Я пристраивалась на плече возлюбленного и молчала.
– Почему ты молчишь, Юля?
– Я занята важным делом.
– А именно?
– Я слушаю, как бьется твое сердце.
– Как романтично! Может, заодно послушаешь, как у меня в животе перевариваются китайские пельмени?
– Ты циник.
– Так уж получилось.
– Дон…
– Да?
– Ты действительно…
– Что?
Я спотыкалась на каждом слове и теряла дар речи.
– Что, милая?
– Ты еще долго не уедешь из Оро?
– Ты же знаешь. Я тебе тысячу раз говорил.
– Хорошо, я послушаю в тысячу первый.
– Я не уеду, пока не выполню своего задания. Да и потом… Мне некуда спешить. А ты так хочешь от меня избавиться?
– Я не хочу от тебя избавляться. Но я хочу знать, что ждет нас в будущем.
– Давай сходим к гадалке или ясновидящей. Тебе сразу полегчает.
– Дон!
– Мм?
– То, что ты сейчас делаешь, в высшей степени безнравственно. Но мне приятно.
– Очень?
– Пожалуй что и очень. До-о-он! Ну подожди, пожалуйста, подожди! Скажи, ты ведь не убьешь ее?
– Кого я должен убить?
– Мою начальницу.
– Мокриду? С чего мне убивать ее? Разве только из-за того, что она держит тебя на этой многочасовой работе и не дает нам заниматься в высшей степени безнравственными делами. И хватит об этом.
– Дон!
– Да, мышонок?
– Если уж ты взялся это делать, то делай помедленнее. Я хочу растянуть удовольствие.
– Согласен. Кстати, почему ты не царапаешь мне спину?
– А нужно? Я могу, если это необходимо. Только скажи…
За окнами уже стоял поздний вечер, когда мы успокаивались и понимали, что на ближайшие часы насытились друг другом. Дон, обнаженный и прекрасный, как античная скульптура, шел на кухню за вином. Мы устраивались в гостиной на диване, пили мерло или каберне и молчали. С ним хорошо было молчать, а потом просто перебрасываться ничего не значащими фразами… И всем телом ощущать, как мы близки друг другу. Я словно цепенела от счастья, и тут меня принималась царапать совесть. Я понимала, что разделяю постель с магом, поразительно ловко маскирующимся магом, который намерен прикончить Мокриду Прайс и тем самым разрушить один из оплотов современного ведьмовства. От этих мыслей мне становилось плохо, я терялась и пила вино большими глотками, стараясь сокрушить те бастионы сомнений, которые воздвигались в моей душе. И страшней всего было то, что я почти не волновалась по поводу предполагаемого покушения на Мокриду (в конце концов, кто она такая?), я переживала из-за того, что могу потерять Дона. Он уедет, сбежит, исчезнет, и я сойду с ума от горя. Сопьюсь, поднимусь на метле повыше и спрыгну с нее, чтобы разбиться насмерть; перережу себе вены, наглотаюсь снотворного…
Но перед Доном я старалась не терять лица и не показывать, как мне тяжело без него, как я зависима от его рук, губ и глаз. Я ставила бокал на столик и шла в спальню – одеваться.
– Останься, Юля, – неизменно говорил мне Дон.
– Ты же понимаешь, что я не могу, – говорила я, и Дон успокаивался. Тоже одевался, и мы летели гулять над крышами засыпающего города. Потом Дон провожал меня домой. Поцелуй на прощанье, шепот «До завтра», и вот уже Дон взмывает вверх на помеле, и я вижу его силуэт на фоне восходящей луны…
Я приходила в себя и чуть не выла от внезапного приступа одиночества. Стиснув в себе вопль, я отправлялась в гараж, ставила на тормоз метлу, потом шла в дом, как всегда ожидая, что на меня свалятся все штормы и цунами психологического порядка.
В доме меня встречало осуждающее молчание. Тетя демонстративно и подчеркнуто серьезно занималась сольфеджио с тремя приходящими ученицами-феечками, клюнувшими на объявление, обещавшее сделать из них благородных девиц. Май в это время, как правило, пребывала на кухне и готовила ужин. За ней мрачной тенью слонялся Игорь и постоянно мешал. Я говорила всем «здравствуйте», натыкалась на стену молчания и поднималась к себе наверх. Едва я заканчивала переодеваться, как в мою комнату тихой мышкой проскальзывала Май.
– Ю-у-ля, – смешно растягивала она мое имя. – Ю-у-ля, почему ты так поздно? Анна Николаевна волновалась.
– Тетя могла бы и не волноваться, она прекрасно знает, где и с кем я была.
– Ах, Юля, нельзя быть такой бессердечной!
– Май, я ничего бессердечного не делаю. У меня есть мужчина, я люблю его и собираюсь выйти за него замуж.
– Он сделал тебе предложение?
– Нет, но это и не нужно. Он любит меня, мне этого достаточно.
Май вздыхала. Она своим фейным умом не понимала, что такое человеческая любовь и страсть.
