– Ты будешь моим новым хозяином. Надоели мне Небесные Чиновники, слишком они суетные и требовательные... Слушай, хозяин, а хочешь, я тебя отнесу посмотреть на Великий Океан? Или в Заоблачные Выси? Там так красиво, тебе понравится...
И, не дожидаясь ответа, черепаха принялась подниматься выше.
– Э-э, почтенная черепаха! – завопил Лу.
– Можешь звать меня Лоин, – великодушно разрешила черепаха. – Ты мой хозяин, а хозяину положено знать...
– Лоин!
– Да, хозяин?
– Куда ты направляешься?
– Хочу показать тебе Заоблачные Выси, хозяин. Такой красоты ты не увидишь нигде на земле.
– Лоин!
– Что еще, хозяин?
– Мы же летим к принцессе Фэйянь!
– Да?
– Да!
– Ох... Ну, со мной это бывает, хозяин. Увлекусь, задумаюсь и собьюсь с нужного пути. Но ты во мне не сомневайся, хозяин. Я сейчас-быстро соображу, куда нам нужно лететь, чтобы найти твою принцессу. Ты на ней жениться собираешься, да?
– Нет! Еще чего!
– Плохо, я люблю гулять на свадьбах. Только меня никто не приглашает...
– Лоин!
– Ясно, ясно, хозяин. Уже ищу твою принцессу. Глаза черепахи ослепительно засияли. Лучи алого света из глаз Лоин проникали сквозь облака, казалось, они могли пробить тьму преисподней...
– Хозяин!
– А?
– Мы летим в Шелковую долину!
– Принцесса Фэйянь там?
– Да, хозяин.
– А откуда ты знаешь?
– Носом чую, – гордо, ответила черепаха. – Держись крепче, хозяин. Я иду на снижение. У-гу-гу!
Ветер снова запел в ушах Лу яростные песни, облака замелькали вокруг, словно крылья белых бабочек...
О том, что случилось дальше, вы узнаете из следующей главы. Это я вам обещаю.
Глава двадцатая
ШЕЛКОВАЯ ДОЛИНА
День этот счастью посвящен
Не понапрасну.
Невеста в твой приходит дом,
Она прекрасна.
Прекрасна поступь, платье, взгляд
И лик из яшмы.
Пусть все светильники горят,
Пусть гости пляшут.
Люби ее и пей до дна –
Кто миг упустит?
Но только не напоминай
О прежней грусти.
Звенит хрустальная свирель,
Цинь из нефрита.
И холостяцкая постель
Тобой забыта.
И встанет поутру жена
И будет нежной.
Но только не напоминай
О прежнем...
Моя кисть не ошибется, если напишет, что день свадьбы принцессы Фэйянь и дракона Баосюя надолго запомнился всем, на этой свадьбе присутствующим. Свадьба – вообще довольно-таки запоминающееся событие, а уж когда женятся дракон и принцесса...
Да еще, похоже, женятся по любви...
Ну или почти по любви.
Из «шатра невесты» Фэйянь вели под руки военачальница Тэнкай и три высокородные девы-лучницы. Такая заботливость была продиктована самыми что ни на есть обыденными причинами: дабы избежать парика из конского волоса, принцесса с головы до ног закуталась в кусок непрозрачного алого шелка и без посторонней помощи и шагу ступить не могла без того, чтобы не запутаться в своих юбках и не грянуться оземь.
Что, разумеется, совершенно недопустимо было для столь высокородной невесты.
Фэйянь всем своим видом изображала спокойствие, но душу ее снедало волнение. Она снова выходит замуж! Первый брак – с вельможей Вэй Цясэном – был хоть и скоропалительным, но удачным. Фэйянь тогда откликалась на имя Мэй (и сама привыкла к этому имени, привыкла считать себя обычной девчонкой, но никак не принцессой), не знала ни чудес, ни подвигов, и всё, чего ей тогда хотелось – защиты, любви и покоя. Господин Вэй Цясэн дал ей это, но он был лишь человеком, а теперь мужем Фэйянь станет дракон! Ей было неловко думать о брачной ночи, но все равно думалось. Как это бывает у драконов? Ну, если дракон с драконом – еще понятно, а вот если дракон с человеком? Принцесса самой себе стыдилась признаться, что ей это настолько интересно – аж кровь стучит в висках и больно дышать. Чтобы отвлечь себя от слишком уж весенних мыслей, принцесса поджимала пальцы в своих новых туфельках – сшитые феями туфельки нестерпимо жали, и было уже не до мыслей о том, как Фэйянь с драконом разместится в постели...
