— Лошадям — это верно, — согласился Оуэн. — Спасибо, что напомнил. Сделаем остановку в Нортхолте, это следующее селение.
Он снова повернулся в седле, посмотрел на Пен. Ему стало немного жаль ее. Может, хватит с бедняжки этого небольшого наказания за своеволие? Она ведь, помимо всего, даже не завтракала с ним в таверне.
Он окликнул ее — негромко, чтобы не испугать этого чертова Вильяма:
— Мы остановимся в Нортхолте. Хотите есть?
Она натянула покрепче повод коня и честно призналась:
— Ужасно!
Прошла вечность с той поры, как на рассвете они с Пиппой поделили между собой хлеб и бекон.
Прозвучавший недалеко церковный звон ознаменовал их приближение к селению. На ближайшем перекрестке стояла виселица. С ее перекладины свисало в цепях почти бесплотное тело, раскачиваясь под порывами ветра. Над местом казни кружили вороны, поднявшие страшный гомон, когда приблизились всадники.
Видимо, это напугало Вильяма. Он замер, потом отпрянул вбок и осел на задние ноги, а птицы загомонили еще пуще, однако далеко не улетали, охраняя жалкие остатки своего пиршества.
Пен мужественно держалась в седле, пока лошадь не опустилась на все четыре ноги, и Оуэн, перехватив повод, пробормотал:
— Удивительно невоспитанная тварь! Не для женской езды.
— Он вполне терпимо ведет себя в знакомых местах, — выступила Пен на его защиту. — Отпустите повод, шевалье.
Она легонько стукнула рукояткой хлыста по его перчатке. Видимо, он воспринял инцидент всерьез и, выхватив из ее рук хлыст, жестко проговорил:
— Есть вещи, мадам, которые я не могу спокойно воспринимать! — И чуть более мягким тоном добавил:
— Когда остановимся, вам нужно будет пересесть на другую лошадь. Иначе вы дальше не поедете.
Вернул ей хлыст и отъехал.
Пен предпочла ничего не отвечать, видя его состояние и поняв, что своим мимолетным движением оскорбила его.
Сельская гостиница «Восход солнца» возвышалась посреди луга. Она была большая, достаточно удобная, с хорошей кухней и многочисленными стойлами, ибо находилась на оживленной дороге, ведущей в Оксфорд.
Оуэн спешился у главного входа и передал коня подбежавшему конюху.
— Я присоединюсь к вам в гостинице, — сдержанно сказала ему Пен и, не дожидаясь ответа, направила Вильяма вокруг дома, к задней его стороне, где располагались конюшни.
Торговая сделка и разъяснение, как следует ухаживать за Вильямом, отняли немало времени и еще больше денег, и, когда она вошла в пивной зал гостиницы, Оуэн и Седрик уже сидели за общим столом, уплетая мясное фрикасе с зеленью и жареными каштанами.
От взгляда на это изобилие ее рот наполнился слюной. Она в нерешительности остановилась у дверей, но Оуэн жестом пригласил ее присоединиться и подвинулся на скамье, из чего она сделала вывод, что он остыл и, возможно, даже простил ее.
Повесив плащ на колышек у двери, подобрав свою оранжевую юбку, под взглядами присутствующих едоков она протиснулась к столу.
— У вас весьма элегантный наряд, — сказал Оуэн. — Он куда больше подходит для дворцовых залов, чем для таверны.
Кончиком кинжала он подцепил кусок хлеба с подноса и передал ей.
— У меня вообще нет нарядов для таверны, — с вызовом сказала Пен. — Я их не шила.
Но вообще-то, подумала она, не нужно было идти на поводу у Пиппы и надевать именно эту юбку. Уж очень она выделяется тут своим цветом.
— Вполне логичный ответ, — усмехнулся Оуэн и как бы невзначай спросил:
— Уже подобрали себе более подходящую лошадь?..
Здесь не было никакой столовой посуды, кроме подносов с хлебом, и Пен, прежде чем ответить, по примеру других разломила свой кусок, превратив его в лопатку, которую опустила в общее блюдо с мясом, чтобы пропитать подливкой. А мясо взяла в руку.
— Да, — прожевав и проглотив первую порцию, сказала она, — я купила животное со спокойной, туповатой мордой, которое, судя по всему, не доставит беспокойства ни мне, ни вам… Не будете ли вы любезны передать мне кувшин с пивом?
Оуэн с учтивой улыбкой выполнил просьбу.
— Теперь, надеюсь, наше путешествие станет еще более приятным, — сказал он.
Пен со смешанным чувством восприняла пожелание. Конечно, лучше, если попутчики — а кто же они еще? — будут общаться друг с другом без ненужного раздражения и обид.
Она выпила пива, потом, вытащив из рукава свой кинжал, нанизала на него неплохой кусочек баранины, подумав при этом, что куда лучше использовать оружие таким образом и не зря она его взяла в дорогу.
Еда была вкусной. Пен показалось так и после того, как был утолен первый голод. Аппетитно выглядел и горячий пудинг из винных ягод в огромной кастрюле, которую внесла толстая служанка. Кастрюлю продвигали по длинному столу, и каждый желающий зачерпывал пудинг единственной торчащей из него ложкой.
Когда очередь дошла до Пен, она долго колебалась, прежде чем отказаться. Оуэн решился на это быстрее, зато Седрик погрузился в черпак чуть ли не носом и испытал полное удовольствие от запаха и вкуса.
Пен невольно засмотрелась на то, с каким добрым, почти отцовским чувством взирал Оуэн на своего пажа, и в эти минуты совершенно забыла о клятве, которую недавно дала самой себе: держаться подальше от этого человека и не поддаваться на его обаяние. Хотя один Бог знал, как это было нелегко — особенно когда этот человек сидит так близко от нее и ведет себя так отменно.
Он вдруг поднял руку и слегка коснулся ее шеи возле уха. Она не отстранилась: зачем устраивать сцену на людях? Через кожу пальца она ощущала биение его сердца. Но вот она повернула голову, и его рука опустилась.
— Нужно отправляться в путь, — услышала она. — Поднимайся, Седрик, думаю, ты уже наелся на два дня вперед. Приведи лошадей, да не перепутай: леди Пен сменила своего мерина на другого коня.
Седрик помчался исполнять приказание, Пен тоже поднялась с места.
— Присоединюсь к вам во дворе, — сказала она. — Я ненадолго.
— Это заведение рядом с курятником, миледи, — подсказал он. — Я захвачу ваш плащ.
— Благодарю вас, шевалье, — ответила она, делая шутливый книксен, и поспешила в указанном направлении.
Когда она подошла к своим спутникам, Оуэн был занят рассматриванием невысокой коренастой лошаденки, которую Пен взяла внаем. Закончив проверку подков, он разогнулся и сказал:
— Думаю, она довезет вас. Подкована отлично.
— Я тоже кое-что смыслю в лошадях, смею заверить вас, шевалье.
Он наклонил голову в знак полного согласия и спросил:
— Могу я помочь вам сесть на нее или вы предпочитаете сделать это с помощью колоды?
— Именно с ее помощью, шевалье, — поспешно сказала она, вспомнив, как утром он уже подсаживал ее и что она при этом испытывала.
— Как вам угодно.
Он велел конюху подвести лошадь к специальному бревну, а сам вскочил на коня, сделал знак Седрику последовать его примеру и направился к воротам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99