– Это не фантазии, Мокрида! – воскликнула я.
Она возразила с невероятным апломбом:
– Убедите меня в этом.
– У меня есть доказательства! – продолжала хорохориться я, хотя по собственному опыту и по грустному взгляду тетушки понимала – Мокриду не убедить. Уж если эта меднолобая женщина во что-то уперлась своим медным лбом, так ее с места не своротишь.
– Ваши доказательства несостоятельны, – отрезала Мокрида. – С меня довольно. Завтра, как обычно, я надеюсь увидеть вас обеих на рабочих местах. Вам понятно?
– Понятно, – тоскливым хором провыли мы с Флоренс.
– И если вы еще раз заикнетесь о каком-либо покушении, я лишу вас премиальных к Самгейну, – пригрозила Мокрида.
– Мы больше не будем, – опять-таки хоровое жалобное пение.
Кристалл стал пасмурным – Мокрида отключилась.
Мы все долго молчали. Нарушила это виноватое молчание моя милейшая тетушка:
– Мне говорили о странностях Мокриды Прайс, но я не до конца верила этим разговорам. Теперь верю. У нее вместо мозгов бисер, по-моему.
– Прошу вас, не надо, – мягко сказала Флоренс. – Мокрида беспечна, как все великие люди. Мы все равно должны ее защитить.
– А Госпожа Ведьм? – спросила я. – Флой, ты забываешь, что, возможно, готовится покушение не только и не столько на Мокриду.
– Я не отвечаю за безопасность Госпожи Ведьм, – сказала Флоренс. – А Мокрида… Я должна о ней заботиться.
– Флоренс, ты просто святая, – начала я выходить из себя. – Мокрида издевается над тобой как хочет, а ты все терпишь.
– Я… я уважаю ее, – не сдавалась Флоренс.
– Как мастера своего дела – возможно, но как человека…
– Девочки, девочки, – остудила наш назревающий спор Анна Николаевна. – Давайте не будем забывать, зачем мы здесь собрались. Кости своей начальнице вы перемоете потом. А сейчас надо сообщить обо всем Госпоже Ведьм. И убедить ее праздновать Самгейн, не выходя из Дворца Ремесла.
– Это верно, тетя, – кивнула я. – Пусть госпожа Дарья не сердится на нас за столь поздний звонок. Подключай кристалл.
Кристалл, когда его настроила тетя, раскалился и грозил прожечь дыру в кружевной скатерти. Тетя вызывала и вызывала Госпожу Ведьм, но ответа не было. Только через пять минут, когда мы совсем отчаялись, из кристалла донесся хриплый кашель.
– Какого черта, – произнес в кристалле хриплый мужской голос.
– Госпожа Ведьм? – тактично осведомилась тетя.
И получила:
– Мой голос что, похож на голос Дарьи? Тысяча преисподних!
Я еле сдержала улыбку.
– Мессир Рупрехт? – удивилась тетя.
– Именно, – подтвердил мужской голос.
– Благословенны будьте, мессир! – сказала тетя. – Простите за беспокойство, но нам необходимо срочно переговорить с Госпожой Ведьм.
– Хм-м, а кто ее спрашивает с таким пылом?
– Анна Николаевна Гюллинг с племянницей и старшим секретарем Мокриды Прайс. Вы нас, верно, не помните…
– Отчего же, помню. – Голос Герцога Ведьм явно смягчился. – Однако при всем уважении к вам Дарья сейчас не может говорить по кристаллу.
– С Госпожой что-то случилось?! – перепуганно воскликнула тетя.
– Да, – ответил мессир Рупрехт. – Вы не волнуйтесь. Роды с ней случились. Сегодня вечером начались схватки, сильнее, чем обычно, и вот уже четыре часа, как Дарья рожает.
– Святая Вальпурга! – выдохнули мы. Эта радостная и волнующая весть была как глоток свежего воздуха в затхлом и полном плесени подвале.
