Императрица ожидала гостью в теплом чайном павильоне. Была середина снежной и холодной зимы, но внутри павильона, казалось, навсегда осталась весна.
– Приветствую великую императрицу! – сказала Нэнхун, едва вошла в чайную залу.
– Здравствуй, сестрица, – улыбнулась государыня. – Проходи, садись рядом, грейся. Сегодня, верно, очень морозный день?
– Да, государыня, и дует ледяной ветер с Западных гор. К ночи, наверное, будет сильный снегопад. Не угодно ли вам полюбоваться снегопадом?
– Ах, сестрица, – вздохнула владычица Тахуа, и тут Нэнхун заметила, что государыня выглядит бледной, усталой и изможденной. – Боюсь, я уже не смогу любоваться снегом. Послушай меня. Я давно и неизлечимо больна.
– Как?! – пораженная, воскликнула Нэнхун. – И государь не знает? Давно ли вы заболели, владычица?
– Еще на прошлый Праздник Дракона я почувствовала недомогание, – ответила Тахуа. – Я тогда испытывала такую сильную боль, что решилась поступиться своими заповедями и пригласить лекаря Босюэ, чтобы он осмотрел меня.
– И что же? – В глазах Нэнхун стояли непритворные слезы. Она любила добродетельную и смиренную императрицу, почитая ее как небожительницу, сошедшую с небес на землю.
– Лекарь осмотрел меня и сказал, что в моей печени скопилась черная эманация и породила опухоль, которая со временем так разрастется, что ускорит мою кончину. Лекарь сказал, что вылечить меня невозможно, таких лекарств нет в целом мире. Он может лишь давать мне особые составы, утишающие боль...
– О боги! – воскликнула Нэнхун. – Я не могу в это поверить! За какие провинности вам Небо ниспослало такую ужасную болезнь, государыня? А может быть, лекарь Босюэ ошибся с определением вашей болезни?
– Нет, он не ошибся, – сказала императрица. – Он предупредил меня, что в середине нынешней зимы мне следует ожидать смерти. Я подготовилась и уже не страшусь. Сегодня ночью я видела сон: к моим покоям подошли облаченные в белые одежды слуги с паланкином, а за ними следовали служители храма Небесных Чиновников. Я умираю, милая Нэнхун, младшая сестрица.
– О нет, нет! – заплакала Нэнхун. – Почему вы не сказали о болезни государю? Он пригласил бы других лекарей, и тогда...
– В этом не было никакой необходимости, – спокойно сказала императрица. – Я не смогла принести государю наследника – мне ли омрачать его жизнь еще и своей болезнью? Нет. Небо научило меня принимать судьбу такой, как она есть, ибо тот, кто над нами, всегда прав и мудр.
– И спокоен, – добавила, рыдая, Нэнхун.
– Да, и спокоен, – кивнула императрица. – А потому и нам подобает спокойствие, милая сестра. Однако я пригласила тебя сюда не за тем, чтобы рассказывать о своей болезни. Погоди немного... Я слышу, как звенят бубенцы императорского паланкина.
Государыня не ошиблась – к ней прибыл император Жоа-дин. Через несколько минут он уже входил в чайный павильон. Тахуа и Нэнхун встали и склонились в поклоне перед императором.
– Вы и впрямь как две сестры, – улыбнулся жене и наложнице император. – Но где же ваш чай? И... что случилось? Государыня, ты бледна. Нэнхун, ты плакала. Объясните.
– Великий государь и супруг мой! – заговорила Тахуа. – Я благодарю вас за то, что вы приняли мое приглашение и посетили меня. Я должна сообщить вам нечто важное. Я неизлечимо больна и умру в самое ближайшее время. Скорее всего, нынче ночью.
– Небесная Канцелярия! – воскликнул император. – Но почему ты не говорила о болезни раньше...
– В том нет нужды, мой государь. Меня бы это не исцелило, а вас лишь расстроило бы. Но сейчас я хочу говорить не о том. Я пригласила вас, мой государь и супруг, и мою нареченную сестру госпожу Нэнхун для того, чтобы обратиться к вам с просьбой. Единственной. Предсмертной. Просьбой.
– В чем бы она ни заключалась, я выполню ее, сказал Жоа-дин. – Слово императора династии Тэн.
– Я клянусь, что исполню вашу просьбу, старшая сестра, – опустившись на колени перед императрицей, сказала Нэнхун. Слезы катились по ее щекам.
– Когда я умру, – спокойно сказала императрица Тахуа, – совершите надо мной положенные погребальные обряды и прах мой предайте земле у подножия священной горы Шицинь. А когда пройдет положенный месяц траура, государь, облачитесь в лиловые одежды и сожгите дощечку с моим именем.
А после того, государь, сделайте госпожу Нэнхун вашей законной женой и императрицей, ибо она достойна этого высокого сана. Вот и вся моя просьба.
– Я исполню ее, государыня моя и супруга, – сказал император Жоа-дин.
А Нэнхун плакала не переставая и говорила:
– Разве я могу? Я ничтожество, и мне ли занимать место императрицы! О, как жестоко!
– Не плачь, сестрица. – Тахуа обняла наложницу. – Ты ведь обещала исполнить мою просьбу, какой бы она ни была?
– Да... Но разве я достойна?!
– Ты достойнее многих, – сказала Тахуа.
– Государыня, меня страшит это! К тому же, – голос Нэнхун упал до шепота, – государь посещает меня едва ли не каждую ночь, но я за все эти годы ни разу не зачала. Как можно жениться владыке Пренебесного Селения на бесплодной?
– Моя душа будет молиться о тебе, сестра, – сказала императрица Тахуа. – И я верю, что ты подаришь государю дитя, которое станет небожителем на земле. Доверься и исполни мою волю.
– Я повинуюсь вам, государыня, – сказала Нэнхун.
Императрица Тахуа достала из рукава своего халата длинный платок из тончайшего батиста и собственной рукой отерла слезы Нэнхун.
– А теперь, – с улыбкой сказала она, делая знак служанкам, – давайте отведаем чаю и не будем смотреть в заснеженные окна.
Служанки подали ароматный чай, сласти и лакомства, императрица Тахуа потчевала государя и Нэнхун как ни в чем не бывало. За чаепитием они беседовали о возвышенных вещах, цитировали поэтов и древних мудрецов и просидели так несколько часов кряду... Затем императрица Тахуа попрощалась с мужем и госпожой Нэнхун и попросила прислать к ней священнослужителя из храма Пяти башен.
Ночью же действительно повалил с неба густой, обильный снег. Нэнхун не спала и все смотрела в окно на белеющие под снегом узорные стены Персикового дворца. Было тихо, но чуткое ухо Нэнхун вдруг уловило странный звук, напоминавший легкий перестук колес катящейся повозки... И Нэнхун поняла, что императрица Тахуа умерла.
Владыка Жоа-дин повелел устроить похороны государыни особенно пышные. Из дальних храмов и высокогорных монастырей в Непревзойденный дворец были приглашены священнослужители, монахи и древние отшельники – дабы беспрестанно возносить молитвы Просветленным, чтобы душа добродетельной императрицы была избавлена от мук перерождений и сподобилась участи небожителей. В Пяти молитвенных башнях читались священные каноны и исполнялись ритуальные танцы – по старинным поверьям, такими танцами от души усопшего отгоняются злые духи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89