Подружки подвели невесту к сооруженному посреди лагеря алтарю богини Гаиньинь. Вокруг уже собрались все военачальники во главе с владыкой Хошиди – хорошо, что принцесса из-за своего покрывала не видела их праздничных одежд и торжественных знамен: от такой яркости и пестроты она бы наверняка ослепла! Вокруг алтаря стояли курильницы, распространявшие сладкий аромат благовоний, в больших вазах и чашах томились цветы – пионы, ирисы, гардении, розы, лотосы, орхидеи... Их еще до рассвета принес Баосюй, – видно, собирал чуть ли не по всей Яшмовой Империи. На жертвеннике уже лежали свадебные деньги и стояли чаши с супом брачного согласия. И – самое главное – у алтаря уже красовался жених. Баосюй, похоже, ради свадьбы изничтожил всех своих сколопендр и больше не благоухал редькой... Его чешуя зеркально блестела, на золотой морде светилось самодовольство и гордость, жемчужины покачивались на усах, как маленькие луны... Однако язвительность, видно, была у Баосюя в его драконьей крови. Когда закутанную Фэйянь подвели к алтарю, дракон ехидным голосом осведомился:
– Этот тючок с шелком – точно моя невеста?
Фэйянь в ответ только возмущенно пискнула из-под покрывала и кощунственно подумала, что за ехидство этого дракона стоило бы проучить. Взять и не выйти за него! Пусть помирает!.. Но мысль о том, что Баосюй может умереть, что навсегда закроются eго несравненные изумрудные глаза, привела Фэйянь в такое смятение, что она первой, в нарушение обряда, подожгла жертвенные деньги перед алтарем богини.
За что заработала новые язвительные словечки от жениха:
– О, как мы, оказывается, замуж-то торопимся! Видать, невтерпеж...
Тут уж дракона попытался вразумить владыка Хошиди.
– Почтенный Баосюй! – заявил он со всей возможной вежливостью. – Быть может, у драконов и принято во время свадебной церемонии насмехаться над невестой, но людям это несвойственно.
– Угм? – удивился дракон. – Я насмехаюсь? Не знал, прошу извинить.
Дракон всей своей мордой изобразил раскаявшегося грешника (даже жемчужины на его усах стали смотреться как-то смиренно) и, представ пред алтарем богини Гаиньинь, сжег свою часть жертвенных денег. Пламя поднялось необычайно сильное, дым вдруг окрасился в цвет спелых персиков – и над алтарем явилась сама тысячерукая богиня. Глаз на каждой ее ладони светился недовольством и изумлением.
Все, разумеется, пали ниц. Все, кроме принцессы, которая в своем покрывале ничегошеньки не видела (или притворялась, что не видела), и дракона, которому, похоже, явление богини Гаиньинь было вовсе не в диковинку.
– Что здесь происходит? – сурово спросила богиня. При этом она пристально смотрела на дракона. – Владыка Изумрудного Клана, как ты очутился на земле?
– Чшш, – прошипел дракон. – Вот зачем сразу говорить про Изумрудный Клан?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
И, не дожидаясь ответа, черепаха принялась подниматься выше.
– Э-э, почтенная черепаха! – завопил Лу.
– Можешь звать меня Лоин, – великодушно разрешила черепаха. – Ты мой хозяин, а хозяину положено знать...
– Лоин!
– Да, хозяин?
– Куда ты направляешься?
– Хочу показать тебе Заоблачные Выси, хозяин. Такой красоты ты не увидишь нигде на земле.
– Лоин!
– Что еще, хозяин?
– Мы же летим к принцессе Фэйянь!
– Да?
– Да!
– Ох... Ну, со мной это бывает, хозяин. Увлекусь, задумаюсь и собьюсь с нужного пути. Но ты во мне не сомневайся, хозяин. Я сейчас-быстро соображу, куда нам нужно лететь, чтобы найти твою принцессу. Ты на ней жениться собираешься, да?
– Нет! Еще чего!
– Плохо, я люблю гулять на свадьбах. Только меня никто не приглашает...
– Лоин!
– Ясно, ясно, хозяин. Уже ищу твою принцессу. Глаза черепахи ослепительно засияли. Лучи алого света из глаз Лоин проникали сквозь облака, казалось, они могли пробить тьму преисподней...
– Хозяин!
– А?
– Мы летим в Шелковую долину!
– Принцесса Фэйянь там?
– Да, хозяин.
– А откуда ты знаешь?
– Носом чую, – гордо, ответила черепаха. – Держись крепче, хозяин. Я иду на снижение. У-гу-гу!
Ветер снова запел в ушах Лу яростные песни, облака замелькали вокруг, словно крылья белых бабочек...
О том, что случилось дальше, вы узнаете из следующей главы. Это я вам обещаю.
Глава двадцатая
ШЕЛКОВАЯ ДОЛИНА
День этот счастью посвящен
Не понапрасну.
Невеста в твой приходит дом,
Она прекрасна.
Прекрасна поступь, платье, взгляд
И лик из яшмы.
Пусть все светильники горят,
Пусть гости пляшут.
Люби ее и пей до дна –
Кто миг упустит?
Но только не напоминай
О прежней грусти.
Звенит хрустальная свирель,
Цинь из нефрита.
И холостяцкая постель
Тобой забыта.
И встанет поутру жена
И будет нежной.
Но только не напоминай
О прежнем...