– Юля, идем выпьем чаю, – так обычно она завершала свой воспитательный разговор.
– Идем, – соглашалась я, поправляя поясок шелкового халата.
Мы вдвоем пили чай в непривычно тихой кухне. Даже Игорь в это время соскальзывал куда-то, не раздавал налево и направо своих уничтожающих реплик. Когда мы выпивали примерно по третьей чашке, тетя прощалась с ученицами и тоже приходила на кухню. Молча, не глядя на меня, она готовила себе чай и выпивала его с таким кислым видом, словно пила настойку хины.
Потом я шла спать в атмосфере тихого непонимания и неприятия, которая просто царила в доме. Я понимала, что тетя меня осуждает, и это рождало во мне протест. В конце концов, я уже не какая-то провинциальная девочка. Я люблю и любима. А все остальное – чепуха, совершеннейшая чепуха.
…Сегодняшний день мало чем отличался от череды всех предыдущих дней. Поначалу. Я принесла Мокриде почту, приготовила кофе, сделала распечатку самых важных звонков… А потом Мокрица вызвала меня к себе и заявила:
– Юлия, как вы объясните то, что производственная Книга Теней исчезла?
Поясняю: Книга Теней – это квинтэссенция опыта волшбы и чар всякой уважающей себя ведьмы. Это что-то вроде дневника, в который ведьма заносит все свои колдовские наработки, рецепты и заклинания. Производственная Книга Теней корпорации «Медиум» содержала в себе все рабочие заклятия, процессы вызова служебных демонов и прочее аналогичное. Формата ин-кварто, толщиной в три кирпича, с обложкой из телячьей кожи и медными застежками, Книга представляла собой весьма тяжеловесную штуку. Обычно по окончании каждого рабочего дня Мокрида лично забирала Книгу в свой особняк – слишком рискованно было оставлять ее в корпорации, особенно потому, что в секретарях пребывает безголовая и бестолковая Юлия Ветрова.
И вот новость – Книга Теней исчезла!
– Юлия…
– Да, Мокрида.
– Приложите все усилия для того, чтобы в ближайшие часы найти Книгу и положить ее мне на стол. Сделайте хоть что-нибудь полезное для корпорации.
– Слушаюсь, Мокрида.
Я так влюблена и так счастлива, что мелкие выпады Мокриды меня не задевают.
Я соединяюсь с кабинетом вампира-модельера Ансельма Первого.
– Мое почтение, мессир. – Вампир любит лесть, так что назвать его мессиром нелишне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Почему ты молчишь, Юля?
– Я занята важным делом.
– А именно?
– Я слушаю, как бьется твое сердце.
– Как романтично! Может, заодно послушаешь, как у меня в животе перевариваются китайские пельмени?
– Ты циник.
– Так уж получилось.
– Дон…
– Да?
– Ты действительно…
– Что?
Я спотыкалась на каждом слове и теряла дар речи.
– Что, милая?
– Ты еще долго не уедешь из Оро?
– Ты же знаешь. Я тебе тысячу раз говорил.
– Хорошо, я послушаю в тысячу первый.
– Я не уеду, пока не выполню своего задания. Да и потом… Мне некуда спешить. А ты так хочешь от меня избавиться?
– Я не хочу от тебя избавляться. Но я хочу знать, что ждет нас в будущем.
– Давай сходим к гадалке или ясновидящей. Тебе сразу полегчает.
– Дон!
– Мм?
– То, что ты сейчас делаешь, в высшей степени безнравственно. Но мне приятно.
– Очень?
– Пожалуй что и очень. До-о-он! Ну подожди, пожалуйста, подожди! Скажи, ты ведь не убьешь ее?
– Кого я должен убить?
– Мою начальницу.
– Мокриду? С чего мне убивать ее? Разве только из-за того, что она держит тебя на этой многочасовой работе и не дает нам заниматься в высшей степени безнравственными делами. И хватит об этом.
– Дон!
– Да, мышонок?
– Если уж ты взялся это делать, то делай помедленнее. Я хочу растянуть удовольствие.
– Согласен. Кстати, почему ты не царапаешь мне спину?
– А нужно? Я могу, если это необходимо. Только скажи…
За окнами уже стоял поздний вечер, когда мы успокаивались и понимали, что на ближайшие часы насытились друг другом. Дон, обнаженный и прекрасный, как античная скульптура, шел на кухню за вином. Мы устраивались в гостиной на диване, пили мерло или каберне и молчали. С ним хорошо было молчать, а потом просто перебрасываться ничего не значащими фразами… И всем телом ощущать, как мы близки друг другу. Я словно цепенела от счастья, и тут меня принималась царапать совесть. Я понимала, что разделяю постель с магом, поразительно ловко маскирующимся магом, который намерен прикончить Мокриду Прайс и тем самым разрушить один из оплотов современного ведьмовства. От этих мыслей мне становилось плохо, я терялась и пила вино большими глотками, стараясь сокрушить те бастионы сомнений, которые воздвигались в моей душе. И страшней всего было то, что я почти не волновалась по поводу предполагаемого покушения на Мокриду (в конце концов, кто она такая?), я переживала из-за того, что могу потерять Дона. Он уедет, сбежит, исчезнет, и я сойду с ума от горя. Сопьюсь, поднимусь на метле повыше и спрыгну с нее, чтобы разбиться насмерть; перережу себе вены, наглотаюсь снотворного…
Но перед Доном я старалась не терять лица и не показывать, как мне тяжело без него, как я зависима от его рук, губ и глаз. Я ставила бокал на столик и шла в спальню – одеваться.
