Этим она и зарабатывала на жизнь: шила платья для магазина где-то на Бонд-стрит.
— А как назывался магазин? — словно невзначай спросил Дэв.
— Как-то по-иностранному. Я никогда не могла верно выговорить его название. Что-то вроде «Мезон Ребу». Твоя мать выполняла там ручную вышивку и сложные швы. У нее были золотые руки. Однажды она принесла домой кусочки меха и сшила для твоих крошечных ручек замечательные рукавички с бархатными отворотами. Ты в них была настоящая принцесса.
Миссис Хокс снова вытерла глаза.
— Вы, вероятно, очень расстроились, услыхав о несчастном случае? — тактично напомнил Дэв.
— Еще бы! Она ушла из дома, как всегда, без четверти восемь. А в четверть седьмого вечера я уже места себе не находила. Вы понимаете, она не приехала на автобусе, который мы всегда встречали, — пояснила она. — Я и Элизабет. Хокс возвращался домой сразу после пяти, а твоя мать приезжала на автобусе около пяти минут седьмого. Поэтому я успевала накормить его обедом, а потом мы отправлялись с тобой на остановку.
Так вот, мы дождались следующего автобуса, но там ее тоже не было. И тогда я стала беспокоиться. В семь часов я не знала, что и думать. Потом пришла мисс Келлер. — Грудь миссис Хокс опять начала вздыматься. — Но отдать тебя в приют! Нет, это не дело! Если б я только знала!
— А мисс Келлер была близкой подругой Хелен? — с интересом спросил Дэв.
— Мисс Келлер и привела их обеих ко мне. Вы понимаете, с Хоксом произошел на стройке несчастный случай, нам понадобились деньги, вот я и решила взять жильцов. У нас была лишняя спальня, и я повесила объявление в окошке у рекламного агента, и вскоре звонит мисс Келлер и спрашивает, согласна ли я приютить молодую вдову с ребенком. Согласна, если они будут платить, говорю я. Три фунта стерлингов в неделю на всем готовом. Она и привела их на следующий день, и мы прожили вместе пять лет.
— То есть до 1952 года? — уточнил Дэв.
— Верно. В тот год скончался старый король… в том самом месяце. В феврале. — Миссис Хокс тяжело вздохнула. — Все случилось так неожиданно. — Она грустно покачала головой. — Может быть, хотите еще чаю?
— Благодарю, — сказал Дэв. — Ваш чай напомнил мне о доме.
— Спасибо, мне больше не надо, — поспешно ответила Касс, но Элизабет передала ее чашку миссис Хокс.
— Возьми кусок торта, Элизабет, — предложила миссис Хокс. — Это твой любимый. Когда ты была маленькая, ты просто обожала розовую глазурь. Помнишь, я всегда давала тебе облизать миску?
Словно под гипнозом, Элизабет протянула руку к розовому торту.
— Так, значит, вы были знакомы с ее матерью, — приветливо обратилась к Касс миссис Хокс. — Она была настоящей леди, ведь так?
— Да, — ответила Касс, — настоящей леди.
— А я что говорила! — Затем осторожно спросила:
— Видно, ее семья отказалась от нее?
— Да.
Миссис Хокс прищелкнула языком.
— Я так и думала. Когда она только к нам пришла, она плакала по ночам. Но никому не показывала своих слез. Никогда. Она была гордая. — Миссис Хокс жадно сделала глоток. — А что, ее муж был ей не ровня?
— Да. Ее семья… была против…
— Как же это мерзко, вот что я вам скажу! Она, бедняжка, словно пряталась от кого-то… все время сидела одна, никуда не выходила, разве только погулять с малышкой. Каждый вечер шла с работы прямо домой и проводила с тобой все свободное время… Она тобой страшно гордилась… можно подумать, что раньше ни у кого на свете и детей-то не было. — Миссис Хокс грустно улыбнулась. — Ее единственной подругой была мисс Келлер.
— И часто она приходила? — спросил Дэв.
— Каждый четверг. Вечером. Точно, как часы, и всегда приносила что-нибудь для малышки. Что и говорить, ближе нее у вас никого не было. Это она устроила твою мать на работу… Она по-своему очень любила твою мать. Та часто мне говорила: «Не знаю, что бы я делала без Мэрион…» Поэтому я и позволила ей увести тебя от нас… К тому же мы были просто квартирными хозяевами, хотя и считали вас родными… Но если бы я знала, что тебя отдадут в приют, я бы пошла в суд, честное слово!
Чашка Касс со стуком опустилась на стол.
— Еще чаю? — предложила миссис Хокс. И когда Касс отказалась, воинственно спросила:
— А где вы были, когда все это случилось?
— В… в Америке, — ответила Касс. — Я не имела представления, где она находится.
Миссис Хокс фыркнула.
— Она… исчезла, — пролепетала Касс.
— А вы бы поискали!
— Но я не знала, где…
— Ну хорошо, — миссис Хокс немного смягчилась. — Насколько я понимаю, ее могущественная семья не стала бы искать ее в Камден-Тауне, верно? Вот почему мисс Келлер привела ее к нам!