– Вы не волнуйтесь, – повторил мессир Рупрехт. – По прогнозам астрологов всё должно пройти благополучно. Дарья – крепкая девочка.
И в подтверждение своих слов мессир чихнул.
– Что с вами, Герцог? – обеспокоилась тетя. – Вы простудились?
– Да, подхватил где-то ангину, – хмыкнул мессир Рупрехт. – Из-за этого меня к Дарье почти неделю не подпускают – боятся, что заражу. И сейчас вот сижу тут в кабинете, а возле моей жены крутятся с дюжину повитух, волшебниц и акушерок. Мне не позволили даже нос в родильную палату сунуть!
– Не огорчайтесь, Герцог, – взволнованно сказала тетя. Я увидела, как у нее на глазах выступили слезы. – Все будет хорошо.
– О, в этом я уверен, – засмеялся мессир Рупрехт. – Кстати, а по какому поводу вам нужна была Дарья?
– Простите, мессир. Мы чуть не забыли… Но стыдно вас беспокоить в такой волнительный день…
– Ничего, говорите. Мне надо как-то отвлечься, а то я от своих раздумий скоро начну проводку грызть.
– Хорошо, мессир.
– Хорошо, что проводку начну грызть?
– Нет, хорошо, что вы согласились нас выслушать.
– Я готов.
Анна Николаевна долго и подробно рассказывала Герцогу о беседе двух магов, о готовящемся покушении, о реакции Мокриды на предупреждение и прочее, прочее, прочее… Когда моя тетя закончила рассказ, Герцог проговорил:
– Храни нас святая Вальпурга! Вы это серьезно?
– Совершенно серьезно, мессир.
– Я благодарен вам, – помолчав, сказал Герцог. – Но Дарье я об этом не скажу. Незачем ее тревожить в такой день. Охрана Дворца будет предупреждена. И разумеется, Дарья будет праздновать Самгейн в Толедо, а не в Оро.
– Радостно это слышать, мессир, – произнесла тетя. – Прошу вас, оберегайте Госпожу Ведьм.
– Я это и делаю, – сказал мессир Рупрехт. – Извините, ко мне пришли.
И он отключил связь.
Кристалл потускнел, а потом загорелся вновь.
– Кто это? – удивилась я.
– Сейчас узнаем. – Тетя сделала несколько пассов над кристаллом и воскликнула: – Изреки!
И кристалл противным женским голоском изрек:
– Примите кристалл-сообщение тарифной службы ОВС. Ваш баланс менее десяти ведьмобаксов. Информирование закончено.
И снова кристалл стал простым хрустальным шаром.
– Чтоб тебя… – ругнулась тетя. – С тех пор как ОВС ввела тарифы на пользование кристаллами, я себя чувствую какой-то нищенкой. Вечно помнить об этом балансе! Нуднятина!
– Ну, тетя, вы же привыкли со временем к мобильному телефону. А поначалу тоже чуть его не расплавили.
– Ладно, – засмеялась тетя. – Ничто нам не омрачит радостного ожидания. Госпожа Ведьм рожает! У нее будет удивительное дитя, я просто убеждена в этом. Идемте в столовую. Я угощу вас чем-нибудь покрепче чая, девочки.
И мы пошли.
Я соорудила за двадцать минут пару простеньких салатов, тетя достала откуда-то из закромов бутылку шампанского «Дом Периньон». Мы радостно взвыли. «Дом Периньон» был тем, что нам с Флоренс давно не хватало.
Когда бокалы были наполнены, тетушка провозгласила тост:
– За Госпожу Ведьм и за благополучные роды!
– Виват! – воскликнула я, а Флоренс улыбнулась удивительно светлой и ясной улыбкой.
Мы прикончили «Дом Периньон» за какие-то четверть часа. И тут я поняла, что и пьяной не стала, и трезвой меня уже не назовешь. Хотелось ликера или бренди. Или еще чего-нибудь покрепче. Но я понимала, что тетя воспрепятствует моей тяге к алкоголю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78