– Я имела в виду, что мне очень нравилось с ним общаться, а не то, что… что ты подумал. – Ее голос зазвенел. – Ах, как это похоже на мужчин – хвастать своими связями с половиной развратниц Лондона, а затем упрекать женщину в том, что она с кем-то поговорила дружелюбно! Ты сам недавно принудил меня к поцелуям, а теперь осуждаешь за то, что я, возможно, целовалась с ним! Да как ты смеешь?!
Дэниел застыл, пораженный ее гневом. Он долго смотрел на нее, затем встряхнул головой, как будто пытаясь отогнать свою ревность. Черт возьми, а ведь Хелена имеет полное право сердиться. Главное, чтобы она не догадалась, чем вызваны его несправедливые упреки.
Правда, можно поспорить с тем, что он принудил ее к поцелуям…
– Прости меня, девочка, – искренне сказал Дэниел. – Ты совершенно права. У меня нет никакого права говорить тебе это. Можешь целоваться с кем тебе вздумается, – заверил он. «Но лучше пусть это буду я». Дэниел постарался отбросить эту мысль. – Вернее, можешь быть приветлива с кем захочешь.
– Благодарю за разрешение. – Она обиженно вздернула носик: – Но мне известно, что ты не считаешь меня приятной собеседницей.
– А вот и неправда. Во время обеда ты вела себя очень мило. – «А после него еще милее». Проклятие, и почему он не может выбросить из головы эти поцелуи?
– Пытаешься мне польстить? – Она укуталась в мантилью, словно желая спрятаться от него и его любезностей.
Легкая улыбка тронула губы Дэниела.
– Даже не мечтаю об этом.
– Странно, ведь лесть – это твой конек.
– Неужели? – Наверняка она сейчас думает об этом проклятом Фарнсуэрте с его лживыми комплиментами.
– Ну да. Даже Грифф говорил, что ты к каждой женщине относишься как к королеве.
Он пожал плечами:
– Ну, это совсем другое. Лесть – это когда мужчина говорит женщине то, чего на самом деле не думает. Я же в любой робкой девушке или надменной даме стараюсь увидеть ту часть души, которая делает ее прекрасной. И говорю именно с этой ее частью. Вот и все.
– Значит, и в той противной хозяйке гостиницы ты нашел что-то хорошее? Что же это – ее трудолюбие?
– Ну, это не единственная хорошая в ней черта. Я понимаю, что тебе не понравились ее замечания насчет ирландских воров, мне и самому они не слишком пришлись по душе. Но у этой женщины тяжелая жизнь. От такой жизни даже самая нежная душа загрубеет. И нельзя обижаться на ее глупые слова. Ты же не знаешь, может быть, ее однажды обворовали ирландцы. – Он понизил голос. – Заметь, она похожа на тебя – после лорда Фарнсуэрта ты тоже во всех мужчинах видишь негодяев.
– Неправда!
– Еще какая, правда! Иначе ты бы не относилась к моим комплиментам с таким подозрением.
– У меня есть на это основания, знаешь ли. Прошлым летом…
– Давай-ка проясним одну вещь: все, что я тебе говорил прошлым летом, было правдой. Каждый комплимент был искренним. Я ни разу тебе не солгал, разве что когда выдал себя за Гриффа. Более того, обещаю тебе, что и впредь никогда этого делать не буду.
Он посмотрел на руки Хелены, сжатые в кулачки, затем перевел взгляд на ее лицо, на котором застыло недоверие.
– И уж, можешь мне поверить, я поцеловал тебя сегодня только потому, что очень этого хотел.
Ее глаза холодно сверкнули.
– Конечно! Приданое, которое дает за мной Грифф, никакого отношения к этому не имеет.
Слова прозвучали как пушечный выстрел, и в воздухе повисла угрожающая тишина. У Дэниела внутри все трепетало от гнева. Лучше бы она дала ему пощечину. Все его подозрения подтвердились – она не задумываясь готова очернить любой его поступок.
– Это запретный удар, Хелена, и я его не заслужил. – В ее взгляде было раскаяние.
– Хорошо, может быть, и так. Но у меня были причины так думать. Грифф ведь платил тебе за то, чтобы ты за нами ухаживал?
Дэниел гневно уставился на нее:
– Похоже, придется мне рассеять твои дурацкие заблуждения. Я не так беден, как тебе кажется. Я ушел от Гриффа потому, что мои собственные заработки были куда больше того, что он мне платил. Я давным-давно начал откладывать деньги, и сейчас у меня на счете десять тысяч фунтов. А через год, если мои дела будут идти так же хорошо, эта сумма удвоится.
Растерянность Хелены доставила ему мрачное удовлетворение. Эта девушка не видит дальше собственного носа. Ее представления о жизни ограничиваются тем, что ей рассказали отец, гувернантки и бог знает кто еще.
– Да, я принял предложение Гриффа разыграть всю эту комедию и согласился получить за это деньги. Работая на него, я частенько выполнял разные необычные поручения за дополнительную плату. Собственно, так я и заработал свой начальный капитал. Но он не платил мне за то, чтобы я делал тебе комплименты. И за мое пребывание в Свен-Парке я, конечно, не взял с него ни копейки. Как видишь, я ни в коей мере не волнуюсь за свое будущее, и никакое приданое в три тысячи фунтов не заставит меня целовать женщину, которая мне не нравится.
Произнеся эту речь, Дэниел постучал по подоконнику кареты, требуя остановки. Лучше уж он подсядет к кучеру, и будет мерзнуть на ветру, чем проведет еще минуту в обществе этой ледышки.
– Дэниел, – позвала она.
– Не надо. Я сейчас чертовски зол и ничего больше не хочу слышать. Если ты веришь в то, что мужчинам в тебе нравятся только деньги и титул, если ты такого низкого мнения о себе, я тебе ничем помочь не могу. Но я не желаю, чтобы обо мне ты думала так же плохо.
Карета остановилась, и Дэниел резко открыл дверь. Леди, обитающие под стеклянными колпаками, должны оставаться там, стоять на своих пьедестальчиках, и внушать окружающим уважение. Если какой-нибудь глупец решится их освободить, он разобьет руки в кровь о стекло.
Глава 9
Приятель наш пьет темный эль
И пьяным спать идет в постель.
Такая жизнь ему по нраву,
Ведь наш дружок – веселый малый.
«Три веселых кучера», баллада неизвестного автора
Хелена сидела в холле гостиницы «Корона и роза» и ждала, пока Дэниел договорится с хозяином о комнатах. К счастью, она уже могла передвигаться при помощи трости, хотя ей это было нелегко.
Дэниел наверняка не стал бы провожать ее до гостиницы. С тех пор как они приехали, он не сказал ей ни слова. И его вряд ли можно за это винить после всего, что она ему наговорила. А ведь Хелена знала, что Дэниел не охотился за ее приданым. В сущности, он ничего и не добивался – его поцелуй был минутным желанием, только и всего.
Но когда он намекнул, что у нее с Фарнсуэртом могли быть какие-то близкие отношения, это так ее разозлило! Сам-то он не стеснялся флиртовать с женщинами направо и налево. Вот почему все комплименты Дэниела казались Хелене фальшивыми – он слишком многим их говорил. А ведь как ей хотелось верить его словам!
Что ж, теперь не будет никаких льстивых речей. Не будет поддразнивающей улыбки, заботливых взглядов, нежных слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80