– Останься, Юля, – неизменно говорил мне Дон.
– Ты же понимаешь, что я не могу, – говорила я, и Дон успокаивался. Тоже одевался, и мы летели гулять над крышами засыпающего города. Потом Дон провожал меня домой. Поцелуй на прощанье, шепот «До завтра», и вот уже Дон взмывает вверх на помеле, и я вижу его силуэт на фоне восходящей луны…
Я приходила в себя и чуть не выла от внезапного приступа одиночества. Стиснув в себе вопль, я отправлялась в гараж, ставила на тормоз метлу, потом шла в дом, как всегда ожидая, что на меня свалятся все штормы и цунами психологического порядка.
В доме меня встречало осуждающее молчание. Тетя демонстративно и подчеркнуто серьезно занималась сольфеджио с тремя приходящими ученицами-феечками, клюнувшими на объявление, обещавшее сделать из них благородных девиц. Май в это время, как правило, пребывала на кухне и готовила ужин. За ней мрачной тенью слонялся Игорь и постоянно мешал. Я говорила всем «здравствуйте», натыкалась на стену молчания и поднималась к себе наверх. Едва я заканчивала переодеваться, как в мою комнату тихой мышкой проскальзывала Май.
– Ю-у-ля, – смешно растягивала она мое имя. – Ю-у-ля, почему ты так поздно? Анна Николаевна волновалась.
– Тетя могла бы и не волноваться, она прекрасно знает, где и с кем я была.
– Ах, Юля, нельзя быть такой бессердечной!
– Май, я ничего бессердечного не делаю. У меня есть мужчина, я люблю его и собираюсь выйти за него замуж.
– Он сделал тебе предложение?
– Нет, но это и не нужно. Он любит меня, мне этого достаточно.
Май вздыхала. Она своим фейным умом не понимала, что такое человеческая любовь и страсть.
– Юля, идем выпьем чаю, – так обычно она завершала свой воспитательный разговор.
– Идем, – соглашалась я, поправляя поясок шелкового халата.
Мы вдвоем пили чай в непривычно тихой кухне. Даже Игорь в это время соскальзывал куда-то, не раздавал налево и направо своих уничтожающих реплик. Когда мы выпивали примерно по третьей чашке, тетя прощалась с ученицами и тоже приходила на кухню. Молча, не глядя на меня, она готовила себе чай и выпивала его с таким кислым видом, словно пила настойку хины.
Потом я шла спать в атмосфере тихого непонимания и неприятия, которая просто царила в доме. Я понимала, что тетя меня осуждает, и это рождало во мне протест. В конце концов, я уже не какая-то провинциальная девочка. Я люблю и любима. А все остальное – чепуха, совершеннейшая чепуха.
…Сегодняшний день мало чем отличался от череды всех предыдущих дней. Поначалу. Я принесла Мокриде почту, приготовила кофе, сделала распечатку самых важных звонков… А потом Мокрица вызвала меня к себе и заявила:
– Юлия, как вы объясните то, что производственная Книга Теней исчезла?
Поясняю: Книга Теней – это квинтэссенция опыта волшбы и чар всякой уважающей себя ведьмы. Это что-то вроде дневника, в который ведьма заносит все свои колдовские наработки, рецепты и заклинания. Производственная Книга Теней корпорации «Медиум» содержала в себе все рабочие заклятия, процессы вызова служебных демонов и прочее аналогичное. Формата ин-кварто, толщиной в три кирпича, с обложкой из телячьей кожи и медными застежками, Книга представляла собой весьма тяжеловесную штуку. Обычно по окончании каждого рабочего дня Мокрида лично забирала Книгу в свой особняк – слишком рискованно было оставлять ее в корпорации, особенно потому, что в секретарях пребывает безголовая и бестолковая Юлия Ветрова.
И вот новость – Книга Теней исчезла!
– Юлия…
– Да, Мокрида.
– Приложите все усилия для того, чтобы в ближайшие часы найти Книгу и положить ее мне на стол. Сделайте хоть что-нибудь полезное для корпорации.
– Слушаюсь, Мокрида.
Я так влюблена и так счастлива, что мелкие выпады Мокриды меня не задевают.
Я соединяюсь с кабинетом вампира-модельера Ансельма Первого.
– Мое почтение, мессир. – Вампир любит лесть, так что назвать его мессиром нелишне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78