— И к ней никто не заходил?
— Ни одна живая душа!
Миссис Хокс снова указала на торт.
— Ешьте! Я люблю, чтобы тарелка была чистой!
— Наверное, у вас сохранились старые фотографии? — спросил Дэв с неподдельным интересом.
— Ну конечно! Я их смотрела как раз незадолго до вашего прихода.
Она поднялась, подошла к буфету, открыла один из ящиков и достала оттуда старинную коробку из-под шоколада с откидывающейся крышкой и подносом внутри.
— Это любительские фотографии, кроме одной — там вы сняты вдвоем на твой первый день рождения… она пошла с тобой к Джерому на Хай-стрит. Это я ее упросила.
Миссис Хокс протянула потертую восьмидюймовую квадратную фотографию, наклеенную на бежевый картон. Элизабет осторожно ее взяла, а Касс и Дэв склонились, глядя ей через плечо. Хелен Темпест сидела с ребенком на коленях — очаровательной маленькой девочкой с большими изумленными глазами и короной светлых шелковых волос, пухленькой, с ямочками на щеках, в дорогом вышитом платье с гофрировкой на шее и рукавах.
Миссис Хокс, удивленная их затянувшимся молчанием, с вызовом сказала:
— Прекрасный снимок.
Касс глядела на сияющее лицо Хелен, которая склонилась над своим ребенком с выражением мадонны Мемлинга.
— Да, — хрипло повторила она. — Прекрасный.
Дэв взял фотографию из дрожащих рук Элизабет и перевернул ее. На обороте почерком Хелен было написано: «Элизабет в свой первый день рождения. 1 января 1948».
— Она сшила тебе платьице сама. Из чистого шелка, каждую складочку заложила своими руками… Ты была в нем просто как картинка. Вот почему мы решили сделать хорошую фотографию, — пояснила миссис Хокс.
Взяв карточку у Дэва, Касс принялась разглядывать ее печальными, чуть виноватыми глазами.
— Она здесь выглядит такой счастливой, — сказала она сдавленным голосом.
— Она и была счастливой! — возмутилась миссис Хокс, выбирая из пачки любительские снимки. — Тут разные фотографии, снятые там и сям… вот они во дворе, а вот Хокс.
Крепкий лысый мужчина в полосатой рубашке и подтяжках, смеясь, глядел на сидевшую у него на плечах Элизабет, которая, похоже, визжала от восторга.
— Ты все время просилась к Хоксу на плечи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
— А как назывался магазин? — словно невзначай спросил Дэв.
— Как-то по-иностранному. Я никогда не могла верно выговорить его название. Что-то вроде «Мезон Ребу». Твоя мать выполняла там ручную вышивку и сложные швы. У нее были золотые руки. Однажды она принесла домой кусочки меха и сшила для твоих крошечных ручек замечательные рукавички с бархатными отворотами. Ты в них была настоящая принцесса.
Миссис Хокс снова вытерла глаза.
— Вы, вероятно, очень расстроились, услыхав о несчастном случае? — тактично напомнил Дэв.
— Еще бы! Она ушла из дома, как всегда, без четверти восемь. А в четверть седьмого вечера я уже места себе не находила. Вы понимаете, она не приехала на автобусе, который мы всегда встречали, — пояснила она. — Я и Элизабет. Хокс возвращался домой сразу после пяти, а твоя мать приезжала на автобусе около пяти минут седьмого. Поэтому я успевала накормить его обедом, а потом мы отправлялись с тобой на остановку.
Так вот, мы дождались следующего автобуса, но там ее тоже не было. И тогда я стала беспокоиться. В семь часов я не знала, что и думать. Потом пришла мисс Келлер. — Грудь миссис Хокс опять начала вздыматься. — Но отдать тебя в приют! Нет, это не дело! Если б я только знала!
— А мисс Келлер была близкой подругой Хелен? — с интересом спросил Дэв.
— Мисс Келлер и привела их обеих ко мне. Вы понимаете, с Хоксом произошел на стройке несчастный случай, нам понадобились деньги, вот я и решила взять жильцов. У нас была лишняя спальня, и я повесила объявление в окошке у рекламного агента, и вскоре звонит мисс Келлер и спрашивает, согласна ли я приютить молодую вдову с ребенком. Согласна, если они будут платить, говорю я. Три фунта стерлингов в неделю на всем готовом. Она и привела их на следующий день, и мы прожили вместе пять лет.
— То есть до 1952 года? — уточнил Дэв.
— Верно. В тот год скончался старый король… в том самом месяце. В феврале. — Миссис Хокс тяжело вздохнула. — Все случилось так неожиданно. — Она грустно покачала головой. — Может быть, хотите еще чаю?
— Благодарю, — сказал Дэв. — Ваш чай напомнил мне о доме.
— Спасибо, мне больше не надо, — поспешно ответила Касс, но Элизабет передала ее чашку миссис Хокс.
