими тварями в копях, приходилось сражаться с ними за объедки. И я поклялся, что если выберусь оттуда, то близко не подпущу к себе ни одну из них.
– Все мы чего-то боимся.
– Глупо, правда? – простодушно бросил Рейн.
– Нет. Я, к примеру, ненавижу змей.
Наконец стукнула задвижка, дверь слегка приоткрылась, в щели показались тусклый карий глаз и клок седых волос.
– Миссис Иджен?
– Кто ее спрашивает?
– Я сержант Таунсенд, мадам. А этот джентльмен Рейн Монтгомери. – Карий глаз широко раскрылся. – Можно с вами поговорить?
– Нет, убирайтесь. Проваливайте.
– Мадам, это очень важно.
– Мне нечего вам сказать. То же самое я говорила другому парню.
– Какому парню? – тихо спросил Рейн.
– Молодому, со светлыми волосами.
– Кудрявому?
– Нет.
– Мадам, позвольте нам войти. Мы хотим только поговорить с вами.
Глаз исчез, вместо него появилось дуло пистолета.
Мужчины отступили с линии огня, но дверь со скрипом открылась, жалко повиснув на кожаных петлях, и женщина махнула пистолетом. Оба нырнули внутрь, где запах стоял просто ужасающий. На грязном полу, скользком после недавнего дождя, лежал соломенный тюфяк, у очага примостился стол с двумя стульями, возле стены стоял буфет с пустыми, если не считать миски и треснувшей чашки, полками. Зато на столе красовалась ваза с недавно срезанными цветами, еще больше подчеркивая убожество обстановки.
Женщина прошаркала к огню и медленно опустилась в кресло-качалку, положив оружие на колени. Приглядевшись, Рейн понял, что она не так стара, как ему показалось вначале. Она посмотрела на него, и он увидел в ее взгляде безнадежность, нежелание жить.
– Клэнси был неплохим человеком, – нарушил молчание ее хриплый голос. – Он всегда по-доброму ко мне относился. Только оставлял себе немного денег на джин.
– Что случилось, миссис Иджен? Ведь вы с мужем жили не здесь, когда служили у леди Бакленд?
Она засмеялась, но смех тут же перешел в хриплый безудержный кашель.
– У нас было местечко в каретном сарае, но кредиторы выбросили меня на улицу.
Рейн протянул ей кружку с водой. Она пила быстро и жадно. «Наверняка ей стоит огромных усилий подниматься каждое утро с постели», – подумал он.
– Тот человек, который приходил к вам, назвал свое имя? Она покачала головой, а Рейн подбросил несколько палок в огонь и понял, что это обломки мебели.
– Вы можете описать его?
– Невысокий, хотя больше меня. Описание подошло бы и ребенку.
– Надутый. Торопился сказать мне, чтобы я держала рот на замке. – Но мне не перед кем его раскрывать.
– О чем вы должны молчать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92