Моя кисть не ошибется, если напишет, что день свадьбы принцессы Фэйянь и дракона Баосюя надолго запомнился всем, на этой свадьбе присутствующим. Свадьба – вообще довольно-таки запоминающееся событие, а уж когда женятся дракон и принцесса...
Да еще, похоже, женятся по любви...
Ну или почти по любви.
Из «шатра невесты» Фэйянь вели под руки военачальница Тэнкай и три высокородные девы-лучницы. Такая заботливость была продиктована самыми что ни на есть обыденными причинами: дабы избежать парика из конского волоса, принцесса с головы до ног закуталась в кусок непрозрачного алого шелка и без посторонней помощи и шагу ступить не могла без того, чтобы не запутаться в своих юбках и не грянуться оземь.
Что, разумеется, совершенно недопустимо было для столь высокородной невесты.
Фэйянь всем своим видом изображала спокойствие, но душу ее снедало волнение. Она снова выходит замуж! Первый брак – с вельможей Вэй Цясэном – был хоть и скоропалительным, но удачным. Фэйянь тогда откликалась на имя Мэй (и сама привыкла к этому имени, привыкла считать себя обычной девчонкой, но никак не принцессой), не знала ни чудес, ни подвигов, и всё, чего ей тогда хотелось – защиты, любви и покоя. Господин Вэй Цясэн дал ей это, но он был лишь человеком, а теперь мужем Фэйянь станет дракон! Ей было неловко думать о брачной ночи, но все равно думалось. Как это бывает у драконов? Ну, если дракон с драконом – еще понятно, а вот если дракон с человеком? Принцесса самой себе стыдилась признаться, что ей это настолько интересно – аж кровь стучит в висках и больно дышать. Чтобы отвлечь себя от слишком уж весенних мыслей, принцесса поджимала пальцы в своих новых туфельках – сшитые феями туфельки нестерпимо жали, и было уже не до мыслей о том, как Фэйянь с драконом разместится в постели...
Подружки подвели невесту к сооруженному посреди лагеря алтарю богини Гаиньинь. Вокруг уже собрались все военачальники во главе с владыкой Хошиди – хорошо, что принцесса из-за своего покрывала не видела их праздничных одежд и торжественных знамен: от такой яркости и пестроты она бы наверняка ослепла! Вокруг алтаря стояли курильницы, распространявшие сладкий аромат благовоний, в больших вазах и чашах томились цветы – пионы, ирисы, гардении, розы, лотосы, орхидеи... Их еще до рассвета принес Баосюй, – видно, собирал чуть ли не по всей Яшмовой Империи. На жертвеннике уже лежали свадебные деньги и стояли чаши с супом брачного согласия. И – самое главное – у алтаря уже красовался жених. Баосюй, похоже, ради свадьбы изничтожил всех своих сколопендр и больше не благоухал редькой... Его чешуя зеркально блестела, на золотой морде светилось самодовольство и гордость, жемчужины покачивались на усах, как маленькие луны... Однако язвительность, видно, была у Баосюя в его драконьей крови. Когда закутанную Фэйянь подвели к алтарю, дракон ехидным голосом осведомился:
– Этот тючок с шелком – точно моя невеста?
Фэйянь в ответ только возмущенно пискнула из-под покрывала и кощунственно подумала, что за ехидство этого дракона стоило бы проучить. Взять и не выйти за него! Пусть помирает!.. Но мысль о том, что Баосюй может умереть, что навсегда закроются eго несравненные изумрудные глаза, привела Фэйянь в такое смятение, что она первой, в нарушение обряда, подожгла жертвенные деньги перед алтарем богини.
За что заработала новые язвительные словечки от жениха:
– О, как мы, оказывается, замуж-то торопимся! Видать, невтерпеж...
Тут уж дракона попытался вразумить владыка Хошиди.
– Почтенный Баосюй! – заявил он со всей возможной вежливостью. – Быть может, у драконов и принято во время свадебной церемонии насмехаться над невестой, но людям это несвойственно.
– Угм? – удивился дракон. – Я насмехаюсь? Не знал, прошу извинить.
Дракон всей своей мордой изобразил раскаявшегося грешника (даже жемчужины на его усах стали смотреться как-то смиренно) и, представ пред алтарем богини Гаиньинь, сжег свою часть жертвенных денег. Пламя поднялось необычайно сильное, дым вдруг окрасился в цвет спелых персиков – и над алтарем явилась сама тысячерукая богиня. Глаз на каждой ее ладони светился недовольством и изумлением.
Все, разумеется, пали ниц. Все, кроме принцессы, которая в своем покрывале ничегошеньки не видела (или притворялась, что не видела), и дракона, которому, похоже, явление богини Гаиньинь было вовсе не в диковинку.
– Что здесь происходит? – сурово спросила богиня. При этом она пристально смотрела на дракона. – Владыка Изумрудного Клана, как ты очутился на земле?
– Чшш, – прошипел дракон. – Вот зачем сразу говорить про Изумрудный Клан?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89