Придвинув еще один стул, Касс сбросила туфли и положила на него ноги.
— Итак, — спросила она весело, — что еще новенького?
Элизабет прыснула на какую-то долю секунды раньше Касс, и через несколько секунд они уже захлебывались от смеха. Каждый раз, встречаясь взглядами, они принимались снова хохотать, задыхаясь и держась за бока. У Касс закололо под ложечкой, и наконец она прохрипела:
— Боже, мне просто необходимо было посмеяться… я хочу сказать, что вся эта история, в сущности, очень забавная. И весьма пикантная.
— Весьма, — согласилась Элизабет, и они опять принялись смеяться.
— Теперь я по-другому на нее смотрю, — призналась Касс, вытирая глаза.
— Я тоже…
— Слава Богу, мы можем теперь смеяться, — сказала Касс рассудительно. — Два с половиной месяца назад нам было не до смеха.
— Поэтому мы и смеемся, — заметила Элизабет, как всегда, расставляя все по своим местам.
— Верно…
Некоторое время Касс молча смотрела на Элизабет, которая откинулась на спинку стула и закрыла глаза.
— Как все прошло? Я имею в виду там, наверху.
— Легче, чем я могла предположить. Словно я… вернулась домой.
— Но это так и есть, согласна?
— Да, — Элизабет улыбнулась.
Что-то в ее улыбке кольнуло Касс, она поняла: слова Элизабет относятся не только к Хелен.
— Я в самом деле рада за тебя, — сказала она, пряча глаза за стеклами очков.
— Я в этом не сомневаюсь.
К горлу Касс подступил комок, и она с трудом допила шампанское, которое перед тем подлила себе и Элизабет.
— Давай напьемся, — предложила она. — У нас есть для этого все основания.
— С каких это пор ты нуждаешься в основаниях?
Касс хихикнула. Она начала пьянеть.
— Ты изменилась, — заметила она.
— Я знаю… Я чувствую это. Как будто я выздоровела после тяжелой болезни. У меня сместился центр тяжести. Раньше он был здесь, — она коснулась лба, — а теперь вот здесь, — она прижала руку к сердцу.
Из-за комка в горле Касс не смогла ей ответить и только широко улыбнулась.
— Кто мог подумать, что все так закончится? — спросила немного погодя Элизабет.
— Детка, я думала — все кончено, целый период нашей жизни!
— Но теперь все только начинается…
— Выпьем за это!
И они еще раз наполнили бокалы, опустошив бутылку, Касс с заговорщическим видом подмигнула.
— Только не говори маме. — И завопила с восторгом:
— Слыхала? Даже я сказала это… У каждого должна быть мать, — пьяно рассуждала она. — Даже у меня она есть.
— Ты что-то не слишком часто с ней видишься.
— Вот моя семья, — Касс сделала широкий жест. — Я заявила о своей преданности много лет назад… считай, что меня удочерили.
— Ты не жалеешь об этом?
— Не пытайся от меня отделаться! Ничего не выйдет!
— Надеюсь. Я рассчитываю на тебя, Касс. Я попрошу тебя заняться делами Организации, пока я буду рядом с мамой. Ты можешь действовать совершенно самостоятельно.
Касс облизала губы.
— Только дай мне возможность.
— Я и даю, — Элизабет весело улыбнулась. — Но только потому, что ты за нее ухватишься.
— Черт побери, я и так управляю Организацией! — уверенно сказала Касс. — После того, как Ричард умер.
— Я знаю… — Тон, которым были сказаны эти слова, прибавил к росту Касс добрых двенадцать дюймов. Глядя затуманенными глазами на свой бокал, она недоумевала, откуда взялись мокрые пятна на ее одежде.
— Я рассчитываю на тебя, как никогда. Раньше на тебе лежало девяносто процентов работы, сейчас тебе придется делать сто. Не возражаешь?
— Не задавай глупых вопросов, — обиделась Касс.
— Я подумала, не пора ли нам… так сказать, раскрыть карты?
— Ты имеешь в виду общественные связи? — Глаза у Касс загорелись. — Я в роли Иоанна Крестителя, а ты — Мессии?
Элизабет весело рассмеялась.
— Угадала.
Касс выросла еще на двенадцать дюймов. Несмотря на важные события в настоящем, Элизабет не забывала о будущем. Значит, не все в ней изменилось, с облегчением подумала Касс.
— Когда? — спросила она.
— Как можно скорее.
— Идет! — тут же согласилась Касс.
Они сидели молча. Необыкновенный день подходил к концу, удары судьбы отдавались далеким эхом. Они обе знали, что прошлое не повторится.
— Дан Годфри связан по рукам и ногам, — довольно сказала Касс. — Если он попытается выпутаться, то задушит сам себя!
— Это меня больше не волнует, — сухо заметила Элизабет. Их глаза встретились.
— Бедная Марджери… — прибавила Элизабет.
— Прирожденная жертва, — энергично кивнула Касс. — В душе она всегда оставалась провинциальной девчонкой, которая слишком рано попала в высшее общество с низшей моралью. — Она вздохнула. — А что с портретом? — спросила она, словно невзначай. — Дейвид говорит, что будет писать тебя… О Боже! — Она со стуком спустила ноги на пол.
— Что такое?
— Да этот ящик, который пришел сегодня утром. Я совсем о нем забыла!
— Какой ящик?
— С портретом Ричарда. Его прислали из Нью-Йорка. Чтобы повесить в ряду его предков… Сегодня столько всего произошло, что у меня не было времени им заняться. Боюсь, я попросила Мозеса убрать его куда-нибудь подальше. — Касс потянулась за колокольчиком.
Обтянутый мешковиной деревянный ящик стоял в садовом домике, где Хелен обычно возилась с цветами.
Элизабет принесла два секатора.
Из ящика вытащили гвозди, сняли доски и, разрезав толстую веревку, размотали мешковину, под ней оказался толстый слой стружек, которые упали к подножию портрета, словно растопка для ритуального костра. Выпрямившись, Элизабет подняла глаза на портрет и невольно отступила назад.
Ричард стоял, слегка расставив ноги, засунув руки в карманы, слегка откинув голову и еле заметно улыбаясь, словно гордясь произведенным впечатлением. Портрет был выполнен в зеленых и желтых тонах, с небольшими коричневыми крапинками на твидовом костюме, густыми энергичными мазками. Видно было, что художник писал его в состоянии вдохновения. Казалось, Ричард вот-вот шагнет из рамы и протянет вам руку.
— Я не подозревала, что Дейвид такой прекрасный художник, — сказала Элизабет изумленно.
— Тогда он и сам этого не подозревал. Потом у него уже так не выходило.
Элизабет не могла оторвать глаз от портрета.
— Это… он?
— Он… такой, как в жизни.
Касс глядела в глаза, зеленые, словно у сонного льва. Они следовали за тобой повсюду. Как при жизни, подумала она. Коль скоро ты попадал в поле его зрения, то потом уже никуда не мог улизнуть. Приходилось хранить ему верность не по собственному желанию, а по необходимости.
И даже теперь, когда она получила доказательства и его верности, в ней все еще кипела злоба, ощущение собственного бессилия. Но что я могла? — подумала она.
Вернуться к родителям в «пристойный» Бостон со всеми вытекающими отсюда последствиями? «Девушка из известной бостонской семьи арестована за незаконный половой акт».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129