— Возьми кусок торта, Элизабет, — предложила миссис Хокс. — Это твой любимый. Когда ты была маленькая, ты просто обожала розовую глазурь. Помнишь, я всегда давала тебе облизать миску?
Словно под гипнозом, Элизабет протянула руку к розовому торту.
— Так, значит, вы были знакомы с ее матерью, — приветливо обратилась к Касс миссис Хокс. — Она была настоящей леди, ведь так?
— Да, — ответила Касс, — настоящей леди.
— А я что говорила! — Затем осторожно спросила:
— Видно, ее семья отказалась от нее?
— Да.
Миссис Хокс прищелкнула языком.
— Я так и думала. Когда она только к нам пришла, она плакала по ночам. Но никому не показывала своих слез. Никогда. Она была гордая. — Миссис Хокс жадно сделала глоток. — А что, ее муж был ей не ровня?
— Да. Ее семья… была против…
— Как же это мерзко, вот что я вам скажу! Она, бедняжка, словно пряталась от кого-то… все время сидела одна, никуда не выходила, разве только погулять с малышкой. Каждый вечер шла с работы прямо домой и проводила с тобой все свободное время… Она тобой страшно гордилась… можно подумать, что раньше ни у кого на свете и детей-то не было. — Миссис Хокс грустно улыбнулась. — Ее единственной подругой была мисс Келлер.
— И часто она приходила? — спросил Дэв.
— Каждый четверг. Вечером. Точно, как часы, и всегда приносила что-нибудь для малышки. Что и говорить, ближе нее у вас никого не было. Это она устроила твою мать на работу… Она по-своему очень любила твою мать. Та часто мне говорила: «Не знаю, что бы я делала без Мэрион…» Поэтому я и позволила ей увести тебя от нас… К тому же мы были просто квартирными хозяевами, хотя и считали вас родными… Но если бы я знала, что тебя отдадут в приют, я бы пошла в суд, честное слово!
Чашка Касс со стуком опустилась на стол.
— Еще чаю? — предложила миссис Хокс. И когда Касс отказалась, воинственно спросила:
— А где вы были, когда все это случилось?
— В… в Америке, — ответила Касс. — Я не имела представления, где она находится.
Миссис Хокс фыркнула.
— Она… исчезла, — пролепетала Касс.
— А вы бы поискали!
— Но я не знала, где…
— Ну хорошо, — миссис Хокс немного смягчилась. — Насколько я понимаю, ее могущественная семья не стала бы искать ее в Камден-Тауне, верно? Вот почему мисс Келлер привела ее к нам!
— И к ней никто не заходил?
— Ни одна живая душа!
Миссис Хокс снова указала на торт.
— Ешьте! Я люблю, чтобы тарелка была чистой!
— Наверное, у вас сохранились старые фотографии? — спросил Дэв с неподдельным интересом.
— Ну конечно! Я их смотрела как раз незадолго до вашего прихода.
Она поднялась, подошла к буфету, открыла один из ящиков и достала оттуда старинную коробку из-под шоколада с откидывающейся крышкой и подносом внутри.
— Это любительские фотографии, кроме одной — там вы сняты вдвоем на твой первый день рождения… она пошла с тобой к Джерому на Хай-стрит. Это я ее упросила.
Миссис Хокс протянула потертую восьмидюймовую квадратную фотографию, наклеенную на бежевый картон. Элизабет осторожно ее взяла, а Касс и Дэв склонились, глядя ей через плечо. Хелен Темпест сидела с ребенком на коленях — очаровательной маленькой девочкой с большими изумленными глазами и короной светлых шелковых волос, пухленькой, с ямочками на щеках, в дорогом вышитом платье с гофрировкой на шее и рукавах.
Миссис Хокс, удивленная их затянувшимся молчанием, с вызовом сказала:
— Прекрасный снимок.
Касс глядела на сияющее лицо Хелен, которая склонилась над своим ребенком с выражением мадонны Мемлинга.
— Да, — хрипло повторила она. — Прекрасный.
Дэв взял фотографию из дрожащих рук Элизабет и перевернул ее. На обороте почерком Хелен было написано: «Элизабет в свой первый день рождения. 1 января 1948».
— Она сшила тебе платьице сама. Из чистого шелка, каждую складочку заложила своими руками… Ты была в нем просто как картинка. Вот почему мы решили сделать хорошую фотографию, — пояснила миссис Хокс.
Взяв карточку у Дэва, Касс принялась разглядывать ее печальными, чуть виноватыми глазами.
— Она здесь выглядит такой счастливой, — сказала она сдавленным голосом.
— Она и была счастливой! — возмутилась миссис Хокс, выбирая из пачки любительские снимки. — Тут разные фотографии, снятые там и сям… вот они во дворе, а вот Хокс.
Крепкий лысый мужчина в полосатой рубашке и подтяжках, смеясь, глядел на сидевшую у него на плечах Элизабет, которая, похоже, визжала от восторга.
— Ты все время просилась к Хоксу на плечи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129